Сердце.

Оно тянет, может уколоть или раскрыться как цветок, выбрасывая ненужное вместе с важным. Во время ужина с родителями упругий комок нервов внутри радостно трепещет, как ребёнок, которому дважды подарили любимую игрушку. Когда утром Карл приветствует его, рывки адреналина отдаются далёким эхом в мозгу от предвкушения новых издева… экспериментов над лучшим другом. В очередной раз он пытается заметить или ловит случайно взгляд среди серых монолитов стен города девушки-совершенства, он улыбается и проходит мимо, бросая холодный взгляд на нервную улыбку Дина. На мгновение Джимми останавливается за стеной, ощущая холодок в груди. Не ненависть. Пока что, только неприязнь. Почти каждый день Шин снова играет с его изобретениями. Джимми делает шаги пошире по направлению к другу, затем просто кладёт руку ему на плечо и отводит в сторону, немного. Чтобы сесть на своё рабочее место. Сердце стучит как-то грустно и медленно, словно обдумывая вместе с ним вариант: в следующий раз спрятать в гиперпространство всё, до чего дотягивается Шин. Джимми смотрит на Либби, и сердце бьётся ровно. И поэтому гений старается почаще украдкой поймать её взгляд, чтобы оставаться сосредоточенным весь день. Когда он смотрит на Ника, Джеймсу хочется смеяться как последнему сумасшедшему. Он снова давит сдержанную улыбку. Потому что это уже ирония. Сколько раз Дин путал ему карты не поддаётся вычислению. Но сердце снова бьётся ровно. Он вырос. Он уже не тот Джимми, теперь его называют Джеймсом. Но по-прежнему не может получить то, чего хочет. Ни тебе награды за отданные науке годы, ни признания заслуг обществом, ни кого-то рядом, с кем можно разделить нередкие чувства печали и ненужности. В моменты, в которые он «случайно» замечает Синди другие смотрят на него неодобрительно. Ему всё равно. Комок нервов внутри бьётся о клетку из рёбер, он не успевает сказать до цинизма привычное «Привет, Синди». Зато, отлично слышит это же голосом Ника. И лёгкие скачки крови угасают под пальцами на руке. В определённый момент сеть нейронов лопается где-то болезненными разрывами пульса, как и его терпение. Весь оставшийся день Нейтрон держится за голову, но этого никто не замечает, пока он погружён в пустые цвета и маркировки растворов на своём столе. Она тоже выросла и давно не смотрит на него. Очень давно. Джимми смотрит на Каламитуса неподвижно. Нейтрон видит очередного злодея прямо перед собой. Командой сердца по нейронам словно проходит ток, и его руки хватают преступника крепче и надёжнее, чем он держал бы хвост судьбы. Он достаёт наручники, оставленные Джетом и закрывает решительные глаза только перед камерой с запертым преступником. Его сердце долго ликует рваными пунктирными ударами где-то у него в мозгу. Одинокими вечерами гений ставит себе нерешаемые задачи и находит вопросы, на которые не существует ответов. И что ему делать? Снова «звонок». … Тишина. Нейтрон кладёт руку на грудь и прислушивается. А сердце снова упрямо молчит и лишь изредка отдаётся эхом глубокого дыхания. Оно уснуло под гнётом его сознания навсегда.