Наливай.

Джеку всегда было интересно, что же скрывается за эгоистичной и такой «идеальной» маской Дэниэла Атласа. Он пробовал просить Мерритта разгадать его и узнать, в чем же дело, но тот либо правда не мог, либо не хотел, либо хрен знает, какие у него ещё могут быть причины. В любом случае, Уайлдер извлёк из этого только то, что все придётся делать самому. Однако, Дэниэл оказался не без уязвимой точки. И она заключалась в сами простом — бутылке. Пару стопок, и его язык начинал изрядно развязываться, и именно поэтому никто из Всадников никогда не видел его пьяным или даже чуть выпившим. Но Джек решился попробовать. — Тук-тук, — он нерешительно открыл дверь в комнату Атласа и просунул туда голову. В правой руке была зажата бутылка чего-то символично-крепкого — Джека Дэниэлса, не зря же все только и говорят об этом. — Ты что-то хотел? — кажется Дэнни не был настроен сегодня. «Черт» — пронеслось в голове Уайлдера. — Я зайду? — Дэниэл нерешительно кивает, продолжая нервно тасовать карты в руках. Джек проходит в комнату, закрывая за собой дверь, и нерешительно показывая Дэнни бутылку. — Что за повод? — Атлас хмурится, а Джек решается попробовать что-то из того, о чем ему когда-то рассказывал Мерритт. — Ты какой-то напряженный последнее время, вот я и подумал… — Дэнни тихо смеётся, откладывая колоду. — Алкоголь не единственное, чем можно снять напряжение, — Джек чуть не подпрыгнул, потому что это именно то, что он ожидал услышать. — Ну… — Уайлдер ставит бутылку в поле зрение Дэниэла, а сам обходит его, вставая сзади и неуверенно обхватывает его шею прохладными пальцами. Атлас вздрагивает, но вскоре расслабляется, потому что это то, что было нужно ему уже довольно долгое время, просто расслабиться, а из всех Джеку он почему-то доверял больше всех. — С чего вдруг такое внимание к моей эгоистичной персоне? — Они усмехаются в унисон. — Беспокоюсь о тебе, — шепчет Джек на самое ухо Дэнни, надавливая на какие-то особо чувствительные точки на его шее, — нам очень нужно выпить, — выделяя слово «очень» произнёс Джек, проводя носом по волосам Дэниэла. Обе руки резко отпускают шею, зарываясь в мягкие волосы, нежно оттягивая их. — Наливай. Джек улыбается, открывая бутылку. Это было слишком просто.

*

Они выпивают все менее чем за час. Джека почти ни на секунду не отпускала мысль о том, как сильно напряжен и взвинчен Атлас. Как ему нужно расслабиться и отпустить все, что давит на его голову. Уайлдер почти прочувствовал это на себе, но вскоре их обоих начало отпускать и уносить куда-то далеко от этого мира, полного проблем, ответственности и каких-то забот. — Ты знаешь, что Лула на тебя запала? — Дэнни лежит на кровати, неудобно подложив руки под голову, потому что подушки слишком «далеко». — Мы с ней переспали уже, там ничего серьёзного, — Джек закатил глаза, запрокидывая в себя последний шот, — а с кем у тебя был последний секс, Мистер Совершенство? Дэниэл помрачнел и безучастно фыркнул, окидывая взглядом Уайлдера, сидящего на самом краешке кровати. — С Хэнли, тысячу лет назад. Джек замер. Сказать, что он в шоке — промолчать. — Это же было… Лет десять назад?.. — Побольше, — шепнул Дэнни и резко вздохнул, — что ты сидишь там как неродной? Джек пододвигается ближе к Дэниэлу, в следующую секунду, чувствуя чужие руки и себя на бёдрах. — Ты очень красивый, Джеки, — хватка усиливается, а пальцы аккуратно проникают под одежду, касаясь оголенной кожи. И именно в этот момент Джек понимает, почему Атлас не пьёт, ну почти. — Дэнни, — тихо позвал Уайлдер, улыбаясь своей пьяной улыбкой и кладя свои руки поверх рук Дэниэла. — М? — Руки фокусника быстро разбираются с пуговицей и ширинкой, ловко ныряя под одежду. В комнате становится жарче — одежды на обоих пьяных мальчиках все меньше. Дэниэл прижимается губами к шее партнера, глубоко засасывая ее. Джек рычит, валит Атласа на кровать, навислая над ним и разбираясь со своей футболкой, а затем и рубашкой Дэнни. — Джек, ты зде… — голос Лулы легко распознается в их затуманенных головах, но уже слишком поздно что-то делать, и оба просто негласно решают продолжить, — О! Оу… Я, пожалуй, зайду попозже, — скорее для себя говорит девушка, тут же исчезая из комнаты, с сопутствующим хлопком двери. Джек уделяет слишком много времени шеи Дэнни, так что цветки один за одним распускаются на месте где побывали его губы. — Джек, — рычит Атлас, переворачивая их и разом снимая с Уайлдера всю оставшуюся одежду. Сам он, находясь уже обнаженным и возбужденным, тут же приступает к самому интересному. Вскоре сбитое дыхание, стоны, сдержанные и не совсем, заполняют все душное пространство в комнате. Кровать скрипит, раз за разом, ритмично ударяясь о стену. Джек царапает спину Атласа, пока тот наконец-то может насладится сдавливающим теплом, чужим тёплом: телом Уайлдера под собой. Пьяный разум сразу начинает соображать, но вовсе не останавливает Дэнни, наоборот вынуждая продолжать, быстрее и резче. — Твою мать, Дэниэл, — дрожь пробирает всего Джека, бьющегося в конвульсиях под сильным телом фокусника, а затем он устало обмякает. Атлас почти рычит, совершая последние толчки в узком теле и изливаясь прямо во внутрь. Они оба замирают, осознавая все и переводя дыхание. Дэниэл падает рядом, не прерывая тактильного контакта с Уайлдером. — Ого, — у Джека все ещё мурашки по всему телу, он почти не чувствует кончиков пальцев, потому что это, очевидно, самое приятное, что было в его жизни, — ты очень хорош. Засосы все ещё распускают свои яркие бутоны по площади всей шеи Атласа, и Джек определенно этим наслаждается. — Ну как, с Лулой лучше? — Завались, — Уайлдер краснеет, впервые прижимаясь губами к губам Дэнни, — можно тебя всегда затыкать таким образом?

*

На шоу всем придётся наслаждаться разукрашенной шеей Атласа и ощущать это приятное напряжение между этими двумя. А «этим двоим» теперь надо терпеть Лулу, отчаянно пытавшуюся привлечь внимание Джека, что изрядно бесило Дэнни.