Подземная база Вонголы. Наши дни.
Джотто сидел во главе большого белого стола в зале совещаний и молча наблюдал за бедламом, что творился вокруг него. Несмотря на то что здесь было всего шестнадцать человек, гул в помещении, способном вместить раза в три больше, стоял такой же как на торговой улице Палермо в разгар дня. Впрочем, он не мог их винить в этом, ведь с каждым днем, если не сказать часом, бездействия тех, кто покушался на Вонголу — возрастало волнение и напряжение верхушки королевской семьи. Спокойными оставались лишь четверо из присутствующих здесь людей: Иемицу, Реборн, Мукуро и он сам. Даже Занзас был вспыльчивее обычного, раз за разом осушая стаканы с дорогим виски, он разбивал хрустальную тару о головы и своих, и чужих подчинённых, осыпая свою очередную мишень отборным матом. Все уже были на пределе и первый босс семьи прекрасно понимал их чувства — со дня покушения на Вонголу прошло уже больше трех дней, а семья покусившаяся на ее власть до сих пор молчала. Складывалось такое впечатление, будто они заранее знали, что сделав свой шаг попадут в западню королевской семьи. Джотто ещё раз обвел взглядом присутствующих, устало прикрыв глаза, откинулся на спинку мягкого кресла и тяжело выдохнул. Он хорошо осознавал, что если так продолжится и дальше, то пострадает репутация Тсунаеши, а Вонгола погрязнет во внутренней и внешней войнах. Утром пришли первые тревожные звоночки — некоторые отряды Вонголы, находящиеся на базах в других странах, пытались совершить переворот, а на западе страны против королевской семьи выступила горстка слабых семей, окрестивших себя новым Альянсом… Ситуация складывалась поистине тупиковая. Ведь если не выманить виновников покушения, оно могло повториться, унеся с собой гораздо больше жизней, нежели сейчас. И, опять-таки, не факт, что гипер-интуиция Джотто снова вовремя сработает и на этот раз не угробит своего обладателя окончательно. Но так же, если в ближайшее время открыто не заявить, что верхушка Вонголы жива, нападки на неё не только повторятся, но и привлекут ещё больше падальщиков. Все это могло привести к настоящему хаосу, возвращая времена, когда по улицам Италии текли реки крови как мафиози, так и невинных людей. Но помимо всего этого, мужчину волновал ещё один вопрос, бледнеющий в глазах большинства на фоне происходящего, но для него являющийся крайне важным. Первый босс Вонголы прекрасно понимал хранителей Тсуны и Варию с их сдающими нервами, ведь находиться в подвешенном положении со связанными руками было для них хуже пытки. Так же он понимал спокойствие Внешнего советника семьи, повидавшего за свою жизнь немало проблем подобных этой. И хладнокровие лучшего киллера Италии было вполне для него объяснимо. Реборн просто никогда не поддавался эмоциям, предпочитая для начала все основательно обдумать, иначе, его звание было бы лишь пустым звуком. Сам же Джотто, будучи в этом времени хоть и формальным, но все же главой семьи, старался стать для всех опорой, пряча все свои чувства куда подальше… Но вот безмятежный Мукуро, сидящий по левую руку от него, вызывал у Примо целый рой вопросов. Конечно, поведение иллюзиониста всегда отличалось неординарностью, да и его прошлое говорило о том, что нервы у него были железные… Вот только ещё вчера вечером Рокудо морально был полностью подавлен, если не сказать убит, отсутствием рядом с ним Тсуны. Его красивое аристократичное лицо портили морщинки из-за нахмуренных бровей, жёсткий пустой взгляд и мешки под глазами. Сегодня же перед Джотто предстал уже совершенно иной человек — ехидная полуулыбка, насмехающиеся над всеми вокруг него глаза и явно приподнятое настроение… У Примо складывалось ощущение, что Мукуро либо окончательно свихнулся, либо каким-то образом нашёл замену своей больной привязанности к его пра-пра-правнучке. И в обоих случаях ему это ой как не нравилось… — Оя-оя… Может стоит обратиться к змеям? — неожиданно для задумавшегося Джотто, насмешливо пропел сидящий рядом с ним заскучавший иллюзионист, чем привлёк всеобщее внимание и заставил стихнуть гул спорящих голосов, — У некоторых из нас есть очень даже близкие друзья в одной небезызвестной всем присутствующим семье, где растят лучших шпионов! Ку-фу-фу… — хохотнул он, мысленно гадая поведется на его провокацию этот человек или нет. — «Значит нет? Как интересно!» — иронично хмыкнул про себя Рокудо, после беглого взгляда на свою новую жертву. — Ты говоришь о семье Серпенто? — сверкнув чёрными глазами из-под полей шляпы, осведомился Реборн, параллельно изучая реакцию остальных на эти слова. Лучший киллер Италии, к своему же стыду не знал, что кто-то из хранителей связан с этой ценной во всех смыслах семьёй. Мало того, он даже не представлял кого именно может иметь ввиду этот слетевший с катушек на почве своей безответной любви психопат. Но к сожалению и одновременно гордости как их учителя, ни один из хранителей его лучшей ученицы даже глазом не повёл на эти едкие слова иллюзиониста… — Именно! — ещё шире улыбнулся Мукуро, моментально разжигая интригу и подогревая любопытство остальных в геометрической прогрессии. Иллюзионист прекрасно осознавал, что сейчас эта семья могла реально помочь им в этой патовой ситуации. Но вот нарушать свое слово, данное любимой ещё пару лет назад и рассказывать этот секрет самостоятельно он не стал бы, даже если бы от этого зависела судьба мира. Впрочем, так же он знал, что о тесной связи одного из хранителей и босса семьи Серпенто, с подачи Еши, знали лишь трое членов Вонголы включая её саму. И в этом зале, помимо него, как раз находился ещё один человек, способный пролить свет на всю эту историю — любовник Виты Серпенто. Который, к слову, раздражал его наверное больше всех остальных хранителей десятого поколения Вонголы. Почему Мукуро так выводил из себя именно он, пожалуй не знал даже сам иллюзионист. Счастливые браки и отношения, которым он, со своей односторонней любовью, мог бы позавидовать, были у большинства его коллег. А скверные, раздражающие привычки и мадагаскарские тараканы в голове, так вообще поголовно у всех них. Но отчего-то именно этот мужчина выводил его одним лишь своим видом… — Но чем нам может помочь шпион? — задумчиво спросил Гокудера, сам того не зная ставя свою персону первой в очереди на подозрения в связи с Серпенто, даже несмотря на наличие беременной жены, — Пусть он и будет одним из лучших во всей Италии… Мы даже не знаем какая именно семья напала на Вонголу? — полюбопытствовал он, наконец замечая, что все присутствующие как-то странно на него косятся. — Если эта семья не изменилась за прошедшее столетие, то не имеет никакого значения то, что мы не знаем имени семьи… Эти люди могут добыть информацию даже о страже Вендикаре! — вернувшись в вертикальное положение, сухо ответил ему Джотто. Впрочем, его пристальный взгляд был направлен отнюдь не на хранителя Урагана, а на иллюзиониста, который с каждым своим движением и ухмылкой все больше беспокоил Примо. Нет, Джотто не боялся предательства или чего-то в таком духе, ведь из всех присутствующих именно у Мукуро был самый сильный стимул сохранить семью… если конечно он все ещё в себе. Скорее, его волновала причина изменений Мукуро и интуиция подсказывала, что это знание на многое сможет повлиять и пролить свет. — Оя-оя… Не волнуйтесь, Вита, нынешняя глава этой семьи, даст фору самому Витале Серпенто! — уверенно хохотнул Рокудо, наклонившись чуть вперёд, навстречу блондину, показывая каждым своим движением, что знает о чем говорит. — Но кто же с ней… — многозначительно протянул Иемитсу, ещё раз внимательно взглянув на хранителей его дочурки, мысленно прикидывая, кто из них может увлечь подобного человека. Он знал абсолютно все о них ещё со времен конфликта колец, ведь эти мужчины были ближайшим окружением его любимой дочери… Тогда, ещё совсем зелёные и неопытные, они, вопреки всем ожиданиям, честно выиграли у Варии, доказав что достойны чести быть хранителями Тсунаеши. Тогда Иемитсу было плевать на то, что случилось после того, как его малышка запечатала Занзаса в новую колыбель, он знал, что кольцо босса не примет этого варвара. Мужчина ясно увидел в этих детях светлое будущее семьи, на алтарь которой он положил всю свою жизнь и семью. Сейчас же он понимал, что не ошибался, хоть до сих пор и воспринимал их как несмышленых детей, эти парни стали достойной опорой его хрупкой Тсуны и всей Вонголы в целом, медленно меняя в лучшую сторону устоявшийся мир мафии. И то, что один из этих мужчин как-то связан с Серпенто это доказывало лучше всего. — Оя-оя… Кувыркается, занимается любовью, сношается, трахается… — без тени смущения перечислили он, под скрип загибающихся в кожаных перчатках пальцев, — Иемицу, все мы здесь взрослые люди, так что называй вещи своими именами! Ку-фу-фу… — краем глаза следя за вспыхнувшими ненавистью глазами одного из хранителей, саркастично рассмеялся Мукуро, и откинулся на спинку своего кресла. Наверное впервые после пропажи Тсуны поведя себя в обычной для него манере, чем сильно удивил не только Вонголу, но Варию, — Учи-итель, вы же говорили-и, что я ещё несмышленый дете-еныш! — безэмоционально протянул Фран, почувствовав, что его наставник постепенно переступает черту и ситуация принимает для него опасный ракурс. — Молчать, жаба! — шикнул на него Бел, почуявший примерно то же, что и его напарник, — Что бы это ни было, принцу нравится к чему это ведёт. Ши-ши-ши… — тихо зашишишикал он, кинув пару стилетов в лягушачью шапку парня. — Чтобы я ни говорил, Франни, тебе уже почти двадцать лет, пора бы узнать про пестики и тычинки! Ку-фу-фу… — протянул Мукуро, вертя в руках свой трезубец, появившиеся в них всего секунду назад. — Ананасовая фе-ея хоче-ет мне рассказа-ать об этом! — протянул в своей обычной манере Фран и спокойно вынул стилеты Принца-потрошителя из своей шляпы, согнул их пополам и выбросил на пол. — Лягушонок, ты мне заплатишь за это! — прошипел Бельфегор, наблюдая за действиями парня. — Оя-оя… Не волнуйся, мои змейки тебя всему научат и без моего участия! — злобно оскалился иллюзионист своему побледневшему ученику, ведь если угрозы Бела были забавные, то что касалось слов его учителя — было поистине страшно. — И все же, кто это? — возвращая тему в прежнее русло, полюбопытствовал Реборн. — Конечно же я могу сказать, кто из нас «любит» малышку Виту, но… — явно вкладывая в слово «любит» совсем иное, более пошлое значение, пропел иллюзионист, и резко повернувшись к Реборну, хмыкнул, — Но это будет довольно скучно, ты не находишь? Ку-фу-фу… — иронично протянул мужчина, снова развалившись на кресле, — Думаю наш малыш должен сам раскрыть свой секрет, который знают всего-то пара человек, помимо самих голубков, конечно! — громко расхохотался иллюзионист, при этом уже привычно касаясь своей серьги Тумана — его доказательства связи с Тсуной, Вонголой и теперь Деймоном Спейдом. Зал совещаний погрузился в гнетущую тишину, тогда как хранитель Тумана десятого поколения прожигал всех взглядом полуприкрытых гетерохромных глаз. Джотто же весь этот цирк уже надоел, а игра Мукуро, спускающего всех собак на свое окружение, давно перешла все границы дозволенного. Он конечно сочувствовал ему, но поведение этого человека медленно выжигало в нем все положительные эмоции, оставляя лишь раздражение. И, хотя Примо понимал, что скорее всего виной этому не слова иллюзиониста, а стресс, сейчас чаша его терпения была полна и любое лишнее слово привело бы к вспышке гнева. Молчание начинало затягиваться, а выдержка Мукуро, ожидавшего действий от того, на кого и был направлен его саркастичный спектакль заканчивалась… Ещё какая-то пара минут и иллюзионист действительно перешёл бы черту дозволенного, даже в своём представлении. Оборвав коварные планы всех остальных, неожиданно загорелся большой экран, расположенный на противоположной к входу стене, являя всем обеспокоенное лицо Ирие Шоичи. Взглянув на собравшихся в зале, рыжий мужчина, так и не сказав ни слова, резко побледнел и сполз куда-то вниз. После на экране промелькнула чёрная шевелюра Джаннини, который что-то бурча себе под нос, потащил в сторону тушку своего впечатлительного коллеги. И как апофеоз странности команды механиков перед верхушкой Вонголы и Варии возник широко улыбающийся Спаннер со своим привычным леденцом во рту. — Ох, теперь ясно, почему Ирие так резко отреагировал! — хохотнул он, взглянув на мрачные и нервные лица людей в зале совещания. — Что случилось? — холодно и властно произнёс Джотто, потеряв наконец свое терпение. — Ох, точно! — опасливо вздрогнул мужчина, тут же вытащив изо рта леденец, — Семья, совершившая покушение на Вонголу наконец начала действовать… Некто под именем Дарио приказал созвать собрание Альянса от имени семьи Эстранео, — отчеканил он, а затем на весь зал разнесся звук резкого удара и треск пошатнувшегося стола.Особняк семьи Мельфиоре. Наши дни.
Бьякуран невидящим взглядом смотрел в панорамное окно своего кабинета. За плотным стеклом ветер игрался с ярко-зелеными листьями высоких деревьев, бережно шурша их ветвями и перебирая густую крону. Небольшие певчие птички мелькали то тут то там яркими радужными цветами, напевая при этом свои радостные песенки. Но босс семьи Мельфиоре смотрел сквозь все это, будто пытаясь рассмотреть нечто, что может увидеть лишь он. Всё мысли мужчины сейчас занимал происходящий в мире мафии бедлам, виной которому был крах Вонголы. Даже несмотря на то, что все семьи, входящие в Альянс, бездействовали, нашлось на удивление много других не менее влиятельных и сильных представителей мафии, желающих поживиться остатками королевской семьи. Что уж говорить про мелких сошек, отчего-то возомнивших себя властителями мира. И при этом одна единственная семья, которая и совершила покушение, повергшее мафию в хаос, молчала. — Оя-оя! Что же вы замыслили… — произнёс блондин на грани слышимости, и резко развернулся от окна, услышав чёткие и быстрые шаги своего ближайшего подчиненного, — Кике, входи! — ещё до того, как он успел постучать, громко произнёс босс семьи Мельфиоре. — Босс, объявилась семья, взявшая на себя ответственность за покушение на Вонголу! — с порога произнёс хранитель Облака. — Оя-оя… Ну наконец-то они выползли на свет божий! — насмешливо протянул мужчина, усевшись в большое кресло, и жестом приказал Кике присесть напротив, — Кто же эти смертнички? — иронично протянул он, достав из-за подушки пачку зефира. — Некто под именем Дарио час назад объявил о созыве глав Альянса! — расслабленно закинув ногу на ногу, ответил ему мужчина. — Что это за человек? — переспросил Бьякуран и закинул в рот парочку сладостей. — Неизвестно, но действует он как босс семьи Эстранео. — поджав плечами, произнёс Кике, прикрыв глаза цвета морской волны. — Оя-оя! — восторженно хмыкнул блондин, — Интересно, как на это отреагирует Мукуро? — с любопытством произнёс он, сжимая в руке очередную зефирку. — Хоу-хо? — приоткрыв глаза, вопросительно протянул Кике, но его босс уже погрузился в свои мысли и, судя по его загоревшимся глазам, у него родилась очередная идея.Особняк Вонголы. ~120 лет назад.
Как только за Тсуной и Витале Серпенто закрылись двери зала, аура вокруг девушки разительно изменилась, став более властной и пугающей. Она ровной, но все же медленной из-за покури походкой, следовала в сторону кабинета босса, мужчина же молча шел за ней. Эта девушка не зря показалась ему интересной личностью, и сейчас он это понимал как нельзя лучше. Блондин нутром чувствовал силу, что исходила от этой хрупкой на первый взгляд женщины. Но при этом, когда они находились в зале, этого ощущения он не испытывал, что говорило о том, что она идеально её контролировала. Остановившись у большой дубовой двери, шатенка легонько толкнула её своей миниатюрной ручкой, выскользнувшей из широкого рукава кимоно и скрылась в помещении. Витале же слегка замешкавшись последовал следом за заинтриговавшей его девушкой. Оказавшись в кабинете, мужчина впервые за долгое время удивленно приоткрыл свои голубые словно чистейшее небо глаза. Перед ним открылась поистине великолепная и в тоже время пугающая картина. Молодая, хрупкая и невероятно милая девушка сидела в огромном кресле за большим дубовым столом и пристально на него смотрела глазами цвета расплавленного золота. Её руки были сложены в замок, на котором покоился её острый подбородок, а у локтей, по столешнице, кровавым морем растекся алый шелк рукавов кимоно. — Ну что же, Витале Серпенто, давайте познакомимся ещё раз. — холодно и властно произнесла она, становясь самой собой - истинным боссом сильнейшей семьи мафии, — Десятый босс семьи Вонгола, Нео Примо Вонгола, Савада Тсунаеши!