Узумаки Наруко. Девочка солнца.

Наруко выпросила у Курамы недельный отдых от тренировок, ибо сил терпеть подобные издевательства у неё не оставалось. Лис согласился, но не забыл съязвить: — Смотри, без тренировок станешь немощной и слабой, как дряхлая старуха! — Ох, молчи… Я скорее с твоими тренировками стану слабой и дряхлой… Оказалось, что перерыв взят как нельзя вовремя. Ближе к концу недели в Академии между учениками решили устроить спарринги, дабы проверить способности детей. К тому времени Узумаки успела немного восстановить силы. — Я покажу им, на что способна! — Не переусердствуй. Я уже говорил тебе, что лучше не показывать всю свою силу. Тем более что это не реальный бой, а лишь тренировочный. Пусть соперник считает тебя слабее, чем есть на самом деле. Хотя ты и не настолько сильна… — Курама!.. — впрочем, Лис был отчасти прав. Ниндзюцу у блондинки было никудышное, несмотря на усердные тренировки, контроль над чакрой — тоже. Хоть тайдзюцу ещё ничего, и то хорошо. Пары распределялись абсолютно случайным образом. И поэтому поклонницы Учихи вслух мечтали, как будут соединять руки с брюнетом в жесте гармонии. Сам же Саске стоял с совершенно безразличным видом, излучая почти физический холод. — Эй, Хината, не переживай ты так! — Наруко как могла пыталась подбодрить подругу. Хьюга же откровенно нервничала. — А… в-в-вдруг я не… не смогу? К-как же… — Не волнуйся! Ты обязательно справишься! Наруко всегда искренне заботилась о Хинате. Защищала её, давала уверенность в силах, как могла утешала, если ту побеждала Ханаби и ругал отец. Девочки стали близкими подругами — такими же, как Ино с Сакурой. Узумаки даже удалось уговорить её на совместные тренировки, а в благодарность Хьюга показывала некоторые приёмы тайдзюцу, которые можно было выполнить без бьякугана. И сейчас блондинка поддерживала подругу, как умела, — солнечной улыбкой, добрым словом. «Спасибо, Наруко…» Несколько спаррингов уже прошли. Ирука-сенсей вызвал Чоджи и Шикамару. Первый не захотел причинять вред другу, второй же, не желая побеждать таким образом, тоже отказался от поединка. Наруко была довольна этим — всё же дружба между ними двумя оказалась по-настоящему крепкой. «Мальчики, как же я вами горжусь! Вот только… О, Ками, зря я, что ли, вас гоняла?..» — Итак, следующий поединок… — Ирука вчитался в список, — Саске Учиха… Со стороны толпы фанаток брюнета раздался радостный визг. — И… Узумаки Наруко. Те же фанатки посмотрели на блондинку практически с ненавистью. Узумаки они не любили — видно, помнили ещё попытки той подружиться с Учихой. Кроме того, каждая из них сама хотела попасть к нему в пару. — Почему я должна быть в паре с ним?! — Наруко, надо проверить ваш уровень подготовки, — терпеливо ответил Ирука. — Мы должны узнать, насколько вы продвинулись за время обучения. «И почему я должен объяснять ей такие очевидные вещи?» — Но я не хочу быть с ним в паре! — Это всего лишь проверка. В реальном бою противник тоже выпадет вам случайно. И никто не будет спрашивать вашего желания, — преподаватель вздохнул. «Она проиграет. Саске — лучший ученик, этот противник явно не её уровня». — Сколько же ненависти в его глазах… — Наруко передала Лису мыслеобраз. — М-да… Впрочем, у Учих это семейное. Да, кстати, ты говорила, что он — лучший в вашем классе? — Да. — Если он вдруг начнёт проигрывать, — поддайся. — Я поняла… — и, чуть помолчав, добавила: — Мне жаль его. Он похож на меня. Знаешь, если бы не Шика, не Чоджи, не Хината… если бы не ты, Курама, я могла бы стать такой же… Девочка подошла к краю начерченного на земле круга и закрыла глаза… — Курама, почему ты не хочешь рассказать? Ты же обещал! Блондинка надула губы. Лису это показалось очень забавным. Благодаря ментальной связи между сознаниями биджу и его джинчуурики не надо было обоим находиться в подсознании, чтобы поговорить. Однако Наруко по-прежнему часто приходила в клетку к Кураме (разумеется, когда тот не гонял её по полигону). Она считала, что общение лицом к лицу (ну, если более верно, — лицом к морде) гораздо лучше. Лис, собственно говоря, придерживался того же мнения, хоть и не озвучивал его. — Я расскажу тебе. Но не сейчас. После. — Почему после? Ты уже давно обещаешь! А «после» так и не наступает! — Наруко начинала злиться. — Ты что, не доверяешь мне? Я хочу знать правду! Лис вздохнул и надолго замолчал, устремив свой взгляд в пол. Девочка заволновалась. — Э-э-э… Курама? Прости, если я что-то не то сказала… Если ты не… — Нет, я думаю, что пора тебе рассказать… — Лис перебил девочку. Его голос стал каким-то грустным и… виноватым? — Пора рассказать тебе о событиях, которые произошли почти восемь лет назад. — Ты о нападении на Коноху? — голос девочки стал заинтересованным и в то же время немного печальным. Ей всегда доставалось именно во время праздников в честь избавления Скрытого Листа от Кьюби. Но только теперь она поняла, как, должно быть, трудно самому демону говорить об этом. — Да… В тот день я напал на Коноху не по своей воле. Меня с помощью шарингана подчинил человек в маске, назвавший себя Учихой Мадарой. — Учихой Мадарой?!.. — даже Узумаки, никогда не имевшая глубоких познаний в истории, знала это имя — имя основателя Конохи, убитого в поединке много лет назад Хаширамой Сенджу. Но тогда… Как?.. — Именно… Он отдал приказ о разрушении деревни. Но, помимо этого, он приказал мне убить своего бывшего джинчуурики. Наруко слушала затаив дыхание. Лис чуть помолчал и, собравшись с силами, продолжил: — Он приказал мне убить твою маму. И тебя. Но твой отец, Четвёртый Хокаге, смог остановить меня. Девочка не верила своим ушам. — Моя мама… Твоя бывшая джинчуурики? А мой отец — Четвёртый Хокаге??? — Да. Узумаки Кушина. Минато Намикадзе. Они были из лучших шиноби. Твой отец смог вырвать меня из-под контроля Мадары. Но… тогда я был разозлён. Я… — Лис замолчал. — Что, что?.. — Я… Твои родители запечатали меня в тебе. Но… Я ранил их. Смертельно. Наруко… Я убил твоих родителей. Девочка стояла как громом поражённая, не в силах вымолвить ни слова. Беззвучно шевелила губами, будто порываясь что-то сказать. Потом не выдержала и тихо-тихо заплакала. «Что я наделал?..» Лис впервые видел, как Наруко плачет. Он даже не знал, что сказать ей, чтобы утешить. Кьюби вообще начал бояться что-либо говорить. «Наверное, теперь она станет меня ненавидеть. После того, что я сказал…» — Курама… — заплаканная девочка вытерла слёзы, а затем… улыбнулась. — Что бы там ни случилось в прошлом, ты всё равно останешься моим другом. Ты ведь теперь другой. Ты не демон, каким, наверное, был. Ты — мой друг, Курама! Ты помогаешь мне, поддерживаешь… Я не смогу тебя ненавидеть! — и, быстро забежав в клетку, обняла рыжую морду Лиса. Кьюби не верил своим ушам. «Наруко… Но почему?..» — Ты — мой друг… — сказала Наруко, будто отвечая на немой вопрос. «Спасибо…» — Курама… Расскажи мне о моих родителя. Пожалуйста… — Хорошо, — Лис сел поудобней. — Я не очень хорошо знал твоего отца. Но вот с твоей мамой, моей джинчуурики, я часто общался, хоть и не дружил с ней, как с тобой… Наруко сидела и долго, долго слушала… Узумаки открыла глаза, отрываясь от воспоминаний. Встала напротив Учихи и сложила жест готовности к бою…