***
Я не могла подумать, что когда-нибудь расстанусь с ним... Это произошло так внезапно... Видимо, расстояние сломало нас... Точнее Кастиэля... Я, разумеется, помогала отцу, тем самым подрабатывала и проводила время в больших компаниях, заводила знакомства с влиятельными людьми, также постила фото в Instagram, но на мои фото у Каса была паршивая реакция, и он жутко ревновал меня. Мы любили разговаривать по FaceTime, чтобы видеть друг друга, и один такой разговор завершил всё. — Кастиэль, я так скучаю по тебе... — нежно проговорила я. — По твоим фоткам и не скажешь, — фыркнул он. — Кас, ты же должен понимать, что я помогаю отцу и строю карьеру, поэтому и провожу столько времени с людьми, — спокойно сказала я, — Ты какой-то огорченный... Улыбнись, — несвойственно мило, сказала я, но лицо Кастиэля было неизменно, — Что случилось? — Мне надоело смотреть на то, как ты отрываешься с какими-то парнями и девицами, — прорычал он. — Но я никогда не позволю себе... Стоп, кто это?! — как только я увидела за Кастиэлем полуголую девушку, мой разум затуманился. — А ты рассчитывала, что я буду безропотно тебя ждать? — достаточно нагло сказал он и, не дождавшись ответа, положил трубку. Этот телефонный разговор полностью перевернул мою жизнь, и из сильной и дерзкой девушки я превратилась в слабую девушку с разбитым сердцем... Моя милая Розалия поддерживала меня, как могла, ведь она первый человек, который тут же позвонил мне... Она чувствует меня, как и Ка... Она одна... Спустя год самобичевания я воскресла и решила, что стоит жить дальше и уже ни в чём себе не отказывать. Я поступила в университет, и чёрт дёрнул меня поступить на факультет искусства, который, как оказалось, с третьего курса проводится в Париже. Достойно отучившись два года, я решила сообщить в очередном телефонном разговоре, что я возвращаюсь... — Белка, жди, я лечу в Париж! — воодушевлённо голосила я. — Ура, Мел, я так скучаю по тебе! — в голосе белки чувствовалась радость.***
Я прибыла в университет и второй раз после самолета сделала глубокий вдох такого родного Парижского воздуха. Париж, как всегда, встретил меня солнцем и от этого моё настроение приподнялось. Достав сигарету и зажигалку, я закурила... — Харт, что Вы себе позволяете?! — прозвучал до жути родной голос. Повернувшись на сто восемьдесят градусов, я увидела белку. — Где твои волосы, бе-е-ел? — трагично произнесла я и рванула к ней. — Ты за это убить меня решила? Отпусти, — смеясь, сказала она. — Не буду убивать, не хотела этого говорить, но... Тебе идёт, ты стала более серьёзная, что ли, — трогая её волосы, сказала я. — Так приятно снова видеть тебя, дорогая. Я так сильно по тебе скучала! — обнимая меня, голосила она, — А по поводу стрижки – спасибо! Лею тоже очень понравилось, — с улыбкой сказала она, — А я смотрю, ты осталась предана своим чернющим волосам с синими кончиками, — она стала играть моими волосами. — В этом вся я! Кстати, мне так понравились ваши фотки из Тайланда! — я улыбнулась ей широкой улыбкой. — Да, это было восхитительно, и, между прочим, сувенир до сих пор дома, ждёт тебя, — Роза улыбнулась и заглянула прямиком в мои глаза. — Я знаю, что ты хочешь спросить... Он здесь. И учится в нашем университете, — опустив глаза, произнесла подруга. Роза не хотела сделать мне больно или огорчить. Она действительно ответила на интересующий меня вопрос. Но, услышав ответ, лучше мне не стало. Я надеялась, что его нет. Что его, чёрт возьми, больше не будет в этом проклятом Париже. Ох, как же я ошибалась. — Я... Пошли внутрь, — заторопилась я, и мы вошли в общежитие при университете. Зайдя внутрь, я осмотрелась и увидела тысячу коридоров, но перед ними была одинокая дверь, в которою мы и постучались. Дверь открыла женщина в возрасте, у неё были каштановые волосы, среди которых проблескивала седина, зелёные глаза и острые черты лица. — Ваше имя, — произнесла она. — Меллисса Харт, а Ваше? — она немного растерялась, я и не верю, что через неё проходил Кастиэль. — Ванесса Вормс, я заведую общежитием, — уже улыбаясь, сказала она. — Вот Ваш ключ от комнаты номер шестьсот шестьдесят шесть. — Извините, а кто мой сосед? — поинтересовалась я. — Какой-то гитарист с красными волосами, — небрежно кинула она. — Но не волнуйся, его там почти не бывает, — мне поплохело. — А можно мне другую комнату? — с надеждой в глазах, спросила я. — Милая моя, если бы у нас были свободные комнаты, разве я бы поселила вас к парню? «И то верно», — подумала я и развернулась к Розе. В моих глазах был крик о помощи, суицид и расчленёнка. — Вдох-выдох, — спокойно сказала она, и я послушала её. — Успокойся, его правда почти не бывает в городе, идём в комнату, и я всё тебе расскажу. — Подождите, — крикнула Ванесса. — Раз уж вы идёте к нему, то занесите его футболку, а то она вывалилась из его сумки. Я взяла чёрную футболку, и когда развернула её, то не могла поверить своим глазам: это была футболка, которую он делал на заказ, на ней была лиса, которую он набил мне на руку... Меня затрясло ещё сильнее. Руки застыли в судороге, ком боли подкатил к горлу, а ноги стали будто вата. — Так, спокойно, — резко сказала Роза. — Я принесу тебе воды, жди здесь, — и она скрылась в коридоре. Я прислонилась спиной к стене и обессилено скатилась по ней на пол... Внутри всё дрожало, и у меня даже нет сил описать, что происходило внутри меня. Сердце билось с бешеной скоростью, а все органы ходили ходуном, словно пытаясь поменяться местами. Воздуха катастрофически не хватало, и поэтому я совершила самый глупый поступок на свете. Я подняла футболку Кастиэля и взглянула на неё, а затем поднесла её к лицу и сделала глубокий вдох, — «Как и раньше... Табак, мята и море...»