Пятьдесят первый день весны

Шёл пятьдесят первый день весны, и мне безумно нравилось стоять вот так, на крыше, высоко над небом и смотреть с этой чудовищной высоты вниз, на бегающих в спешке людей. Мне было совсем не страшно, скорее, даже наоборот - интересно; расставив руки в стороны, как крылья самолёта, я балансировал на краю, и никому не пришла в голову идея посмотреть вверх. Нет, я не собирался прыгать. Слишком неблагородное занятие, лишённое любого смысла и человечности - самоубийство. Я пребывал в замечательном настроении, я мечтал и смеялся больше, чем обычно. Ждал, когда ты придёшь, и, чтобы развлечь себя, решил пройтись по парапету. Иногда я способен на самые глупые и дурацкие поступки, особенно, если за окном весна. В моей голове роились тысячи мыслей, и все они были очень-очень важными, но их было слишком много, чтобы хорошенько обдумать каждую из них. Как птицы находят дорогу домой? Что случается зимой с рыбками в пруду? Куда девается вода во время отливов? Всё это не давало мне покоя с самого детства и вплоть до моих тринадцати лет. Странно, ведь в таком возрасте людей интересуют гораздо менее важные вопросы. «Что обо мне подумают одноклассники?», «Куда пойти сегодня вечером?», «Как мне обратить на себя его внимание?»… Ну разве не глупо? Неужели это важнее?.. Я тогда не обратил внимания, что ты пришёл, продолжал осторожно идти по краю. Погода стояла тёплая и безветренная, в воздухе витал запах цветов – я чувствовал его даже на такой высоте. Это было прекрасно. - С ума сошёл? Ты упасть так можешь. Ты говорил спокойно – знал, что я никак не могу упасть, и сказал это скорее так, из приличия, или чтобы привлечь внимание. Я, улыбаясь, аккуратно слез с парапета, бросился тебе навстречу и обнял крепко-крепко. Тогда мы не виделись очень давно - ты уезжал с родителями на целую неделю. Это только кажется, что неделя – это мало, на самом же деле для людей, которые друг к другу привязаны, это целая вечность, вечность вечностей. Ты долго от меня отмахивался, но мне всё-таки удалось тебя обнять и потрепать твои рыжеватые волосы. Почему-то только мне было это позволено, и никогда ты не обижался на меня, если я это сделаю – только бурчал что-то вроде «Не делай так больше», и так каждый раз. - Я скучал по тебе ужасно! Мне не с кем было в школе сидеть,- я наконец-то отпустил тебя, а ты пытался привести в порядок волосы. Так это забавно со стороны выглядело! Да и вообще, тогда ты был очень смешным и милым. - Я тоже, но я же тебя не душу,- надулся, как воробей… Точно. Тогда ты был похож на воробья. Интересно, на кого был похож я?.. Остаток дня мы провели вместе. К нам присоединились ещё несколько друзей из нашей компании. Жаль, я не помню, кто именно… Мы с тобой смотрели на звёзды, лёжа на прогретых за день солнцем бетонных плитах. Было уже очень поздно - половина одиннадцатого ночи. Все разошлись по домам, только мы не торопились. Я рассказывал как дела в школе, чего нового у меня случилось. Ты лежал, закинув руки за голову, и слушал. Кажется, особо не вникая в мои слова. Слушал, просто чтобы слушать. Звёзды падали в траву. Мир тогда был таким гигантским, необъятным. За каждым углом скрывалось что-то новое. Эти бетонные плиты, они были так далеко, а эта крыша – так высоко, что от этих расстояний кружилась голова. Может, чем меньше человек, тем большими ему кажутся высоты и расстояния, тем выше звёзды и больше небо?.. - Пошли, чего сидишь? Я задумался, наблюдая за каплями, стекающими по стеклу. Все уже собрались, некоторые уже ушли. Ты снова ждёшь меня. Чувствую себя неловко. А ты всё так же похож на воробья. Только не такой растрепанный, как тогда. Собираемся быстро, и вот уже выходим под дождь. Мне ещё нужно зайти к тебе, взять конспекты… Двадцать первое апреля. Пятьдесят первый день весны. Тесный маленький мир. Кто сказал, что планета большая? Врут, раз так говорят. Маленькая, всё изучено вдоль и поперёк. Апрель – а льёт как из ведра, и холодно, как в марте. Приходится надеть капюшон, чтобы не промокнуть окончательно. Ты идёшь рядом со мной; мне кажется, мы всегда вот так шли. Только раньше это была короткая дорога от школы домой, а сейчас – из колледжа, с двумя пересадками. Странно – раньше нам бы показалось вечностью то время, за которое мы добираемся домой, а дорога – длинной настолько, что может опоясать весь Земной шар. Всё не так, и я не такой, и ты тоже. Что с нами? Взрослеем… Когда мне будет сорок лет, а может, больше - я обязательно напомню тебе про тот день, и про этот тоже; сам увидишь, что с нами сделали пять лет. Но уже свысока, со всем нашим опытом, со всеми взлётами и падениями. А пока… можем и дальше взрослеть, этого никто не заметит. Даже мы сами не заметили, но стоит вспомнить, как было раньше – и разница грузом валится на голову. Никогда не хотелось вернуться? Не знаю, думаешь ты об этом или нет, может, тоже хочешь, как я, снова гонять по крышам, смотреть на звёзды, пускать по лужам кораблики из спичечных коробков. Не знаю, вспоминаешь ли ты вообще то, что было раньше. Знаю точно только одно: я бы всё отдал, чтобы вернуться туда.