Voodoo Doll

Джехван, переодевшись в темно-синие брюки, такого же цвета приталенный пиджак и черную рубашку, подошел к шкафу и стал рыться на полках в поисках своего галстука. «Зачем мне все это? — пронеслось в голове блондина, и тут он замер, наткнувшись взглядом на сложенные аккуратной стопкой вещи куклы, которые студент так и не смог выбросить в ходе уборки. — Хонбин, я правильно поступаю? Мы собирались показать всем другого тебя… И твои друзья хотят увидеть Ли Хонбина, которого знал лишь я… Думаю, ты поддержал бы меня.» Вздохнув после безуспешного поиска нужного аксессуара, Дже закрыл шкаф и отправился в прихожую, когда раздался входящий звонок на мобильник. — Алло? — отозвался блондин, обуваясь в высокие ботинки. — Привет, Джехван, ты уже на выставке? — послышался на другом конце голос Хакена. — Нет, только собираюсь выходить, — ответил третьекурсник, взяв с вешалки свое длинное пальто. — Я уже подхожу к юрфаку, встретимся тогда в холле? — предложил Ча. — Да, — обронил студент и, отключив звонок, взглянул на себя в зеркало, висевшее в прихожей. *** На улице весь день шел тихий снег, уже укрывший белым покрывалом мрачный асфальт, а неожиданно сильный для середины декабря мороз заставил жителей Сеула переодеться в зимнюю «экипировку». Спрятавший руки в карманы черного пальто Джехван остановился перед входом в высокое здание главного факультета, и, помедлив, он все же зашел в двери с остальными людьми. «Почему так много народу, но нет никаких работ? — удивился блондин, очутившись в переполненном помещении. — Разве выставка проходит не здесь?» — Джехва-а-ан!! — услышал парень сквозь гул толпы свое имя и наткнулся взглядом на помахавшего ему с другой части холла Хакена. — Привет! — приулыбнулся Эн одногруппнику, когда тот, наконец, добрался до студента. — Выставку, оказывается, устроили в специальном зале. И на нее пригласили не только студентов и преподавателей нашего универа, но и всех желающих. Мне это Рави сказал несколько минут назад. Я встретил его тут, но он с парнями уже пошел в зал. — Привет… Вот как, — кивнул Дже, оглядев посетителей. — Ну, идем? — предложил шатен, и, предварительно сдав верхнюю одежду в гардероб, они отправились в нужном направлении, куда уже продвигалась основная масса присутствующих в холле. … Блондин стоял у стены, разглядывая красочную работу одного из старшекурсников своего факультета, когда к нему подошли студенты юрфака, одетые в стильные костюмы. — Привет! Молодец, что пришел, — поприветствовал Хек Джехвана. — Привет, — сдержанно кивнул третьекурсник. — Твою картину мы нигде не нашли, — сообщил расстроенный шатен. — Наш преподаватель сейчас как раз собирается представить ее посетителям, — поведал Хакен парням, и те, удивившись, посмотрели в сторону толпы, собравшейся у одного из закрытых бордовой тканью холстов, рядом с которым стоял брюнет в модных очках. — Идемте скорее! — Дамы и господа! Мы рады приветствовать Вас на нашей ежегодной выставке художественных работ! — бодро заявил преподаватель Ким, обращаясь к публике. — В этот раз мы дали возможность посетить это мероприятие не только студентам и преподавателям нашего университета, но также и всем желающим оценить современное искусство молодого поколения. Здесь представлены лучшие работы наших талантливых учащихся, в абсолютно разных жанрах. Если Вас заинтересует какая-либо из картин, и Вы изъявите желание пообщаться с ее автором, то, пожалуйста, сообщите мне об этом, и Вы получите такую возможность! А сейчас я хотел бы представить Вашему вниманию работу одного из многообещающих студентов факультета искусств — Ли Джехвана. Только настоящие ценители живописи смогут понять и восхититься данной картиной, отличающейся своей смелостью и…я бы даже сказал мистической дикостью. С этими словами мужчина резко сорвал ткань с холста, закрепленного на отдельной части стены, и по толпе прокатился смешанный звук восторга и удивления, а затем начались громкие перешептывания. — Скажите, что это за стиль? — спустя пару минут раздался вопрос от одного из посетителей. — И кто изображен на ней? Это выдуманный человек? — спросили с другого конца толпы. — Почему-то он похож на Ли Хонбина с юрфака, — тут же донеслось до ушей преподавателя Кима. — Только жуткий он какой-то здесь… — Кто такой Ли Джехван? Хотелось бы задать ему вопросы. — Господа, минуту внимания! — попросил мужчина, повысив голос. — Я понимаю, что у Вас много вопросов, и, думаю, будет лучше, если на них ответит сам автор этой картины. Только вот не знаю, здесь ли он… — Я здесь, — неожиданно отозвался студент, стоявший позади всей толпы вместе с опешившими от увиденной работы второкурсниками и Хакеном. — Замечательно! Ли Джехван, подойдите, пожалуйста, сюда! — попросил парня, наконец, заметивший его замдекана. Собравшись с духом, блондин не спеша прошел к мужчине в очках и повернулся лицом к уставившейся на него разновозрастной публике, которой не терпелось завалить молодого художника вопросами. — Здравствуйте, Ли Джехван! Скажите, как Вам в голову пришла такая задумка? — поинтересовалась женщина лет тридцати, одетая в изящное красное платье. — Здравствуйте. Я не могу ответить на этот вопрос, — тут же отозвался третьекурсник, сжимая руки в кулаки и чувствуя напряжение во всем теле. — Это просто...мое воображение. — Тогда расскажите о стиле Вашей работы, — тут же задали новый вопрос. — Эта картина выполнена в стиле негатива. Кто-то, возможно, проведет ассоциацию «негативный сюжет» и, значит, «стиль негатива», но это не так. Данный портрет вовсе не отрицательный. Вы можете посмотреть на работу в другом цвете, она будет в теплых тонах, но я специально написал ее именно в таком виде… Чтобы показать иную сторону человека. — Кто изображен на картине? Вы писали портрет с натуры? — раздались новые вопросы из толпы, и Джехван вместе с Эном и второкурсниками посмотрели в сторону одной из студенток юрфака. — Человек на картине смутно похож на студента нашего факультета, Ли Хонбина, который бесследно пропал несколько месяцев назад, — сообщил художнику стоявший неподалеку от него щуплый студент в очках. — Вы правы. За основу я взял личность студента Ли Хонбина, — признался блондин, и, поняв, что дышать стало тяжело, он быстро извинился и поспешил покинуть выставочный зал, больше не слыша доносившиеся до него возгласы посетителей. — «Зачем я только пришел сюда?!» Пока преподаватель Ким отбивался от толпы, все еще желавшей получить ответы на вопросы по поводу провокационной картины, включая и ее стоимость, друзья Хонбина и Ча Хакен подошли к работе, выполненной в неоново-белых тонах. На холсте был изображен стоявший у темной кирпичной стены слегка ссутулившийся Ли Хонбин, которого можно было бы принять за ослепительно белого ангела, если бы не его прожигавший насквозь взгляд не прикрытого дерзкой челкой крестообразного глаза, отсутствие на лице всякого намека на улыбку и выделявшиеся белым на открытых сине-голубого оттенка участках тела порезы и осколки стекла, торчавшие из рук парня. Но взгляд присутствующих на выставке первоначально приковывался к другой резкой детали картины: разорванная, переданная в негативе белым цветом рубашка не скрывала внушительных масштабов светившуюся зигзагообразную дыру в центре груди Хонбина. Будто сломанную марионетку, юношу привязали за израненные руки к ярко выделявшимся белым на фоне темной стены веревкам, криво тянувшимся от куклы вертикально вверх вдоль всего полотна. — Значит, таким Ли Джехван видел Хонбина, — подал голос Рави, очнувшийся первым от созерцания картины. — Не могу в это поверить, — проговорил Санхек, все еще таращась на полотно. — Неужели, Хонбина действительно превратили в такую жуткую куклу, — вздохнув, покачал головой Лео. — Я так хотел увидеть картину Джехвана… А теперь мне даже не по себе, — шепотом произнес Хакен. — Не представляю, насколько тяжело ему было писать этот портрет. — Эй, это же ваш дружок тут изображен? — подошли к парням двое старшекурсников с юрфака. — Ли Хонбин пропал, но все равно умудряется бесить всех своей рожей. — Заткнитесь, ублюдки! — рявкнул синеволосый, собираясь накинуться на студентов, однако его вовремя удержали Хек с Эном. — Как там называется картина? «Voodoo Doll»? — вспомнил один из парней.— «Бессердечный говнюк» больше подошло бы. — Валите отсюда по-хорошему, — прошипел сквозь зубы Рави, снова порываясь врезать взбесившим его старшекурсникам, но те с наглой ухмылкой отправились в толпу. — Что за козлы… — проговорил нахмурившийся Эн, отпустив с Санхеком все еще негодовавшего юношу. — Надо найти Ли Джехвана, — вспомнил Лео про студента. — Его нельзя сейчас оставлять одного. — Да, — согласился Ча, оглядываясь. — Только…куда он пропал? *** Джехван, забыв про верхнюю одежду, выбежал из здания факультета, и, резко остановившись перед ступенями лестницы, он почувствовал, как из глаз все же вырвались слезы, быстро скатившиеся по щекам. Громко шмыгнув носом и пытаясь взять себя в руки, блондин поднял голову вверх, смотря на темное небо, с которого все еще медленно падал снег. «Я не смогу… Что мне делать?» — спросил сам себя студент и вдруг услышал рядом с собой мужской голос: — Ли Джехван, это Вы? — Да. Кто Вы? — задал вопрос Дже, смахнув слезы рукавом пиджака и уставившись на высокого незнакомца лет сорока, одетого в светло-коричневое пальто. — Меня зовут Ким Тэсон, я брат Вашего преподавателя, — представился брюнет с модной укладкой слегка отросших волос. — Он рассказывал мне о Вас и пригласил на выставку. Я видел Вашу работу и убедился, что мой брат был прав. Вы действительно уникальный художник, Ли Джехван. — Это не так. Я всего лишь рисовал то, что видел, — сообщил юноша, опустив взгляд в пол. — Я занимаюсь организацией художественных выставок по всему миру, и ближайшая из них пройдет через месяц в Париже, — вдруг поведал Ким Тэсон и протянул студенту визитную карточку темно-серого цвета. — Я бы хотел, чтобы Вы подумали об участии в этой выставке и связались со мной в ближайшее время. — Выставка в Париже? — переспросил удивленный третьекурсник, посмотрев на врученную ему визитку. — У меня нет работ для такой серьезной выставки. — Почему же? Одна уже точно есть, — улыбнулся брюнет. — Картина «Voodoo Doll» может стать заглавной композицией в серии Ваших работ, выполненных в стиле негатива. В ней действительно есть нечто завораживающее, что не поддается объяснению. И я прошу Вас хорошо подумать о моем предложении. — Простите, но я...не смогу создать нечто подобное, — произнес светловолосый, тяжело вздохнув. — Похоже, все дело в «музе», — прищурившись, предположил Тэсон. — Может быть, мне стоит поговорить с тем парнем, которого Вы изобразили? — Это невозможно, — отозвался студент, сжав кулаки, и резко отвернулся. — Вам лучше вернуться на выставку. — Все же, обдумайте наш разговор, Ли Джехван, — сказал напоследок брюнет и зашел обратно в здание, оставив третьекурсника одного. — Невозможно… — повторил художник, прикрыв глаза. — Джехван, вот ты где! — подбежал к блондину запыхавшийся Хакен. — Мы тебя искали. — Как ты? — спросил Лео у юноши. — Там все ищут тебя, — сообщил Хек, положив руку на плечо Джехвана. — И расспрашивают про Хонбина. — Интересно: что бы сказали его родители, увидев этот портрет? — проговорил задумчиво Рави. — Я не стал приглашать их на выставку и попросил вашего преподавателя Кима этого не делать, — поведал Лео, взглянув на Дже с Хакеном и спрятав руки в карманы брюк.— Возможно, будет лучше, если они увидят картину позже. — Да, пожалуй, — согласился Хек. — Давайте вернемся внутрь? — предложил синеволосый, поморщившись из-за вечерней прохлады и падавшего снега. — Я заберу свои вещи и поеду домой, — сообщил Джехван, отправившись в здание факультета. — Твоя картина — это нечто, — приулыбнулся Санхек, когда компания остановилась возле гардеробной. — Я не ценитель искусства, но ее я бы повесил у себя дома, — согласился Рави. — Жаль только, что это — единственное воспоминание о Хонбине, — проговорил Лео со вздохом. — Мы присмотрим за твоей работой, — заверил Эн третьекурсника, когда тот уже застегивал свое пальто. — Спасибо, — коротко кивнул блондин, взглянув на парней, и отправился к выходу. — Кто бы мог подумать, что Ли Хонбина полюбит тот, кто так яро презирал его, — грустно улыбнулся Рави, смотря вслед Джехвану. — Все заслуживают любви, — заявил уверенно Ча Хакен. — Забавно только: ведь сначала портрет Ли Хонбина хотел написать я. А в итоге его написал Джехван. И сейчас я понимаю, что никто лучше него этого не сделал бы. Ведь он смог фактически создать нового Ли Хонбина и показать его нам. Многие решат, что эта картина — больное воображение художника, но мы-то с вами знаем правду. — Точно, — кивнул Лео, и парни отправились в выставочный зал. *** Медленно шагая в сторону остановки, Дже вдруг передумал, и, несмотря на то, что уже было поздно, он поменял маршрут, отправившись по заснеженным улицам в нужном направлении. «Ты так резко покинул меня, — размышлял студент по дороге, смотря под ноги. — Я знал, что ты что-то скрываешь, но все же думал, мы сможем это решить. А теперь мне больно возвращаться домой, зная, что ты не ждешь меня там. Ты больше не будешь задавать странных вопросов и часами смотреть сопливые сериалы, пытаясь вспомнить человеческие чувства…. Ты ушел и ничего не оставил. Единственное, что у меня есть, — это картина, которую мы создали вместе. Без тебя ничего бы не получилось. Наверное, тогда я и полюбил тебя, Ли Хонбин. Но я не смог вовремя понять и признать свои чувства. Тебе было больно из-за этого… И ты решился на самопожертвование. Это был не мой выбор. Знай я об этом, я бы не допустил того, что случилось.» Джехван прошел мимо многочисленных могил, пока, наконец, не нашел белую мраморную плиту, слегка притрушенную снегом. Глаза парня расширились, когда он заметил изящную белую розу, лежавшую на памятнике рядом с высеченной надписью, посвященной двум умершим. «Откуда...?» — промелькнула мысль в голове юноши, удивленно смотревшего на еще не заснеженный цветок. — Она не завянет, пока моя сестра будет жива, — раздался знакомый голос позади Дже, и, резко обернувшись, он увидел длинноволосую брюнетку с темно-фиолетовыми губами, одетую в длинное черное платье. — Син Лиен. Или лучше обращаться к тебе «Юн Сона»? — узнал третьекурсник подошедшую к нему девушку. — Привет, Ли Джехван. Я пришла попросить у тебя прощение, — вдруг сообщила Юн Сона, заставив Джехвана слегка вздрогнуть от услышанного. — Тебе и Ли Хонбину пришлось несладко из-за моей сестры. Она не умеет вовремя останавливаться, и кто знает… Тут брюнетка запнулась и посмотрела на молча слушавшего ее парня. — Вернуть уже умершего человека — значит, нарушить баланс, — уверенно продолжила девушка. — Когда сестра сказала, что вернет одного из твоих родителей, Ли Хонбин с легкостью поверил ей. В конце концов, она наложила на него мощные чары. Однако не все под силу ведьме. — Значит, она обманом заставила Хонбина пойти на самоубийство?! Он этого не заслужил! — повысил голос Дже, чувствуя, как внутри снова все закипает от злости. — И призрак моей матери… Это тоже ваших рук дело? Юн Сона лишь слабо улыбнулась и, отвернувшись, проговорила: — Теперь, когда манга практически завершена, у нее есть достойная обложка. Ты молодец, Ли Джехван. — Что? — успокоившись, спросил опешивший юноша, но, ничего не ответив, брюнетка исчезла. Сглотнув, Джехван снова перевел растерянный взгляд на белый цветок. *** Тем временем, сломанная кукла неподвижно лежала на широкой кровати со слегка разведенными в стороны руками и ногами. Ее поврежденные части тела медленно восстанавливались, принимая нужное положение, а в груди все отчетливее слышалось уверенное сердцебиение.