*****
Утро. Слышно, как бьёт дождь. Вставать просто нет желания, хотя пора в школу. Наверное. Я не видела время, но может быть я опоздала. Сейчас и проверю. Чуть присела, и стало больно — после вчерашнего это обычное дело. Но не могу сказать, что только это и осталось. Приятное наслаждение от Кацуки, которого тут, естественно, нет. Время уже около трёх дня, а я здесь лежу одна. Смешно. Оставить девушку в таком состоянии; не думала, что он так сможет. Хотя, не в его характере прогуливать. А я сама виновата, что обузой стала для него. Ладно уж, просто лежать я тоже не хочу, может сходить ванную принять. Да, так и сделаю. Тем более так и Бакуго рекомендовал. Придет, я ему все выскажу. Чуть съежившись от боли, которая у меня появилась, я потихоньку начала двигаться к ванной. Принимать её буду с одеждой — снимать не хочу. К тому же на мне майка Бакуго, пусть в мокром походит. Поорет, но походит. Надеюсь сейчас прогуливаю только я, а все остальные на уроках. Мда… Знала бы, что сегодня в школу, вчера бы промолчала. Так неловко! А вдруг он это сделал из-за прочитанного фанфика. А вдруг из-за того, что подумал, что я специально ему оставила телефон. А может он не хотел? Или я не хотела?! Боже, сама себя не понимаю. Помню я не хотела этого, боялась всего подряд, а вчера..... Была не против. Это ведь нормально? Надеюсь. — Так, никого нет, — дойдя до ванной в общежитии, я поняла, что никого. Зубные щетки были неправильно положены, да и видно новую трещину в стене. Видимо Деку с Бакуго пересеклись. Обидно, конечно, что он ушел, хотя… Я почему-то это знала. В принципе, это обычное дело для парней, но не думала, что Каччан такой. — Немного подождать осталось, — я включила воду, начала ждать, когда ванная наберётся. Вот блин, только сейчас заметила, что половину общежития прошла в длинной майке Кацуки и в трусиках. Видимо от боли совсем не соображаю. В общем, решила пойти за шортами пока вода набирается. Но каждому своё невезение. И когда решила я пойти, поскользнулась и упала. Нет, причуду я использовала, но не надолго. И в итоге от удара боль меня просто пронзила. Не могу встать. Вот блин, буду ждать всех после уроков. Не так и долго осталось. — Вот блин. — И тут я вспомнила, что сегодня у всех тренировочный тест после уроков. Я тут засела надолго, ну что может быть лучше? Естественно, поняв свою безысходность, слезы чуть-чуть покатились по щекам. — Эй, круглолицая, не стоит плакать оттого, что ванную с полом перепутала. — Я подняла голову и увидела Кацуки. Он стоял с небольшими пакетами в руках, в новой майке и джинсах. Глаза у меня были намокшие, поэтому его лицо я не могла точно разглядеть. — Каччан, — я тихо произнесла его имя и улыбнулась. Щеки краснели, я в таком потрепанном виде перед ним, неловко. Сижу полураздетая на мокром полу, корчусь от небольшой боли и чуть плачу. Смешно даже, — так рада тебя видеть, — я пыталась встать, но было не по себе. — Дура, что ли?! — Он положил пакеты на тумбочку и подошел ко мне. — Нахера попёрлась в ванную, да и в таком, сука, состоянии?! — Меня подняли и положили в ванную. Теплая вода полностью пропитала одежду, да и моё тело. Стало чуть легче, особенно, когда Кацуки соли добавил. — Просто я… — не успела договорить, так как подняла взгляд на Бакуго, — ты чего? — я немного смутилась, когда он начал снимать майку. Его тело всё такое потрясающее, но смутила меня его спина. Вся исцарапана, вся в небольших синячках. И всё из-за меня. Да и небольшой засос на шее виднелся. Вот блин, я в зеркало сегодня не смотрела. Сколько же у меня засосов? — Что за вопросы?! — Он остался в одних боксерах и забрался в ванную ко мне. — Смотрю это нормально, принимать ванную в одежде, — я облокотилась на него, так как он лег за мной, — да ещё и мою майку водой замарала, страх потеряла? — грубит, а сам меня к себе прижимает. Опустил голову на моё плечо, пока я пыталась расслабиться. — Я думала, ты оставил меня, — выдохнула я, полностью расслабившись в его объятиях. Тут я уже почувствовала его небольшое напряжение в руках, я его завела этим предложением. Я и думать не должна была о том, что он оставит меня. Очако, ты дура! — Ну ты реально от Деку тупизмом заразилась, — выдохнул Кацуки, немного раздраженно. Это чувствовалось. Он весь был нервный, видимо не может от вчерашнего отойти. А я своим видом его убиваю, — идиотка, — последнее можно было и в себе оставить. Сам идиот! Чего оскорбляет меня? Хотя обстановка очень приятная. Он со мной, в одной ванне просто лежит и все. А я слегка отодвигаюсь от него, осторожно поворачиваюсь к нему лицом. Он, естественно, сидит в недоумении и смотрит на меня, пока я решаюсь с ним заговорить. — Ка-Кацуки, — краснею, ужасно краснею. Это ведь обычная вещь, а я так боюсь его реакции. Соберись, Очако! — Можно я… — почти. Договаривай быстрее. Я просто пытаюсь успокоить его, а сама и начинаю нервничать. Боже! — Давай быстрее, — я немного съежилась, но приблизилась к нему. Он слегка покраснел, ибо я чуть была на нём. — Я-я… — да боже мой, — можно тебя поцеловать? — Покраснел. Милашка. Но думаю, если сделать это, он более-менее успокоиться. Но это не точно. — А можно, — начал он, закрывая мои глаза и откидывая меня на другую спинку ванны, — меня не спрашивать? — уже поменяв положение, Кацуки оказался чуть надо мной. Но я точно была уверена, что он успокоился. Сухие, чуть потрескивавшие губы от холода, коснулись моих мокрых губ. Приятно. Вода дает чуть иные ощущения. Эти приятные касания к моим припухшим губам. Касание его рук в области моей груди. Тело дрожит от него. От его касаний. Он напорист. Продвигается чуть вперёд. Показывает, что не может больше. Я тоже не могу, но боль даёт о себе знать. Только не прерывай его, Каччан, не прерывая поцелуй. Ещё чуть-чуть. Моя рука легла ему на лицо, я придвигаюсь к нему, грудь вплотную припала к его телу. Он засмущался. Во время поцелуя чувствуется, как он нервно дышит. Я полностью забыла о раздражении в теле, чувствовала его тепло. Его близость. Да, он грубый, невыносимый, самовлюбленный, но он другой. Если приглядеться. Это знает и Деку, и Киришима, и я. Может и ещё кто-то, но это знаю я. Этого вполне достаточно. Ванна ванной, но мы решили закончить на этом водные процедуры и пойти в комнату. Я хотела, чтобы Каччан отнёс меня в мою комнату, но вместо этого я услышала в свой адрес кучу предложений с ненормативной лексикой, поэтому меня отнесли к нему. Свои вещи я не смогла взять, поэтому мне одолжили ещё одну толстовку и шорты, которые мигом взяли из моего комода. А отнести меня была не судьба. В итоге, мне пытались объяснить английский, который я так вчера и не сделала. Мыслить толком не могла, пока Кацуки передо мной переодевался. Я ещё могла нормально решать тест, пока он одевался в своей комнате. Но в наглую вышел ко мне, чтобы пресс показать. Его оправдание это: — Я майку ищу. Из-за тебя, круглолицая, у меня маек, блять, не осталось, — и ходил, показывал своё совершенство, а я, дура, боковым зрением на него косилась. — Чего пялишься? — заметил! Блин, и как тут оправдаться. Думай, Очако. — Н-Ничего такого, — смотрю на него, пылаю краской. Немного жарко от этого. Не могу сосредоточиться на его тесте из-за него же. — Ха?! — я подняла голову, увидев недоуменное лицо Бакуго. Видимо мой ответ ему не совсем понравился. — Что за хрень ты несешь! — Он приблизился. Тест явно отошел на второй план. — Ты спросил, я ответила! — Я перестала обращать на него внимание, надо понять английский. Не могу я и завтра прогулять. А то попадет от учителя Айзавы, проблем не оберусь. — Будешь так делать тест, ни хрена не поймёшь, круглолицая! — Он лег на диван, все так же без футболки, смотря в потолок. Меня это немного разозлило, так как Кацуки не хочет ничего объяснять. Но я просто решила его игнорировать. Сделаю, что смогу, и уйду. Обидно, конечно. Сама не понимая себя, влюбилась в такого, как он. Хотела откинуть их назад, но только больше с ним сталкивалась. Та-ак! Соберись, Очако! Сделай этот тест и уходи отсюда. Я сидела ещё какое-то время. Более-менее дорешала эту ерунду. Чуть поглядывала на Кацуки, тот лежал, не издавая ни звука, ни шороха. Видимо он уснул — я точно не могла сказать, ибо он лежал на боку. Хотя это была идеально возможностью уйти из его комнаты. Нормально одеться и попросить Деку мне помочь. Решать наобум не очень хотелось. Поэтому я осторожно встала, взяла телефон со стола и уже направилась к двери, но мой взор упал на спящего Каччана. Ноги остановились. Не могу двигаться дальше, хочу к нему подойти, знаю, что он проснется и начнёт орать, а я хочу его погладить. Посмотреть на него. Но только не уходить. Решив на чуть-чуть задержаться, я осторожно к нему подошла. Чуть присела и начала теребить ласково волосы. Чуть намокшие, приятные на ощупь. Милый, да, я вижу его затылок, но боже, какой он милый. Особенно когда молчит. И тут мне стало на секунду страшно. Ведь этот идиот обернулся ко мне. Но спал. Смотреть на него так впритык — невероятно интересно и пугающе. Боже, вот идиот, ему же холодно, почему не может надеть майку. Отвернись от его пресса, Очако, отвернись! А вместо этого чмокнула его в губы. Накрыла пледом, сидела на полу. Касалась его носа своим. И начала мечтать о жизни, счастливой жизни. Но почувствовала, как что-то начало шевелиться. Открыла глаза и увидела ярко-красные огни Бакуго. Смущенное лицо, нервную улыбку. — Сделала тест? — Он тихо проговорил свои слова, как мне стало немного не по себе. Хотя Кацуки спокойнее чем обычно. — Угу, — я кивнула. Отвернула от него голову, пытаясь скрыться. Но сильная рука легко легла у меня на затылке. Чуть придвигая к своему хозяину. Чтобы тот смог поцеловать меня. Опять нежно. Легко. Все то, что я люблю в нём, а он не может терпеть. Но знает, что мне нравиться, — надень что-нибудь наверх, — я выдохнула тихо ему в губы, пытаясь не сильно краснеть. Но мигом я уже оказалась на нём. Касаясь чуть пледа, чуть его горячего тела. — Не собираюсь, — ну, другого от него я и не ожидала. Уже легла на его грудь, пытаясь сильно не краснеть, — ты слишком милая, когда видишь меня без чего-либо, — он ухмыльнулся, слегка обнажая зубы, и я это заметила. Но не буду ему проигрывать. Хочет довести меня до краски, я тоже доведу. Пока Кацуки улыбался, я закрыла ему рукой глаза и поцеловала. Но так, как любит он. Это продолжалось несколько мгновений, пока я не почувствовала сильные руки на спине, прижимающие меня все ближе к телу. Сильно прижимают, я не в силах противиться, могу лишь целовать. Тихо дышать в губы. — Круглолицая… — Он прекратил; смотрел на меня. Я смущалась — он опять победил меня. — Кацуки, я… — хочу его? Возможно. Но сказать — язык не поворачивается. Поэтому я ищу слова для этого, смотря из стороны в сторону. Краснею, как дура, а он лежит, блуждая пальцами по моей спине, — не заставляй меня говорить! — чего я ору? Он даже не понял меня. Хотя… Краснеет до безумия. Улыбается, но краснеет. Ненавижу! Нет, просто не понимаю. — А ты сделай что-нибудь, чтобы я понял, — что?! Дурак, что делать! Пф… я не хочу ничего, так что обломись! Хотя, я… Нет, хочу. Нет, я не… Боже! Наплевав на его реакцию, его слова, я вся краснеющая сняла с себя толстовку. Он краснел, ужасно. Он чуть привстал; теперь мы сидели. Так как мне сразу было очень стыдно, я прижалась к нему, чтобы он меня не видел. Он был спокоен, а я нет. Пыталась в нём утонуть, подавить в себе всё. — Тебе же холодно, идиотка. — Он гладил мою спину. Ощупывал мой позвонок. Я хрупкая, но не для него. — Так ты ведь, не понимаешь, — я вдыхала его запах. Не смогла устоять и укусила в шею, услышала еле сдержанный стон Бакуго. — Обещаю, что не сделаю больно. — Я ударила его по голове кулаком. Я же говорила, что люблю его, и мне не больно от этого! Говорила, а он не понимает. Ведь еле дышал от того, как я целовала его.*****
— Каччан, — я позвала его, стоя у входной двери. Он, естественно, не откликался, поэтому я пошла на кухню. Он сидел в наушниках, пил чай из кружки с нашей фотографией. Ни капли не изменился с выпуска школы. Но увидев меня, он снял наушники, пронзая меня взглядом. Я начала с тревогой сжимать очередную его толстовку, которую одолжила, — я… — Чё такое, Очако? — он так же сидел, смотря на меня и попивая чай. Не хочу говорить. Не хочу его огорчать. Не хочу ему портить жизнь. Он хочет быть героем номер один. А я испорчу ему жизнь. — Понимаешь, я… как бы… ну… — найди слова. Ты уже не школьница, ты должна быть смелее. Он же не убьёт меня. Наверное? — Да что случилось?! — он уже встал со стула, сделав шаг, показывая, что не может ждать. — Я… — говори! Скажи ему, Очако, скажи ему, — беременна, — нет! Зачем я сказала?! Боже! Его лицо. Он удивлен?! Или разозлён?! Кацуки, почему ты не выражаешь эмоции нормально?! — Что? — он тихо прошептал свои слова. А мне пришлось ещё раз повторить. Мои глаза одолела солёная вода. Я уже хотела бежать от него, но не успела я и подумать о побеге, как меня сжимали. Сильно и крепко. Сжимали. — Твою мать, я люблю тебя, Урарака, — ностальгия. Он никогда не признавался мне без мата. Есть в этом какая-то фишка. Меня сжимали, обнимали так, будто я уйду. А я плакала, я практически разрушила его мечту, свою мечту, но дала ему новую. Конечно Всемогущим ребенка мы вряд ли назовем, а вот Унари или Коичи, может быть. — Назовем его Всемогущим, — он счастливо улыбался, но это на миг. Всего лишь на миг, после опять стал обычным и начал смотреть на меня. — Ну уж нет, так мы его точно не назовем! — я отрицательно покачала головой, чуть-чуть хихикала. Никогда не видела таким воодушевленным! — Да ребенок сам решит! — Он поднял меня на руки, чмокнув в лоб. Мне стало очень приятно, поэтому я улыбнулась ему. Моя улыбка была всегда только его. Прости, Бакуго, что уничтожила твою мечту. Ты так стремился к ней, хоть и не знал о ней. Я тоже узнала поздно. Что ты сможешь быть отцом, но из-за моей оплошности ты лишился её, так как я… уже не могу быть в этом мире. Прости, что я умерла, не дав тебе твоей мечты.POV Автор
Урарака Очако. Единственное имя, которое он хочет слышать в последнюю очередь. Ещё недавно он с ней прогуливались до её дома. Он наблюдал за беззаботной улыбкой, наблюдал, как постепенно влюбляется. Наблюдал, как чувства и розовые сопли его сковывают. Понимал, что не может жить без неё. И каждый раз с ней наедине был для него лучшим. Но в тот вечер, когда по телевизору, сказали, что молодая ученица академия «ЮЭЙ» попала под перестрелку злодеев с героями, она не смогла укрыться от одного из злодеев. Его причуда ужасала, а от касания она превратилась в обычный черный песок. Именно тогда Кацуки Бакуго понял, что жил ради неё. Ведь только недавно он её трогал. Ощущал. Целовал. Был просто рядом, она исчезла, сказав последними словами, что у неё есть для него новость. В которой стоит убедиться. А все что он сказал ей: — Буду ждать, круглолицая. — Что читаешь, Бакуго? — спросил Киришима, стоя около друга. — Не твоего ума дела, — отрезал Кацуки, кладя небольшой блокнот к себе, в котором был описан полный бред, который произошел с ней и с ним. Который она не стеснялась описывать. — Ты как, Бакуго, уже месяц прошёл, так что… — друг пытался идти и успокоить приятеля, но это было лишнее для Каччана. Он был спокоен, все что мог, он разрушил. Всё что мог, он высказал, сломал и сделал. Он просто живет в том мире, который она для него создала, но в котором её больше нет. ≪Прости, Очако, что не дал тебе увидеть меня отцом нашего всемогущего ребёнка≫ — подумал Бакуго, грустно улыбаясь и держа в правой руке блокнот, с этой самой фигнёй, которую она описала.