Часть 1
22 мая 2018 г. в 19:00
Я до сих пор не могу смириться с это мыслью. Печальной для всех нас. Для всего Ордена. Фирена больше нет. Совсем. Он больше никогда не сможет будить нас — меня, брата, Лирием, когда мы проспали «будильник» ранних петухов, когда вновь опоздали на церемонию посвещения новобранцев в Орден. Никогда.
А ведь я всё ещё помню, каково это было: биться плечом к плечу с таким прекрасным и умелым воином, как Фирен. Несмотря на то, что он маг. По морде невольно проскальзывает улыбка, когда ты видишь эту ехидную зелёную морду и слышишь его плавный, даже для драконоида, голос. Тогда невольно думаешь, «почему бы не посетить его лекции». Даже если они исключительно для новобранцев.
Но, увы, ничего такого больше нет. Смерть лучшего друга, замечательного воина и верного соратника — вот, что может поразить меня и всю мою команду в самое сердце, ведь одна её крупица истлела. Навсегда.
— Фирен, старый друг, — я всё ещё помню наш с ним последний диалог. Его хриплый голос, теперь лишённый ноток укора и заметного энтузиазма. Он кое-как мог произнести простое слово: «Спасибо».
Он тогда протянул мне свою дрожащую руку и положил на колено. Было очень больно смотреть на то, какими усилиями ему даётся каждое, даже самое простое, движение. Фирен морщится, стонет, но, посмотрев на моё испуганное лицо, улыбается. Начинает смеяться и задыхается.
Громкий кашель разносится по всему лазарету. Подбегает медсестра и ослабляет ему бинты на вспоротом животе. На его рану, истерзанную в лохмотья лапу (если то, что от неё осталось, ещё можно так назвать), и одноглазую морду невыносимо смотреть. Сердце сжимается, пропускает удары.
Почему меня там не было? В тот критический час, когда Фирен остался один на один с десятком вражеских солдат? Я до самой смерти буду корить себя и ненавидеть за это. Лучший друг, приятель, брат. Фирен пал в неравном бою, и от этого становится ещё хуже. Ни я, ни Лирием, ни Канаэр не смогли бы защитить соратника. Это должен был сделать я — командир отряда! Я — воин, в совершенстве овладевший своими навыками, подаренными мне Орденом. Я — тот, на кого Фирен мог взаправду положиться и верить, что я на самом деле справлюсь с поручением.
Я не смог.
— О, Тайрис, — хрипит Фирен, и я сразу же подбегаю к его койке. — Я благодарен тебе за многое, мой старый друг. Ты и Орден сделали мою жизнь лучше. Без вас… без тебя бы не было всех тех славных подвигов…
Фирен снова закашлился. Схватился за перебинтованную голову, прижав ладонь к всё ещё кровоточащему глазу. Я стоял над ним, как вкопанный. Осторожно помог подняться, не сводя с него беспойного взгляда.
— Всё же будет хорошо, да, Тэо? — шепчет Фирен, с искренней надеждой глядя на меня. — Я… я смогу выжить, да?
Я закусил губу. Лекари да и весь Орден смело твердит об обратном. Что Фирен погибнет от слишком глубоких (для него) шрамов. А если и выжевет, останется инвалидом. И тогда уж точно вытолкнут из Ордена пинком под хвост (там же калеки не нужны).
«Прости, Фирен». Тогда я сказал, и искренне пожалел об этом. Огонёк надежды в ярких глазах зелёного дракона погас. И не зажёгся больше никогда.
Фирен всегда справлялся с самыми тяжёлыми поручениями, но тут… Когда на Орден вдруг решили напасть отчуждённые, не выдержал. И пусть он сражался так же храбро, как и покойный мастер Маэр, так же смело, однако ему не хватило мощи. А, быть может, дело было в количестве.
Я помнил, какого труда ему стоило просто улыбнуться. Растянуть свои потрескавшиеся чешуйчатые губы в милой, хоть и печальной улыбке. Фирен знал, что скоро умрёт. И я знал. И Лирием. И даже его брат — Канаэр, который до последнего надеялся, что его любимый старший братик всё-таки выздоровеет.
— Фирен? — тогда спросил я, когда заметил, что по лицу драконоида потекли слёзы. Настоящие, чистые и искренние слёзы, которые бывают, пожалуй, только у маленьких детей и молодожёнов. Но, увы, то были не счастливые слёзы.
Фирен тяжело вздохнул и посмотрел наверх. Сделал несколько глубоких вдохов и приоткрыл рот, чтобы наконец выдохнуть. В тот день он и умер. Похороны были достойными бравого воина, коим Фирен и являлся в своей недолгой жизни.
Тот день помнит и будет помнить Орден, когда великий, до конца овладевший своими магическими способностями, драконоид Фирен покинул мир живых. И я, каждый день посещая его могилу, отличающуюся от других обилием незасохших цветов и небольшое статуей на надгробьем, благодарю его. За всё. За мою жизнь, которая изменилась благодаря ему, за прогулки на балконе с чашкой чая и добротной книгой и, конечно, те жестокие бои, где Фирен бесстрашно сражался с врагом.
Я всё ещё помню, как он сказал мне: «Спасибо, Тайрис». Спасибо за что, Фирен? За то, что не смог защитить тебя? За то, что не успел выстрелить в рутраги прежде, чем он вспорол тебя? Ох, Фирен… «Прости меня, старый друг».