***
Утро началось с неожиданной новости об отъезде доктора Томоэ в штаб. Накануне вечером он оставил записку своей протеже о том, что его вызывает к себе Верховный для какого-то очень важного разговора и что все это время его будет заменять Хотару, единственный человек, которому он мог доверять во всем Аушвице. Наспех осмотрев поступившую за полчаса до этого Рей, он составил план лечения, после чего тут же скрылся из лагеря. Брюнетка медленно вошла в обшарпанную палату, где уже вторые сутки боролась с нестерпимой болью Хино. Длинные черные волосы пострадавшей сбились в один густой комок, а распухшие от ударов руки и большая часть спины будто горели огнем, приводя девушку почти что в состояние безумия. — Что здесь? — не отрывая пустых фиалковых глаз от надзирательницы, спросила Томоэ у только что вошедшей медсестры. — Лихорадка. Как мы не старались, но инфекция всё-таки попала в рану и теперь… — Она приходила в себя? — Ещё нет. — Хорошо, когда очнётся — сразу же зови меня. Кто следующий? — запахнув хрупкими ручками белоснежный халат, спросила Хотару и вышла за дверь. Девушка уверенно преодолевала длинный коридор, усеянный крохотными дверьми, служившими, в основном, тонкими перегородками между внешним миром и камерами пыток для пленников. Отовсюду раздавались дикие крики женщин и детей, которым не повезло оказаться в цепких лапах Соичи, уже не первый год проводившего свои жуткие опыты над людьми. Мужчина был словно одержим идеей создания сверхчеловека, а уж когда его зверства поддержал Верховный… Томоэ будто и вовсе слетел с катушек, забывая обо всем что творилось вокруг, обо всем, кроме своей дочери… … — Хотару, — высокий блондин возвышался над длинным столом, уставленным различными колбами и разноцветными флаконами с неизвестными девушке препаратами. — Да? — Как твои дела? Надеюсь, ты сделала все как я сказал? — Конечно, — отвернувшись к стене, выплюнула брюнетка и в ее потемневших от ненависти глазах разгорелось пламя. — Пойми, это все ради твоего же блага, — подходя к дочери со спины и обнимая ее крепкими руками, выдохнул доктор и слегка потрепал ее по волосам. Да, пусть девушке уже было двадцать четыре и она в начале войны экстерном закончила медицинский, но для Соичи она всегда оставалась его беззаботной и беззащитной малышкой. Мать Хотару умерла при родах, оставив мужчину одного с грудным ребенком на руках, а найти ей замену, Томоэ как ни старался, но все же не смог. Первое время он целиком и полностью посвящал себя девочке, но уже к пяти годам, полностью ушел в науку, заразившись довольно странной идеей создания новой неуязвимой человеческой расы. Надо сказать сначала дела его шли не очень, ведь на различные опыты и доказательства требовались немалые средства, которыми отец-одиночка никогда не располагал, но все изменилось в тот момент, когда к власти пришел Верховный. Как оказалось, этот монстр также разделял взгляды Соичи и, уже буквально через пару месяцев, доктор открыл свою собственную лабораторию с новейшим, по тем временам, оборудованием, а ещё через полгода смог предоставить союзнику достаточно весомые и значимые результаты. Конечно же, создавая свой кровавый режим, Верховный одним из первых пригласил к сотрудничеству Томоэ, выделяя ему целый лагерь с сотнями тысяч «подопытных крыс», как он назвал пленников. С тех пор начала свое существование безжалостная машина смерти… — Доктор Томоэ, — от этого обращения внутри девушки что-то дрогнуло и тут же оборвалось, разливаясь по венам мощным потоком ненависти. — Хотару, называйте меня Хотару. — Как скажете, Хотару… — согласно потупив взгляд, ответила медсестра. — Ваш отец оставил назначения по Хино лишь на сутки, сказал, что дальше нужно будет действовать по ситуации… — Я продлю, — вырывая исписанный убористым почерком лист из рук порядком напуганной женщины, отрезала брюнетка. План сработал. Ловушка захлопнулась…План
24 октября 2018 г. в 00:10
Ночь медленно пробиралась в спальню первого генерала, озаряя ее бетонные стены слегка желтоватым светом луны, застывшей над лагерем, а прохладный ветер едва заметно касался тяжёлых кроваво-красных штор, приводя объёмную ткань в движение.
Прошло уже несколько часов после того как Юджил уснула и оставила Элерта наедине со своими мыслями. Мужчина молча сидел у окна и с нескрываемой тоской смотрел куда-то вдаль, будто вспоминая о чём-то очень важном, ведь на его красивом загорелом лбу время от времени залегала глубокая продольная морщинка, а аккуратные тонкие губы складывались в идеально прямую линию.
— Ты не спишь? — тихий голос Юджил заставил его обернуться.
— Нет, я итак слишком многое пропустил за это время. Айземанн может раскусить нас в любую минуту.
— И что мы будем делать?
— Ничего. Пока ничего.
— Мне страшно, — рубиновые глаза девушки опустились вниз, а густые огненные пряди струящимся потоком закрыли ее бледное личико.
— Не бойся, я сделаю все чтобы вытащить тебя отсюда, — теплая рука генерала опустилась на дрожащую от слез макушку пленницы и он медленно притянул ее к себе. Юджил подчинилась. Судорожно обхватив сильную грудь блондина, она тут же зарылась лицом в его длинные белоснежные волосы, пропитывая мягкие пряди горячими слезами.
— Пообещай, что больше не оставишь меня, — ее тихий голос звучал как мольба, но Кунсайт почему-то не смог вырвать ее из хрупкого мира призрачной надежды и веры в светлое будущее.
Натянув снисходительную улыбку, он нежно поцеловал ее в затылок. Юджил лишь сильнее прижалась к генералу.