Voodoo Doll

Вернувшись домой в квартиру Джехвана, Бин застал художника за вытиранием кисточек после трудоемкой работы, в результате которой на свет появились пять полотен в стиле негатива. — Ты жутко талантливый, и наверное, тебе часто это говорят, — улыбнулся брюнет, подойдя к своему парню и обняв того со спины. — Уверен, эти работы оценят по достоинству. — Как прошел день в универе? — не сдержав ответной улыбки, поинтересовался блондин, повернув голову к студенту и запечатлев на его губах легкий поцелуй. — Неплохо, но эти гады достали меня «подкалывать». Особенно после того, как они узнали о моем переезде к тебе, — со вздохом признался Бин и почувствовал, как его руки накрыли горячие ладони третьекурсника. — Они просто завидуют, — усмехнулся Джехван и повернулся к брюнету. — Но я не о том… С учебой нет проблем? — Не-а. Ты и ребята помогли мне сдать все, что я пропустил… Правда, я удивлен, что преподы спокойно к этому отнеслись, — почесав затылок, проговорил второкурсник. — Что им наговорил тогда ваш замдекана? — Этого он и мне не сообщил, — пожав плечами, сказал Дже. — Кстати, ты уже отдал ему должок за его помощь мне? — осторожно поинтересовался Хонбин. — Похоже, тебя это сильно беспокоит, — приулыбнулся Джехван и, притянув лицо встревоженного Бина к себе за подбородок, затянул того в чувственный поцелуй. — Дже, ты не отв… — договорить юноше хозяин квартиры, как обычно, не позволил, снова впившись в мягкие губы своими и незамедлительно расстегивая пуговицы на черной рубашке быстро сдавшегося во власть парню Ли Хонбина. … — Все же… что ему нужно от тебя? — не забыл свой вопрос восстанавливавший дыхание после жаркого секса второкурсник, лежа на обнаженной груди шумно дышащего блондина посреди нещадно смятого постельного белья и чувствуя нежные пальцы Джехвана, перебиравшего темные пряди волос возлюбленного. — Картины, — отозвался Дже, приулыбнувшись и встретившись с недоумевающим взглядом своего парня, слегка откинувшим в сторону уже не закрывавшую глаз, но по-прежнему косую челку. — Картины? — переспросил студент, приподнявшись и посмотрев на стоявшие у стены холсты. — Я согласился сотрудничать с Ким Тэсоном и сказал, что напишу работы для выставки, — объяснил блондин, потерев ладонями свое лицо. — Та самая выставка в Париже?! — догадался оживившийся Хонбин, вспомнив отрывок из манги и взглянув на студента. — Значит, ты все же поедешь на нее? — Я обещал предоставить картины, но… о посещении выставки я ничего не говорил, — запнувшись, проговорил Дже и со вздохом прикрыл глаза. — Дело в твоих родителях и…в авиакатастрофе? — поинтересовался брюнет, взяв парня за руку. — Да, наверное, — признался Джехван, сжав ладонь второкурсника своей. — С тех пор я ненавижу самолеты и не уверен, что… — Мы можем поехать вместе, — неожиданно предложил Бин, встретившись с удивленным взглядом художника. — В конце концов, я твоя «муза» и твой парень. Имею право там присутствовать, ведь так? Слегка опешив от внезапного заявления брюнета, Дже вдруг рассмеялся и заключил следом расхохотавшегося Хонбина в крепкие объятия. *** Париж Облаченный в черные брюки, такого же цвета пиджак и насыщенно-бордовую рубашку Джехван беседовал с организатором художественной выставки Ким Тэсоном, находясь недалеко от стены, выделенной специально для работ блондина, и поглядывая на стоявшего рядом парня в темно-синем костюме и белоснежном тонком джемпере. — Вашими работами заинтересовались серьезные люди, Ли Джехван, — сообщил Тэсон, улыбнувшись. — Но мой брат говорил, что Вас вовсе не интересует слава и признание. И, тем не менее, я рад, что Вы здесь, да еще и вместе с «музой». — Это Ли Хонбин, — представил Дже своего парня, который, приулыбнувшись, пожал руку мужчины в знак приветствия. — Похоже, вас двоих связывают глубокие чувства, — вдруг произнес Тэсон, переведя взгляд с одного студента на другого, отчего оба вздрогнули. — Только глупец не заметит того, как вы смотрите друг на друга. Когда мы впервые встретились, на Вас не было лица, Ли Джехван, а теперь Вы словно светитесь от счастья. Так что, я рад за вас обоих. — Спасибо, — только и смог выдавить из себя блондин, встретившись взглядом с тепло улыбнувшимся ему Бином. — А теперь, Ли Хонбин, разрешите украсть Ли Джехвана на время. Его просят дать интервью, — вежливо проговорил брюнет и отвел художника к его работам, возле которых давно крутилась толпа ценителей искусства и репортеров. … — Ли Джехван, Вы впервые принимаете участие в столь серьезной выставке? — задали стоящему перед своими картинами парню очередной вопрос на английском языке. — Да, я никогда не писал работы для подобных мероприятий, — сдержанно ответил блондин во врученный ему микрофон и ища Хонбина глазами в толпе. — Главная картина «Voodoo Doll» могла бы принести Вам целое состояние, но нам известно, что это единственное полотно в данной коллекции, которое не продается. Можно узнать причину? — спросила коротковолосая журналистка, стоявшая впереди толпы. — Что-то ведь должно остаться в тайне, — улыбнулся Дже. — Эта картина очень многое для меня значит. Поэтому о ее продаже не может быть и речи. Тем более, я уже подарил ее своему любимому человеку. — Значит, Вам не нужно быть знаменитым и зарабатывать на своих картинах большие деньги? — последовал новый вопрос от репортеров. — Нет. Быть может, я и приму снова участие в выставке, но определенно не ради денег и славы, — спокойно объяснил художник, смотря на журналистов. — Что же тебе нужно? — вдруг услышал парень женский голос, показавшийся ему смутно знакомым, но, оглядев собравшихся вокруг него посетителей выставки, Дже не нашел человека, которому принадлежал данный голос. — Ли Хонбин, — приулыбнувшись, ответил блондин, удивив своей фразой репортеров, уже собиравшихся «забросать» художника очередной порцией вопросов. Но тут к слегка растерявшемуся юноше подошел стоявший до сих пор в стороне Бин, и, взяв блондина за руку, второкурсник поспешил увести своего возлюбленного от надоедливой публики, предварительно бросив в микрофон вежливое «Всем спасибо, нам пора!». *** Выбежав на просторную лоджию, с которой открывался завораживающий вид на вечерний Париж, и игнорируя зимний мороз, Дже притянул к себе за талию смеявшегося брюнета и впился в его губы желанным поцелуем, на который Хонбин тут же ответил, впуская проворный язык парня в свой рот и зарываясь пальцами в светлые волосы художника. Когда воздух у обоих уже был на исходе, Джехван нехотя отстранился от покрасневших губ шумно дышащего второкурсника и, продолжая обнимать того, заглянул в золотисто-шоколадные глаза Бина. — Обещай, что не будешь принимать важные решения без моего ведома, — вдруг потребовал Дже, смотря на Хонбина. — Ты о том, что я… — запнулся брюнет, чувствуя, как его крепче сжали сильные руки студента. — Но ведь если бы я не пожертвовал собой, я бы не… — Знаю, но это не должно повториться, хорошо? — попросил блондин, обеспокоенно вглядываясь в глаза своего парня. — Если понадобится отдать жизнь за твое счастье, я сделаю это, — уверенно заявил юноша, осторожно коснувшись ладонью щеки Джехвана. — Я люблю тебя, Ли Хонбин, — произнес студент, улыбнувшись брюнету. — Если ты вновь «вляпаешься» во что-то из-за меня, я спасу тебя снова. Блондин подвел второкурсника к широким перилам и обнял Бина со спины, смотря вместе с ним на сверкавший многочисленными огнями город, в котором уже кипела ночная жизнь, а с неба на укрытый снежным покрывалом асфальт продолжали плавно опускаться снежинки. — Поскорей бы домой, — проговорил Джехван на ухо Хонбину. — Скоро вернемся обратно, — приулыбнувшись, сказал студент, прижимаясь спиной к груди художника, и тут он заметил внизу в толпе фигуру в черном плаще с капюшоном на голове. — Это же… — Все же, мне тогда не показалось, — сообщил задумчивый Дже, тоже увидев знакомый силуэт. — Она будто следит за нами, — нахмурился Бин, но тут же понял, что волноваться ему не о чем, пока рядом будет Джехван. Остановившаяся среди прохожих фигура вдруг сняла капюшон и, повернувшись лицом к удивившимся парням, поприветствовала их искренней легкой улыбкой, которая отличалась от всех предыдущих ухмылок ведьмы. Поняв, что ее работа окончена, Юн Хера щелкнула пальцами и испарилась на глазах толпы и улыбнувшихся друг другу ребят.

КОНЕЦ