Ценнее вечности.

-Вить, Сашку не видел?       Уже порядком захмелевший СД отрицательно мотает головой. Слава снова оглядывает не такое уж и просторное помещение «семнашки», но девушка как сквозь землю провалилась. Под рёбрами зашевелилось невнятное беспокойство – рядом с баром вечно тёрлись какие-то мутные личности, и Слава не раз просил Сашу не выходить курить без него – ну, или хотя бы без предупреждения. Держащийся на последнем издыхании зарядки айфон послушно набрал номер. «Аппарат абонента выключен…» – в очередной раз сообщил электронный голос, и мобильник окончательно отключился. Карелин, чертыхнувшись, сунул аппарат в карман толстовки. -Слав, что такое?- спросил подваливший к барной стойке за очередным стаканом пива Фаллен. -Сашу найти не могу,- Слава повёл плечами и скривил губы, уже в сотый, наверное, раз обшаривая бар взглядом. -Она с Рудбоем выходила минут десять назад,- Ваня приподнял козырёк кепки и заправил под него выбившиеся волосы.- Рудбой ещё не возвращался, это сто процентов.       Карелин вздохнул и направился к выходу. Почему с Рудбоем, а не с кем-то из Антихайпа? Почему не попросила его – на минуточку, своего парня – выйти с ней? Почему не предупредила? Почему так долго не возвращается? Евстигнеев тот ещё, конечно, паровоз, но за это время можно было не то, что пачку – табачную плантацию скурить.       Духота июльской ночи неприятно резанула по лёгким. После прохлады кондиционированной «семнашки» Слава будто влез в остывающую духовку, тело мгновенно покрылось липким потом. Почти у самого входа, под бдительным взглядом охранника, кучковалась небольшая группа малолеток, не обративших на Карелина ровно никакого внимания, на противоположной стороне переулка курили несколько парней, вышедших из бара прямо перед Славой. Ни следа Рудбоя или Саши. -Эй, слушай,- обратился парень к одной из стоявших у входа девчонок.- Тут парень проходил, весь в татуировках, и девушка с ним была, с цветными волосами. Не скажешь, куда они пошли? -Парень в татуировках? Охра, что ли?- девочка оглядела его с головы до ног, словно решая, можно ли доверять имперские секреты какому-то там Гнойному, потом махнула рукой в конец переулка.- Туда куда-то. -Спасибо,- кинул Слава через плечо, уже идя быстрым шагом в указанном направлении. Иррациональное беспокойство давило на грудную клетку настолько, что хотелось перейти на бег, чтобы поскорее найти Сашку, убедиться, что с ней всё хорошо, и вместе посмеяться над глупой ситуацией. Возможно, придётся сделать серьёзное внушение Евстигнееву, но это уже мелочи.       Слабый, приглушённый вскрик, донёсшийся из-за поворота, заставил тело парня броситься вперёд раньше, чем его мозг смог осознать, что именно он услышал. Завернув в тесный проулок, Карелин остолбенел. Из тела будто вытряхнули не только все эмоции, но и все мышцы, и пригвождённый к асфальту парень мог только смотреть.       Сначала он увидел прижатую к стене Сашу. Потом – татуированную ладонь, сжимающую её горло. Потом – Рудбоя, неотрывно смотрящего на неё; его рот был растянут в неестественной улыбке, скорее напоминающей звериный оскал. И завершающим штрихом оказалась съёжившаяся у противоположной стены девушка, зажимавшая рот обеими ладонями – видимо, тот вскрик принадлежал ей. Мысли ворочались в черепной коробке так медленно, будто тонули в желе, и Слава не сразу понял, что знает эту девушку. Когда-то она ходила на его концерты – пару раз они даже перекинулись парой фраз – потом она вдруг пропала, и недавно снова появилась в его жизни – уже как девушка Рудбоя.       Карелин медленно перевёл взгляд на Сашу. Он ничего не понимал, лишь видел, что глаза девушки стекленеют, дыхание становится всё реже и поверхностнее, руки безвольно висят вдоль тела, колени подгибаются – она давно упала бы, если бы не рука Евстигнеева, крепко держащая её за шею. Не без труда Саша повернула голову, взглянула на Славу, выдохнула что-то похожее на «помоги» и обмякла. Рудбой разжал пальцы, и тело девушки съехало по стене на пыльный асфальт. -Ты… что…- Карелину с трудом удавалось выталкивать слова из горла.       Ваня развернулся к нему, и его улыбка стала ещё шире. В полутьме проулка его кожа светилась неестественным молочно-бледным светом, глаза из голубых стали чёрными, и из этих омутов на Славу смотрело НЕЧТО – древнее, опасное, хищное. Рудбой – а Карелин уже не был так уверен, что это он – сделал шаг в его сторону, снова поднимая руку… -Охра,- разбил тишину проулка полустон-полувсхлип.- Не надо.       Парень остановился. Сумасшедший оскал исчез с лица. Теперь ОНО просто смотрело и чего-то ждало. А Слава вдруг понял, что может говорить. -Что… это…- мозг категорически отказывался воспринимать произошедшее. Наверняка это какой-то дурацкий пранк. -Небольшая просьба,- Охра наклонил голову набок, словно изучая стоящего напротив человека.- Меня попросили спасти твоё никчёмное существование. -Убив мою девушку?- какая-то часть Славиного сознания до сих пор цеплялась за спасительную мысль о нереальности происходящего, но к горлу уже подкатывал горький колючий комок.       Охра расхохотался. Его громкий, леденящий душу смех, какого и в лучших хоррорах не услышишь, взметнулся вверх по кирпичным стенам, заполняя собой всё пространство, и спугнул отдыхавшую на карнизе стаю голубей. -А теперь посмотри, кого ты впустил в свою постель,- монстр ткнул пальцем в тело Саши. Но миловидную девушку в этих останках было уже не узнать – разлагающееся мясо слезало кусками, обнажая чёрные кости; волосы тлели, будто были брошены на остывающие угли; вытекающая кровь вскипала и растворялась без следа. -Не было никогда никакой Саши,- продолжил Охра.- Ты встречался с суккубом. Немало сил ушло у неё на то, чтобы подделать историю жизни никогда не существовавшей девочки – и ты купился. Она жрала твою энергию, выпивала тебя, как паук муху. И сожрала бы, если бы не она.       Палец указал на сидящую у стены девушку. Её била дрожь, и, пытаясь хоть как-то унять её, девушка обхватила себя руками. Если бы пару минут назад она не остановила Охру, намеревавшегося разделаться и со Славой, можно было бы предположить, что она очередная жертва. Иначе чего девушка так боялась? -Я не понимаю,- Слава потряс головой и запустил пальцы в волосы. -Девочка попросила меня избавить тебя от суккуба, что непонятного?- из горла монстра вырвался гневный рык.- Я высосал всю энергию суккуба, суккуб мёртв, ты сохранил свою жизнь, а уже завтра все – в том числе ты – забудут о том, что твоя так называемая девушка когда-либо существовала. -Он не забудет,- снова подала голос Славина знакомая.       Охра озадаченно наклонил голову. Его ноздри раздулись, будто он к чему-то принюхивался. -Знал бы я раньше, кто ты такой – ни за что не поддался бы на уговоры,- монстр брезгливо сморщил нос.- Глупая смерть была бы достаточной платой за твоё нежелание увидеть очевидное. Тоже мне, ведьмак.       Мгновение спустя он уже стоял рядом со Славой и шептал ему на ухо: -Девочка спасла твою шкуру ценой своей вечности. Теперь она до скончания веков будет скитаться по земле вместе со мной. Не думаю, что тебя это волнует, но, возможно, ты перестанешь пытаться скоропостижно сдохнуть, зная о цене своей жизни.       Потеряв всякий интерес к Карелину, Охра подошёл к своей – или Ваниной? – девушке. Та подалась ему навстречу, и монстр аккуратно помог ей подняться на ноги. Видя, как её пальцы комкают толстовку у него на спине, и слыша успокаивающий шёпот Охры, Слава мог точно сказать, что в данном случае вечности им будет маловато.       Как и говорил Охра, Сашу на следующее утро забыли все. Исчезли фото и профили в соцсетях, исчезли её вещи из квартиры. Для эксперимента Слава даже наведался к её родителям. Люди, чьи лица и голоса Карелин знал не первый месяц, теперь смотрели на него, будто никогда не видели, и утверждали, что никакой Саши здесь нет и никогда не было.       Зато вернулись силы – подниматься с кровати, тусить до утра, бухать как не в свою печень, и самое главное – творить. Позёвывающий Фаллен был очень удивлён, когда ранним субботним утром, потрясая в воздухе исписанной тетрадкой, в его квартиру влетел бодрый Славик. Недоумевающий Замай на безапелляционное «надо записать альбом, а потом в тур поеду» просто пошёл договариваться со студией. Времени бывать в «семнашке» не находилось, и воспоминания об одной июльской ночи начали стираться, замыливаться.       А потом он случайно столкнулся с ней на каком-то гиге. С ней и Ваней. Ваней, не Охрой. Но по цепкому взгляду Евстигнеева Слава понял, что ему прекрасно известно, какую тайну хоронит в себе Карелин. И Слава просто подошёл. И просто сказал «спасибо». Всё же не так часто встречаются люди, для которых чужая жизнь ценнее вечности.