круче солнца

Практически вся одежда в шкафу Джордана чёрного цвета. Непонятно, с чем это связано, ведь его не назовёшь меланхоличным молодым человеком, даже наоборот – мама называет его «солнышко». С другой стороны, мама называет так всех своих четверых детей, так что… иногда мамам не стоит верить. Сам Джордан себя «солнышком» не считает: солнце слишком прекрасно, чтобы сравнивать с ним себя, и слишком открыто для всех. Оно бескорыстно делится своим теплом, дарит свои яркие лучи, поднимает настроение, а Джордан… ему особо нечем делиться. Может поэтому он и носит только чёрное, чтобы через одежду поглотить как можно больше солнечного света? Восполнить недостающее, так сказать. — Ты куда-то собираешься? Джордан отвлекается от созерцания своих однотонных вещей в открытом шкафу и поворачивается на голос. В дверях стоит его старший брат. — Я… да, хочу пойти пофотографировать закат. Джош хмурится всего секунду, прежде чем спросить: — С Аароном? Джордан всего секунду улыбается. — Ну да. — Хорошо, — кивает брат, — только где попало не шарахайтесь. А то получится, как в тот раз. — Зато фотки тогда получились крутые, — усмехается Джордан, надевая толстовку, затем встречается со строгим взглядом брата. — Окей, мы не будем шарахаться где попало. — Хм, смотри мне… — Джош как-то подозрительно приглядывается к брату, но всё равно в итоге смягчается. — Ладно. Деньги есть? — Есть. — Во сколько вернёшься? Джордан со вздохом мученика закатывает глаза и стонет: иногда старший брат ведёт себя как вторая мама. — Ладно, я понял, — смеётся Джош, и без лишних слов удаляется обратно в гостиную к своему другу, на ходу сообщая: — Купи молока на обратном пути. Ну правда как мама. Джордан с лёгкой улыбкой на губах оглядывает себя в зеркало напоследок: чёрные джинсы, такого же цвета толстовка, под которой футболка точно в тон. Осталось только взять рюкзак, в котором всё необходимое, и можно смело идти любоваться закатом через объектив фотоаппарата. В заднем кармане вибрирует телефон, когда Джордан подхватывает рюкзак. жду тебя внизу ты где Он быстро набирает сообщение в ответ и выходит из своей комнаты. — Не забудь про молоко, — напоминает ему Джош, сидя на диване с геймпадом и играя (проигрывая) в Марио Карт. — Подними задницу и сходи сам, я приду поздно. Всё, я пошёл. Пока, Тайлер! — Ага, — в один голос отвечают ему донельзя занятые парни, и Джордан выходит из квартиры. Лифт едет чудовищно долго. Чу-до-вищ-но. Невозможно нормально стоять на месте, так что Джордан нервозно теребит шнурок от толстовки, и, когда створки наконец-то открываются перед ним, он заныривает в лифт и сразу нажимает кнопку «1». Лифт, кажется, едет ещё медленнее. Аарон сидит на лестнице перед дверью подъезда, уткнувшись в телефон. На нём синие джинсы и серая толстовка, и Джордан готов поклясться, что под ней какая-нибудь цветастая футболка – это же Аарон. Аарон Лонг – его друг, его особенный друг, практически родственная душа. Джордан останавливается на несколько секунд, оглядывает эти его каштановые кудри, отливающие медью, и разбирает по сантиметрам его сгорбленный силуэт, затем шумно закрывает подъездную дверь и перекрывает поток своих дурацких мыслей. Аарон поворачивается на звук и, глянув на друга, подскакивает с места. — Неужели! — усмехается он. — Я уже хотел тебе звонить. — Заскучал? — шутливо спрашивает Джордан, поправляя лямку рюкзака. — Ещё бы, — улыбается Аарон. — Нам в метро или на остановку? Куда угодно, Аарон, с тобой куда угодно, — нечаянно думает Джордан, но отвечает: — В метро. Поедем на метро. * Джордан рад, что переехал в Нью-Йорк. Возможно здесь сложно учиться и дорого жить, но зато ему дышится свободно, несмотря на загазованнось и городскую пыль. Здесь у него дух захватывает, здесь он смотрит на окружающий мир широко раскрытыми глазами, здесь он чувствует прилив энергии и вдохновения, когда выбирается из дома. Джордан просто искренне влюблён в этот красивый и такой разный город. Солнце плавно присаживается за горизонт, затвор фотоаппарата время от времени щёлкает. Джордан сосредоточен на том, чтобы передать мягкие цвета как можно чётче и ухватить эту ускользающую красоту, пока Аарон сидит рядом с ним на скамейке. Они на одной из улиц. Не похоже, что эти парни пришли фотографировать именно закат — их цель и правда не совсем заходящее солнце. Их цель — влияние света этого заходящего солнца на обыкновенную обстановку большого города, магическое влияние. Джордан слышит щелчок фотоаппарата справа от себя, затем ещё один, и ещё. И снова. — Эй, бро, посмотри на меня, — говорит Аарон, но Джордан слишком занят своим любимым городом. — Джорди. Его всегда переклинивает, когда Аарон зовёт его так. — Что? — он поворачивается, и друг сразу щёлкает его, даже не предупредив. — Эй, не делай так. — Посмотри на меня, — повторяет друг, глядя на него через видоискатель, — я даже не прошу тебя улыбнуться, Джорди. Но Джордан улыбается, слегка опуская голову. Затвор фотоаппарата щёлкает. — Свет падает охеренно, — бормочет Аарон, делая ещё один снимок, — но теперь посмотри на меня, не в камеру. Просто сиди прямо и смотри, окей? Джордан выпрямляется и направляет взгляд вперёд, принимаясь разглядывать медные кудри своего друга, пока тот делает несколько снимков со слегка разных ракурсов. Затем Аарон выглядывает из-за фотоаппарата и, бегло осмотрев лицо Джордана, тянет к нему руку. Не то чтобы Джордан затаил дыхание в этот момент (затаил, да), просто… он не сразу понял, что друг решил поправить его непослушные волосы и убрать выбившуюся прядь, а не… Подумал немного не о том. Бывает. У него бывает. — Шик, — Аарон делает ещё несколько кадров, пока Джордан мысленно ругает себя за то, какой же он дурак. Когда эта небольшая фотосессия подходит к концу, он выдыхает с облегчением и наблюдает некоторое время, как Аарон внимательно изучает плоды своих трудов. — У меня идея, — говорит он, — хочу сфотографировать тебя, когда совсем стемнеет. Под фонарём. Сядешь, поднимешь голову к свету и будешь выглядеть ещё красивее, чем обычно. Джордан изгибает бровь. — «Ещё красивее, чем обычно»? — усмехается он, глядя, как друг на долю секунды теряется. — Ну да, — всё же ухмыляется он. — Посмотри. Аарон протягивает ему фотоаппарат и садится совсем близко: плечом к плечу, бедром к бедру. Джордан смотрит фотографии, видит на них себя и уютный золотисто-розовый цвет заходящего солнца на своей коже. Видит свет, играющий в его волосах, свой живой взгляд, и да, он правда старается сосредоточиться на фото полностью, но его внимание рассеивается. Он честно пытается не думать о запахе Аарона, о голосе Аарона, о словах Аарона: — Люблю тебя фотографировать, знаешь. Об улыбке Аарона и его искрящихся в этот момент глазах – Джордан честно пытается не думать обо всём этом и о том, как ему хочется просто взять и… — Погнали дальше? — Аарон резво поднимается с места, а Джордан резко опускается в реальность. Ругать себя за то, какой он дурак, уже не имеет смысла. * Аарон исполнил свою идею. Они дождались, когда совсем стемнеет, и сделали несколько фото Джордана, затем решили прогуляться по ночному Нью-Йорку. Они болтали и шли, шли и болтали, иногда (на самом деле очень часто) смеялись и игнорировали разрывающиеся сообщениями телефоны. Они молоды, но уже не дети, им обоим есть двадцать один год, так что почему бы не засесть в каком-нибудь небольшом уютном баре в этот поздний пятничный вечер? Взяв по кружке пива, они сели за высокий стол, забились в самый дальний угол, как обычно они и делают, и Аарон снова начал мучить Джордана фотоаппаратом. — Хочешь собрать коллекцию моих фотографий? — в шутку спрашивает Джордан и отпивает пиво, а Аарон бессовестно его снимает. — Это пойдёт в папку «компромат», — улыбается друг, приготовившись сделать очередное фото, — солнышко-Джорди пьёт дешёвое пиво в занюханном баре в первом часу ночи, ууу… — Ой, заткнись, — он не может сдержать улыбку, да и «солнышко-Джорди» голосом Аарона прозвучало как-то слишком… слишком. — Я, пожалуй, отойду на секунду. Скоро вернусь. — Эээй, я только начал собирать компромат, чувак, не обламывай, — шутливо возмущается друг, и Джордан особо не думает, когда отвечает: — Ещё вся ночь впереди, не волнуйся. И Джордан не особо хочет думать, что означает эта странная ответная улыбка его друга, он просто идёт в уборную. Он просто смотрит на себя в зеркало несколько минут, намывая руки. Велит себе успокоиться, потому что… иногда так бывает, окей? Ты держишь в себе какие-то эмоции и чувства, копишь их внутри и вроде успешно контролируешь до тех пор, пока тебя ими не переполняет. Последней каплей может стать простое слово, улыбка, взгляд, да что угодно. Важно понять, когда эта точка кипения вот-вот будет достигнута, чтобы предотвратить это. Важно успеть. Джордан наивно полагает, что ледяная вода и дыхательные упражнения помогут ему не закипеть. Он верит, что вернётся за столик, и хитроватая улыбка его особенного друга не покажется слишком особенной. А его притягательный взгляд слишком притягательным, как и его голос, и запах, и… Бред, какой бред. Джордан возвращается к столику, ощущая себя чуть лучше, но не настолько, чтобы полностью расслабиться. Аарон отвлекается от телефона и смотрит на него дружелюбно. — Я уж подумал, ты сбежал, чтобы я не наснимал тут на тебя всякого… с тобой всё в порядке? Телефон Аарона вибрирует. — Д-да. В полном, — отвечает Джордан, снова получая в ответ улыбку. Точка кипения совсем близко. — Тут интересный свет. Как считаешь? Неон. Красный, оранжевый, смотрится неплохо. Его телефон снова вибрирует. — Да, ты прав, смотрится неплохо, — Джордан делает два больших глотка пива, понимая, что лучше бы не пить сегодня. Но именно сейчас так хочется напиться. — Эй? Если тебе нехорошо, мы можем… — Всё нормально, бро, расслабься, — беспечно усмехается Джордан, отмахиваясь от неприятного предчувствия. Телефон Аарона всё никак не унимается. — Кто тебе там написывает? — Да так… — многозначительно отвечает друг, и Джордан прекрасно знает это его «да так». Оно означает «я не могу сказать сразу, но если ты хорошенько попросишь…», только вот Джордан не уверен, что на самом деле хочет знать, кто так настойчиво пишет его другу в первом часу ночи. Телефон как назло раздражающе трещит. — Ты можешь ответить, я подожду. — Да не. — Если это какая-то девушка, то… — осторожно произносит Джордан, затем отпивает пиво. — Не совсем, — Аарон звучит как-то сконфуженно, и, по правде говоря, это разжигает в Джордане интерес. Ну и кружка пива впридачу. — Взять тебе ещё? — Если нам есть, о чём поговорить, то давай. Себе тоже возьми. Аарон прищуривается, и Джордан знает, что тот взвешивает все «за» и «против», но ответ ведь очевиден, не так ли? — Сейчас вернусь. Джордан не может оторвать взгляд от телефона, который так и остался лежать на столе. От телефона, который снова вибрирует, и Джордан не в состоянии сидеть просто так. Он оглядывается, чтобы убедиться, что Аарон стоит спиной, и делает то, за что ему в другой раз было бы жутко стыдно, но сейчас плевать. Он берёт телефон и смотрит на загоревшийся экран, на котором висит куча уведомлений о непрочитанных сообщениях от какого-то парня. Сообщения начинаются как-то… как-то странно, и из-за этого Джордан чувствует себя тоже… странно. — Ты такой нетерпеливый. Он чуть не роняет телефон Аарона на стол, когда слышит его голос позади. — Прости, он опять завибрировал, а я зачем-то посмотрел… кажется, меня унесло с одного пива. Прости. Аарон только усмехается и присаживается за стол напротив. — Да ладно, — ставит кружку перед Джорданом и перед собой, — зато ты и без меня понял, что пишет мне далеко не девушка. — Да уж, — неосознанно Джордан поджимает губы, а в голове вдруг становится практически пусто, за исключением одной мысли: Аарону ночью пишет парень. Но это же ничего толком не значит, правда ведь? — Что за парень? Я его знаю? — Нет. Мы с ним познакомились на одной тусовке. Типа, поболтали там, нашли общий язык, ну… не суть. Джордан нервно ёрзает на месте, стараясь выглядеть невозмутимо, потому что ничего же не произошло, так ведь? Подумаешь, его Аарон нашёл общий язык с каким-то парнем, мало ли. Его друг Аарон, то есть. — И, короче, у нас с ним был… ну… момент. Один. Потом он начал странно себя вести, так что я написал ему, что всё у нас кончено, но он мне всё пишет и пишет… и… так странно говорить об этом с тобой. — А что со мной не так? — Джордан не планировал звучать так растроенно, но так уж вышло. — Я имею в виду, мы же… друзья. Лучшие, вроде как. Ты… ты можешь говорить мне всё, что хочешь. — Но мне кажется, что ты не хочешь меня слушать, — осторожно говорит Аарон. — Тебе кажется, — Джордан отвечает отрывисто, может даже слишком, и делает большой глоток пива. — Ты меня осуждаешь? — Аарон делает первое предположение. — Да брось, двадцать первый век на дворе, чувак. — Я не осуждаю, я просто… — что, просто? Просто он, кажется, чувствует дыру в желудке, а в груди сквозняк. — Это неожиданно. Действительно, неожиданно. И, как бы ни было тяжело это признавать, обидно. Было бы не так обидно, если бы Аарону писала девушка — тогда Джордан мог бы уже зарыть свои дурацкие чувства, потому что ему явно ничего не светит, а тут… Аарон предпочёл иметь всякие моменты с другими парнями, но не с лучшим другом – оно и понятно, дружба всё-таки. — Так вы… как бы… встречались? — аккуратно интересуется Джордан, исполняя обязанности хорошего друга. — Недолго, — отмахивается Аарон, — не нашли точек соприкосновения. — Вот как, — усмехается Джордан, — может… плохо искали? Аарон качает головой. — Такие вещи сразу видно, Джорди. Связь она либо есть, либо её нет. — Но как же этот ваш… момент? Джордан чувствует себя дураком даже больше, чем обычно. — Это не то. Не та связь. Аарон не спешит развивать эту тему, поэтому делает паузу. Довольно долгую паузу. Джордан хочет её чем-нибудь заполнить, но из головы не выходит тот факт, что его друг чуть не влез в отношения с другим парнем, и боже мой, стыдно себе признаться, но Джордан завидует этому незнакомцу. — Я вообще считаю, — вдруг говорит Аарон, разглядывая полупустую кружку перед собой, — что хорошие, долгие отношения должны строиться даже не на влечении, знаешь, а… на дружбе, например. Тогда почему ты предпочёл какого-то левого мудака, а не меня, долбоёб?! — хотел бы крикнуть Джордан, но: — Да, ты прав. — А ты? — Аарон поднимает взгляд. — Что я? — Джордан старается не хмурить брови слишком сильно, чтобы не выдать свою тупую злость. — Ты никогда не думал о… ну, типа, что тебе… ну… ладно, забей. В любом другом контексте Джордан бы не успокоился, и начал бы допытываться, но настроения и так нет, а неозвученный вопрос Аарона и так повис в воздухе: а ты никогда не думал о том, что тебе может понравиться парень? К сожалению, последнее время Джордан думает об этом настолько часто, что ему тошно от самого себя. * Несмотря на то, что атмосфера в баре в какой-то момент стала напряжённой, со временем она всё же разрядилась. Парни поменяли тему, начали обсуждать колледж и проект, который им сдавать на следующей неделе, обсудили новый фильм, на который они по стечению обстоятельств ходили раздельно, где-то пошутили, где-то посмеялись, и вуаля! Не заметили, как вылезли из бара в два часа ночи. Они не были пьяны, просто устали, поэтому решили поехать отсыпаться к Джордану: родители Аарона терпеть не могут, когда тот заваливается посреди ночи не совсем трезвый, а Джошу как-то плевать. Он и сам иногда заявляется под утро со спецэффектами и с Тайлером наперевес, так что… Так что, извертевшись до самого утра и передумав много чего не совсем радужного, Джордан проснулся в своей кровати и сразу оглянулся: Аарона с ним уже не было. Вряд ли он ушёл. Скорее всего они с Джошем завтракают, или смотрят какое-нибудь шоу, или сидят на диване и играют в видеоигры — сегодня суббота, можно позволить себе расслабиться. Но Джордан не стал нежиться в постели, а встал практически сразу, ноги сами понесли его к приоткрытой двери. Джордан останавливается около неё, когда слышит приглушённые голоса. — …так вот получилось. И что теперь делать? — Я изначально говорил, что тебе делать, Аарон. Но ты всё так завернул! — То, что ты говорил, слишком просто. Джордан должен бы выйти из комнаты, улыбнуться брату и другу, поприветствовать их, «доброе утро!» там, всё такое, и спросить, о чём это они тут болтают. Но ноги будто прилипли к полу. — Любите вы всё усложнять, — кажется, Джош усмехается. — Просто скажи всё как есть и успокойся. — Не, так не пойдёт. Надо придумать что-то ещё, — и Аарон вздыхает, да так громко, что Джордану это точно не кажется. — Ты уже придумал, ага, — тихо фыркает Джош, — так придумал, что мне пришлось сидеть и написывать тебе какие-то дурацкие сообщения. — А я всё запорол. Свой же план похерил. — Не надо ничего планировать, Аарон, ещё раз тебе говорю. Просто скажи ему, и всё. Наберись смелости и признайся. Это сложно, но держать это в себе у тебя больше не получается, я же вижу. — Это так очевидно? — Для меня – да. И ещё для нескольких человек, но не для Джордана. Не для Джордана, который притаился тут за дверью как шпион, и не знает, куда себя деть. Он не знает, что чувствовать и как себя вести, видимо, он вообще ничего не знает. Единственное, что в данном случае ясно, так это то, что Аарон, сукин сын такой, разыграл вчера целый спектакль, чтобы… чтобы что? Заставить ревновать, посмотреть реакцию, прощупать почву – что? Ещё и Джоша в это втянул, умник. Джордан ещё никогда в жизни не чувствовал себя так побито, как вчера. Да, можно сказать, что он преувеличивает, но нет и ещё раз нет. Аарон – тот человек, рядом с которым Джордану хорошо и спокойно, ему комфортно рядом с ним в разговоре и в тишине, наедине и среди людей. Да, не всегда. Ведь оставаться наедине с человеком, в которого ты, возможно (очевидно) влюблён, и не испытывать при этом крошечный микроинфаркт — это… кто эти счастливые люди, у кого так не происходит? И вчера Джордан услышал звоночек к тому, что рано или поздно появится кто-то, с кем Аарону будет хорошо и спокойно, с кем ему будет комфортно намного больше, чем с Джорданом. И их дружба изменится. Всё изменится. — Ты думаешь… — слышится голос Аарона, — я ему… ну… нравлюсь? — Вы что, слепые? — устало вздыхает Джош, и Джордан как-то совсем незапланированно улыбается. Он уже не сердится за спектакль и за мелкий обман – плевать. — Видимо, да. Джордан слышит улыбку в голосе Аарона, и закусывает нижнюю губу, лихорадочно соображая, что ему делать. Выйти из комнаты как ни в чём не бывало? Притвориться, что он только что проснулся и ничего не слышал, и ждать, пока Аарон созреет для разговора – практично, но нереально. Джордан не сможет делать вид, что его безответная влюблённость оказалась не такой уж безответной. Или аккуратно выйти и разыграть драматическую сцену? С придыханием сказать «я всё знаю, любовь моя» и пасть в жаркие объятья своей любви – Джордан еле сдерживается, чтобы не рассмеяться от представленной картины. А сделает он вот что: аккуратно выйдет, стараясь держать себя в руках, и, когда Джош куда-нибудь самоустранится, как он обычно это делает при Аароне, тогда… (так вот почему он это делает!) тогда парни и поговорят. Всё. Решено. Прислушавшись к голосам и убедившись, что разговор в гостиной перешёл в более нейтральное русло, Джордан выходит из комнаты. Как оказалось, парни не прохлаждаются на диване: Джош варит кофе, а Аарон сидит за высокой стойкой с фотоаппаратом в руках и смотрит снимки. — Доброе утро! — радостно заявляет Джордан: доброе, и всё тут. Впрочем, парни соглашаются, кивая ему в ответ. — Как спалось? Он подходит к Аарону и кладёт руку на его спину, тот смотрит на друга с лёгким недоумением и в глазах его уже читается вопрос. — Хорошо… тебе? — Отлично! Джордан беззастенчиво разглядывает лицо своего друга, будто видит его впервые после долгой разлуки, и улыбается. Совершенно беззастенчиво. — Аарон показал мне фотки, кстати. Крутые, ничего не скажешь, — протягивает Джош, доставая чашки с верхней полки. — Особенно в баре. С пивом. И если в любое другое утро Джордан закатил бы глаза, то сейчас его пробивает на смех. Он негромко смеётся, опустив голову, затем поднимает взгляд и смотрит на Аарона, тот зачарованно за ним наблюдает. И почему Джордан раньше не замечал этого щенячьего взгляда? — Фотки крутые, потому что фотограф – чудо, — с улыбкой говорит он, ненавязчиво поглаживая Аарона по спине. Тот немного приподнимает брови и поворачивается в его сторону. — Да я тут при чём? На себя глянь, — он показывает фотографию с улицы, на которой Джордан смотрит в сторону от объектива и улыбается. Аарон назвал его Джорди за секунду до этого – он точно помнит. — А я хорош, оказывается. — Не то слово, чувак, — Аарон как-то слишком игриво подмигивает и улыбается. — Ты на этих фотках выглядишь круче солнца. «Круче солнца» – Джордан всегда считал, что солнце слишком прекрасно, чтобы сравнивать с ним себя. Слишком открытое, слишком бескорыстное, и прочее… Но Аарон просто взял и сказал, что Джордан даже круче, и, как ни странно, ему хочется верить. Его хочется целовать. В покусанные губы, в прямой нос и щетинистый подбородок – ещё вчера вечером Джордан побоялся бы этих желаний, но сегодня всё по-другому. Сегодня он наклоняется к своему другу и целует его в губы. Просто прижимается к ним своими, затем отстраняется, чтобы посмотреть на его вытянувшееся от удивления лицо. — Что ты… Ты всё слышал? — Н-ну может быть не всё… — уклончиво отвечает Джордан. — Но достаточно, чтобы сделать так. И он хочет наклониться к губам Аарона опять, но: — Погоди, ничего не делай, — слышит голос старшего брата. Тот хватает пачку печенья и чашку, затем, стараясь не расплескать кофе, идёт к себе в комнату. — Продолжайте. И закрывает за собой дверь. — Но если что я тут! — доносится его приглушённый голос, и Аарон с Джорданом не могут сдержать смех. — Так… и что ты там хотел сделать? — Аарон кладёт руку на пояс Джордана и придвигает его к себе так, что он оказывается между его ног. — То, на что у тебя силёнок не хватило, — Джордан осторожно кладёт руки ему на плечи, всё ещё не веря в происходящее. — Ууу, я сейчас обижусь, — Аарон улыбается, и Джордан чувствует приближение к точке кипения, но теперь ему не надо пытаться оттянуть этот момент. Зачем? Их лица и так слишком близко, пути назад уже нет. — Хотя… Они так и не поняли, кто стал инициатором этого поцелуя: Аарон придвинул Джордана к себе, но Джордан сократил между ними расстояние, зато Аарон сделал первые попытки сделать поцелуй более, что называется, взрослым, но зато Джордан… а вообще, это не так важно. Важно то, что они оба наконец-то получили то, в чём так отчаянно нуждались. И речь не совсем о поцелуе, а о том душевном спокойствии и вместе с тем приятном волнении. О понимании того, что твои чувства не играют в одни ворота, не играют с тобой злую шутку, не рвут на части. Больше не рвут, больше не играют.

***

Практически вся одежда в шкафу Джордана чёрного цвета. За исключением нескольких белых, красных, зелёных и всяких других цветных футболок и маек с принтами и без. За исключением пары серых толстовок, одна из которых даже не его. Вообще, в его шкафу теперь много не его одежды. Они с Аароном проводят большую часть свободного времени вместе, что, впрочем, ни для кого не новость. Они и так практически жили друг у друга, а теперь вот подумывают снять комнату на двоих. И нет, это не значит, что они хотят съехаться в качестве пары, ведь для этого ещё слишком рано, они просто хотят попробовать жить отдельно от родственников. Как, знаете, соседи по комнате. С некоторыми нюансами. — Ты скоро? — шёпотом спрашивает Аарон, наклонившись к уху Джордана, затем целует его в висок. Они собрались фотографировать рассвет, сейчас раннее утро, и на улице уже понемногу начало светать. — Да, сейчас. Джордан хватает серую толстовку Аарона и надевает её на себя, затем закрывает шкаф. — Приготовься позировать мне, — шепчет Аарон, — ты же знаешь, как я люблю… ну… — Любишь меня фотографировать, я в курсе, — улыбается Джордан, глядя на своё и Аарона отражение в зеркале, и поправляет капюшон. — И тебя. — Что меня? — Джордан ещё не так быстро соображает, он проснулся несколько минут назад, так что ему простительно. Аарон смущённо хлопает себя ладонью по лицу и нервно усмехается. — Не… не бери в голову. Забей, — затем он подхватывает рюкзак и суетливо засовывает туда зеркальный фотоаппарат Джордана и свой плёночный. И Джордан не собирается допытываться, с чего это его друг, а по совместительству парень, вдруг стал таким неловким. С опозданием, но он и так всё понял. — Короче. Я пойду налью нам кофе в термос и выдвигаемся. — Аарон, — тихо зовёт Джордан, и друг-парень останавливается у двери. — А? — Я тоже тебя люблю, — сказать это оказалось намного легче, чем кажется. — Так что я тоже буду тебя фотографировать. Аарон улыбается так ласково, что Джордан готов схватить фотоаппарат прямо сейчас. — Так куда мы пойдём? — тихо спрашивает Аарон. И Джордан отвечает первое, что приходит ему на ум: — Куда угодно, Аарон. С тобой куда угодно.