Питер
Звон будильника был последней вещью, которую Питер хотел услышать в шесть как-вы-можете-называть-это утра. Ему понадобился немалый самоконтроль, чтобы не швырнуть часы через всю комнату, разбив их на миллион осколков. Он вслепую нашарил кнопку отключения и с трудом сел, двигаясь с закрытыми глазами, словно зомби. Опустив ноги на пол, он застонал, ощущая себя ещё более разбитым, замёрзшим и вымотанным, чем три часа назад, когда ложился спать. Последние две недели пронеслись перед глазами сплошным смазанным пятном. Он был слишком занят в «Оскорп» и в качестве Человека-паука, поэтому спал всего-то по четыре часа, а то и меньше. Хоть Питер и ненавидел это признавать, но он всё ещё рос, и поэтому организму требовался нормальный отдых, которого в последнее время явно недостаточно. Поэтому парень ощущал себя немного потрёпанным. Наиболее странными за эти две недели стали, без сомнения, его ночные встречи с кое-каким разодетым в красное наёмником. Поиск в интернете открыл ему много фактов о Дэдпуле. У того была репутация безумного, высокопрофессионального и до странности креативного убийцы. Предположительно, он стал Дэдпулом, когда стал участником какой-то программы по созданию мутантов. Питеру не удалось найти информацию о том, что конкретно с ним случилось и кем был Дэдпул раньше, однако на одних сайтах он прочёл гипотезы, что наёмник попал в аварию, что и спровоцировало мутацию. На других же нашёл догадки, что в результате несчастного случая он получил сильные повреждения и винтики в его и без того нездоровой голове совсем раскрутились. Ходили слухи, что у него был настолько сильный исцеляющий фактор, что он попросту не мог умереть, но Питер относился к этому весьма скептически. Ровно до тех пор, пока не увидел его «воскрешение» своими глазами. Паркер был просто шокирован тем, что Дэдпул пожертвовал собой ради Человека-паука, пусть и знал наверняка, что не умрёт. Не навсегда, по крайней мере. Если честно, Питер всё ещё не мог поверить в то, что случилось. Он чувствовал невероятную вину, пусть Дэдпул и вернулся из мёртвых и вроде даже выглядел ничуть не хуже после произошедшего. Питер смог бы увернуться от пули, а вот Дэдпул — нет. Конечно, стоило признать, что Паркеру тогда нужна была помощь. С тем, что творилось на складе, справиться одному было не по силам. Он знал, что совершал ошибку, отправляясь туда в одиночку. Один наркоторговец, которого Питер тем вечером поймал и как обычно связал, навёл его на этот склад, и он просто не мог не проверить информацию. Главной ошибкой стало то, что он привлёк внимание головорезов, упаковывающих товар. Питер мог бы позвонить мистеру Старку, но проблема была не такой уж и масштабной, чтобы привлекать Железного человека. Он мог бы вызвать полицию, но боялся, что преступники свернут производство, как только услышат звук сирен, и просто откроют бизнес в другом месте. Именно поэтому Паркер решил взять всё на себя. Да, это было глупо. В это трудно поверить, но Питер знал, что, скорее всего, умрёт (или его серьёзно покалечат). Однако вмешался Дэдпул и не допустил этого. Конечно, Паркеру не хотелось бы, чтобы его спаситель убил тогда так много бандитов, но это уже совсем другой вопрос. Однако кое-что ещё заботило Питера даже сильнее собственной тупости и жертвенности Дэдпула: с наёмником было удивительно просто общаться. Конечно, он беседовал с голосами, которых никто, кроме него, не слышал, и некоторые его комментарии вгоняли Питера в краску, но, казалось, они вполне легко поладили. Именно это и заставляло беспокоиться. Питер спасал людей. Спасал от таких убийц, как Дэдпул. Он просто не мог дружить с подобным человеком. Даже если Дэдпул убивал только плохих (а Питер не был уверен, как относился к этому, да и верил ли в это вообще). Тогда почему же он раз за разом ловил себя на том, что искал глазами красно-чёрную фигуру наёмника, когда выходил патрулировать? И дело явно не в том, что он боялся нечаянно столкнуться с Дэдпулом, хотя и должен был. Питер очень много думал о той ночи на крыше — с тако. Он просто не мог выбросить мысли о ней из головы и старательно искал в воспоминаниях зацепки, которые могли бы подсказать скрытые мотивы Дэдпула. Почему тот вёл себя настолько дружелюбно? Возможно, он пытался усыпить бдительность Человека-паука, чтобы как-то использовать его или навредить исподтишка? А может быть, он просто так прикалывался? Вполне вероятно, учитывая его нестабильное здравомыслие. Однако Питеру он показался тогда довольно искренним, будто и в самом деле хотел просто немного потусить с Человеком-пауком. Будто не соврал, сказав «иначе разобьёшь моё хрупкое сердце». Возможно, Питер просто слишком наивный. И всё же он не мог заставить себя не искать Дэдпула взглядом все ночи после той. С тех пор прошло уже пять дней, и нигде его не было. Вполне вероятно, что они просто разминулись: в конце концов Нью-Йорк большой город. Но всё же Питер беспокоился. Он не был уверен, что хотел внезапного исчезновения Дэдпула. Не после того, как тот так ворвался в его жизнь. Минуло пять дней с момента фиаско на складе, и сегодня был день рождения Питера. Он боялся его наступления всю неделю. Не потому, что не хотел взрослеть, а просто потому, что не желал, чтобы этому событию придавали большое значение. Но совершенно ясно, что его мечтам не суждено сбыться. Питер наконец добрёл до ванной и ввалился внутрь. Встал под струи воды — сначала ошпаривающе-горячие, затем ледяные (единственный действенный способ проснуться). Закончив, натянул на измученное, израненное тело одежду и побрёл на кухню. Тётя Мэй приготовила его любимый завтрак — блины с беконом, — который уже был на столе. Питер ненавидел суматоху вокруг своей персоны, но сейчас несильно и возражал, тут же набросившись на вкуснейшую еду. Когда тётя вышла из комнаты, накидывая поверх костюма медсестры куртку, он горячо поблагодарил её. — Не говори с набитым ртом, Питер, — строго, но с нежной улыбкой сказала она. Мэй села за стол к Паркеру, что случалось довольно редко, ведь оба по утрам невероятно спешили. Питер поднял на неё глаза, жуя бекон. Сердце его болезненно сжалось, когда он разглядел в её волосах седину, а под глазами — тёмные круги. Она так много работала, чтобы они жили достойно. Питер часто думал бросить стажировку и устроиться на подработку (по крайней мере, ему будут за это платить). Однако тётя Мэй ничего не хотела слышать. Она говорила, что он беспокоился не о тех вещах, что должен волноваться о хорошей успеваемости и получении практических навыков в той сфере, в которой мечтал однажды работать. Но она не знала, что Питер беспокоился не только об этом… И надеялся, что она никогда не узнает, о чём именно. — Ты сегодня снова допоздна работаешь? — Прежде чем сказать это, Питер проглотил всё, что было во рту. — Боюсь, что так, — устало улыбнулась Мэй, — но у меня будет выходной завтра. — Это хорошо, — кивнул Питер, — может быть, устроим киномарафон? Они уже давненько этого не делали, но это был их любимый способ совместного времяпрепровождения. Дядя Бен всегда отправлялся за разными вкусностями накануне таких марафонов. Без него смотреть фильмы было немного грустно, но таким образом они чтили его память. — Я на это и надеялась, — усмехнулась тётя Мэй. Она положила на колени сумочку и принялась рыться внутри. — Но мы не будем смотреть ничего, содержащего в названии слово «пила» и ему подобные. Думаю, прошлый раз стал хорошим уроком. — Теперь я никогда не смогу спокойно пользоваться бензопилой, — хихикнул Питер. — Мы оба знаем, что ты ни одной никогда и не пользовался, — парировала она, вызывая у Паркера улыбку. Казалось, она наконец нашла, что искала, и вытащила из сумки маленькую коробочку, завёрнутую в подарочную упаковку. Внутри Питера всё поникло, он почувствовал невероятную вину за то, что ей пришлось потратиться на него. — Тётя Мэй… — сказал он сдавленно, слегка нахмурившись, и потянулся за подарком. Взгляд, которым она его одарила, говорил о том, что протестов она не потерпит. Питер открыл коробочку и обнаружил внутри часы с кожаным ремешком. Раньше они принадлежали дяде Бену. — Ох, тётя Мэй… — Питер осторожно извлёк часы, глядя, как маленькая секундная стрелка бежала по циферблату. — Я поставила новую батарейку. Подумала, ты хотел бы их носить. — Она погладила его по руке. Питер ощутил, как сжалось от спазма горло. — Спасибо, — выдавил он, встретившись с ней взглядом и улыбнувшись дрожащими губами. — Я с удовольствием буду их носить. Питер сразу же надел часы, поместив язычок на два отверстия ближе от того, которое использовалось раньше. — Тебе очень идёт, Питер, — сказала тётя Мэй. Когда они обнялись на прощание, у обоих глаза были на мокром месте. — Будь сегодня осторожен, — сказала она, приглаживая его волосы (что удавалось ей не всегда хорошо). — Но и веселиться не забывай. Ты это заслужил. — Да, обязательно. Спасибо, тётя Мэй. Увидимся утром. Питер проводил её и запер дверь, несмотря на то, что сам должен был выходить в школу уже через пару минут (в их районе лучше перебдеть, чем недобдеть, даже независимо от того, что он был Человеком-пауком). Напоминание о вечеринке Гарри испортило Питеру настроение на весь день. Да, это именно его вечеринка, а не Питера. Он не хотел её и теперь страшился сильнее, чем прежде. Гарри и ЭмДжей всю неделю обсуждали грядущее событие без остановки. Они не прекращали радоваться тому, как удачно сложилось, что день рождения Питера выпал на пятницу, ведь тогда все смогут прийти. Они были совершенно одержимы вопросами, какого диджея выбрать, что написать на пригласительном в Facebook (у Питера не было профиля, поэтому он не знал, что они в итоге выбрали), а ещё — сколько алкоголя нужно заказать. Судя по всему, ночь должна быть ужасной. По крайней мере, Нед тоже приглашён, поэтому Питер не один будет жаться в углу. Он будет делить его с Недом.***
— Похищу тебя и накормлю мороженым. — Что? — Питер уставился на Гарри поверх крыши машины. Занятия только что закончились, и Питер встретился с другом на парковке. Нед слился под предлогом необходимости помочь ЭмДжей перетащить транспаранты из художественной студии или что-то такое. Питер тоже предложил помощь, но его практически вытолкнули из здания, сказав, что сегодня он именинник и не должен помогать устраивать собственную вечеринку. — У тебя день рождения, поэтому получишь мороженое, — усмехнулся Гарри, открывая дверь кабриолета и садясь внутрь. Питер последовал его примеру, с осторожностью приземлившись на сидение. — Не восприми это как попытку оспорить твою логику, но разве мы не должны поехать к тебе и начать готовиться к хоррор-фесту 2017? — Ха-ха. Очень смешно, Питер. Ты такой остроумный, я уже говорил тебе это? — спросил Гарри, заводя машину и задом трогаясь с места. Развернувшись, он вклинился в очередь покидающих территорию школы машин. — А что ЭмДжей с Недом? Может, стоило сначала подбросить их к тебе? — Нет. — Гарри самодовольно посмотрел на Питера. — Я заказал машину, которая их отвезёт. Питер протяжно застонал и стукнулся затылком о кожаный подголовник. — Боже, Гарри. Сколько ты потратил на эту тупую вечеринку? Нет, молчи. Не хочу знать. Осборн не проронил ни слова, но самодовольное выражение лица всё сказало за него. Они выехали на улицу, направившись к центру. Гарри включил радио на станции «Топ-100». Питер её не любил, но машина не его, поэтому жаловаться он не собирался. — Знаешь, мы правда рассматривали вариант пригласить для тебя Бритни Спирс. Знаю, ты очень надеялся, но у неё слишком плотное расписание. Прости, — Гарри пытался сохранить серьёзное лицо, но всё-таки скривил губы в улыбке. Питер закатил глаза. — Боже, ты разбил мне сердце. Надеюсь, хоть стриптиз будет, иначе я не приду. Игнорирование вечеринки не казалось такой уж плохой идеей, особенно — если там правда будут стриптизёрши. Но Питер просто не мог подвести Гарри и ЭмДжей, которые вложили так много сил. Пусть Паркер этого и не хотел. — Не волнуйся, Питти. Будет даже не одна стриптизёрша, — подмигнул он. Теперь Питер был уверен, что Гарри шутил. Пробки были просто ужасными, как и всегда в центре города, но когда Гарри поднял крышу и врубил музыку на полную, поездка стала куда веселее: многие водители ругались и показывали им неприличные жесты. Питер обычно не любил внимание (особенно то, которое заставляло незнакомцев ругаться на него матом). Но Гарри, казалось, оттягивался по полной, выводя людей из себя и отплясывая под Бейонсе на светофорах и заставляя Питера смеяться всю дорогу до пункта назначения. Обычно в Нью-Йорке было трудно с парковкой, но Гарри остановился на стоянке торгового центра, не моргнув и глазом, готовый платить двадцать пять долларов в час. Питер не стал ничего говорить против — разговоры о растратах на его скромную персону не приведут ни к чему хорошему. Паркер быстро учился. Они направились к вычурному островку замороженного йогурта. Питер был настроен скептически, но, как оказалось, нормальным мороженым они тоже торговали. Гарри взял что-то со вкусом кофе и чем-то, звавшимся «орешки эспрессо». Питер выбрал с мятой и шоколадной крошкой — любимое с детства. Разместившись на неудобных пластиковых стульях, они принялись наблюдать за посетителями: богатой женщиной средних лет и парой подростков, осматривающихся в бутике. — Как думаешь, кто они друг другу? — Гарри указал пластиковой ложкой в сторону магазина Эдди Бауэра. У витрины стояла пара: взрослый мужчина лет шестидесяти, седые волосы аккуратно зачёсаны, одет с иголочки. Рядом стояла девушка, вполовину младше, держащая его под руку, оживлённо болтавшая о том, что они разглядывали в витрине. — Она может быть личным стилистом, — сказал Питер с полным мороженого ртом. — Да ты оптимист, — засмеялся Гарри. — Это даже мило. — А ты думаешь, они ебутся? — Следи за языком, Питер Паркер, — притворно возмущённо сказал Гарри, схватившись за сердце. — Боже мой. Питер закатил глаза, но улыбнулся. — Кстати, по поводу «Ген Икс» — отличная работа. Гарри зачерпнул немного мороженого и предложил Питеру. Тот подался вперёд, чтобы снять его с ложечки: немного скривился от вкуса, потому что, если честно, никогда не любил кофе. — Отец всё болтает о том, как ты спас весь проект. Питер почувствовал, как залило румянцем щёки, но всё же довольно улыбнулся. Решение отняло у него очень много времени, но в конечном счёте пазл сложился. Ему было трудно анализировать информацию, потому что не было никаких конкретных данных, а лишь цифры, объединённые в строки и столбцы. «Оскорп» таким образом сохранял секретность своих исследований, но Питер считал, что именно этот метод мог погубить весь проект. — Спасибо. Мне легко было найти ошибку, как только я понял принцип построения матрицы данных. Но я не хочу сказать, что с лёту всё понял: это было нелегко. Не хочу позиционировать себя как самого умного из всех, кто там работает. Просто мне повезло. Гарри по-доброму ухмыльнулся и покачал головой. — Тебе не просто повезло, Питер. Ты умный. Никому больше не удалось понять, в чём там дело. Питер пожал плечами и уставился на своё неестественно зелёное мороженое. — Ну… Я рад, что смог помочь. Паркер вроде бы разобрал бормотание Гарри, что кое-кто слишком скромный и недальновидный, чтобы позаботиться о собственном благополучии. Однако он это проигнорировал, смакуя остатки мороженого. Когда оба закончили есть, Питер думал, что они направятся в квартиру Гарри, пусть даже ему разрешили бы только сидеть в углу до начала вечеринки. Однако друг припас в рукаве ещё один козырь. Видимо, ему нравилось удивлять Питера. — Вечеринка всё равно через два часа. Как насчёт заценить, что идёт в кино? — А мы не опоздаем? — спросил Питер после продолжительного молчания. — Не «опоздаем», а «задержимся». Тем более это твоя вечеринка, которая принесёт тебе популярность. Ты что, не хочешь быть крутым? — Гарри уже тянул его через весь торговый центр, где располагался кинотеатр. Питер вздохнул. — Ну да, наверное, — неохотно ответил он. Питер уже и так со многим сегодня согласился, так почему бы не пойти на ещё одну уступку. Поскольку сегодня день его рождения, Гарри позволил ему выбирать фильм. Питер выбрал документальный фильм о чёрных дырах. У него был ограниченный показ, и Паркер давно хотел его увидеть. Без особых комментариев Гарри заплатил за билеты. Только обронил что-то о том, что его выбор такой же унылый, как сами чёрные дыры. Ещё они взяли попкорн и большую колу. Пока они смотрели трейлеры, Паркер активно поглощал попкорн. Раньше — до того, как его укусил радиоактивный паук, — он был более разборчив в еде. Теперь же у него иногда не было аппетита, и он мог спокойно не есть целый день. Но порой он был просто обжорой: ел много и не чувствовал насыщения. Он грешил на быстрый паучий метаболизм. Они с Гарри немного поборолись за газировку, но потом свет погас и начался фильм. Питер был восхищён. Его так затянуло, что он даже перестал есть попкорн. Спустя полчаса кое-что отвлекло его от созерцания. Низко съехав в кресле и скрестив руки на груди, Гарри положил голову Питеру на плечо. Паркер слегка склонился, заглядывая в лицо друга, и увидел его закрытые глаза. Питер закусил губу, воздержавшись от комментариев. Ну как обычно… Он оставил Гарри в покое и досмотрел кино в одиночку. Когда на экране появились титры, Питер засунул другу в ноздрю зерно попкорна. — А, что… Бля, Питер. — Гарри выпрямился в кресле, глядя осоловевшими глазами и высморкнув зерно. Питер заржал. — Так тебе и надо. Как ты посмел уснуть на моём праздничном фильме? — Ну, не моя вина, что ты выбрал самый нудный фильм из всех возможных. — Гарри провёл рукой по волосам, каким-то образом уложив их в свой обычный художественный беспорядок. — Ты понимаешь, они даже Моргана Фримана не смогли заставить читать текст. Питер легко толкнул друга в плечо, всё ещё посмеиваясь. Кажется, он сегодня очень много веселится. Паркер даже не ожидал, что сможет настолько расслабиться, ведь впереди его ждала адская вечеринка. Гарри почти удалось заставить его забыть о социальной катастрофе этого вечера. Они вышли из торгового центра, уселись в машину и направились в сторону гарриной берлоги. За стоянку Осборн заплатил сто баксов и даже глазом не моргнул. — Спасибо, — сказал Питер, когда они остановились на красном. — За что? — Гарри вёл машину одной рукой, локтем другой опёршись на открытое окно. — За мороженое, — усмехнулся Питер. — И за то, что уснул на мне, пока мы смотрели самый нудный фильм из всех возможных. Гарри покачал головой, но по-доброму улыбнулся, и в его глазах что-то промелькнуло, когда он посмотрел на Питера. — Пока не благодари, Паркер. Ты ещё не успел оценить самое главное — свою вечеринку. Питер лишь вздохнул, смирившись с судьбой. Гарри жил на пятидесятом этаже одного из самых красивых зданий Нью-Йорка. На самом деле Осборн-старший владел целым этажом. А ещё сорок восьмым и сорок девятым. Питер считал, что это как-то чересчур. Но, опять же, Паркер всего лишь жил в трёхкомнатной квартире в Квинсе — что он вообще мог знать? Когда они припарковались в подземном гараже, в животе уже ныло от неприятного ожидания. Питер тревожно следил, как сменялись цифры на панели лифта над дверьми. — Надеюсь, тебе понравится пивной кальян, — хихикнул Гарри, нарушив тишину. Питер лишь пробурчал в ответ что-то нечленораздельное. Боже, ну сейчас начнётся… Сорок три, сорок четыре, сорок пять… К этому моменту Питер ожидал уже услышать музыку, тем более — с его супергеройским слухом, но наверху было тихо. Существовала вероятность, что квартира Гарри полностью звукоизолирована, что значительно упрощало проведение вечеринок. — Эй, а где твой отец? — внезапно поинтересовался Питер. — Ну, он где-то, — ответил Гарри, не отрывая взгляда от цифровой панели. — Он не против, что ты устраиваешь тусовку? — нахмурился Паркер. — Не-а, — помотал головой друг. Питер сильно в этом сомневался. Норман Осборн был строгим отцом и всегда в открытую выказывал недовольство, будь то чуть менее, чем ожидалось, идеальная работа сына или проведение вечеринок. Но Питер решил не раздумывать над этим, постаравшись стереть с лица хмурость. Лифт наконец остановился на пятидесятом этаже. Двери начали расходиться с тихим «дзинь», и Питер затаил дыхание, готовясь ко всему, что мог увидеть. Когда глазам открылся вид на пентхаус, Паркер так и застыл, приоткрыв рот в удивлении. Никаких стробоскопов не было и в помине. Так же как и кучи танцующих тел. И льющихся рекой напитков. Сцены. Диджея. Даже музыка не играла. Вместо этого напротив лифта, аккурат под самодельным баннером с поздравлением, стояли Нед и ЭмДжей, на головах которых были надеты картонные колпаки. Мэри Джейн улыбалась так широко, будто только что выиграла в лотерею, а Нед дудел в этот глупый маленький праздничный «язычок», и это был единственный звук, нарушающий тишину. На столе позади них лежали коробки с пиццей, стояли напитки, а ещё юбилейное издание дисков сериала «Звёздный крейсер “Галактика”». — Чт… — Питер огляделся, будто из-за угла могли выскочить все остальные и начать вечеринку. — Но… где же вся толпа, которую я так ненавижу? Гарри взял его за руку и вывел из лифта. ЭмДжей не удержалась и переливчато засмеялась, хлопая в ладоши. — Питер, ты бы видел своё лицо! Паркер непонимающе моргал и всё ещё недоумённо смотрел на них. — Я не… Но я думал, что вы, ребята, хотите вечеринку. Гарри повернулся к Питеру, до сих пор держа его за руку, и тепло улыбнулся. — Ты же сказал, что у тебя лишь три друга, ну и… все они здесь. Питер изумлённо вытаращился на Гарри, потом перевёл взгляд на ЭмДжей и Неда, затем — снова на Гарри. — Оу… — выдохнул он. И вдруг крепко обнял Осборна за шею, зарываясь лицом в плечо. Тот даже пошатнулся от такого напора. — Не могу поверить, что вы это сделали, — пробубнил он, чувствуя, как загорелись глаза от непролитых слёз. Гарри хмыкнул, обнимая Питера за талию и притягивая ближе. — Ой, Питти… Мы же знаем, что ты ненавидишь настоящие вечеринки. Паркер сдавленно хихикнул, мягко отстраняясь от Гарри. — Ты хочешь сказать, что она ненастоящая? — с насмешливым возмущением спросил он. — Конечно настоящая, — подала голос ЭмДжей, в свою очередь обнимая Питера. — Тусовка а-ля «Питер Паркер». Питер хихикнул, бережно обнимая девушку и почти сразу отстраняясь. Перевёл взгляд на Неда, щёки которого чуть ли не лопались от широкой улыбки. — Даже не надейся, — сказал Нед. — Я, пожалуй, воздержусь до следующего фестиваля обнимашек. Паркер закатил глаза, быстро обняв друга одной рукой за шею, и потом повернулся к столу с едой и научно-фантастическим сериалом. — Это всё слишком круто, — сказал Питер, снова посмотрев на друзей и ощущая, как в груди что-то сдавило. Он был благодарен судьбе, что она привела таких замечательных людей в его жизнь. Все они так о нём заботились, что это казалось не более чем хорошим сном. — Спасибо, ребята. Гарри махнул рукой. — Заткнись и бери пиццу, Паркер. — Слушаюсь, сэр, — Питер не мог удержать улыбку. Все взяли по кусочку и расселись на огромном кожаном диване, стоявшем в комнате, специально оборудованной для просмотра фильмов (да, у Гарри была комната-кинотеатр). Осборн вставил в проигрыватель первый диск, а Нед склонился к Питеру, как только на экране появилась заставка. — Ты вообще можешь поверить, что мы когда-нибудь попадём в берлогу Гарри, мать его, Осборна? — прошептал он. Питер фыркнул, отвечая с набитым пиццей ртом: — Это не берлога, Нед. — Ну ты понял, о чём я, — прошипел он, толкнув Питера локтем. — Мы как будто на самом деле крутые и популярные! Питер не удержался и прыснул. Конечно, они с Недом смотрели сериал раньше, поэтому перебрасывались догадками и обсуждали возможность существования Сайлонов¹ в реальном мире. ЭмДжей периодически задавала вопросы и, казалось, вникла в сюжет. Гарри отмочил пару шуток, но в целом вёл себя как обычно. Питер чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Всё было просто идеально. После двух серий Гарри остановил видео и пропал в недрах пентхауса. Он вернулся минуту спустя с огромным пластиковым подносом, полным брауни, а ещё нёс три завёрнутых в подарочные упаковки подарка. Питер покачал головой, щёки заалели, когда он улыбнулся. — Не-е-е-е-ет, — запротестовал он. — Не нужно было тратиться на подарки. ЭмДжей повернулась к нему и легко ударила кулачком в плечо: — Перестань занудствовать и открывай уже подарки! Мы знаем, что ты не любишь вечеринки, но от этого ты отвертеться не сможешь. Прошу, Питер, ради нас — нормальных людей. — Ладно, ладно, — фыркнув от смеха, согласился Паркер. Он потянулся к подаркам и взял самую большую коробку, которая неожиданно оказалась ещё и тяжёлой. — Это от меня, — пояснил Гарри, сидевший в большом кожаном кресле. Питер смущённо улыбнулся ему, осторожно разворачивая обёрточную бумагу. Когда он увидел, что изображено на коробке под ней, то буквально задохнулся: — Нет… — неверяще выдохнул он. — Нет, Гарри, ни за какие коврижки я это, блядь, не приму. Питер поднял огромные карие глаза на друга. — Он тебе нужен, — твёрдо сказал Гарри. — Нет, у меня… у меня ведь есть. Я просто не могу… Это слишком дорого, Гарри. — Питер снова уставился на белую коробку в руках с изображением новенького Macbook Pro. — Считай это бонусом за спасение проекта в «Оскорп». — Гарри скрестил руки на груди. — Мы всё равно тебе не платим, так что это меньшее, что мы могли бы для тебя сделать. Питер покачал головой, но чувствовал, как желание взять его отдавалось в самых кончиках пальцев. Боже, иметь такой компьютер… Не ждать по пять минут просто загрузки приложения… Он мог бы так много на нём сделать. — Бери, — надавил Гарри. — Иначе он просто окажется в мусорке. Питер снова задохнулся — теперь от возмущения, порывисто прижав коробку к груди. — Не посмеешь. — Посмею, и ты это прекрасно знаешь, — сузил глаза Осборн. Питер прикусил губу и вновь уставился на коробку. — Ладно… — наконец сказал он. — Но только чтобы спасти эту чудесную машину от твоих беспощадных загребущих лап. — Ну и отличненько, — усмехнулся Гарри. ЭмДжей подтолкнула Питера под локоть: — Моя очередь. — Она потянулась и сама отдала ему свой свёрток. — Не все из нас могут тратить на подарки сотни долларов, — ЭмДжей стрельнула в Гарри глазами. — Но, надеюсь, тебе всё равно понравится. — Уверен в этом, — ответил Питер. Он осторожно отложил новенький ноутбук в сторону и забрал подарок из рук подруги. Он был тонкий и лёгкий; Питер аккуратно разорвал обёрточную бумагу. Чтобы понять, что это такое, понадобилось некоторое время, но когда до него дошло, тёплая улыбка тронула губы. — ЭмДжей… — Он провёл ладонью по первой странице. Это была книга. Точнее — комикс. Назывался он «Невероятные приключения Питера Паркера», и совершенно точно с обложки на него смотрело детально прорисованное и красиво раскрашенное его собственное лицо. На Питере были синие джинсы и красная толстовка, он стоял перед Мидтаунской средней школой, держа в руках книги. Выглядел он таким же ботаном, каким и был в жизни: на носу красовались очки, на голове беспорядок — всё как в реальности. Но каким-то образом ЭмДжей удалось заставить выглядеть его красивым. Совершенно точно лучше, чем в реальности. — Нравится? — обеспокоенно спросила она, теребя его рукав. — Очень. — Питер пролистал несколько страниц, пробежав глазами по идеальным иллюстрациям. — Это просто невероятно, — искренне сказал он, ощущая, как в груди разлилось тепло, когда он заметил картинку себя, ЭмДжей и Гарри, сидящих в столовой. Питер закрыл комикс и притянул ЭмДжей к себе, крепко обнимая. — Спасибо, — сказал он с улыбкой, а девушка зарылась лицом в его плечо. — Не могу дождаться момента, когда прочту его. — Теперь я! Питер отстранился от подруги и взял подарок Неда. В этот раз он не осторожничал, распаковывая его. — Да уж, — засмеялся Питер. — Это даже покруче, чем «Звезда смерти». Нед подарил ему набор лего «Тысячелетний сокол». Он потянулся через ЭмДжей и стукнулся с другом кулаками. — Спасибо, чувак! В целом этот день рождения был лучшим за всю жизнь Питера. Все продолжили есть брауни; Питер с интересом и почтением читал инструкцию, написанную на коробке нового ноутбука, когда в дверь постучались. Паркер поднял глаза на входящего в комнату мистера Осборна (старшего). Он был высоким и производящим впечатление человеком. Ему было около пятидесяти лет, но, если бы не вкрапления седины в волосах, так сказать было нельзя. Он обладал проницательным, острым взглядом, заставляющим людей нервничать. Питер опустил на диван ноутбук и отложил брауни, быстро вытирая руки о джинсы. Бросив взгляд на Гарри, он заметил, как тот непроизвольно выпрямился в кресле, лицо его приобрело непроницаемое выражение, которое появлялось лишь в присутствии отца. — Гарри, на пару слов. — Он указал пальцем на сына, тон не терпел возражений. Пока Гарри поднимался с кресла, Норман перевёл взгляд на Питера. Губы его растянулись в улыбке, Паркер же подавил порыв нахмуриться, почувствовав, как по позвоночнику поползли мурашки. — А, мистер Паркер. С днём рождения. — Спасибо, сэр, — Питер вежливо улыбнулся. — И ещё: хорошая работа над проектом «Ген Икс». Твой вклад действительно впечатляет. Особенно, если взять во внимание, что ты лишь стажёр. Питер удивлённо моргнул: от Нормана Осборна почти невозможно добиться одобрения. Он знал — по рассказам Гарри, — что этот человек даже сына не хвалил месяцами. — Спасибо за похвалу, сэр. Я ценю это. Улыбка Нормана превратилась в нечто, сильно похожее на усмешку. — Да, что ж… Если будешь продолжать в том же духе, мы совершенно точно прибережём для тебя местечко в компании. — Он вновь перевёл взгляд на Гарри: — Возможно, даже в правлении, если мой сын не перестанет валять дурака. Питер нервно облизнул губы, не уверенный, что именно на это ответить. Беспокойство возросло в груди куда сильнее, когда он увидел насторожённый взгляд Гарри и его измученную улыбку. Спустя несколько секунд Норман кивнул сыну на выход, призывая идти за собой. — Гарри, — это было всё, что он сказал, и молодой Осборн немедленно повиновался. Прежде чем покинуть комнату, Норман напоследок мазнул незаинтересованным взглядом по ЭмДжей и Неду, будто те не более чем насекомые. Осборн скрылся из виду, Гарри вышел следом, закрыв за собой дверь. — Ни-хе-ра, — Нед первым подал голос. — Это был Норман, мать его, Осборн? Питер кивнул, глазами не отлипая от двери. — Этот мужик реально пугает. Питер вдруг подумал, что каждая его встреча с генеральным директором «Оскорп» всё больше выбивала из колеи. Он повернулся к двери ухом, прислушиваясь, надеясь уловить суть их разговора. Он знал, что не должен слушать, что обсуждать они могли нечто серьёзное, но для чего тогда ему суперслух, если им нельзя воспользоваться? Паркер настроился на грубый голос Нормана, игнорируя болтовню ЭмДжей и Неда об «Оскорп». — Ты не передумал, Гарри? Как я и говорил ранее, Гарвардская школа бизнеса будет лучшим выбором, в ней ты сможешь получить… — Я уже говорил, — напряжённо перебил Гарри, — что выбрал Колумбийский. Хочу остаться в городе, а их школа бизнеса ничуть не… — Я надеялся, ты передумаешь, — резко сказал Норман. — Неловко будет, если ты не сможешь позволить себе оплатить учёбу, потому что я закрою твой доступ к счетам. На момент воцарилась тишина. Питер вдруг понял, что затаил дыхание. — Отец, мне жаль, что так вышло с собранием. Просто тот проект… Мне совсем он не нравится… — Поговорим о нём позже, — отрезал Норман. — Возвращайся к своим маленьким дружкам. — Шаги зазвучали прочь, затем стук каблуков прекратился. — Утром я вылетаю в Токио, так что увидимся в понедельник днём. Ожидаю тебя встретить в офисе после школы. — Да, сэр. Питер переключился на то, что происходило внутри комнаты, притворившись, что вник в беседу об Осборне. Мгновение спустя дверь отъехала в сторону, и вошёл Гарри, приземлившись на диван рядом с Питером и тихо вздохнув. — Всё в порядке? — спросил Паркер. — Да, он просто до сих пор бесится по поводу того, что я сказал на собрании в начале недели. Ничего архиважного. — Гарри потянулся через Питера за очередным брауни, и тот внимательно уставился на него. Осборн заметил его взгляд и натянуто улыбнулся. — Эй, это так вы хотели брауни? Да тут ещё две дюжины осталось. Питер был рад разрядить обстановку, поэтому принял вызов со всей серьёзностью. На протяжении двух следующих серий «Звёздного крейсера» они прикончили все лакомства. ЭмДжей съела ещё два, Нед — три. Гарри также слопал три штуки, а Питер запихнул в себя семнадцать. Наконец он впервые за вечер применил паучью силу во благо. Питер уже и не помнил, когда последний раз так веселился. Он настолько увлёкся, что очень удивился, когда ЭмДжей достала телефон и, посмотрев на время, сказала, что ей пора собираться домой, пока отец не взбесился. — Да, мне тоже пора. — Нед поднялся следом и закинул руки за голову, потягиваясь всем телом и широко зевая. — Спасибо, что пригласил в гости, Гарри, — он немного подобострастно улыбнулся хозяину. Гарри холодно кивнул. Было забавно за ним наблюдать. Его голубые глаза метнулись к Питеру. — Ты же остаёшься, так? — Да, я вроде как уже предупредил тётю Мэй, что не приду домой, — кивнул он. — Хорошо, — сказал Гарри и поднялся, чтобы проводить ЭмДжей с Недом. Питер тоже встал, чтобы попрощаться. Гарри потянул Мэри Джейн на свет. — Увидимся позже, — сказал он, усмехнувшись, когда потрепал её по голове, взъерошивая волосы. ЭмДжей демонстративно нахмурилась. Гарри лениво махнул Неду и закатил глаза, когда тот ответил восторженным поднятием больших пальцев. — Ты поедешь на метро? — спросил Нед у ЭмДжей. — Да. Не мог бы ты подождать меня внизу? Я задержусь на минутку. — Ох, эм… Да, конечно. Без проблем. — Он перевёл взгляд на Питера и многозначительно поднял брови. Паркер слегка нахмурился, непонимающе уставившись на друга в ответ. — Увидимся, Пит. С днём рождения ещё раз, — произнося это, Нед стрельнул глазами на ЭмДжей и обратно на Паркера. Питер почувствовал себя лишь бо́льшим идиотом, совершенно ничего не понимая. — Да… Спасибо, увидимся в понедельник. — Он проводил Неда взглядом до лифта, действительно не понимая, на что были эти странные намёки. Питер повернулся к ЭмДжей, которая метнула на Гарри взор. Она кашлянула, а тот бесцветно усмехнулся и запустил пальцы в волосы. — Я, эм… Я буду на кухне, — сказал он Питеру; на лице отразилось странное раздражение, затем парень развернулся и ушёл прочь. Питер непонимающе повернулся к Мэри Джейн. Он молча разглядывал её некоторое время, затем снова расплылся в расслабленной улыбке. — Спасибо тебе за всё это, ЭмДжей. Вы с Гарри самые лучшие друзья. — Гарри сделал почти всю работу, — смущённо улыбаясь, призналась она. Она сделала маленький шажок навстречу, заправляя рыжую прядь за ухо. Питер, не прекращая улыбаться, вопросительно посмотрел на неё. ЭмДжей кашлянула, пристально глянув в его глаза. Казалось, она даже немного покраснела. — С днём рождения, Питер, — тихо сказала она, положив руки ему на грудь. Она крепко сжала его рубашку и потянула на себя, тоже подаваясь навстречу; их губы встретились, тепло и неуклюже. Питер отшатнулся, удивлённо воскликнув: — ЭмДжей… Что?.. — он нервно рассмеялся. — Что ты делаешь? Она посмотрела на него широко раскрытыми испуганными глазами; между ними повисла напряжённая тишина. — Ого, — сказала она наконец. Мэри Джейн отпустила его одежду, руки безвольно повисли вдоль тела, она сделала шаг назад. Питер уставился на неё; понимание слишком медленно приходило к нему, разливаясь леденящим холодом по венам. — ЭмДжей… Она остервенело помотала головой, а Питер с ужасом увидел, как её прекрасные зелёные глаза наполнялись слезами. — Я… Увидимся, Питер. — Она отвернулась. Подойдя к лифту и ударив по кнопке вызова, Мэри Джейн скрестила руки на груди. Питер внезапно почувствовал себя просто отвратительно. В ушах зазвенело, желудок противно сжался: Паркер определённо совершил непоправимую ошибку. — ЭмДжей, погоди. Но лифт уже приехал, и подруга зашла внутрь, избегая встречаться с Питером взглядами. — С днём рождения, — пробормотала она, и двери закрылись. Питер просто стоял и тупо смотрел на закрывшийся лифт, пытаясь осознать, что только что произошло. Потом он медленно повернулся в сторону огромной кухни Гарри, до сих пор чувствуя себя донельзя виноватым и шокированным, и направился туда в какой-то прострации. Осборн ожидал его, прислонившись к большой столешнице. Он пристально всматривался в содержимое кружки, которую держал обеими ладонями. — И… она тебя всё же поцеловала? — Д-да, — ответил он, изумлённо моргнув и воззрившись на друга. Как он вообще догадался? Было непонятно: неужели все вокруг о чём-то таком знали? Почему тогда Питер ничего не замечал? Губы Гарри скривились в горькой улыбке. — Вот так так, здорово же. Первый поцелуй Питера. — Он наконец поднял жёсткий взгляд на Паркера. Желудок Питера сжался сильнее. Гарри определённо что-то расстроило. Как он умудрился и здесь налажать? — Ладно, слушай, я, типа, устал и всё такое. — Осборн поставил кружку в раковину и прошёл мимо Питера. — Думаю, мне лучше лечь. — Он остановился в дверях кухни. — Выбери любую гостевую комнату, они все готовы. Увидимся утром. Больше не глядя на Питера, Гарри удалился по коридору. Паркер всё стоял на кухне, ощущая, будто сердце сдавил огромный кулак. Он даже не мог понять почему. Всё было слишком запутанно. Вернувшись в фойе, Питер наткнулся взглядом на баннер с поздравлением. В горле запершило. Как так получилось, что всего пятнадцать минут назад всё было идеально, а теперь будто весь мир разваливался на куски? Чем он так провинился перед судьбой? Питер бездумно пошёл в комнату для просмотра фильмов, осторожно собрав все подарки в рюкзак. Он оставил для Гарри записку на кухне, в которой поблагодарил за вечер и предупредил, что отправился домой. Питер просто не мог здесь оставаться, когда Осборн отчётливо дал понять, что не хотел видеть его рядом. Именно поэтому он вышел в холодную нью-йоркскую ночь, направившись к метро и прогоняя в голове все произошедшие события снова и снова.***
Три часа спустя Питер сидел на крыше высокого офисного здания в Бронксе, свесив ноги. Покинув дом Гарри, он быстро добрался до Квинса и проскользнул через окно в спальню, чтобы не разбудить тётю. Однако когда он сел в темноте на кровати, тишина вдруг навалилась на него тяжёлой ношей, и Питер почувствовал себя ещё более одиноким, чем когда-либо прежде. Неспособный это вынести, он надел костюм Человека-паука и вновь через окно вылез навстречу ночи. Обычно он не особенно любил появляться в Бронксе, но сегодня это то, что доктор прописал. Он слушал движение машин, приглушённый гул голосов, редкое гавканье собак, но в основном было тихо. Бронкс не был шумным, ярким и болезненно живым, как тот же Мидтаун, который не затихал ни на секунду даже ночью. Питер не предотвратил сегодня ни одного преступления. Он знал, что должен сделать над собой усилие, но последний час сидел тут, выпуская паутину вдаль и думая, какой же он круглый дурак. Он осознавал, что, скорее всего, Гарри нравилась ЭмДжей — именно поэтому он так разозлился на Питера. Он понятия не имел, почему друг не показывал своих чувств раньше или хотя бы не поделился с ним, но, с другой стороны, этому была сотня причин. Главное, что Питер облажался и обидел двух самых дорогих ему людей. Он не удивится, если они никогда больше не захотят с ним разговаривать. И вот он сидел тут, погружаясь в пучины самобичевания и тратя паутину понапрасну. Сегодня он даже не мог быть хорошим Человеком-пауком. Питер попытался в очередной раз прокрутить всё в памяти и понять, замечал ли раньше вообще какие-либо признаки, указывающие на то, что Мэри Джейн питала к нему чувства. Он вспоминал не только сегодняшний вечер, но и прошедшую неделю, тщательно перебирая в памяти все их разговоры и встречи. А потом до его слуха вдруг долетел голос, выделявшийся из остального шума. Кто-то пел, легко и даже довольно приятно. — Every night in my dreams, I see you… I feel you… — Слова превратились в мычание, а голос всё приближался. Звучал он примерно за половину квартала отсюда. — Near… Far… Wherever you are, — пробормотал знакомый голос, вызывая у Питера мягкую улыбку. Он решил не оборачиваться — просто сидел и ждал, когда Дэдпул найдёт его. — I believe that the heart does go on. Once more, you open the door, and you’re here in my heart, and my heart will go on and…² За спиной послышалось движение; Питер прикусил нижнюю губу, замерев в предвкушении. — Малыш-паучиш! Роуз, дорогая! — Питер оглянулся через плечо, глядя на то, как Дэдпул бежал к нему по крыше. — Где я только тебя ни искал! — вскричал он, пародируя британский акцент. — Этот корабль скоро затонет, мы должны прыгать! Не тормозя, Дэдпул подлетел к Паркеру, упав на землю и проскользив последнюю пару шагов вперёд на животе, будто бейсболист, добравшийся до базы. Он сильно врезался в Питера, так что оба чуть не полетели с крыши. Питеру пришлось попотеть, но он удержал их обоих, крепко вцепившись в край пальцами. — Дэдпул, — напряжённо поприветствовал он из-за всей этой возни. Дэдпул со смешком поднялся, стряхнув с себя пылинки с таким видом, будто только что совершил лёгкую прогулку по лугу. — Человек-паук, — ответил он в той же манере, что и Питер. Дэдпул потянулся назад и проверил свои катаны, перед тем как сесть рядом с Паркером, точно так же свесив ноги с края крыши. — Нет, Паучок, если серьёзно, где ты прятал всё это время свои крепкие булочки? Питер хихикнул, ощущая, как покрылась жаром шея. — Я был где-то поблизости, — честно ответил он. — Патрулировал каждую ночь после склада. На самом деле Питер выходил еженощно, не столько патрулируя, сколько наказывая себя. Да и если уж совсем честно, он просто боялся взять выходной, потому что не хотел упустить возможную встречу с болтливым наёмником. Теперь, когда он об этом думал, это казалось полной глупостью. — Правда? — засмеялся Дэдпул. — В таком случае про нас можно снимать дерьмовый романтический фильм о постоянных провальных попытках встречи двух родственных сердец. Я ведь тоже выходил каждую ночь. Наверное, мы просто искали друг друга в разных точках проката фильмов для взрослых. — А кто сказал, что я тебя искал? — слегка усмехнулся Питер, неспособный удержаться от подтрунивания. — О-о-о-ой, — выдохнул Дэдпул, драматично схватившись за сердце. — Ах, Паучок. Ты попал мне прямо в сонную артерию. Питер издал смешок, но без особого энтузиазма. — Может, стоит выбрать место встречи? — предложил он и сразу почувствовал себя полным идиотом: зачем только сказал? — То есть… На случай, если нам действительно понадобится помощь друг друга. Мы просто можем иногда проверять это место. Ну, как-то так. Боже, что за тупорылая идея. Он буквально чувствовал, как лицо заливалось краской, и в который раз обрадовался, что на нём маска. Зачем, блядь, герою и убийце вообще понадобилась бы помощь друг друга? Однако Дэдпулу, похоже, идея приглянулась. — Блядь, точно! Отличная мысль, Малыш-паучиш. Так и знал, что ты умный. — Затем добавил, понизив голос на выдохе: — Ну, мы-то уж точно нет. Я имею в виду… Ой, да ладно вам. — Ты знаешь здание Банка Америки на десятой улице в Мидтауне? — спросил Питер. Оно было одним из его любимых — высокое, и его легко найти. К тому же оно стояло почти в центре города и находилось всего в десяти минутах от дома Питера. — То, которое всё светится? — оживлённо закивал Дэдпул. — М-м-м-м… Ну… Да-да, я его знаю. — Хорошо, тогда оно может стать нашим местом. Питер совсем не ожидал от Дэдпула такой счастливой улыбки, которую он почти видел через маску, а уж когда тот неожиданно обнял его за плечи тяжёлой горячей рукой — и вовсе офигел. — Нашим местом, — повторил он, притягивая Питера поближе. — Звучит как идеальное место для грязного, быстрого полуночного перепихона между сеансами борьбы с преступностью. Питер почувствовал, как вспыхнуло лицо и те места, где его касался Дэдпул. Он тихо протестующе пискнул, отталкивая горячую огромную тушу и выворачиваясь из-под сильной руки. Дэдпул легко его отпустил, позволив Питеру отодвинуться на несколько сантиметров. — Говоря о борьбе с преступностью: удалось в последнее время поймать в свои сети жучков? — Да, — ответил Питер, кашлянув. — Вчера, например, был один мудак, разодетый, как Капитан Америка, пытался банк ограбить. Было довольно забавно. — Ах да, — хихикнул Дэдпул. — Я о нём слышал. У него на самом деле даже собственный щит был? — Ага, пластиковый, — улыбнулся Питер. Дэдпул расхохотался, а по спине Паркера прошла лёгкая дрожь от этого звука. — О, это хорошо. А парень-то креативный. Он вдруг потянулся к кобуре на бедре и вытащил пистолет. Питер напрягся, перестав улыбаться. Дэдпул потянулся к другой стороне ремня и достал маслянистую тряпку. Питер внимательно следил, как тот разобрал оружие и принялся протирать его. Воздух наполнился запахами пороха и масла, что заставило Паркера слегка наморщить чувствительный нос. — А что насчёт сегодня? Поймал пару жирных мух в Бронксе? Питер следил, как пальцы Дэдпула почти любовно оглаживали и скользили по каждой части пистолета. Тревога начала уходить, он успокаивался, глядя за действиями наёмника. Его движения действовали на Питера гипнотически, почти убаюкивающе. Питер глубоко вздохнул и потряс головой, переводя взгляд на горизонт. — Нет… Не сегодня. — В голос просочилась печаль, терзавшая душу последние часы, изнеможение расползлось по всему телу и заставило ослабить контроль. Что-то в его голосе привлекло внимание Дэдпула — он остро глянул на Питера. — Почему нет? Питер пожал плечами, засмущавшись и ощущая себя ребёнком, ведь позволил идиотской личной драме просочиться в ночную жизнь. Некоторое время он молчал, даже немного надеясь, что Дэдпул просто забудет об этом и начнёт говорить ерунду про корабли или что-нибудь такое. Но его взгляд был неумолим. Громко вздохнув, Питер сдался: — Сегодня мой день рождения, — признался он едва слышно. Дэдпул моргнул. — Вот так так, Паучок. Только постарайся сдержать ликование, а то придётся использовать на тебе лошадиное успокоительное. А потом как знать, что может произойти, потому что бессознательный Паук с такой задницей со мной в одной компании… Ну, ты знаешь. Питер почувствовал, как лёгкая улыбка тронула губы; он даже не сомневался, что болтливый наёмник взаправду мог носить такое успокоительное, ведь карманов у него полным-полно. Дэдпул вдруг замер, глаза его распахнулись. — Вы правы. — Он быстро, но осторожно собрал оружие, отложил и принялся похлопывать себя, будто что-то ища. — Ебать-копать, а я тебе ничего не припас! Теперь Питер улыбнулся немного шире. — Конечно не припас. Откуда ты мог вообще знать? Разве что обладаешь экстрасенсорными способностями. Не говоря уже о том, что Дэдпул, вручающий подарок Человеку-пауку в день рождения, казался чем-то слишком фантастичным, похожим на персонажа из сцены в каком-нибудь странном комиксе. Мысль о комиксах заставила Питера вспомнить ЭмДжей, улыбка растворилась без следа. — Постой, погоди… Придержи своих морских коньков… — Теперь он принялся рыться в карманах и подсумках. — Я знаю, он где-то тут был… — Он задумчиво замер, затем полез в сумку, прикреплённую со спины (нет, ну серьёзно, как ему удавалось прятать в них так много всякого дерьма?). — А, точняк… Спасибо, Жёлтый. Дэдпул развернулся к Питеру, согнув ногу и прислонившись ею к его бёдрам, а другая так и осталась болтаться. Он держал что-то в своих огромных руках, но Паркер не видел, что это было. Возможно, ему показалось, но Дэдпул вроде как колебался: пальцами он закрывал то, что держал в ладонях. Но минуту спустя он раскрыл руки и протянул их к Питеру. — С днём рождения, Малыш-паучиш. Питер протянул руку к бумаге, лежавшей в обтянутых перчатками ладонях болтливого наёмника. Он не сразу понял, что это, а потом, рассмотрев, удивлённо выдохнул и ощутил неловкость. Это был журавль. Красивый бумажный журавль, сделанный из обёртки от тако. — Ух ты, — прошептал он, с удивлением его разглядывая. — Да, знаю. Это мусор. — Дэдпул снова взял пистолет и принялся его натирать с осторожной тщательностью. — Нет, он очень красивый, — покачал головой Питер. Дэдпул фыркнул. — Нет, золотко. Я говорил про мусор в прямом смысле. Это обёртка от еды. Питер закатил глаза, но не смог удержать улыбку, которая медленно расползлась на губах. — Да знаю я. Но она сохранилась с той ночи на крыше, да? Дэдпул замедлил движения, но взор был по-прежнему направлен на пистолет. — Он помнит, — выдохнул наёмник довольно тихо: Питер ни за что бы не услышал, если б не суперслух. — А вы думали, что забудет. Дэдпул распрямил плечи и искоса глянул на Питера, а потом прямо посмотрел ему в глаза. — Да, ты прав. Но не выдумывай себе ничего лишнего. Я не… одержим тобой, ничего такого. Ну, то есть конечно я одержим. Но это вот к моей одержимости не относится. А относится к тако. Потому что тако — это подарок от бога человечеству, и они заслуживают того, чтобы их почитали. Именно поэтому я носил с собой журавля, сделанного из обёртки из-под тако. Я использовал его на специальной церемонии поклонения тако. И определённо он не сделан на память о нашем первом свидании и тебе с твоей великолепной задницей. Питер всё смотрел на маску Дэдпула, которая приобрела очень странное невинное выражение, и просто взорвался в неожиданном приступе хохота. — О… Господи… — выдавил он сквозь смех, качая головой. — Ты такой странный. Очень осторожно, стараясь не повредить, Питер поставил журавля себе на бедро. — Самый странный на свете! — с готовностью согласился Дэдпул, отчётливо улыбаясь под маской. Хихикая, Питер уставился на тёмный город внизу. Дэдпул всегда всё переворачивал с ног на голову, и вещи оттого казались странными, однако ему удавалось заставлять Питера улыбаться в любой ситуации. Паркер всё ещё не понимал и смущался от того, почему Дэдпул имел на него такое влияние и почему был так им одержим (если не брать в расчёт, что это могло быть просто очередным заскоком). Питер тихо вздохнул, когда в очередной раз мысли вернулись к той катастрофе, в которую превратился сегодняшний вечер. — Так почему ты такой коричневый от тоски по поводу своего дня рождения, маленький Паук? — напомнил Дэдпул; отвернувшись, он тихо добавил: — Потому что коричневый — самый ужасный цвет. Мы любим красный. И синий. Питер почувствовал, как губы вновь дёрнулись, но в этот раз всё-таки удержался от улыбки. Он вздохнул, пиная ногами воздух, и осторожно погладил крылья журавля. — На самом деле день был хороший. Мои друзья… Ну, они устроили вечеринку для меня. — О, вечеринки! Мы любим истории про вечеринки. — Дэдпул внимательно слушал, впервые всерьёз сосредоточившись. Питер замотал головой. — Не такую вечеринку, как ты думаешь. Мы просто тусили дома и смотрели «Звёздный крейсер “Галактика”» и… — Он ощутил, как загорелись щёки, когда осознал, что только что выболтал. Теперь Дэдпул знал, что Питер ботан; да уж, это поможет поддержать его репутацию. — В общем, всё было идеально. А потом я… Я облажался. Дэдпул молчал какое-то время, прежде чем нарушить тишину: — И что же ты сделал — насрал на торт? Связал паутиной всех гостей? Трахнул маму друга? Питер усмехнулся. — Нет, я просто… Я до последнего не понимал, что кое-что происходит, и поэтому сделал кое-какую глупость, потому что просто был слеп, чтобы увидеть, что творится прямо под носом. А теперь двое моих лучших друзей не могут даже смотреть на меня. Он снова почувствовал, как сдавило горло, и сердито засопел. Почему он такой слабак и тупица? Питер вцепился в крышу и почувствовал, как цемент, крошась, треснул под пальцами. Он выбросил куски цемента, не заботясь о том, как далеко они улетят, прежде чем начать падать на землю. С его-то удачей они могли бы приземлиться на бедных, не ожидающих подвоха птиц. Или на щенков. Дэдпул протяжно свистнул. — Бля, Паучок. Ты такой горячий, когда сердишься. Питер закатил глаза, но грязный рот наёмника немного поднял настроение. Он ещё был расстроен, однако это больше походило на утоли-все-печали-в-мороженом-и-шоколаде-грусть, чем на я-самый-одинокий-человек-на-свете-и-хочу-прыгнуть-с-этой-крыши-грусть. Дэдпул втянул ноги на крышу и лёг на живот, достав откуда-то маркер и со щелчком сняв крышку. Он принялся напевать под нос, рисуя прямо на цементе между ними. Питер наблюдал, как он нарисовал парочку простых фигур, одна из которых носила маску Дэдпула (и обладала чрезмерно большой пятой точкой, которую Паркер не разглядывал слишком пристально). Другая фигурка была кривовата, но у неё на груди красовался паук, поэтому Питер решил, что это он. Между фигурками он нарисовал круг и принялся ставить наверху чёрточки. — Сколько свечей? — спросил он. Питер не удержался и всё-таки улыбнулся, глядя на рисунок. — Восемнадцать, — соврал он. Дэдпул замер, резко вскинув голову, и уставился на Питера. — Что? — безэмоционально спросил он. Питер слабо рассмеялся и застенчиво потёр шею. Он должен был догадаться, что наёмника не так-то просто обмануть. — Ну ладно-ладно… Шестнадцать. Тишина повисла между ними; Питер начал нервничать. — Что? — Теперь тон Дэдпула был острым, ледяным и опасным. Питер напрягся, его пальцы инстинктивно легли на кнопки паутиномётов. — Мне… шестнадцать, — медленно повторил он. Дэдпул внезапно вскочил на ноги, схватив оружие, которое до этого начищал. Питер тоже подскочил, сердце забилось с неимоверной силой, острый зуд прошёлся вдоль позвоночника. Он отошёл назад на пару шагов, насторожённо глядя на Дэдпула, но, казалось, внимание наёмника больше на нём сосредоточено не было. Огромная красно-чёрная фигура принялась расхаживать по крыше, рассеянно и немного дико бормоча самому себе: — Ёбаный стыд. Блядь. Какого… Вот говно. Питер сглотнул; желудок скрутило в узел, пока он наблюдал за Дэдпулом. Что он такого сделал? — Ёбаный извращенец… Боже, и мы… Я знаю. Блядь. Да он ёбаный ребёнок. Просто… — Дэдпул в своём безумстве давил дулом пистолета себе на висок, продолжая метаться взад-вперёд. — Думаешь, я этого не знаю?! ЕБАТЬ! Да я, блядь, знаю! Отвратительно. Он внезапно остановился, грудь быстро-быстро вздымалась и опускалась. Питер неуверенно шагнул вперёд, ужас, вина и страх смешались, заставив голос звучать слабо и неуверенно: — Дэдпул? — позвал он и прокашлялся, чтобы попробовать сказать более уверенно. — ЗАТКНИСЬ! — вдруг вскричал наёмник, заставив Питера подпрыгнуть. — Это извращение. Нихуя неправильно. Блядь. Но не… Нет, это вовсе не… Ой, да завали ебало, у тебя были такие же грязные фантазии, как и у меня. — Он вновь начал расхаживать, а Питер не мог отвести взгляда от пистолета, которым Дэдпул размахивал; тот, несомненно, был заряжен. — Дэдпул, — попытался он снова, в этот раз более твёрдо, но наёмник просто не слышал его. — Просто ребёнок… Ёбаное дитё. А мы… Мы собирались… Да, я, блядь, знаю. Ну, это ты был одним из тех, кто… Нет, мы не будем… — Голос его снова стал ледяным. — Нет, Жёлтый. Мы не будем этого, блядь, делать. Уверен, ему хотелось бы, чтобы его кровь оставалась на своём законном месте. Питер почувствовал, как его бросило в холод. Он знал, что Дэдпул нестабилен. Тот убивал людей за деньги, ради всего святого! Это если не брать в расчёт голоса в голове. Но вот такое… Питер ещё такого не видел. И не мог отрицать, что это пугало. Однако он Человек-паук, и подобное чувство беспомощности приносило буквально физические страдания. Он должен что-то сделать. Питер глубоко вздохнул и заставил себя подойти к Дэдпулу. Казалось, здоровяк этого даже не заметил. Когда Человек-паук был уже на расстоянии вытянутой руки, то осторожно поймал и сжал левое предплечье Дэдпула, заставив того замолчать. — Дэдпул. Наёмник выдернул руку, будто обжёгся, и немедленно наставил на Питера пистолет. У Паркера перехватило дыхание. Дэдпул просто смотрел на него, тяжело дыша. А потом он развернулся и побежал к пожарному выходу, без торможения прыгая на лестницу и исчезая из виду. Питер тяжело сглотнул, всё ещё таращась на то место, где только что был Дэдпул. Он мог бы проследить за ним, но это не казалось хорошей идеей. Что бы ни спровоцировало срыв Дэдпула, похоже, присутствие Человека-паука сделало бы только хуже. Каким-то образом Питер и тут умудрился налажать. С ощущением сжатой тесным обручем груди и першащим горлом Питер пошёл вдоль крыши, пока не наткнулся на бумажного журавлика. Он снова уселся, вернув подарок на колено. Все страдания этого дня и изнеможение последних недель собрались воедино и вылились солёными каплями на щёки, пропитывая маску влагой и заставляя её неприятно липнуть к коже. Это определённо не самый лучший день его рождения.