Пленники Режима

      Сизые клубы дыма заполнили мрачный кабинет Гольдман, гордо восседающей во главе широкого, но совершенно пустого дубового стола. Рубиновые пряди женщины небрежно спадали на покатые плечи, судорожно бьющиеся в немой истерике, а тонкие длинные пальцы все сильнее сжимали очередную сигарету, размеренно тлеющую в ее ледяных руках. — Ну вот и все, — хрипло прошептала она, роняя одинокую слезинку на две небольшие чёрно-белые фотографии, в которых и заключалась вся её жизнь…       С одной из них, на нее смотрели холодные серые глаза загорелого пепельноволосого блондина с четкими, красиво очерченными скулами и тонкой, почти идеальной линией губ. Наверное, в тот момент он был действительно счастлив, ведь на его всегда серьёзном, порой суровом лице, застыла хитрая полуулыбка, наполняющая снимок почти неуловимыми нотками эмоций, так несвойственных ему теперь…       На второй фотографии беззаботно смеялся ещё совсем юный мальчишка с пышной копной светлых волос, но уже отливающих золотом. Тяжёлые волны спускались на широкую спину, непослушно разлетаясь по его накаченному торсу и эффектно выделяя немного лукавые, глубокие сапфировые глаза. — Какие же вы глупцы… — стирая прозрачную капельку со снимков, прошептала Берилл. — Как бы я хотела чтобы всё оказалось иначе… Если бы я могла всё изменить… Почему? Почему вам дороже жизнь каких-то людишек нежели своя?! ПОЧЕМУ?! — взревела Гольдман и тяжёлая старинная лампа разлетелась вдребезги, со звоном отлетев от бетонной стены. Холодная свинцовая тяжесть заполнила хрупкое тело женщины, заставляя ее бессильно осесть на пол и полностью поддаться поглотившей проверяющую истерике.       Конечно, головой она понимала, что сделала все возможное и невозможное чтобы спасти их, но сердце предательски ныло, неприятной дробью отдаваясь в груди. Монотонное тиканье настенных часов ещё больше нагнетало мрачную обстановку, застывшую в ставшей неожиданно тесной комнате. Длинные тонкие пальцы до синяков сжимали белоснежные плечи, словно пытаясь выдавить из затуманенного сознания страх, овладевший окаменевшим телом Гольдман, но ничего не могло успокоить обезумевшую от душевной боли женщину…       Наконец, дверь открылась и на пороге появился Элерт. Он возвышался над Берилл, словно айсберг, готовый разрушить все на своем пути одним только взглядом. — Встань, — спокойно сказал он, не отрывая холодных серых глаз от проверяющей, бессильно осевшей у его ног. Она молча подчинилась и, спустя мгновение, оказалась в нескольких сантиметрах от его красивого, но больше похожего на бездушную маску лица. — Уходи, пожалуйста, Кун… — Почему? — Он убьет вас, понимаешь? Убьет! — Почему ты предала меня, Берилл? — также спокойно продолжил блондин. Женщина испуганно отшатнулась, крепко зажмурив глаза и машинально хватаясь ледяными пальцами за угол стола. — Почему? — Я… Я не могла поступить иначе… Отец сказал, что если я не соглашусь на этот брак, Верховный уничтожит тебя. За несколько дней до случившегося, ему донесли, что у тебя есть связь с… — Каори? — белесая бровь генерала слегка приподнялась вверх. — С их общиной. Он думал, ты заодно с ними и стал искать любую информацию о твоей семье. Вскоре он узнал, что произошло тогда… — Это невозможно, — усмехнулся Элерт. — Я тоже так думала, до того как отец не показал мне твое личное дело. Там было всё… — Он знает, что Каоринайт моя сестра? — переводя пустой взгляд на старинные часы, тихо спросил мужчина. — Сначала он был уверен, что бедняга погибла в тот день, на пожаре. Но тут появился Айземанн, его цепной пёс… Этот идиот нашёл свидетелей, сообщивших ему о том, что вы сбежали и тогда Верховный пришел в ярость… Естественно все сразу стало на свои места и он понял, что Каоринайт как-то связана с ненавистной ему общиной, ещё до войны пытавшейся сдать его союзникам, и, что более вероятно, она и есть их информатор, ведь вас довольно часто видели в одних и тех же местах. Вот тогда его ненависть к тебе увеличилась в разы, но он решил поиграть. — Поэтому он так легко принял меня в командование? Чтобы найти ее? — Поэтому ты и попал в Аушвиц, прямиком под наблюдение Айземанна и Хино. Хорошие были ребята, преданные… Это ведь благодаря Джедайту Каори попала сюда… А когда ты помог ей сбежать… — Это они сообщили ему о побеге? — Нет, в их игру совершенно случайно ввязался Эргард, глупый мальчишка с разбитым сердцем. После убийства той девчонки он словно сошел с ума, ну и конечно, Айземанну не составило труда убедить его в том, что это ты виноват в его свержении с поста первого генерала. А потом, когда ты отобрал у него и вторую девчонку… — Бертье? — удивлённо перебил Гольдман блондин. — Её, — печально усмехнулась Берилл и устало рухнула на стул. — Она единственная могла сдерживать его ярость. Он спас её, считая единственной ниточкой, соединяющей его с той… — Мако. — Я смотрю ты и сам неплохо осведомлён, — прикуривая сигарету, фыркнула Берилл. — Продолжай. — Когда Бертьерайт находилась с ним, Эргард никого не трогал, даже можно сказать, был счастлив. — Но он издевался над девушкой! — Ну и что? Зато этот глупец с блеском исполнял все приказы Верховного, исходящие из уст Айземанна. А потом ты отобрал ее у него и вот тогда начался настоящий кошмар. Эргард срывал одну операцию за другой, его неконтролируемые вспышки ярости, не хуже твоей сестрички, грозили раскрыть темные делишки Верховного, творящиеся в лагерях, перед союзниками и тогда бы его правление закончилось в этот же день. — Почему он тогда просто не убил Эргарда? — Зачем? Больше всего на свете Верховный ненавидит предательство и неподчинение, ему было выгодно держать тебя на коротком поводке, периодически натравливая Эргарда. Так он убивал сразу двух зайцев — отвлекал тебя от освобождения пленных и направлял ярость Нефрита в нужное ему русло. Он знал, что рано или поздно Каори вернётся к тебе. — Так мелочно? — Ну почему же. После побега Каоринайт удалось найти ещё более серьёзный компромат на Верховного, она даже попыталась связаться с союзниками, но что-то пошло не так и об этом узнал наш изверг. В ту ночь он направил свои лучшие силы на поиски предателя, но след беглянки словно испарился в кругах общины. Естественно, Верховный уничтожил всех, входящих в нее «недостойных» людей. — Допустим, но как он узнал, что она здесь?       Берилл засмеялась, скорее, от отчаяния нежели от нелогичности вопроса. — Ты ее брат, Кун. Ты освободил её, неужели ты думаешь, Верховный настолько глуп, что поверит в короткую память и серую неблагодарность Каоринайт? — Нет, — выдохнул Элерт. — Несколько дней назад Айземанн сообщил ему о том, что ты сотворил с Рей. А Каори каким-то образом, всё-таки удалось переправить доказательства этого зверства союзникам. Он был зол… Нет, он был в ярости! Теперь ты понимаешь почему я прошу уйти вас с Полем отсюда?! — Вероятно, нам повезет и союзники окажутся здесь раньше Верховного, — сам не веря своим словам, усмехнулся Элерт. — Нет, Кун. Он уже в пути. Думаю, к вечеру он почтит нас своим визитом. Поэтому уходи, пожалуйста… — Куда? — в серых глазах застыл простой вопрос. — Если я останусь здесь, меня убьет Верховный, ведь я предатель, а, если уйду, то меня расстреляют Союзники, ведь я Кунсайт Элерт, первый генерал армии Верховного. Так какая разница от кого получить пулю? — казалось его веселила сложившаяся ситуация, но в душе все выворачивалось от боли из-за того, что он больше никогда не увидит её… — Юджил тоже так считает? — горько усмехнулась Берилл. Кунсайт непроизвольно вздрогнул. — Мне пора, — отрезал он и скрылся в темном коридоре здания. — А ведь ты действительно любишь ее… — единственное, что смогла произнести Гольдман перед тем, как очередная волна слёз накрыла ее с головой…