Внучек Бабы-Яги

С утра проснулся самостоятельно, потянулся, зевнул, почесал… свое второе «я», повернулся на бок, еще не в силах заставить себя встать окончательно. Кровати - моя слабость: сколько бы я от них не уходил, всегда возвращался. Эх… как же моя там, без меня? Скучает, наверное. С Баюном изменяет… Райден еще спал, длинные темные ресницы бросали тень на щеки. В комнате было все так же жутко холодно. Я потянулся. Вообще, комната не то чтобы не выглядела жилой, скорее, она не была «домом», даже не замещала его. Казалось, что Райден, возвращаясь сюда, делает это через силу. Нельзя сказать, что это заметно, просто в таких местах остается особый след: будто смотришь на картинку в журнале салона мебели, а любая комнатка там… Вроде и постарались фотографы, и парочку безделушек добавили, и даже моделей за стол посадили, но стоит бросить лишь один взгляд и понимаешь: нежилое место, «мертвое» по определению. Вот что такое, по сути, «мертвая магия»? Попрошу с некромагией не путать… Некромаг бьет по живым мертвыми, наподобие кукловода поднимает и дергает за ниточки. По-настоящему оживить он не сможет никогда: все их кровавые обряды, все их разговоры с мертвыми – это бесспорно круто (а как смотрится со стороны!), но совсем не то. Допустим, умерла у вас кошка. Вот вы вызвали некроманта: тряхнет он бубном и, навязав свою волю разлагающемуся телу, уйдет. Тело проснется и, ведомое памятью, будет неумело тарахтеть, когда его касаются, есть, когда ему дают. По мере же разложения клеток мозга, воспоминаний - все меньше и меньше, а запах мертвечины наоборот - сильнее и сильнее. И вот когда-нибудь, пусть не сразу, ваш кошак все равно станет обычным трупом, который ходит неприкаянной тенью и ждет своего хозяина некроманта, чтобы обновить «программное обеспечение». Со смертью некромага, умрет и «оно». «Мертвая магия», хоть и имеет общие черты с подниманием мертвых, призывает в тела, да и вообще в любое пустое, «мертвое» место, души, а не память тела. Разумеется, только те, что хотят быть призванными, а хотят многие. Вот, допустим, Дорис: в ней душа учительницы по алгебре у старших и средних классов. Я ее позвал - она подумала и пришла. Что может сделать некромаг живому человеку? Коль сильна его воля к жизни - ни-че-го. А «мертвый» маг? Да запросто найдет «мертвое» место в вашей душе, и поминай как звали. И ведь это место есть у каждого: какая-то сильная боль, несбывшаяся надежда. Ты, может, ее уже забыл, да и забил, а она есть. Тут приходит «мертвый» маг и взывает к этому самому месту, которое по праву принадлежит ему. Даже напрягаться не приходится, ведь это место хочет быть обнаруженным. Словно личный дневник какой-нибудь девочки-малолетки. Да, она его пишет как бы для себя, но ведь это не так. Что бы мы ни писали - мы хотим, чтобы нас прочитали, ведь не бывает концерта без слушателя, даже если музыкант отпадный и самодостаточный. В общем, любая «пустота» взывает к нам, ведь мы ее слушатели, по воле которых она готова меняться. Бездна взывает к бездне. Короче, а ну нах всю эту муть! Поднимаю свои бренные останки и одеваюсь. Райден все так же спит, даже не шелохнется. Ой, блять! Я молнией бросился к окну: уже светает, а я не собрался. Чего этот дрыхнет?! Ах да, Баюн, сучий кот, ну попадись ты мне! Я быстро снял с валяющегося трупом куратора кинутое Баюном заклинание и ринулся прочь из комнаты, пока Райден не проснулся окончательно (и не смог отвесить мне люлей). Краем глаза я зацепил корешок книги, которую вчера столь увлеченно читал мой крылатый друг. Отвлекшись на подобную ерундовину, едва не врезался в косяк. Читал, как оказалось, Райден братьев Стругацких «Обитаемый остров». Когда я выбежал, во дворе осталась лишь моя группа и Кот. Грин и Анка смотрели, прямо скажем, без восторга: всклоченный, под глазами синяки, поскольку Баюн так и не дал выспаться (явился, блять, «призывник» с того света). - Ну раз уж вы наконец пришли, - хищно улыбнулась Севелина, протягивая мне кинжал, - пора бы и отправлять вас. За опоздание мы лишаем вас огнива. Скраймер хмыкнул, Анка безразлично повела плечами, а я задумчиво уставился на свои кроссовки. Ох, чувствую, они при Кот мне разбор полетов устраивать не будут, но как только окажемся на практике - писец мне под ближайшим деревцем. - Даю вам минуту, чтобы ввести его в курс, - благосклонно разрешила Кот. Анка тут же воспользовалась предложением. - Нас отправляют на планету, полностью заселенную созданиями хаоса. Мир до конца не изучен, возможно, существуют примитивные формы разумных гуманоидов, полученные при скрещивании разумных форм жизни и тварей. Так же до конца не изучены причины «прорыва», может быть, где-то открыт «портал». Тестирование проводится семь дней, главная задача - выжить. Каждой команде помимо оговоренного ранее комплекта выдается амулет, открывающий портал в назначенный срок. Если не войти в него сразу, то придется выдержать еще восемь дней, и так прогрессия будет расти. Если станет ясно, что мы не справимся или кого-нибудь сильно ранят, можно будет, воспользовавшись все тем же амулетом, вызвать Райдена, который проводит нас к «кругу» - порталу, установленному с подстраховочной целью прямо на самой планете. Найти портал самостоятельно почти нереально, последняя команда, которой удалось это сделать, была там три тысячи лет назад. В нее входили: Яга, наш многоуважаемый ректор Севелина Кот и Император главной Межмировой державы адепт мертвой магии Ковар… - Анка хотела еще что-то сказать, но ее перебила Кот. - Время вышло, - мило улыбнулась ректор, и нас разом поглотило межмирье. Как проглотило, так и выплюнуло. О-хо-хоюшки-хо-хо… Видимо, она на меня разозлилась, поскольку межмирье выкинуло нас с высоты трех метров. Я приземлился первым, но не успел отскочить с позиции «лежа», и на меня сверху рухнула Анка, выбивая из легких воздух. На Анку - Скраймер, уже в своем ящероподобном обличии, и, расценив нас как необычайно вкусный живой бутерброд, тут же выскочила какая-то херь. Она была покрыта густой черной шерстью, казалось, это шар с бусинками-глазами и огромной разверзнутой пастью, полной клыков – острых, точно лезвие ножа; ноги у существа были крепкими, голенастыми, как у страуса, но переваливалось оно неуклюже, повороты ему вообще давались с трудом. Весь вид этой спешащей к нам твари излучал недоступную простым смертным радость. Я попытался вскочить, но придавившая меня Анка подобную возможность исключала. Поэтому первым отреагировал ящер и, громко матерясь, побежал навстречу неведомому нечто, размахивая малоубедительным кинжальчиком. Огромная волосатая херь от неожиданности затормозила, от чего из-под ее ног заклубилась потревоженная пыль. Подобную робость можно понять: впервые на ее веку неадекватный завтрак сам несется навстречу. Посмотрела на кинжал, и из глаза у нее покатилась скупая слеза обиженного в лучших чаяньях человека. Издав какой-то трогательный блеющий звук, развернулась неохотно и даже печально побрела прочь, каждым шагом потрясая землю. Скраймер застыл в изумлении, впрочем, и я завис, одна Анка, проявив завидное хладнокровие, встала с меня, манерно отряхнув брюки от пыли, будто бы к подобному уже привыкла. Тем временем херь с каждым своим шагом уменьшалась, скоро это был простой волосатый колобок на тонких ножках, печально вздыхающий. Анка провожала эту тварь жалостливым взглядом обычной среднестатистической девушки, увидевшей бездомного котенка. - Даже не думай, - опередил меня Скраймер, грозно посмотрев на Анку и уперев руки в боки. Вот если бы он промолчал, то, скорее всего, она бы отпустила неведомую херь с миром, а так как она была девушкой самостоятельной, приказы ее немало раздражали. - Тебя не спросила, - процедила она сквозь стиснутые зубы и пошла за шаром. Ящер не был намерен сдаваться и играть роль коллективного разума до последнего, поэтому придержал ее за плечо, развернув к себе. - Ты вообще офигела, нам только этой хуевинки для полного счастья не хватало! - Пакли убрал, - бросила Анка, дернув плечом. - Тебе что, больше всех надо? По накалившейся атмосфере я понял: скоро будут бить морду, вполне возможно, мне тоже перепадет. Еще секунда понадобилась на осознание того, что драку допускать не следует. Поэтому я резко, для среднестатистического эстонца, поднялся, а до того я так и лежал на земле, и, подняв руки в знак примирения, полез их друг от друга оттаскивать. - Да ладно тебе, Грин, подумаешь… херь! - приобняв одногруппника, я оттащил его в сторону от разъяренной Анки, которая хоть и была тихушницей, но треснуть могла хорошо, а сейчас ей не хватало полвяка, чтобы выйти из себя окончательно. - Ну, женщины, что с них взять? Истерички, глупые, абсолютно неприспособленные к реальной жизни. Уступи - поступи, как мужчина, - пробормотал я крайне тихо, но, видимо, убедительно, так как Грин кивнул и, бросив полный превосходства взгляд над моей головой, кинул: - Ладно, бери, но кормить его будем из твоего пайка, может, похудеешь, - Анка пожала плечами. Как и любую истинную дочь Лилит (второй жены Адама, наполовину женщины, наполовину змеи), слова ее интересовали мало. Главное - результат. Волосатая херь будто бы все поняла и, развернувшись, радостно поскакала обратно. Анка посадила ее в полупустой рюкзак и под презрительный взгляд ящера скормила кусок припрятанного вяленого мяса. Я отнесся к этому философски - еды бы по-любому на неделю не хватило. - Ну, куда идем? - бодро поинтересовался я, оглядываясь. А вокруг стелилась потрескавшаяся под палящим солнцем сухая безжизненная земля цвета бледно-оранжевого, местами песочного. - Туда, - Анка указала пальцем на возвышение, находящееся примерно в двух-трех километрах на запад, и в этом был смысл: там можно было осмотреться. Но был и минус… - Если тут есть хищники, они нас быстрее заметят, - тут же сориентировался Скраймер. - Есть другие предложения? - поинтересовалась Анка, опуская руку. - Нет, но идея так себе, - буркнул Грин, причем было отчетливо видно, что его замечание ему самому показалось нелепым: если здесь есть хищники из хаоса, то нас уже заметили. Однако он все равно грезил отыграться за мохнатый шарик. - Верю, - одногруппница пожала плечами, проявляя небывалое человеколюбие. - Но других нет. Пресекая заведомо проигранную словесную баталию, Скраймер первым двинулся вперед. Переглянувшись с Анкой, мы побрели следом. Проигрывать всегда тяжело, даже если играют друзья. Шли мы, никуда особо не торопясь, вдумчиво шли, я бы даже сказал настороженно. Героический эпос это напоминало мало. Несмотря на всю браваду и не совсем человеческие физиологические особенности, нам было довольно-таки страшно. Тишина, окружающая со всех сторон, будто давила на плечи, не давая нормально идти; воздух с еле уловимыми парами серы был неожиданно чужим; а если бы, не дай то Бог, мы лучше знали классическую демонологию, нам бы сделалось еще дурней, так как это знание способствует развитию воображения. Да и запах серы очень часто преследует кожистых искателей. Но мы не знали, кто такие «кожистые искатели» и не штудировали талмуды по демонологии, поэтому, несмотря на страх, продолжали продвижение. Возвышение было довольно резким, но в меру крутым. Почва под ногами постепенно менялась, становясь красной и глинистой. Из твердого, будто асфальт, настила пробивалась редкая трава, сухая, искореженная, но живая. Представителей местной фауны (кроме бурчащего что-то мехового комка) мы пока не замечали. Однако это ничего не значило: скорей всего, нас они уже заметили и теперь ждут удобного момента, чтобы наброситься. Единственное, что вселяло надежду – тот факт, что до нас подобное уже кто-то проходил, а моя бабушка даже отыскала круг (грымза старая, рассказала бы, что ли). Вскоре мы оказались на вершине. Меня сразу насторожило присутствие легкого магического фона, слегка как бы искажающего реальность. - Вань, что с тобой? - поинтересовалась Анка, оглядываясь на местности. Я сбросил наваждение и, попытавшись придать голосу убедительность, заявил: - Тут иллюзия. Анка и Грин переглянулись, от их враждебности не осталось и следа. За иллюзией может скрываться нечто важное, а может - пустота. Рассеять ее - то же самое, что ударить в гонг: сейчас еще, если мы и привлекли внимание, наши преследователи немногочисленны, но если воспользуемся магией, да еще и на возвышении, все монстры в радиусе двадцати километров будут наши. - Думаю, не стоит, - Анка помотала головой. - Поддерживаю. - Предлагаю компромисс, - мое любопытство не давало мне покоя. - Какой? - Грин, тоже обладал беспокойной головой. - Отложенное локальное заклинание - оно прогремит через полтора часа, мы же вернемся на это место только через два дня. - В принципе, не лишено смысла, - кивнул Грин, и мы, не сговариваясь, повернулись к Анке - раз рисковать придется всем, то и решение должно быть общим. - Беспокойное хозяйство голове покоя не дает, - буркнула девушка, но кивнула, в какой-то степени выплачивая кредит по шару. Приняв коекакерское решение, я оглянулся: дальше на западе и на юге виднелся лес - он был редкий и сухой, как и растительность, но, если смотреть отсюда, занимал приличную территорию; на востоке, откуда мы пришли, была бескрайняя пустошь, края которой даже я не видел; на севере - горы, чисто теоретически в них можно было укрыться, но там творилось нечто невообразимое, и соваться туда я бы никому не рекомендовал, тем более себе. - В лес, - буркнул Грин, озвучивая мысль, витавшую в воздухе. Я присел на корточки и начал ползать по гладкой, будто пятак, поляне, выискивая середину составленного кем-то заклинания. Середина очень ожидаемо нашлась в самом центре. Я достал из кармана брюк мобильный – абсолютно бесполезную здесь вещь – включил диктофон, произнес вторую половину речитатива, а первую записал на специальной бумажке, которая, если не приглядываться, напоминала обычную туалетную. Да, я помню про запрет! Но вы только вчитайтесь: «При себе иметь амулеты, артефакты и прочие магические приспособления, запрещено под угрозой исключения из Магической Школы». Да это же провокация чистейшей воды! Когда мне говорят «нельзя», я воспринимаю это как вызов! И как оказалось не зря… Порывшись в настройках, я поставил на будильник недавно записанный рингтон, настроил время. И едва положил чудо современной мысли на землю, как мы уже неслись по направлению к лесу. Анка ловко, с завидной прытью перепрыгивала растущие впереди кусты, при этом шарик постоянно выскакивал из рюкзака, производя шипящие звуки, но каждый раз цеплялся длинными когтями за ткань, от чего оставались дыры. Грин тоже не отставал. В этой компании один я бежал как улитка, отставая на десять метров. И дело было не в примитивном «не могу быстрее», а в коварном расчете: если что-то в лесу и засело, сожрет оно сначала тех, кто примчится к нему быстрее. Поэтому я на бегу любовался прекрасными пейзажами и наматывал на руку заговоренную тряпку, умело и очень убедительно имитирующую носовой платок (наверно потому, что когда-то, в далеком шестьдесят третьем, она действительно им и была). Хорошо, что у меня есть дурная привычка ходить с набитыми карманами, на великий «всякий» случай. Наконец тряпка была намотана, в лес мы ворвались, и смысла отставать больше не было. Бег не прекратился, однако живность все так же не попадалась. Это могло значить довольно многое: например, что нам везет, или наши сокурсники показались аппетитнее - можно много версий выдумать. Но одна мне не понравилась особо: территорию, на которую нас отправила Кот, что-то охраняет. Допустим, здесь нет многих мелочевок, которые, как правило, лишь путаются под ногами и не несут серьезной опасности по одному и даже двое, но «свято место пусто не бывает» - значит здесь сидит нечто действительно опасное. Через полчаса, когда мы углубились в лес, и он начал казаться бескрайним, пришлось затормозить: запах серы, который на пустоши был еле уловим, начал настойчиво пробивать нос. Что же так воняет? Тестирование длилось уже часа два. Забавно… Когда мы покидали наш мир, было утро, а сейчас на этой доселе неизвестной нам планете по ощущениям и расположению солнца уже около четырех часов дня – скоро будет вечереть. Если подумать, третий и четвертый классы такого не выдержат. - Ан? - позвал я. Анка шла чуть впереди, водя головой в разные стороны, силясь что-либо разобрать, ее шар спрятался глубоко в сумку и, судя по вибрации, дрожал. - Ммм? - задумчиво промычала она в ответ. - Как с этим заданием справятся третий и четвертый классы? - Совсем глупый? - Анка даже обернулась. - Понятное дело, что никак. Их закинут на полчасика и обратно. Второй – помучают денек, если смогут – дождутся, когда прогрессия составит семь дней. С учетом этого, они могут добиться перевода в первую группу, но три дня для них – заоблачный результат, если Вульф своих дотянет до семи, я ему буду каждый раз при встрече в пояс кланяться. - Так велико восхищение? - язвительно подал голос наш зеленый друг. - Нет, дело не в этом, - Анка покачала головой и слегка покраснела, будто вспоминая о чем-то предосудительном. - А как же «два месяца», монашка? – по-своему истолковав пигментацию, вознегодовал я. - Сплюнь, - хмуро откликнулась Анка. - Мы с ним поспорили. - А если он проиграет? - поинтересовался ящер. - Будет убирать у нас с Гияной в комнате целый месяц. - Сурово, - подытожил я, вспоминая их «идеальный» порядок. Анка пожала плечами. Она была ярым приверженцем жизненной философии, гласившей, что порядок должен быть в голове, все остальное абсолютно не важно. Сомневалась она в этой догме, лишь когда что-то теряла и подолгу не могла найти. Тогда на помощь приходила Гияна - она была старшекурсницей по профилю «демонология» и удивительно быстро нашла общий язык с нашей одногруппницей, наверно, потому что в ее профиле она была единственной девушкой, что предрасполагало к определенному складу ума. Разговоры разговорами, но скоро мы реально начали волноваться: солнце уже клонилось, а найти место для ночевки становилось все невероятнее. Нервы были напряжены. Я ступал осторожно, хоть под ногами и не было никакой мелкой растительности, чтобы за нее зацепиться, даже деревья не поднимали свои мощные корни на поверхность. Постепенно начали появляться кустарники и простые растения, но меня это не обнадеживало, ведь запах серы становился еще ощутимее, и было не ясно: мы приближаемся к источнику, или он к нам. Не заметно для себя я обогнал даже Грина и уверенно свернул на юго-запад. Вело меня в тот момент какое-то шестое чувство – как иначе объяснить тот факт, что я перестал компаньонов совать вперед себя? Благородство? Сплюньте! Я и благородство просто несовместимы. Запах серы все равно усиливался, но деревьев стало ощутимо больше. По тарахтению существа из сумки, мы понимали, что это не есть хорошо, но куда еще идти? Не смотря вниз, я с плюхающим звуком ступил в нечто слизкое. Субстанция, имеющая вид соплей из носа, потянулась вслед за моим ботинком, но достаточно быстро отстала, изогнувшись как желе. Грин и Анка эту соплю брезгливо обошли. Но не успел я сделать следующий шаг, как кто-то схватил меня за плечо. Я резко обернулся с выпученными страшными глазами, но это очень прозаично оказалась одноклассница. Краски с ее лица отхлынули, а рука указывала вперед и чуть влево, судя по неестественно прямому хвосту Грина, он уже что-то увидел. Я, разумеется, сглотнул и обернулся, чтобы посмотреть самому. Там, куда указывала Анка, деревья росли очень густо, но это не могло напугать, поэтому я присмотрелся внимательней. Стволы были заляпаны кровью и той самой слизью – можно сказать, они в ней утопали до полутора метров над землей. «Надо бы как-то вперед Грина пропихнуть», - подумал я между делом. Скраймер, увы, тоже посмотрел на меня задумчиво, однако первой двинулась девушка, вытащив у ящера из-за пазухи нож. Двигалась она, не какпоказывают в ужастиках, а очень быстро, точно не давая себе одуматься. Вскоре остановилась, напряженная и готовая дать деру в любой момент, да так и застыла. Поняв, что опасности нет, я двинулся следом, но едва дошел, как Анка выпрямилась и, блеснув зеленоватым цветом лица, отошла метров на шесть неожиданно спокойно, с ощущением собственного достоинства, и там уже загнулась, прощаясь с завтраком. Мне стало еще любопытнее. Скоро Грин присоединился к Анке, а я увлеченно рассматривал воняющие серой останки. По общему строению, я смог квалифицировать их как парней примерно нашего возраста, но, честно, они больше напоминали куски несвежего мясца, да и пахли так же. Я бы даже предположил, что они старые, но кровь была еще свежей и, если на куски мяса надавить, вполне неплохо текла, даже была чуть теплой. Я так увлекся рассматриванием, что чуть не проворонил забавную мысль. Группа из трех человек и только два куска мяса: либо кто-то оказался очень прытким, либо где-то здесь лежит еще один трупик. Я распрямился, а до этого сидел на корточках, и начал обходить местность, но, увы, ничего не обнаружил. Анку и Грина уже перестало рвать, они выпрямились, издалека наблюдая за моими действиями, но подходить не спешили, поэтому я подошел сам. Руки обтер о штаны, от чего едва справившаяся с организмом девушка опять согнулась, ящер держался лучше. Я сочувственно похлопал Анку по плечу, и взгляд опять заскользил по местности. Скоро он зацепился за сломанную ветку и пятно крови. Я обошел девушку, пригибаясь, чтобы не познакомить лицо с ветками. Третий труп нашелся! Это была девушка из второго класса, которая все делала вкривь и вкось. Я ее узнал, так как она была довольно симпатичной, и я еще на распределении обратил на нее внимание. Видимо, девушка дала отпор, и существо не стало возиться. У нее была выдернута рука, которая валялась недалеко от тела, и изуродованное лицо, наполовину лишившееся кожи, но не это привело к смерти: что-то острыми когтями распороло брюхо. Наверно, девушка и после этого умудрялась отбиваться, и тварь отстала, но умирать все равно пришлось. Я услышал за спиной шаги и резко вскочил, намереваясь развернуть Анку в обратном направлении, а это действительно была она. С Грином я поступил так же и опять присел на корточки. Умерла девушка недавно. Я мог помочь. Но надо ли мне это? Я эгоистичный, мелочный парень, единственный бабушкин внук. Тратить силы на незнакомого человека и подвергаться опасности? Нет уж, увольте. - Ей нельзя помочь? - слабо просипела за спиной Анка. - Отчего ж «нельзя»? Можем закопать, но мне лень, - фыркнул я, вставая с корточек. - Надо вызвать куратора! - упрямо мотнула головой Анка. - Ты хочешь ему глазки построить? - ухмыльнулся я. Грин в диалог не вмешивался, так как не был уверен, на чьей он стороне. - Мерзко, - прошипела моя подруга, обходя меня по касательной, при этом сильно толкнув плечом, от чего я даже чуть не упал. Куда-то делась ее брезгливость и слабость. - Анка, не время для альтруизма, где-то здесь бродит эта тварюшка, нам надо уходить. - Так идите! Чего встали? - Втроем легче выжить. - Да, скормив остальных двоих, - кивнула Анка, насмешливо на меня посмотрев. – Думал, я не догадаюсь? - Это она о чем? - вмешался Грин удивленно и немного озабоченно. - Ты ведь можешь ей помочь, - упрямо продолжила Анка, проигнорировав ящера. - Иначе бы не сидел тут так долго с задумчивым выражением лица. - Может, могу. Но зачем мне это? - я скрестил руки на груди, глядя насмешливо, но твердо. - Я не знаю! - одногруппнице явно была близка эта ситуация. Вдруг мне в голову пришла бредовая и абсолютно нелогичная мысль, когда я уже в третий раз за время нашего абы «серьезного» разговора скосил глаза на ее грудь. Причем это было совершенно непроизвольно! - Дашь? - Что «дашь»? - Анка от удивления явно потеряла нить диалога. - Все просто: я ей помогаю, а ты со мной спишь. Девушка явно растерялась, выражение лица у нее стало несчастным, как у человека, загнанного в угол. «Бу-гагагага!» - подумал я про себя, чуя, что сейчас она от меня отстанет, и мы вернемся к тому, что альтруизм - это хорошо, но не для меня. Но тут произошло неожиданное. - Я согласна, я с тобой пересплю, а ты ей помоги. Теперь растерянное выражение лица было у меня, но, так как я уже вякнул свое требование, отступать было некуда. В процессе более глубокого анализа понял, что не так уж все и плохо, если все правильно вывернуть я смогу избавиться от Райдена! Вот только ей это зачем? - Ладно, - я смиренно поднял руки. - Только брысь метров на десять, это неприятное зрелище. Ящер и девушка побыстрее удрали, воспользовавшись моим предложением, проломившись сквозь кусты как гиппопотамы. Я опять присел на корточки возле трупа, вдыхая сладковатый запах разложения и серы. Мне это нравилось – чувствовать себя уникальным, не таким, как большинство. На губах сама по себе заиграла легкая улыбка. Засучил левый рукав и подался чуть вперед, с чавкающим звуком моя ладонь протиснулась внутрь ее растерзанного тела. Рука все продвигалась вверх, охваченная прохладой мертвой плоти – в этот момент я был на грани полной эйфории. Наконец остановился, оказавшись по локоть в ее груди. Я закрыл глаза и расслабился. Счастье медленно сменялось усталостью, затем безразличием, и очень скоро я почувствовал себя Ничем. Мыслящее Ничто. Странное ощущение: ты ничего не хочешь, ничего не чувствуешь, ты даже в теле своем не находишься. Скоро меня будто вышвырнуло на поверхность, я вновь увидел этот мир, правда, на этой изнанке не было ничего живого: ни деревьев, ни кустов, ни Анки, ни Грина – я видел голую землю, недалеко два куска мяса, мертвую девушку и себя, бесцеремонно залезшего ей во внутренности. Гораздо дальше ненадолго зацепил краем глаза мелькнувшую тень. Сомнений не было – это то, что расправилось с ребятами из школы. Но страха тоже не было, вообще ничего не было, мне пришлось напрячься, чтобы вспомнить, зачем я здесь, и еще сильнее мотивировать себя, чтобы хоть что-то делать. Я позвал ее по имени, которое даже не запомнил, и она откликнулась. В отличие от меня, ее дух не был материальным, скорее, он просто был. «Вернись обратно», - приказал я. «Зачем?» - разумно спросил дух, ему сейчас было не плохо и не хорошо, ему было никак, и если я имел четкое назначение, то она оказалась как бы подвешена, и жизнь ее не интересовала. Вот было бы у нее какое-нибудь неоконченное дело, она бы сама жаждала вернуться, а так… «Школа, надо окончить», - ответил я. «Зачем?» - повторился дух. «Надо», - еще раз сказал я, сам веря, что надо. «Надо», - согласился дух. Разорванная грудная клетка вздымалась, внося в зловещую тишину леса тяжелые хрипы, а глаза, до того залепленные свернувшейся кровью, медленно открывались, будто отклеиваясь, сердце забилось ритмично и спокойно, словно выполняя приказ. Изуродованная девушка вперила свой зловещий мертвый взгляд в меня и, разомкнув обескровленные, белые губы, удовлетворенно прошептала: «Хозяин». И столько радости было в этом голосе, столько спокойствия, столько уверенности, что я не смог ей отказать, слегка кивнув. Воскрешенная улыбнулась уголками губ, и веки ее снова сомкнулись. Ее снова можно было считать мертвой, но грудь все так же вздымалась, и хрипы наполняли ужасом неокрепшие сердца. Я поправил рукав, развернулся и побрел прочь, возвращаясь к своим одногруппникам, те не видели ничего, но забрасывать вопросами не стали. Анка чувствовала себя виноватой, что легко читалось в ее обеспокоенном взгляде, а я чувствовал себе мертвым, но это не тяготило меня. Наоборот! В душе я был весел, я был свободен, как никто другой в этом мире, мне было хорошо, чего нельзя было сказать по моему внешнему виду. «Человек – то, чем он занимается», - не помню, кто это сказал, но эти слова нашли отклик в моем состоянии. Я был мертв, и в то же время живее всех живых. Я уверенно поскакал вперед, страх перед смертью исчез вовсе, тело требовало действий, жопа – приключений, а голова – проблем! И в этом чудном месте было все, чего только могла пожелать моя душа сейчас! Проблема была в балласте: что ни говори, а эти два труса никогда не смогут понять «мертвого» мага. Для них это так же невозможно, как для меня вдруг согласиться встречаться с Райденом – это выбивалось из их привычной картины виденья мира, это было для них слишком пугающе. Я шел впереди, мурлыча под нос песенку, спиной чувствуя прикованные ко мне взгляды, солнце шло на убыль. «Нет, мы не найдем убежище!» - радостно понял я. - Что ты там бормочешь? – пытаясь развеять страх, зарождавшийся в сердце, стоило лишь ему взглянуть на небосклон, нарочито грубо поинтересовался Грин. - …А ты танцуй! Дурочка, танцуй! И улыбайся! Тебе ведь все это действительно идет! Не сомневайся!.. - Замолкни, – попросила Анка. Ее спокойствие наоборот начинало просыпаться – поняв, что деваться некуда, паника включила тормоза, а вот Скраймер явно не понимал, к чему идет дело, или не хотел понимать. Я остановился, и, конечно, ящер тут же отреагировал. - Чего встал? – в его голосе чувствовалась паника. Анка в этот момент уже сбросила рюкзак, оттуда ойкнул шар, и непонимающе уставилась на Грина – по ее мнению все и так было понятно. - Мы не успеем найти убежище, – твердо отрезала девушка, избавляя меня от суровой необходимости доносить эту истину до товарища. - Вы чокнулись? – дрожащим от волнения и страха голосом осведомился он. - Не строй из себя мышку – кошки все равно быстрее, - я улыбнулся. Эти недолгие препирания меня утомили – хотелось действовать, а не бегать. – Ты, как и мы, остаешься здесь. - Иначе? – с вызовом бросил он. - Умрешь, – я улыбнулся еще шире. – Это страшные твари, они едят жертв живьем, яд, который содержится в их слюне, растягивает агонию и не дает уйти в забытье. Ты будешь чувствовать, как тебя едят, ты будешь это видеть, и, самое страшное, ты будешь это осознавать, – за долю секунды я приблизился к Скраймеру вплотную и последние три слова уже просто шептал ему на ухо, в тот же момент, хватая его правой рукой за шею и резко поднимая вверх. Не сориентировавшись из-за страха, он только и успел схватить меня за руку так, чтобы я не свернул ему шею. – Это не гуманно, поэтому я убью тебя сам, – когда у него уже начали закатываться глаза, а на это потребовалось аж три минуты, я поинтересовался: – Так мы ночуем здесь? – на что Грин помотал головой из стороны в сторону, но, так как я знал, что на их родной планете это знак согласия, то тут же его отпустил, аккуратно поставив на землю. Грин пошатнулся и закрыл глаза, тяжело дыша. Анка уже поставила палатку, не обращая на нас ровно никакого внимания, и о чем-то задумалась. Странно задумчивый у нас отряд получается: обычно подростки делают, а потом думают. Нездорово как-то, у нас все слишком наоборот. - Успокоились? – вяло поинтересовалась она, прислушиваясь к тишине. Я кивнул, впрочем, Анке было не до нас, на ее лице явно читалось недоумение. – Ваня, подойди-ка сюда. Скажи, что ты об этом думаешь? Я прикоснулся к палатке, только что поставленной, и, глубокомысленно вздохнув, закрыл глаза. - Часа три, - подытожил я. - Перед рассветом, скорее всего. - Что «часа три»? - ящер медленно приходил в себя, недавно разыгранная сцена подействовала на него как оплеуха на истеричку. - Три часа перед рассветом под пологом этой палатки мы можем спокойно спать. - Да ладно, - тоном «хорош гнать» усмехнулся ящер. Отвечать ему никто не стал. Сил пока хватало, и необходимость протянуть три дня уже не казалась такой ужасной задачей, особенно для меня, так как смерть в моих глазах теперь не была «так себе» перспективкой. Я уселся рядом с палаткой, восторженно оглядываясь по сторонам, неприятностей нигде не было. По пути от постели Райдена до обители Мика, а туда пришлось запрыгнуть за рюкзаком, мне пришла в голову парадоксальная в своей гениальности идея. «Раз Райден считает меня объектом вожделения (бррр!), значит, он так просто моим "уйди, противный" руководством вряд ли воспользуется, а значит, мне надо превратить себя всего такого замечательного, неотразимого и (что греха таить) сексуального, в нечто малоприметное и чуть-чуть страшноватое – хотя бы у него я должен вызывать отторжение». Что-что, а вот отторжение и брезгливость я вызываю всегда легко и непринужденно. В рюкзаке что-то зашевелилось, я оглянулся через плечо и столкнулся нос к носу со своей уродливой мышью Дорис. - О, мадам, какая встреча! – воскликнул я, глядя в ее пустые, ничего не выражающие глаза. Мышь склонила голову, словно бы подтверждая, что наша встреча подходит под емкое определение слова «какая», ведь неожиданной она быть не может, я же ее самолично на бегу запихивал в свою торбу. - Что это? - поинтересовалась Анка, присаживаясь рядом. На ее согнутых коленях лежал исполинских размеров тесак, лезвие которого с любовным трепетом оглаживала девушка. - Мышь, - констатировал ящер, присаживаясь с другой стороны. - Здравствуй, кэп, пришел в себя? - спросил я. - Понятия не имею, кто такой «кэп», но да, в себя я пришел. Что делать-то будем? - Ждать, что ж еще? - риторически спросила Анка, и рядом с ней, героически расправив грудь, сел шар на голенастых страусиных ножках. Я улыбнулся шире, темнота медленно окутывала тела со всех сторон, солнце посылало последние лучи, и в утробе леса начиналось движение – что-то просыпалось. Три часа назад у Райдена - Блин! Как я мог проспать?! Весь день! - высокий, удачно сложенный парень прыгал на одной ноге, втряхивая себя в тугие кожаные брюки, которые явно были ему маловаты, но на поиски других времени, видимо, не было. - Да чего ты нервничаешь? – зевнув, поинтересовалась Вайрика – она уже нагло заняла чужую незаправленную кровать и деловито вертела недочитанную книжку. - Тебе легко говорить, ты ж постоянно Кот из равновесия выводишь! - Вот видишь? Жива же еще. - Это пока она тебя на практику не отправила! - Еще посмотрим… Давай, плейбой, натягивай портянки, - усмехнулась хищно девушка и, вроде не к кому конкретно не обращаясь, добавила: - А Ваня тоже опоздал… - И?! - рыкнул Райден. - Молчу-молчу. Чудом втиснувшийся в брюки куратор первой группы опять залез в шкаф, широким жестом сметая его содержимое на пол. Да, такого разгрома при этом постояльце комната 876 еще не видела. Выбившийся из привычных рамок парень не мог контролировать свои действия, и ему оставалось лишь беситься. Но вдруг он застыл и начал перебирать уже выкинутые вещи, озадаченно оглядывая комнату. - Крыса пропала, - каким-то детским печальным голосом сказал Райден, направляя мысль в никуда. - Это то ужасное чучело? Ну то, смотря на которое, ты зеленеешь, но никак не решишься выкинуть? Еще помню из твоих воспоминаний, когда ты ее обнаружил у себя в кармане, визжал как девчонка, а потом тебя выворачивало полчаса? - Да оно, спасибо, что напомнила об остальном, - хмуро отозвался Райден. - Считай его пропажу благом. До сих пор не понимаю, почему ты его не выкинул. - Не знаю, просто что-то не давало. Это как у тебя, помнишь, тебе сестра свой сборник стихов подарила, ты очень долго над ней потешалась и забросила его куда подальше. Потом через два года пришло известие, что твоя сестра мертва. Тебе все так же были далеки ее стихи, но этот сборник… ты обшарила все, но его нашла и выкинуть так и не можешь. Он все еще у тебя под подушкой? Вайрика хмыкнула, но от комментариев отказалась. - Я хоть знаю, какие тени прошлого меня мучают. Тут девушка выгнулась как от сильной боли и резко вскочила с постели, муть ее глаз отступила, и вся она как будто подобралась для прыжка. - Уже вызывают? Раньше вторая группа посильнее была. - Кто-то умер, я чувствую смерть, ее запах. Что-то не так, я отправлюсь на «тестирование», доложи об этом Кот. - Какая приблизительно степень? - Седьмая, может, десятая… Надо их вытаскивать. - А кто конкретно умер? - Не знаю, они не успели меня вызвать. РОV Ваня Первая тварь появилась через десять минут, она была не громоздка, больше напоминала какой-то расплющенный блин, снаряженный кучей зубов. Единственное, что смущало – это умение блина парить в воздухе, нас-то это смутило, а вот шар – нет. В итоге пока мы смущались, Анкин шарик уже отрыгал последний клык. Повеселиться не успел никто, зато кое-кто успел пожрать. Солнце зашло полчаса назад, мне нестерпимо хотелось вскочить и прыгнуть во мрак, таивший за собой такую желанную опасность, но волевым движением расшатавшегося разума, который немного прояснился, я притыкал свою бунтующуюся часть обратно к земле. - Слушай, - буркнул Грин, - ты бы меня действительного того? - Ммм… - бунтующая часть требовала ответить правду. – Мммм, да нет, - почти одновременно выплюнул я, прикрыв рот рукой, и отвернулся, давая Скраймеру время на самообман. Судя по успокоившемуся взгляду, реабилитация прошла успешно. - Слушайте, если мы не доживем до утра, знай, что ты, Анка, - единственная девушка моего возраста, которую я уважаю, а ты, Вань, - просто самый продуманный парень, которого я знаю в пределах своего возраста опять же. Я это к тому, что если из всех людей нашего класса я выбирал бы с кем умирать, я бы так, как и сейчас, выбрал вас, - непонятно, но очень по-геройски поведал Грин. - Если уж мне суждено помереть, знайте, что ты, Грин, - гадкий женоненавистник и девственник, а ты, Вано, - продумано гов… чмо, но умирать с вами, пожалуй, не худшая перспектива, - Анка сохранила «кирпичное» выражение лица, но под конец монолога на ее губы заползла легкая ухмылка. - Да ладно… Ну раз вы собрались подыхать… - я достал из рюкзака два листа и ручку. - Анка, у тебя потрясающая грудь и, Скраймер, у тебя щщщикарный хвост, а так как конкретно я умирать не собираюсь, даже с вами, напишите-ка на мое имя завещание! Ну, что за злые морды?! Вы же сами начали? - Моральный урод… - Стараюсь… Ну, не хотите писать – я сам, только подпись поставьте… Мой цирк одного клоуна прервал низкий вибрирующий звук и резкий запах серы, про который я порядком успел забыть. Из-за темноты, которая в том мире, ввиду отсутствия луны, была почти полной, увидеть ничего не удавалось, но ветер доносил до нас негромкие хлопки, схожие с выбиванием тяжелого настенного ковра. С каждым новым ударом этот звук становился громче и отчетливее. К тому же он был довольно частым – исходя из этого, я сделал вывод, что к нам что-то бежит. Я не стал огорчать ни разозлившуюся Анку, ни отошедшего от потрясения Грина, я лишь посильнее намотал изодранный молью платок на правую ладонь и сжал кулак. Напряженные руки подрагивали, глаза оббегали зону видимости в десятый, а то и двадцатый раз, горло пересохло, но на душе было удивительно спокойно. Холодный ветер, несущий с собой запах серы, перебирал короткие пряди, бросая их в глаза, и когда в очередной раз я с досадой попытался заправить волосы за ухо, в темноте наметилось шевеление… Я сглотнул набежавшую слюну, фоном проскользнула мысль о том, что я не успел поесть с утра, и из-за плотно растущих деревьев выступила «она» - хрень. Нет, будь я профессором филологических наук и ораторского искусства, я бы тут развел демагогию, о том, как выглядела хрень, и как вела себя хрень, и… А почему бы нет? Из тьмы выступило странное существо, в свете далеких и близких звезд я смог разглядеть его получше, до боли напрягая зрение: кожа его свисала до самой земли, волочившись за хозяином, с ее складок стекала мутная зеленоватая жижа, издающая резкий противный запах; морда длинная, точно крысиная, глаз не было; сцеплено из человеческих конечностей и собачьего тела. Тварь выгнулась, резко вдохнув в себя воздух, и бросилась вперед. Я отскочил в последний момент и бросился наутек, поваленное грозой бревно, на котором мы сидели, превратилось в труху. Существо неслось с нечеловеческой скоростью (благо мы тоже нелюди), то, что оно не могло выловить меня или, допустим, Грина, я понять мог, но как от него убегала Анка! Она уворачивалась, подпрыгивала, цепляясь руками за ветки деревьев. Одна беда – мы бегали по кругу, так как бросить имущество оказались морально не готовы. Вскоре траектория веселых стартов окончательно утвердилась: я бежал первым, демонстрируя завидную сноровистость, за мной бежал Грин, размахивая дюжим хвостом, за ним на приличном расстоянии (в пять шагов) бежала Анка, за успехами которой ревностно следил шар, он бежал рядом с ней, замыкающим спринтером было существо. Бегали мы возле расставленной палатки при небывалой тишине. Скоро (часа через три) запинаться начал даже я, существу тоже надоел бег, и оно перешло к решительным действиям. Хрень встрепенулась, шумно втянула воздух разверзнувшейся пастью и, привстав на задние лапы, плюнула, прицельно попав слюной Анке под ноги. Девушка встала намертво, не в силах сделать шаг, существо обрадовалось, я мысленно попрощался с подругой, прикидывая как бы сделать ее смерть не напрасной, Грин, не зная тормозить или бежать, поубавил скорость, и только шар, незнающий сомнений и бегущей позади хозяйки, с разбега боднул девушку под колени. Та вылетела из ботинок, сделала красивый кульбит в воздухе и, не взяв перерыв, с новой силой начала перебирать ногами, под печальный вздох изголодавшегося существа. Так не могло продолжаться вечно. Не я первым понял эту простую истину, и первый фаербол твари был ей презентом от Грина. Слизь на теле существа зашипела, но оно продолжало бежать, Анка кинула валуном, лежащем на дороге, камень будто стек, даже не оцарапав прочную на вид шкуру. - Анка! Вырой яму! - крикнул я на ходу. – Грин, наполни ее водой! Я его отвлеку! «Сказано – сделано», - говорил маленький Ванечка, что нагадил Баюну под кровать и гадил снова, хоть чувствовал себя глупо, да и от бабушки влетало. Вот и сейчас, разворачиваясь назад и несясь навстречу этакой твари, я чувствовал себя… нелепо. Почему «нелепо»? Ну какой из меня герой?! Вместо меча-кладенца – зачарованный носовой платок, а роль царицы странным образом делят Райден и Анка (первый хочет меня, вторую хочу я, причем и первого я хочу, но вторая мне даст), главная злодейка подобных рассказиков является моей бабушкой, злодей висит на моем заборе, а коней я вообще боюсь! Вот на этой оптимистичной ноте я и встретил кулаком спешащую тварь. Та немного отлетела, правда, «кастет» стал бесполезен, и, утробно зарычав, бросилась за мной. Отвлечь ее на десять минут было сложно: я бежал в одном направлении, отдаляясь от лагеря, тварь на бегу плевала в меня странными сгустками, что примечательно не попадала, и шипела. По тому, как слизь начала разъедать деревья, я понял – игры кончились. Вдруг и лес кончился, неожиданно и очень резко я вылетел на каменную дорогу, темные силуэты, высившиеся надо мной и окружавшие меня, напоминали развалины города, даже не всего города, а его центра. Однако времени осмотреться не было – хрень не отставала. Я петлял по полуразрушенным улочкам и понимал, что теряюсь. Существо неслось следом. Поворот, еще один… Тупик. Я прислонился к стене, дыша рвано и измотанно, глаза уже видели эту тварь. Скользнула какая-то тень, и существо отлетело к стене, впечатавшись в нее. Истлевший камень полетел вниз, погребая ее под обломками. Я, не считая себя оптимистом, припустил назад! И не ошибся! Едва пробежал мимо «захоронения», как «покойник» вскочил и поспешил следом. Продвижение назад было веселее: я выдыхался и даже падал, существо радовалось как маленькое! Обламывать мне его даже стыдно было. Я вылетел на место нашего ночлега и увидел озерцо. Вообще, я никого не ожидал увидеть, думал меня кинут. Вот я бы кинул… Не давая себе времени на переосмысление жизненных приоритетов, побежал дальше, правда, уже без особого азарта, давая Хрени подтянуться. Грин и Анка стояли каждый у своего края небольшого озера и, очумевши, смотрели на меня. У самого края я затормозил и развернулся, тварь кинулась на меня, не снижая скорости, я отскочил, а существо с плеском влетело в воду. И тут же на него с трех сторон полился огненный смерч, хрень завизжала в последний раз и затихла. Запах серы исчезал, над нашим лагерем витал аромат копченой колбасы, я задумчиво поскреб ногтем лоб, стирая сажу. Подойдя к краю озерца (совсем маленького три на пять метров и четыре в глубину), увидел, как на его поверхности плавало существо. От этого существа и исходил сей божественный аромат. Живот что-то подстрекательски пробурчал. В благоговейной тишине это прозвучало вызывающе. Анка и Грин тут же уставились на меня. - Э… как вы думаете, это съедобно? - мягко поинтересовался я, ожидая в ответ всего чего угодно (бурю негодования, рвотные позывы). Но мои сокомандники только переглянулись, и Грин, достав нож, полез вытаскивать тушку из озера. - Щас проверим, - пообещала Анка. А скоро будет рассвет, и можно будет чуток поспать, подумать, что за тень, что за развалины, ведь, честно говоря, только сейчас, глядя на то, как Анка вырезает ножом у твари что-то типа лопаточной части, а Грин носится с разведением костра, я понял, как мне повезло с командой. Ими так легко управлять!