Dead Snow

— Черт побери! — Хлоя хлопнула руками о приборную панель бесполезной машины и пар от теплого дыхания расплылся по салону, после произнесенного ругательства. Она хлопнула по телефону и бросилась обратно на свое место, скрестив руки от закипающего гнева. — Я так понимаю, это не хорошие новости? Люцифер настороженно взглянул на неё с пассажирского сидения, явно опасаясь. Она была великолепна, когда злилась — хотя, обычно когда что-то было не так, это означало что он будет на линии огня, если ляпнет что-нибудь. Хотя сейчас есть неплохой шанс, что он даже дышал неправильно. Но Дьяволу нравилось играть с огнем, и она была просто великолепна, когда пылала так горячо. Хлоя повернулась к нему, считая про себя до десяти, чтобы не убить его. — Они не приедут сюда. До. Самого. Утра. — прорычала она, и Люцифер отодвинулся подальше, боясь потерять конечность. — Тупой, бесполезный кусок дерьма! — она пнула внутреннюю сторону приборной панели и маленькая арендованная машина содрогнулась от удара. Это было свидетельство того, насколько сильно полиция Лос-Анджелеса не жалела расходов. Они были невероятно впечатлены приездом в Нью-Йорк прямо посреди метели, а потом впечатлились немного меньше, глядя на машину, которую предоставил им департамент для дальнейшей поездки. Люцифер был полностью уверен, что его миксер был мощнее чем машина «только-с-игрушечной-фабрики», на которой они должны были ездить. Затем, в довершение ко всему, им сказали, что свидетель, которого они здесь преследовали, вернулся в Калифорнию, оставил полицейскую охрану тем утром и в настоящее время скрывался в своем фермерском доме за пределами города. Фермерский дом был в семи милях от этого сугроба, в котором они застряли. — Ты же знаешь, что это не очень хорошо для машины. Еще один удар и колеса отвалятся. — заметил он сухо, отшатнувшись от двери, пока она не открылась. Она направила на него свой взгляд, одними глазами говоря «Ты серьезно?». — Ладно, хорошо. Не время для шуток. — он немного улыбнулся, прежде чем отвернуться и да, он чувствовал себя виноватым, но… Как он и сказал, сейчас действительно не подходящее время. Ведь она застряла прямо посреди снежной бури с замершей машиной и почти-парнем, который никак не может поднять настроение? Что за радость работать в полиции Лос-Анджелеса. Они молчали несколько минут, прежде чем Хлоя начала чувствовать себя немного виноватой. Она не хотела срываться на нем, и она знала, что он просто пытался разрядить обстановку, но мог ли он делать это не вызывая её злости? Но все же, по крайней мере, он пытался. Справедливости ради, он был единственным, кто сделал всю эту поездку терпимой до этих пор. Он поселил их в хорошем отеле за свои деньги, купил ей ужин накануне вечером в ресторане, когда она хотела уже есть фаст фуд на улице. Он был безжалостно милым с ней, и теперь она чувствовала себя истеричкой. Поэтому она попыталась начать разговор: — Все что нам нужно — это несколько вампиров, и уже будет неплохой фильм. Это заняло всего мгновение, и вот уголок его рта пополз вверх, а она радовалась, что он никогда не мог долго злиться на неё. И устоять перед желанием хвастаться своими знаниями о фильмах. — Или нацистских зомби. Полу-аргумент уже забыт, Хлоя неприветливо фыркнула, и это заставило его улыбнуться шире. — «Мертвый Снег»*, Люцифер? Правда? Он просто пожал плечами, как будто говоря: «Если ты поняла отсылку, значит смотрела. Тут уже ничего не скажешь.» Справедливо. — Когда приедем домой нужно будет побеседовать о твоем ужасном вкусе на фильмы. Если, конечно, мы не замерзнем насмерть. — добавила она, бросив взгляд из переднего окна на море белого снега, избивающего автомобиль. Немного погодя она продолжила, — Может, даже заставлю тебя посмотреть «Холодное сердце». Трикси до смерти хочет посмотреть его с тобой. Люцифер выглядел настолько недовольно, насколько вообще мог. — Могу я проголосовать за то, чтобы заморозиться насмерть? — М-м-м… — пожала она плечами, сделав саркастическое лицо. — Ну как не любить парня, который предпочитает замерзнуть насмерть в ледяной пустоши, лишь бы не сидеть с твоим ребенком? — О-о, кто-то определенно слишком обидчивый. — пробухтел он, скрещивая руки на груди. Он был Дьяволом. Он горел жарче, чем любой человек, и все же он был здесь — собираясь заморозить свои яйца в сломанной машине. Он готов поспорить на тысячу пенни, что его отец, там, на небесах смеялся над ним. — Я же говорил тебе бесчисленное количество раз до этого, что я не любитель детей. Когда твой ребенок вырастет, я уверен, мы отлично поладим. До тех пор, меня не трогать. — Ты предполагаешь, что ты все еще будешь рядом, когда Трикси станет старше? — Хлоя сидела на своем месте, следя за любым изменением его лица, надеясь понять о чем он думает. Люцифер фыркнул, как будто это было очевидно. Ни один из них не говорил том, к чему это приведет, или о будущем, поэтому, когда Люцифер начал говорить, она приняла это. — Ну конечно я буду рядом. — ответил он. Хлоя не собиралась полностью игнорировать тот факт, что её сердце пропустило удар, когда он сказал это, но она не собиралась придавать этому слишком много значения. — Где же еще я могу быть? Прошло немного времени, прежде чем он заговорил опять, разрушая созданную самим же атмосферу. — Хотя, конечно, такими темпами, сколько в меня стреляют когда я с тобой, я все равно могу вернуться в ад. Спокойное настроение Хлои тут же испарилось. — Эй, я не прошу тебя выходить перед преступниками на расстрел, не так ли? — она посмотрела на него, игнорируя его причудливые слова. Кроме того, это была та реакция, которой он и ожидал. К черту все. Она начала, чтобы закончить за него. — О, здравствуй, господин орудийный маньяк! Как ты себя чувствуешь сегодня? Не обращайте на меня внимания, пока я хожу тут рядом как большой, глупый, долговязый фламинго. Я же бессмертен, разве ты не знаешь? — издевалась она, скрестив руки на груди. — Это была ужасная попытка подражать моему акценту. — Угрх! Ты такой придурок временами, знаешь? — сказала она, а затем неслышно простонала, когда его глаза загорелись. Ему нравилось, когда она злилась — Бог знает почему, но он любил. Может, он видел в этом вызов. Или, может быть, ему просто нравилось. Кто знает? — Дорогая, мне нравится, когда ты говоришь так со мной. — он замурлыкал, мерцая глазами, а она ненавидела, абсолютно ненавидела свои губы, которые усмехнулись, найдя его слова веселыми. — Заткнись, Люцифер. — Да, детка, скажи это снова. Ты меня заводишь. — подразнил он её, разговаривая с чистым американским акцентом, черт его дери! Её щеки порозовели, потому что он был чертовски хорош в этом, и она бы признала то — под угрозой только лишь смертельной пытки — что он был невероятно сексуален, когда так говорил. — Эй, похоже на то, что тебе нравится американский акцент, золотце. — сказал он, а она отвернулась, пока румянец не сошел с щек полностью. — Если бы я знал, что могу заставить тебя краснеть так легко, я бы сделал это несколько месяцев назад. Не желая, чтобы он одержал верх и отвлекая внимание от того факта, что ей действительно это понравилось, она пошла на очевидное оскорбление. — Ты звучишь как Фоггорн Леггорн*. — ответила Хлоя и он рассмеялся. Она не могла посмотреть на него и улыбнуться вместе с ним. Он так редко искренне смеялся, и он всегда выглядел таким красивым с закрытыми глазами и откинутой головой. Вряд ли это была её вина, раз она хотела восхищаться им время от времени, разве нет? Когда он перестал смеяться, то закусил внутреннюю сторону щеки и искорки в его глазах начали сиять озорством, ведь она, похоже, успокоилась. — Что насчет Pepé Le Pew*? — спросил он. Господи, во что она себя втянула? Если он начал говорить по-французски, она никак теперь не сможет контролировать свое либидо. — Ну, поскольку я совсем не знаю французского, не думаю, что мы поладили бы. Языковой барьер и все такое. — призналась она, и увидела, как его глаза немного потемнели. Она не была уверена. Похоть? Или что-то другое? — Ты совсем не знаешь французский? — спросил он, ожидая подтверждения. Она покачала головой. — Я как кирпичная стена, когда дело доходит до языков. Мама всегда пыталась научить меня им для прослушиваний. Но ничего так и не получилось. Он наклонился к ней и, зная, что они, вроде как, встречаются, она не видела необходимости отодвинуться. Её потребность в личном пространстве испарилась, когда он был настолько рядом. Ей нравилось быть с ним так близко. — Je t'adore, — он тихо пробормотал, слова скатились с его языка, словно мед, и её сексуальное влечение ожило с еще большей силой, чем дерьмовая машина, в которой они в настоящее время застряли. — Je t'aime. — он продолжил, когда их глаза встретились. Черт, больше всего на свете прямо сейчас она хотела бы говорить по-французски, потому что это было поразительно. Она тяжело сглотнула. Люцифер еще не закончил. — Sans toi, je ne suis rien… — его взгляд был направлен на её губы. Черт. Если бы она стояла, а не сидела прямо сейчас, она бы упала. Может быть, этот взгляд в его глазах был жаждой, потому что она была уверена, что смотрит на него так же. Он медленно сократил пространство между ними, целуя ее с ленивой нежностью. В течение нескольких недель у них было несколько свиданий и поцелуи были просто восхитительны. Страстны. Не совсем так наполнены эмоциями, как этот, но и он послал бабочек, летающих внутри её желудка. — Ты такой придурок. — сказала она нежно, когда они отстранились друг от друга и Люцифер послал ей очаровательную ухмылку. — И ты все еще встречаешься со мной. Что же, интересно, это о тебе говорит? — Может, я люблю придурков. — она гладила его руку большим пальцем. — И ты должен перевести мне те французские слова позже. Это было очень сексуально, но я хочу знать, что это значит. Он улыбнулся вместо того, чтобы дать ответ. — Просто всякий бред, дорогая. Ничего особенного. Все что угодно звучит сексуально по французски. — Лучше бы ты льстил мне, чем называть меня помидором, или что бы там ни было. Он коснулся своим носом её и легонько оставил поцелуй на губах Хлои, посмеиваясь. — Даже если бы я хотел, я сомневаюсь, что смог назвать тебя так, дорогая. — он мурлыкал, его глаза светились огнем и похотью, хотя, может быть и чем-то другим, уходя глубже. Если он пытался согреть её, оставляя румянец на щеках, то это работало. — А теперь иди сюда и помоги согреть своего любимого дьявола. Он протянул ей руки, шевеля пальцами, как будто это заставит ее поторопиться. Хлоя покачала головой, но все равно залезла к нему на колени, свернувшись в его объятия. И вдруг обрадовалась, что не будет ночевать в этой замерзшей машине одна. Она лежала так до тех пор, пока он не уснул, а затем Хлоя достала телефон и загуглила, что на самом деле означает «Je'taime». Слова, ясные, как день, смотрели на неё с экрана телефона. Взглянув вверх на его лицо, с его груди, на которой она лежала, Хлоя безмятежно улыбнулась. Это был величайший придурок из всех, которого она не собиралась отпускать.