***
Наставникам не по нраву пришлись бы речи его простодушной матери, но, возвращаясь домой, Скьёлль всякий раз не находит решимости её окоротить. Когда он обнимает мать, то чувствует: её волосы по-прежнему пахнут колокольчиками. Её безобидные детские сказки отчётливо отдают ересью. “Знаешь, откуда появились драконы? – спрашивает она и поясняет, не дожидаясь ответа: – Когда был убит Шор-Всеотец, Кин, безутешная вдова, взошла за мужем на погребальный костёр, прижимая к груди три драгоценных камня. Вот только пламя не опалило легкокрылую Госпожу, а из камней вылупились первые драконы: из красного – Одавинг, из бурого – Партурнакс, а из чёрного – Алдуин. Такова сила любви”.***
Мать напрасно ищет Скьёлля в толпе: её сына давно уже нет среди живых. Ни жалости, ни сочувствия не находит она, приговорённая к смерти — только изуродованные ужасом лица односельчан да бесстрастные маски двух драконьих жрецов. Список обвинений обширен и страшен: распространение еретических учений, подстрекательства к мятежу против Владык... Приговор не подлежит пересмотру. Морокеи как никогда счастлив, что его лицо скрыто за ритуальной маской: иначе он бы вряд ли сумел сохранить самообладание. Пусть даже Скьёлль и переродился в новом служении, но некоторые связи не рвутся и после смерти...В воздухе тянет горелой плотью, и эта вонь с лёгкостью перебивает запах колокольчиков.