Клетка

С трудом удается чуть приоткрыть веки, сон настолько дурманит, что разум даже не просыпается, а безнадежные попытки очнуться все так же безуспешны. Такое случалось, и, увы, случалось довольно часто. Причиной были большие дозы болеутоляющего, успокоительного и еще каких-то средств, но Шимада так и не научился разбираться в медицинских бутылечках, на вид они почти всегда были одинаковые. Доктор Циглер говорила их сложные медицинские названия, которые японец стеснялся выговорить перед ней, а когда оставался один — у него всегда заплетался язык и он злился, а в то же время смущался этой детской глупости. Гендзи, потеряв надежду раскрыть глаза и оглядеть до боли знакомую комнату, дернул руками, в попытке коснуться век. Но его тело не двигалось, не отзывалось, и внезапный шок пробудил его разум мгновенно. Он попытался резче, но что-то фиксировало запястье. Он услышал собственное учащенное сердцебиение — так его пугала неясность ситуации. Шимада не мог вспомнить, что такого могло случиться, чтобы он опять оказался связанным. Он снова дернул руками. Эхом, будто далеко, отозвались цепи. Он попытался успокоиться, чтобы не привлечь к себе чье-то внимание. Если его кто-то вообще слышит. Терпеть насмехательство собственного тела он не желал и требовал послушания. На этот раз глаза кое-как поддались, и он кое-как смог оглядеть ближайшее окружение. Это не было его палатой или чем-то знакомым из штаба Overwatch. Тусклый красный свет освещал столы, стоящие посреди комнаты, а у стены, судя по всему, были небольшие шкафчики. Киборг попытался осмотреть себя, но что-то будто вдавливало его в холодную стену, не давая толком опустить голову и сглатывать — кадык неприятно что-то давило. Не особо четким зрением Гендзи не нашел на себе каких-либо повреждений — этот факт его немного успокоил. Благо, что даже сидя на холодном полу, его тело не устанет. Особенно неживые его части. За сосредоточенностью на собственных ощущениях, он не сразу заметил, как открылась дверь в его камеру. Камеру… Словно его держали в заточении, как животное. Довольно точное описание. — Как ты себя чувствуешь? — Гендзи услышал обманчиво мягкий голос раньше, чем разглядел его обладательницу. Доктор Циглер смотрела на него сверху вниз, на прозрачном планшете в ее руках виднелась схема его тела. Четко обрисованные линии кибернетических имплантов вживленных в немногую оставшуюся живую плоть, их внутреннее строение, механизмы, без которых Гендзи прямо сейчас был бы мертв. Или был бы прикованным к койке инвалидом. Мертвым было бы легче. — Вчера погиб твой напарник, знаешь? Напарник? Еще один бедолага, попавший под нож. На схеме видно оружие, впаянное в его правую руку. — Пошло отторжение челюстных протезов, гнил заживо. Под веселые галлюцинации вырвал себе челюсть. Жаль, экземпляр был неплохой. Вот кто они для нее — экземпляры. Подопытный материал, который можно заменить. Анджела улыбнулась, следя за взглядом Гендзи. — Ты хорошо перенес последнюю операцию, — она коснулась его подбородка, — но прошу, скажи, если тебя что-то беспокоит. — Вы… изменились, — неуверенно заметил киборг, а она коварно улыбнулась. Даже показалось, по мимолетному дурману в ее глазах, что ей понравилось сказанное. Показалось же? Гендзи прищурился, чтобы лучше рассмотреть доктора. Выражение ее лица и вправду было каким-то другим. Она словно что-то ждала, а японец не мог оторвать от нее взгляда. — Обязательная ли мера — заковывать? — поинтересовался Шимада. — Тебя, — Циглер почти погладила его по челюсти, — смущает это? Ее голос звучал привычно мягко, но сложно было обмануться ее дружелюбием. — Это ради твоего же блага. — Она дотронулась до жесткого ошейника, который едва ли не душил Гендзи одним своим наличием. — Я не из тех, кто любит, когда его заковывают, но сейчас я даже и не против, — Шимада усмехнулся. Становилось все неприятнее сглатывать, ошейник был сильно затянут, и оставалось лишь терпеть. Просить о чем-то доктор Циглер, видимо, было бесполезно. — Даже если я для вас всего лишь очередной эксперимент, можно ли узнать, скольким же «напарникам» Вы успели, если так можно сказать, помочь? Анджела усмехнулась: — Многим. Но… твоих результатов пока никто не достиг. И под этим она подразумевала свое небольшое личное кладбище, состоящее из мужчин и женщин, оказавшихся в ловушке выбора, когда ложились к ней на операционный стол. — Прекрасные протезы… ты можешь ходить после всего того, что произошло, разве это не удивительно? — Без сомнения, это удивляет. Но не помню, чтобы были причины лишать меня ног, — киборг понимал, что сейчас он может разговаривать с ней на чистоту. Спросить то, что сеяло в нем сомнения насчет праведных методов Overwatch. Причина, по которой он вообще оказался здесь, как он помнит из тяжких воспоминаний, не имела последствий, чтобы настолько измениться и явно не была совпадением. Все из-за того самого проекта-эксперимента, которым заведует Анджела. Идеальные солдаты. — Безусловно, потому что иначе ты был бы уже мертв. — Почему-то казалось, что Циглер такого ответа даже нисколько не смутилась. Впрочем, держали бы иначе его тогда в таком заточении. — Посмотри на себя — ты больше, чем просто человек. Ты почти полностью идеален, — она улыбалась и гладила его по щеке так ласково, как только мог делать это увлеченный гений со своим лучшим экспериментом. — Разве ты сам не восхищен? — Все то, что пришлось претерпеть за эти года, не вызывают у меня восхищения над Вашим результатом. Не о такой жизни я мечтал, — было сложно признать это, но если говорить честно, то нужно. Гендзи безнадежно выдохнул, медленно прикрыл глаза и вновь посмотрел в глаза Циглер. Она им любовалось, словно какой-то уникальной вещи. Его огорчало, что, все же, он больше для нее игрушка, чем человек. — Что вы собираетесь со мной делать, если мои оковы — ради моего же блага? Анджела смотрела, не моргая, словно ответ ее совершенно не устраивал. — Не хочу, чтобы ты попытался причинить вред себе. Некоторые чуть более слабые рассудком уже давно сделали это, и я не хочу рисковать. Она наклонилась к нему настолько низко, что он мог ощутить ее дыхание, а схема его собственного тела на планшете в ее руке стала видна как никогда хорошо. — Чего же ты тогда хочешь, если эта идеальность не устраивает тебя? — Я не идеален. Мои раны, кибернетическая и в то же время человеческая части тела пугают людей, отталкивают. И все же, не идеален потому, что человек, а он никогда по своей природе не будет идеален, ведь так? Ведь именно поэтому я тут? Как запутано, — он вновь усмехнулся и решил посмотреть на планшет Циглер, который она все не выключала и держала в руке. И вправду, схема на планшете выглядела интересно, словно лучшее творение художника и четко выработанная математическая система, Гендзи вновь взглянул на Циглер. — Я… не знаю… не знаю чего хочу. — Ты больше, чем просто человек, а людям свойственно бояться того, чего они не понимают. Но скоро… — Она на секунду без всякой стеснительности приникает своими губами к губам Гендзи. -…они все увидят, что ты идеален во всех отношениях. Я позабочусь об этом. Анджела смотрит глаза в глаза. — И, уверяю, это станет тем, чего ты будешь хотеть.