Мы

– У меня есть всё, Чак, мне не нужен ты, – тоном уверенной роковой женщины заявляет она. Блэр откидывается на спинку обитого кожей офисного стула и убирает выбившуюся из безупречной укладки прядь. Рабочий день уже подходил к концу, когда в её идеальный, такой же, как и его хозяйка, кабинет как ни в чём не бывало зашёл Чак Басс. Как и прежде, он носит дорогие костюмы от Armani и пользуется неизменной уже много лет туалетной водой от Hugo Boss. Чак до сих пор не пренебрегает ношением галстука и, судя по перекликающемуся орнаменту с нагрудным платком, выглядывающим из кармана пиджака, уделяет много времени его подборке. Уолдорф улыбается, но не из-за знакомых ноток парфюма или давно изученной озабоченности внешним видом Чака. Её губы расползаются в довольной улыбке, когда она ловит порочный взгляд его тёмных хищных глаз на её грудь, вид на которую после смены позы открывается куда более привлекательный, чем прежде. – У тебя нет ничего, пока у тебя нет меня, – самонадеянно продолжает гнуть свою линию Басс, тянясь рукой к галстуку нежно-розового оттенка и слегка расслабляя его. Уолдорф в шёлковой чёрной майке на тонких бретельках и со слишком глубоким, по мнению Басса, вырезом, по-прежнему действует на Чака как оружие массового поражения, как наркотик, как лихорадка. О да, Блэр - смертельная чума, заразиться и затем выжить после которой может только он. Атмосфера явно накаляется, температура с каждой минутой повышается на десяток градусов, и обоим кажется, что воздух в кабинете скоро закончится. Не помогает даже кондиционер, работающий сутками напролёт и обыкновенно спасающий женщину от перегрева. – Я учусь на своих ошибках. Не придя к тебе в тот день, я сделала свой выбор, – тихо постукивая наращенными ногтями, выкрашенными в яркий красный цвет, по рабочему столу, с прежней уверенностью отвечает Блэр. – Только вот в чём дело, Блэр, – Чак нагибается слегка вперёд и продолжает говорить, но уже шёпотом, хотя вероятность того, что кто-то слышит их разговор, приравнивается к нулю. – Я знаю, что ты приходила. И всё. Этого достаточно, чтобы сломить Блэр. Она вспоминает тот день, когда очередная их ссора привела к жесткому ультиматуму: либо они оба приходят в Центральный парк к тому пруду, где Блэр любила кормить уток, и на этом признают «ничью» в их отношениях, либо они обоюдно разрывают все связи друг с другом и клянутся, что больше никогда не станут искать встречи. Постоянная борьба за доминирование в их паре, поиски недостатков в партнере, недоверие и постепенно уничтожающее обоих обострённое чувство собственности привело их к забыванию истинной причине, почему они были вместе. Их настигло забвение, они забыли, что безумно любят друг друга. Любят по-настоящему сильно, нежно и страстно одновременно. В тот день Чак разволновался настолько безумно, что вернулся к старой пагубной привычке, с которой Блэр так усердно помогала ему бороться. Накануне он опустошил весь свой бар в квартире и заработал алкогольное отравление, но, помня о важности приближающейся встречи, нашёл в себе силы и отправился в парк. Приехал ровно за минуту до назначенного времени. С собой у него не было ни цветов, ни других подарков, которыми он без устали баловал свою возлюбленную. Да чего уж там, он явился туда в джинсах и футболке, хотя обыкновенно носил подобную одежду только в пределах квартиры. И какого же было его удивление, когда он прождал Блэр три часа, сидя на лавке в одной футболке в разгар непривычно холодной для Нью-Йорка осени, но так и не встретил ту, ради которой был жертвовать чем угодно. Чак Басс был удивлён и очень сильно опечален. Он был не готов к тому, что момент, когда Чак и Блэр перестанут быть единым целым, наступит так скоропостижно. Мужчина совершал ошибку за ошибкой, рушил всё, что ему было дорого, затем возмещал потери и снова брался за прежнее. Да, по молодости он был слишком буйным, разгорячённым, совершенно неконтролирующим себя человеком. Он испытывал ненависть ко всему, кроме виски и Блэр – двух его явных слабостей. Поэтому, когда Уолдорф не пришла, Чак понял, что лишился самого дорогого в мире человека. Но на смену грусти быстро пришло осознание того, что девушка его предала, и тогда в сердце мужчины разгорелась жгучая ненависть к бывшей возлюбленной. И пламя злости набирало обороты ровно до тех пор, пока вчера, спустя пять лет, к нему в руки не попала видеозапись с камер наблюдений в парке. Покинув Нью-Йорк после этого события, он и забыл, что отправлял запрос на получение этих записей, но вчера, вернувшись в родной город, неожиданно обнаружил их в старой квартире и, конечно, не смог сдержаться и не посмотреть. Блэр всегда была серьёзной, умной и целеустремлённой девушкой. Она распланировала всю жизнь, начиная от последних школьных лет и заканчивая смертью в семьдесят пять. Поэтому, когда она обнаружила тот факт, что влюблена в Чака Басса, самоуверенного, эгоистичного мерзавца, Блэр осознала всю тяжесть своего положения и решила всеми возможными силами противостоять собственным чувствам. Она знала, что ей не нужен Басс в качестве спутника жизни, она знала, что и Чаку не нужна подобная постоянность. Да, она знала, но его постоянное нахождение рядом сносило ей крышу. Когда они были вместе, единственное, о чём могла думать Блэр, это об их отношениях, о своей любви к нему и о том, как не дать ему спиться. Они начали встречаться в одиннадцатом классе. Затем продолжили в двенадцатом, продержались даже на первом курсе в университете, хотя продолжать отношения становилось труднее. Со своим отцом Чак не поддерживал связь, набирал его номер, только когда требовались советы по поводу бизнеса, поэтому на Басса никакое влияние не оказывалось, и он был волен самостоятельно выбирать свой жизненный путь и того, с кем решить связать свою жизнь. При любом выборе его никто не осуждал, но с Блэр всё было по-другому. У неё были мать с отчимом, отец, лучшая подруга и ещё несколько друзей, который в один голос выступали против Басса, потому что знали, каким негодяем тот был. Они не хотели, чтобы Блэр делали больно, но больнее, чем она сама, ей никто сделать не мог. Когда они сами себя загнали в угол, Уолдорф была уверена, что не пойдёт на встречу с Чаком. Более того, она не сомневалась, что Басс сам не придёт. Ведь несмотря на то, что девушка знала его лучше, чем кто-либо на свете, она по-прежнему сомневалась в нём. Сомневалась в том, что он любит её, ведь ранее он ни разу в этом не признавался, а Блэр и не считала, что слова важны, ведь вся суть её любимого мужчины заключалась в его поступках ради неё. А их было очень много. Но всю же девушка была слишком ослеплена так важным для неё в юности мнением окружающих. Она так боялась ошибиться, полностью довериться Чаку, что приняла убийственное для обоих решение. Уолдорф просидела на той злополучной скамье в парке два часа, а когда пришло назначенное время, ушла. Ушла, потому что решила для себя не взлетать настолько высоко, чтобы потом было слишком больно падать. На выходе из парка она заметила несущегося к их месту Чака, но, как обычно, приняв решение, решила не изменять себе и следовать ему до конца. Следовать разуму, а не зову сердца, которое уже давно принадлежало Бассу. – У меня есть муж! Я уже давно не люблю тебя! – приподнимаясь с места и опираясь руками на стол, кричит Блэр, скорее, чтобы напомнить себе об этом, а не осведомить Басса. – Твой муж – мой бывший лучший друг и гей, – спокойно говорит Чак. Конечно, он уже миллион раз прошерстил всю информацию о настоящем Блэр. Скорее всего, он не стал бы заявляться к ней, знай, что она нашла кого-то лучше него и действительно счастлива в браке. Но весь упор Уолдорф делала не на личную жизнь, а на работу, а о своём замужестве практически не распространялась. В газетах о ней писали только как о самой успешной предпринимательнице года, а о её свадьбе была сделана лишь однострочная заметка, в то время как она мечтала о целом развороте и обложке. Нет, Басс слишком хорошо знал её, чтобы поверить в это мнимое счастье. – Ты следил за мной! – возмущается брюнетка и раздраженно выдыхает. – Я не нарушаю клятвы, Блэр, – серьёзно вставляет Чак, не отводя взгляда от любимых глаз девушки. Господи, он снова чувствует это! Ему кажется, что он уже сотни лет не ощущал никаких покалываний в районе сердца, когда встречался взглядом с кем-то. А сейчас он смотрит на неё, вспоминает все их моменты и понимает, что ни за что в жизни не готов забыть их. – Конечно, ты не нарушаешь клятвы! Ты же благородный рыцарь! – вопит она, уже не в силах держать эмоции под контролем. Вообще, весь ее контроль сводится на «нет», когда рядом оказывается Басс. – Блэр, я пришёл сюда не за тем, чтобы выслушивать, какой я мерзавец. Поверь, я и так это знаю, – усмехается Чак и ловит любопытный взгляд стеклянных глаз подруги. – Я всего лишь хотел сказать, что… – НЕТ! – вновь вскрикивает Блэр, не жалея голоса. – Не говори этого, прошу! – слёзно умоляет она, но мужчина лишь отрицательно качает головой и слегка улыбается. – Блэр, я люблю тебя и не собираюсь больше отпускать, – ласково произносит Чак те самые слова, которые не сумел сказать тогда. Возможно, именно они бы изменили ход событий. Возможно, но ничего точного и предсказуемого в их отношениях никогда не было. Поэтому и сейчас думать об этом было глупо. – Мне нечего сказать, Чак, – сквозь слёзы шепчет девушка и, не в силах больше стоять на ногах, опускается на стул. Между ними преграда в виде рабочего стола Уолдорф, на котором, конечно, идеальный порядок, у перфекциониста по-другому и быть не может. Басс, не спеша, встаёт с удобного кресла, огибает стол и, не стесняясь, встаёт на колени перед девушкой. Он готов преклоняться только перед ней, потому что единственная вера, которую он сумел сохранить - это вера в неё. Чак берёт в свои руки ладони любимой и медленно покрывает их поцелуями. От наслаждения он закрывает глаза и расплывается в улыбке. Как же давно он в последний раз прикасался к этой бархатной кожей, как же долго он не чувствовал её аромата… Тем временем из глаз Блэр не прекращаемым потоком льются слёзы, а из груди вырываются судорожные всхлипы. Всё это от осознания того, что она в тот раз оказалась не права. Впервые в жизни ошиблась, да так метко, что сумела разрушить не только свою жизнь, но и его. Теперь она это понимает, поэтому боится смотреть ему глаза. Она чувствует себя глубоко виноватой и абсолютно точно незаслуживающей его. Раньше Уолдорф была настолько самоуверенной, что считала Чака недостойным её, но сейчас всё наоборот. – Я никогда себе не прощу того, что позволила себе усомниться в тебе, – наконец говорит она. Не проходит и минуты, как она уже оказывается на полу в крепких объятиях Чака. – Мы Чак и Блэр, Блэр и Чак, – напоминает Басс об их любимом аргументе в пользу продолжения их отношений. – Мы всегда будем вместе, – добавляет она и скрепляет их руки в надёжном замке, а затем уже ощущает, как губы её любимого касаются её макушки. – Всегда будем вместе, – эхом повторяет Чак и расплывается в умиротворённой улыбке, потому что знает, что на сей раз эти слова правдивы как никогда прежде.