О красоте божественной и земной

Пальцы Нагаре стучали по клавиатуре. То быстро, то медленно, то вовсе замирали, пока он обдумывал что-то, неотрывно глядя в монитор. Иногда он поводил плечами или склонял голову набок, или встряхивал уставшими кистями рук – мелкие движения, которые сам Нагаре и не замечал. Его сосредоточенность – вот что заворожило Юкари. Даже непосвященному с одного взгляда стало бы понятно: Нагаре сейчас создавал собственный мир, и для этого он полностью покинул обычную реальность. Король, чей разум не ведал границ, поистине был прекраснейшим из всех. Красота Нагаре была красотой творца, божественной красотой… и эту красоту он собирался принести всем. Юкари не уставал любоваться им. Послышался звук шагов, но Юкари, узнав Широ, не стал отводить взгляда. Поэтому он уловил момент, когда Нагаре пришёл в себя, сравнявшись с обычным человеком. Пусть гениальным, но в Кланах Юкари повидал немало гениев. Раздражение стянуло грудь как корсет, но Юкари ничем не выдал его, продолжая дышать спокойно и размеренно. Он обернулся плавно, мгновением позже Нагаре, наблюдая за изменениями на его лице. Радость смягчила черты Нагаре, округлила их почти до детскости, унесла прочь режущие взгляд линии, присущие божествам. — Я помешал? – виновато спросил Широ. — Нет, я сам собирался заканчивать, — солгал Нагаре, не осознавая своей лжи. Её, пожалуй, мог заметить лишь Юкари. Такие понятия как «начало» и «конец» становились бесконечно далеки от Нагаре, когда он уходил в свой мир. Там он их ещё не изобрел. Да если бы и изобрёл – творение не властно над творцом, и время не властно над божеством. Но сейчас разум Нагаре снова стал человеческим. Вероятно, возвращаясь в очерченные реальностью пределы, он не мог полностью осознать то, что случалось, когда он их покидал. — А, хорошо. Не хотелось бы, чтобы ты опять пропустил ужин, — улыбнулся Широ. — Ты сам часто его пропускаешь. Так что моё поведение – следствие твоего воспитания. – Нагаре говорил так, словно констатировал факт, но Широ ответил проказливо: — Нагаре, есть определённые правила. Если ты утверждаешь, что уже вырос, это лишает тебя возможности винить в своих ошибках «воспитание». — Воспитание оказывает влияние в любом возрасте. Нагаре не попросил Широ стать серьёзнее, так что, видимо, они и впрямь подразнивали друг друга, но как Юкари ни старался, он не мог найти на лице Нагаре каких-либо отличий от его обычного выражения. Впрочем, нет. Если присмотреться, то обычный целеустремлённый блеск в глазах Нагаре стал несколько мягче, рассеяннее. Но так случалось всегда, когда Широ был рядом. Вероятно, силы Серебряного короля были столь велики, что могли ненадолго укротить даже бурлящую энергию Зелёного. Делал ли он это нарочно? Юкари продолжал молча наблюдать, пытаясь разобраться. Отношения Серебряного и Зелёного королей бесспорно вызывали любопытство, и всё, связанное с Нагаре, не переставало интриговать его. — Но у по-настоящему взрослого человека достаточно самосознания, чтобы осознать вредные последствия полученного воспитания и преодолеть их, — заявил Широ с притворно назидательным видом. — Выходит, если я перестану забывать про приёмы пищи, можно будет считать, что я взрослее, чем ты? Широ засмеялся: — Да, и я стану называть тебя «Нагаре-семпай». — О. Что же, я на многое готов ради такого милого кохая. Я постараюсь. Нагаре произнёс это тем же спокойным тоном, что он вёл и остальной шутливый спор. На самом деле, Юкари вынужден был признать, что если бы не Широ, он ни за что не понял бы насколько серьёзен Нагаре. Однако последняя фраза казалась шуткой любому – в конце концов, легкомысленный флирт был настолько далёк от характера Нагаре, насколько только можно представить… и всё же после неё на лице Широ на мгновение появилось смущённое выражение. — Тогда пойдём есть, — сказал он немного слишком поспешно. Странно. Насколько Юкари успел заметить, Широ и сам частенько притворно заигрывал с окружающими. Может, его удивило такое поведение именно со стороны Нагаре? — Боюсь, сначала мне стоит обменяться парой слов с Юкари, — произнёс тот. — Я был так поглощён работой, что игнорировал его. А учитывая то, как долго он простоял здесь, наверняка его волнует что-то важное. — Не настолько важное, чтобы опаздывать на ужин, — пожал плечами Юкари. — Впрочем… пару слов сказать можно. Широ кивнул и вышел. Вместе с ним ушла и ясность из взгляда Нагаре. Он не вернулся в свой мир, но однозначно сказать, что он находился здесь и сейчас тоже нельзя было. Тем не менее, он посмотрел прямо на Юкари. Тот сказал: — Широ так легко отвлекает тебя. — Ты хочешь сказать, что я не должен ходить на ужин? Юкари вздохнул: Нагаре продолжал дурачиться или вправду удивлялся? — Разумеется нет. Я о том, что ты отвлёкся от работы, едва услышал его шаги. Некоторое время Нагаре молча разглядывал его, шевельнул губами, ещё раз окинул его взглядом с головы до ног и наконец произнёс: — Прости, я не понимаю, что ты пытаешься сказать. Было бы странно, если бы ты предлагал мне игнорировать его. Помимо прочего, это просто невежливо – строго говоря, мы у него в гостях. — Рядом с ним ты становишься совсем другим. Я боюсь, это может помешать окончательному осуществлению твоей цели. — Твои наблюдения неверны. Во-первых, ты провёл рядом с нами недостаточно времени, чтобы делать однозначные выводы касательно моего поведения в различных ситуациях. Во-вторых, учитывая всё, что Широ сделал для меня, естественно, что я буду выделять его из прочих знакомых. В-третьих, он не представляет угрозы моей цели. Более того, он является одним из моих мотиваторов. Когда Нагаре заговорил о Широ, что-то в нём снова поменялось, но Юкари пока не мог уловить что. Мягкость к нему не вернулась, но той особой красоты творца тоже не проявилось. — Если он не представляет угрозы, почему ты скрываешь от него свою работу? — О, это… Я просто хочу сделать сюрприз, — Нагаре улыбнулся. В этот момент он снова стал прекрасным, но не таким, какими бывают боги. Он стал настолько прекрасным, насколько только может быть человек, и улыбка его была преисполненной земных желаний и чувств. Так вот почему Серебряный влиял так на него: то проявлялась не власть Короля, но власть человека над человеком. Куда более сильная, но неустойчивая. Нагаре, поддавшийся ей, был восхитителен, и Юкари с удовольствием пронаблюдал бы, как она меняет его, однако… — Не думаю, что он заслуживает этого. Серебряный король с его силой постоянства… застывший, неподвижный, отказывающийся от действия ради сохранения мира – полная противоположность хаотичному движению и непрестанному развитию Зелёного. Юкари не видел в нём ничего прекрасного и не понимал, что в нём могло привлечь Нагаре. «Не думаю, что он заслуживает тебя», — имел в виду Юкари, и он верил, что Нагаре поймёт. И тот понял. Его глаза не сузились, брови не нахмурились, кулаки не сжались, а слова как обычно прозвучали бесстрастно, и всё же злость была очевидна: — Как жаль, что ты столько ждал, чтобы сказать мне это, и всё же меня совсем не интересует твоё мнение, — Нагаре отвернулся и коротко бросил: — Нам пора ужинать. «По-настоящему жаль, что ты растрачиваешь свои чудесные эмоции на этого человека», — подумал Юкари, но больше ничего не сказал. Не стоило ссориться с Нагаре. Несмотря на странный выбор объекта любви, он оставался прекраснейшим из Королей, и возможность быть рядом с ним Юкари не променял бы ни на что.