Я прикоснусь и не забуду тебя

Ранние часы весеннего утра всегда встречают ярким светом прямо в глаза. Коннор по-сонному растерянно оглянулся вокруг, одновременно прислушиваясь к себе. Белоснежная большая кровать, сделанная из какого-то красивого светлого дерева, приятно холодила тело. — Тебе хватило полутора часов, чтобы восстановить силы, и стоило так рисковать собой, идя ко мне?— он почувствовал, как кто-то легонько щиплет его за щеку. О, конечно же, это Маркус,— глупый же ты, Коннор. Андроид протяжно замычал, фокусируя взгляд на друге. Все системы пришли в норму, и он предпринял уверенную попытку подняться. На радость, тело без труда поддалось команде. Хозяин дома выглядел, как пару часов назад, только простая футболка цвета охры была несколько помятой. — Не знаю, что на меня нашло,— Коннор смутно представлял вчерашние события, но в памяти кое-что всплывало,— я испугал тебя, да? — Не то слово. Что ты себе надумал?— прозвучало наигранно поучительно. RK800 смущенно потупил взгляд, затрепетав ресницами, но в следущий момент заметил, что сейчас Маркус глядит на него со свойственной их общению улыбкой. — Мои чувства — только моё решение. Вчера я увидел в тебе отголоски беседы с Камски, и, видимо, он тебя на это надоумил. Коннор впритык уставился на собеседника, желая что-то сказать против. Даже привычно спину выпрямил. Но затем чуть отвлёкся, изучая окружение. Так красиво вокруг: Маркус поставил на стол перед кроватью вазу с полевыми цветами. Любимыми цветами Коннора. Окна в студии были нараспашку, впуская внутрь утреннню сырость. — Во всяком случае, мне стыдно за то, что я не могу отвечать за свои чувства. Ты мне жизненно необходим, и это явно называется эгоизмом. Маркус поднялся со стула, отходя к книжной полке. На обратном пути Коннор отчетливо разглядел в руках друга свой чёрный дневник. — А кто сказал, что ты обязан прямо трактовать свои чувства? Коннор, это и называется жизнью,— он протянул потерянную книжку растрёпанному гостю,— я знаю, что ты любишь Хэнка. Это не значит, что мы не можем общаться, тем более — это нужно в первую очередь мне. Это также не значит, что ты не можешь чувствовать ещё что-то. Художник потупил взгляд, почесав шею. Коннор в ожидании уставился на него. — Тогда...— детектив замялся и сдвинулся назад, опираясь на ладони. Он как-то расслабленно перевёл взгляд на красивый букет. И двинул грудью в попытке представить их запах. Даже глаза прикрыл. У Маркуса защемило в груди. Стало так легко и пронзительно больно. Как сложно и одновременно приятно любить безответно. Он наконец подошёл к кровати и запрыгнул на неё, оказавшись лицом к андроиду. — Я люблю тебя, Коннор. Сейчас мне легко об этом говорить, у меня было достаточно времени об этом поразмыслить. Но это не значит, что ты должен отвечать мне взаимностью,— он подался вперёд и потёрся носом о висок брюнета, там, где когда-то красовался диод. Голова андроида чуть наклонилась и пара заинтересованных и самую малость испуганных глаз уставилась на него. Коннор охотно сменил своё положение, оказавшись теперь практически лицом к лицу с хозяином дома,— возможно, когда-нибудь ты посмотришь на меня так же, как на него. Я не могу отказаться от этой надежды, и это тоже эгоизм. Андроид о чем-то соображал про себя. И внезапно излишне задумчиво нахмурился. — Я, похоже, понимаю, о чём ты. Смуглолицый парень напротив засмеялся, и потянулся рукой к лицу детектива. Такой серьёзный. Пальцы аккуратно смахнули кудрявую прядь со лба. Коннор неспешно прикрыл глаза. — Спасибо тебе, Маркус. Я когда-то спрашивал, возможно, но,— протянул Коннор. Собеседник кивнул, понимая, что дальше идёт слово «забыл»,— какая у тебя мечта? Коннор вопросительно уставился на Маркуса. — Я хочу уехать в Азию, во всяком случае, всегда хотел, чтобы мы с тобой там побывали. А ещё, чтобы ты открыл мне себя в поцелуе,— последнее прозвучало прямо-таки невзначай. Маркус с интересом следил за эмоциями на лице Коннора, сам внутри безумно волнуясь. — Что?— в голосе прозвучали тревожные нотки. — Я всегда мечтал об этом, и вчера ты вроде бы как сказал, что скоро всё забудешь. Я так испугался,— он провёл большим пальцем по щеке Коннора, чувствуя смесь грусти и трепета. Этот парень напротив в очередной раз встряхнул его мир,— я хочу узнать, как ты любишь. Но это мечта, понимаешь? Ты бы и так заметил эти мысли при первом полном обмене информацией, если бы захотел. Коннор хмыкнул, чуть нахмурившись. — Что-то мне подсказывает, что ты снова скрываешь свои переживания за вот такой вот искренностью и шутками. Маркус кивнул и поднялся с кровати. — Не без этого. Но куда важнее вчерашний разговор. Та записка была именно о том, что я тебе сейчас сказал,— он махнул рукой, предлагая проследовать за ним. Коннор послушно двинулся рядом, отмечая, что их босые ноги забавно прилипают к деревянному паркету при ходьбе,— сейчас мы играем по его правилам. Не то чтобы он вынудил меня всё это сказать, но... — Ускорил процесс?— спокойно добавил Коннор, ощущая неясное тепло, расходящееся по телу. Маркус сказал ему, что любит его. Это так... волнительно и, несомненно, делает чуточку счастливей. — Да. В этом вся загадка. Сам подумай. Мы — андроиды. У нас на поиск себя куда больше времени, чем у людей. Из этого следует- — Химик — человек. Который обжегся на этом, либо просто ненавидит эту привилегию. Маркус привёл их к мольберту; на небольшом холсте красовалось закатное небо. С солнцем и луной по соседству. Коннор завороженно вздохнул, делая шаг ближе. — По поводу второй части. Мне кажется, андроид и человек отличаются только физиологически. Другого в голову не приходит. Кто-то видел нас в галерее. Этот кто-то — Химик. Коннор задумчиво кивнул, а потом обернулся на художника, жалобно склонив голову. — Ничего, если я потрогаю?— он так любил прикасаться. Масло действовало на пальцы магически, даря стократ больше ощущений от картины. — Чего спрашиваешь? Но пообещай, что будешь бороться за память до конца. — Обещаю. Коннор вспорхнул по лестнице вверх, к заветному холсту. *** В доме было уже совсем светло. RK800 перемыл от скуки всю посуду, попутно планируя день и следствие в том числе. Сейчас он расположился в спальне на полу. — Хэнк. — Чёрт, Коннор,— сонно промямлил Андерсон, потягиваясь,— что стряслось? Не говори мне, что ты выздоровел, и все дни была лишь ангина? — Не могу порадовать тебя этим,— охотно отозвался андроид, сидя на корточках в своих домашних спортивках. Он был прямо у его лица,— Айрин позвонила и попросила прийти меня к четырём. Всё идёт по плану. Коннор замолк, решив скрыть тот факт, что нашёл дорогу домой лишь через базу данных с адресами. — Поэтому, давай, залезай сюда, не спящий красавец,— ладонь Хэнка похлопала по кровати сбоку. Хорошо, что Сумо мирно похрустывал кормом на кухне, он бы ему этого точно не простил. — Ты не желаешь отправиться на работу уже сейчас?— решил позанудничать Коннор, всё же проскальзывая под одеяло. Выглядел он немного неуклюже. Даже когда решил скрыться там с головой. Два метра не могут быть изящными. Но это, впрочем, очень даже притягательно,— девять часов ведь. — С учётом того, что ты завербовал для нас Гэвина — это не так необходимо сейчас,— но внутри Андерсон явно насторожился. Порой приятно просыпаться утром: проблемы наваливаются постепенно, давая пару раз вздохнуть перед очередной херней, которая, можно быть уверенным — произойдёт,— в целом, как ты?— Хэнк последовал примеру Коннора и скрылся под одеялом, встречаясь глазами с другой парой глаз в кроватной полутьме,— Пахнешь улицей и красками. Довольный. Случилось-таки? — Да. Я, как всегда, поступил как...— Коннор судорожно подбирал слова. Сейчас бы его диод точно мигал красным. — Дай угадаю: Коннор-подросток. — Это несколько грубовато и прямолинейно,— наигранно обиженно отозвался андроид. Но всё же удавалось у него это забавно странно и вполне удачно. Учится. — О, почему же ты мне не сказал об этом несколько дней назад на диване? Хмык. — Потому что давно этого хотел. — Это в тебе и притягивает, Коннор. Ты мечешься из стороны в сторону, поддаешься чувствам. Нам, людям, этого не хватает. Андроид под одеялом перестал подавать признаки жизни, засмущавшись, похоже. А затем двинулся вперёд с точным намерением получить поцелуй. Лейтенант подумал о том, что тут он как раз, зараза, знает, чего хочет. И, погладив его по щеке, прикоснулся к тёплым губам. У Коннора была маленькая родинка на скуле. А ниже ещё одна. Хэнк определённо обожал ощущать каждую под подушечкой большого пальца. Андроиду нравились прикосновения. Он их отлично помнил. Знал, что это Хэнк, и что только он может так долго изучать его скулу, держа ладонь на артериальной области шеи. Коннор чуть придвинулся к телу напротив, прогуливаясь пальцами по волосам человека. Мягко. А вот то, как кололась щетина, несомненно, заводило. Андерсон перехватил руку, проводя языком вдоль указательного пальца. Коннор ахнул, и, похоже, заплакал. Или почему ещё вторая ладонь, на которой устроилась щека андроида, отчетливо ощущает влагу? — Чёрт, неужели так приятно? — Да,— выдохнул Коннор, ощутив укус на мизинце. Съежился. Дышать становилось тяжелее: или под весенним одеялом так мало воздуха, или... Лейтенант ощутил, тёплые пальцы у себя на животе. Заниматься с Коннором сексом, когда весь их повседневный мир катится в ад, очень даже хорошая идея. Приятная прямо-таки. Рука исчезла с того места, где была, но только на мгновение. Прямо перед лицом у лейтенанта Коннор провёл языком по большому пальцу, явно с намерением его увлажнить. У брюнета был розовато-красный красивый язык, и ещё сексуальный, это уж точно. Хэнк прикрыл глаза, ощущая новое прикосновение губ у себя на шее. И то, как миновав резинку боксёров, головку очерчивает влажный палец. — Коннор,— проговорил он по слогам, растягивая каждое слово от удовольствия.— попроси Айрин звонить каждый день. Ладонь задвигалась на уже окрепшем члене по всей длине. Андерсон, чувствуя нарастающее удовольствие, изучающе прошёлся по позвонкам податливого тела, будто считая каждый, а затем, остановившись в области крестца, погладил там ладонью, ощущая сильное тепло. Под штанами не было ничего, андроид явно пренебрегал нижним бельём, будучи дома. Коннор, сука — ходячий секс. Пальцы вцепились в упругую кожу ягодицы. Робот одобрительно выгнулся навстречу. — Переворачивайся. Коннор поспешно устроился на левом плече лейтенанта, медленно ерзая задом вдоль члена Хэнка в уже приспущенных до колен штанах. Человек легонько укусил его за плечо, уже довольно часто дыша от сильного возбуждения. Он согнул в локте левую руку чуть ниже хрупкой шеи Коннора, прижимая его значительно ближе. Лицо лейтенанта оказалось совсем близко у аккуратного уха, RK с восхищение осознал, что мог слышать, как Хэнк дышит. Прерывисто. Волнительно. Учащенно. Коннор обладал многими полезными качествами. Но то, что рядом с ним Хэнк сам становился подростком, лично он, Андерсон, в душе не чаял, как расценивать. Впрочем, результат выглядел как нечто охренительное. Два пальца свободной руки быстро проскользнули между губ RK и надавили на язык. Коннор методично их посасывал, старательно увлажняя. Чёрт, где он такого нахватался? Хэнк низко рыкнул от того, как активно и изобретательно Коннор тёрся о него внизу, и вынул пальцы из влажного рта, а затем спустился вниз, проводя ими по сжатому кольцу мышц. Андроид в ожидании ощупывал вены на запястье руки, обнимавшей сейчас так крепко. Хэнк растягивал его не спеша, закрыв глаза и на секунду сосредоточившись на собственных ощущениях. Казалось, внутри всё плыло от внезапно нахлынувшей нежности и желания ощущать вот эту вот душевную идиллию вечно. — Коннор, прекращай делать меня таким счастливым,— совсем тихо сказал он. Андроид на секунду замер, впившись ногтями в кожу. — Хэнк...— и потёрся щекой о руку совсем по-детски, внезапно расслабляясь и будто благодаря. Андерсон медленно проник в него и начал двигаться. Приятное тепло разливалось по телу, переходя в выжигающий огонь удовольствия. Коннор подмахивал каждому движению, на глазах становясь горячее, что, конечно же, доставляло какие-то неземные ощущения. И в какой-то момент он просто закинул голову назад, уперевшись почти в предплечье человеку, и Хэнк отчетливо ощутил, как тело под ним становится очень горячим. Чёрт, он мог поклясться, что андроид сбросил кожу, потому что под ладонью на животе ощущалась непривычная гладкость. Он ещё пару раз двинулся до самого конца и кончил. *** — Полагаю, раз ты на меня так спокойно смотришь, ты подозреваешь, что это значит?— начал разговор Хэнк. Около двух минут он непрерывно пялился в бумажку, сидя на кухне. Брюнет, одетый в белоснежную рубашку и любимые чёрные джинсы, выглядел деловито и совсем не по-утреннему. Хэнк посмотрел с интересом ниже: андроид решил отказаться от галстука, либо просто его ещё не надел, и было что-то безумно изящное в этих выпирающих из под белой ткани ключицах. — Скажем так: я достаточно-таки близко подобрался к решению задачи,— спокойно проговорил андроид, положив кисти на стол. Он предпочитал закатывать рукава по локоть. И, подумав, добавил,— Не без помощи Маркуса. Хэнк ухмыльнулся, отпивая кофе. — Ну, как же без него. И к чему вы пришли? — Убитый Эмиль Кан работал в галерее. Мы оба были там с Маркусом. Если складывать эти два факта, то,— Коннор задумчиво постучал пальцами по дереву столешницы,— мне нужно поехать туда и отсмотреть все записи. Хэнк поднял телефон, глядя на часы. Время подбиралось к обеду, а Гэвин ещё даже не позвонил. — Тебе придётся ехать туда одному, я, пожалуй, отправлюсь посмотреть, что там у Рида. Этот ублюдок всегда находит то, что ищет. Коннор напротив ощутимо напрягся, размышляя о чём-то, попутно играясь со страницами книжки, лежащей рядом. Сейчас она была чем-то жизненно необходимым. — Есть одна просьба, Хэнк,— вкрадчиво начал андроид. — Так. — Я, как бы тебе сказать, могу всё забыть,— сказал он ровным голосом, а между букв же читалось «спокойствие, только спокойствие»,— поэтому, пожалуйста, свяжись с Маркусом в случае чего. Контакты я добавил в твой телефон. От Хэнка не могло ускользнуть то, как Коннор прищурился и сделал отсутствующий вид, неизбежно уходя в себя. — Всё так плохо?— он подался вперёд, надеясь увидеть ответ в притягательных чертах. Но ни губы, ни глаза, ни даже выразительные иногда брови — ничего не демонстрировало то, что ощущает их обладатель в данный момент. — Я уже частично не помню твоего лица, и, боюсь, Маркуса не узнаю точно,— он открыл книжку на середине,— тут столько всего написано,— Андерсон про себя восхитился, как старательно была вычерчена каждая буква на бумаге,— Кажется, я становлюсь кем-то другим, когда ты перестаёшь меня касаться. — Недолго ещё так осталось. — Охотно в это верю. Исхода всего лишь два, в конце концов.