_ _ _
Решили гопари вместе бухнуть за гаражами. Местечко там было заебись — типа и природа на месте, и цивилизация недалеко в виде бабы Вали, продающей алкашку и лучшую шавуху на районе. — Эй, Славос, держи. Гопарь по прозвищу Стиляга протянул другану пивандрий и отвернулся в сторонку, чтобы сильно не палить свою довольную лыбу. Друган Стиляги заметно поднапрягся. — Всё порядок, Сиплый? — спросил Слава. — Всё чётко. И, так-то, бухич у них дальше пошёл без заминок, чётче некуда. Выпили они несколько ящиков отменного тёмного, затем ещё немного светленького, а потом по одному уходили, кто куда. Отходили гопари, так сказать, район метить. Слава не был исключением. У него тоже внутри слишком много жидкости накопилось, так что он отошёл к забору у соседнего здания, достал хуйчишко свой и с удовольствием в духе «ух, бля, хорошо» занялся делом. Бухло в нём хорошенько так бурлило. Ему показалось даже, что пивандрий сегодня был каким-то странным. То ли испорченный, сука, то ли новыми нотками оброс. Как истинный гурман, Слава не любил бадягу левую и пил только проверенный пивчанский, а потому, если вдруг ещё обнаружит такую херь, пойдёт трепать бабе Вале нервы. А то берутся разводняк им подгонять. Думают, что наварятся на них, а гопники, лохи, не заметят, бля. Хер там. Закончив, Слава повернулся и замер. Сзади, как оказалось, всё это время стоял Стиляга и словно чего-то ждал. — Что надо? — Ничё не чувствуешь? — спросил Стиляга. Тот подошёл к нему почти вплотную, но Славу это отчего-то не на шутку взбесило. — Не знаю, чо тебе надо, но лучше вали от меня. Не успел Стиляга и рот открыть, как его «вежливо» оттолкнули в сторонку. Славос ушёл в неизвестном направлении. Ему было как-то хуёво. И если ещё кто подлезет под руку, точно не сдержится и…_ _ _
Его колошматило так, что мама не горюй. Ручки тряслись, ножки ходуном ходили, а хуйчишка в трениках колом заделался. Славка даже по-тихой отошёл передёрнуть, но только сперму раз-второй перевёл да с травой смешал. — Бля, да чо это такое-то?! — А? — послышалось рядом. Слава обернулся и в этом полумраке чуть не офонарел. У соседнего дома стояла и смотрела на него мадама с короткой прической, в брючках, плоская, вроде как, точно издалека не разобрать, но… «Пойдёт», — недолго Слава думал. Он двинул к ней и, даже не всмотревшись в мадемуазель, с которой решил немного попрелюбодействовать, тут же прижал её к грязной кирпичной стенке и засосал по самые гланды. Долбёжка во рту происходила неимоверная. Он словно с зоны вдруг вернулся. После пожизненного. И немудрено, что показалось, будто этот поцелуй какой-то гробовой. Славик заметил подведённые чёрным глаза мадамы, её синячища под глазами, похожие на ямы на отечественных дорогах, и длинную чёлку, которая заебала ему щекотать лицо во время сосания. А ещё тело, как у скелета. Точно с мертвячкой связался. — Э, тебя как зовут? — Слава решил быть немного погалантней. Но чуть он отстранился, как у него чуть челюсть о форточку не шлёпнулась. Оказывается, он засосался с парнем. И, судя по тому, что отвалилась только челюсть, а не хуй, ему это ещё и понравилось. Офонаревший паренёк, попавший под горячие страстные губы интеллектуала местного образца, не знал даже, куда ему бросаться, — направо или налево. Именно поэтому он стоял, как истукан, и ждал развития событий. — Э… В-в… Влад. Слава не сказать, что больно голубых жаловал, но претензий конкретных к ним никогда не имел, но вот уж не думал, что в такой попадос вляпается — сам пидаром окажется. Конечно, он мог списать всё на случайность и забить, да еще и этого сопляка хилого припугнуть, чтоб языком не трепал, а чтоб наверняка, даже ребра ему поправить ради сохранности секрета, но… — А я Слава. — Приятно познакомиться, — сдуру ляпнул Владик. Потому что он честно не знал, как себя вести. — И мне, — но Славе это ничуть не показалось глупым. Он уже смог вблизи хорошенько заценить свою мадемуазель и даже несколько раз чертыхнуться о свои пошлые мысли. В его штанах было так жарко, что ничё другое в голову как-то не лезло. И, кажется, кой-кто заметил неладное. «Всё очень плохо», — подумал Влад. Он ненавидел этот мир, ненавидел всех окружающих, себя и свою удачу. Это все вместе выливалось в ненависть к одному большому стояку. Хотя, конечно, не сказать, что шибко большому. «Может, это только через штаны он так выглядит», — от своих тупых мыслей Влад хотел ёбнуться, но в другой момент его суицидальная натура повернулась к нему задом, как бы намекая. Владу обычно было поебать на пол, он с пофигизмом относился ко всему мирскому. И сейчас, утихомирив дикие эмоции, вызванные неожиданным нападением поцелуем, пришёл в своё обыденное состояние текущего по волнам парня, желающего затянуть у себя на шее петлю. Впрочем, вместе с тем внутри бурлил какой-то долбанутый интерес. Как будто на ёбанный сеанс в киноху пришёл. Только вместо Анастейши сегодня по ходу он. — Ты не убегаешь, — в полудурном состоянии подметил Слава. — Ты не нападаешь, — ответил Влад. Славик подошёл ближе, а Владос не стал отстраняться. — Ты это… ты чё такое? — гопарь ткнул пальчиком вниз. — Я парень. — Не, это я уже понял. Ты из этих, сопливых? — Я не эмо. Я гот, — на суровое личико челкастика было слишком умилительно смотреть. Ему было поебать на многое, но когда его принадлежность к субкультуре путали, у него врубался триггеред-мод. Если честно, Слава разницы вообще не видел между ними. Что тех иногда пиздили с братками, что других задирали своим остроумием, но этого конкретного пидора бить не хотелось. Славос буквально вжал Владоса в стену, а когда они так сильно сблизились, что его член упёрся в тело гота, чуть не завыл от наслаждения и от боли. Его начинало ещё больше прежнего колбасить, он уже думал над тем, трахнуть ли этого размалёванного или пойти прочь и ещё пару раз вздрочнуть, как вдруг почувствовал, как резинка спортивок оттягивается в сторонку, а к нему в труселя лезет чья-то рука. — А-а… а… бля… с-сук… а… Эта рука крепко обхватила его член и начала двигаться в неспешном ритме, но хватало одного только прикосновения, чтобы сойти с ума. Гопарь сам уже начал неистово долбиться в эту руку, а перед глазами маячила морда гота Влада. Тот стоял и смотрел ему прямо в лицо, пока сам такое вытворял внизу. «Беспредел, бля», — но Слава не мог сдержаться. В конце концов он кончил этому фуфелу прямо в руку, ладонь которой в нужный момент накрыла сверху его головку. Затем гот добил Славу тем, что облизал свою руку. Облизал, развернулся и ушёл._ _ _
— Ну чё, Стиляга, как твой план? — Хуёво. — А чё так? — … Стиляга обычно не отвечал на вопросы, способные выдать его настоящую гейскую натуру. Он смотрел вслед Славке и не мог уже придумать, как ему обратить его внимание на себя. И ведь план с афродизиаком, подмешанным в пивчанский, казался просто идеальным. Тот должен был просто начать подыхать от страсти, а тут бы он, Стиляга, подвернулся бы. Приятная случайность. Эх. Такая идея прогорела. «Кажись, натурал он. Выбрал руку, а не зад друга». Это была точка. Больше Стиляга не добивался Славу, потому что придумать план получше его головёжка не сможет. Но знал бы он, что на деле начал._ _ _
Слава всё не мог успокоиться. Ему во сне так и мерещился этот дебил, слизывающий его сперму со своей руки. И на следующей неделе они снова пересеклись. И снова под вечерок в богом забытой подворотне. Гот как будто ждал его у стены, а Славка не стал разочаровывать малыша. Этот пацан был, по ходу, бессмертным. Такое с ним вытворил и посмел снова попасться ему на глаза. Но не успел гопник что-нибудь звякнуть, как Влад произнёс: — Есть два стула. На одном пики точены, на другом хуи дрочены. Куда сам сядешь, куда меня посадишь? И ведь, ебись оно конём, подфартило же. Слава усмехнулся. Этот заносчивый и сильно желающий смерти гот ему нравился. И возбуждал не на шутку. — Поворачивайся. Сейчас покажу тебе твой стул. — Надеюсь, насадишь меня на пики. «Суицидник хренов», — подумал Славик и приспустил штаны.