И на камнях растут цветы

1. Любовь воспев словами и делами, Иглой вонзившись в мягкое нутро, Она ткала речами-кружевами Подлунной паутины серебро. Коль верность вы сравнили с кандалами, Коль клятвы — лишь постылое тавро, Она найдёт вас влёт, взмахнув крылами — Не потерявши ни одно перо. Она нежна и всё же — ядовита, Надев для пира и для похорон Венок из ведьминского аконита. Её объятья сладостны, как сон, Её рука чернее эбонита. Её зовут Алексия Каррон. 2. Со слов чужих — короткий путь на плаху, С плеча чужого — мантия и ноша; Чужая смерть хлестнула душу страхом — Чужая мощь в когтях решимость крошит. Дракон дорогу устилает прахом: Пусть не герой и, право, не святоша, Она — по-будничному, без размаха — Идёт вперёд, как ломовая лошадь. Иные колебаться бы не стали И не прошли бы ни единой лиги, Свернув с пути на первом же привале. Неловко ей быть героиней книги, Но горноцветом, скованным из стали, Назло пожарам расцветает Фригга. 3. Её любви, отравленной и едкой, В которую проклятье проросло, Не выдержать, не спрятать за разметкой, Не заковать в зелёное стекло. Ей хочется, пожалуй что, нередко Забыть, завыть отчаянно и зло И вырвать сердце — вырваться из клетки, Прибрать к рукам заёмное тепло! И всё-таки ей многого не надо: Скупая милость Князя-сюзерена; Отца перчатка — память и награда... А Савлиану не нужна, наверно, Колючая, кровавая харрада — Не обожжёт его Анжер Аркено.