короткометражки.

У них целая история. Такие сметают многотысячными тиражами с полок книжных магазинов и слепо верят, что так бывает только в книжках. У них целая история без эпилога, и каждый надеется на продолжение. То ли дешевая драма, то ли комедия. Никто не может дать ответа. Слишком много условностей, ожиданий. Но отвечать за них абсолютно некому. У них десятки альбомов на антресолях с выцветшими фото и пожелтевшими страницами. С сотнями коротких воспоминаний и глупыми подписями, потому что это вроде как выглядит мило. Так правильно и так нужно. В коробках, там же, хранятся всякие ненужные вещи вроде билетов в кино или открыток с пожеланиями. Но это всего лишь маленькие кусочки, из которых собрана та самая история, за которую кто-то отдаст двадцать баксов, забрав с прилавка последний экземпляр. У них с десяток неотвеченных входящих, забитая голосовая почта и автоответчик больше не посылает гудки. Телефоны отключены за неуплату, а на плите пригоревший чайник. В их общей квартире больше не пахнет ландышами, потому что кто-то ненавидит их так же, как зиму. А на столе треснутая кружка недопитого кофе, которую просто жалко выбросить в мусор. Выбросить жалко не только кружку. Сожаления вообще штука опасная, и они знают об этом как никто другой. Каждый запирается в собственном мирке, который строит впопыхах. Потому что до того мир был один на двоих. Огромный, светлый и надежный. Теперь от него только разрухи, мурашки по коже и мешки под глазами. Каждый пытается жить своей жизнью. Создает иллюзию вселенского счастья, и эта фальшь окутывает их квартиру тонкой багровой вуалью, под которой целая разбитая вселенная гибнет в недрах черной дыры. Они не кричат друг на друга, не ругаются и даже не бьют посуду. Все тарелки на кухне целы, на коже ни единой царапины, а в памяти ни одного дурного слова, брошенного с горяча. И это так чертовски больно, так крошит. Потому что лучше бы ругались, кричали и, может, даже подрались бы разок. А так. Сплошное безразличие, тонущее в общих воспоминаниях. Очередной день проходит не мимо, а сквозь. Календарные листы больше некому срывать, а на запотевшем стекле в ванной никто не пишет дурацких посланий, что когда-то грели душу и заставляли светиться улыбкой. Нет ничего, что могло бы удерживать их рядом друг с другом, и эта привычка, въевшаяся под кожу, как медленный яд загоняет в могилу. И наверняка кто-то должен быть сильнее, так всегда бывает. Кто-то ведь всегда остается проигравшим, а кто-то выходит победителем. Только вырваться из клетки, в которой они себя заперли, оказывается сложнее, чем кажется. Слишком много обещаний было дано. Слишком крепкая нить на кончиках мизинцев связывает судьбой. И настоящий страх остаться одному в своей собственной пустоте сжимает пальцы на горле. - Как думаешь, у нас будет хеппи-энд? – совсем тихо, неуверенно, но хочется слышать в этом надежду. А еще хочется ответить, что да, как же иначе. Только на кончике языка крутится обязательное «наверно», и оно все портит. - Если нашу историю назовут сказкой, то скорее всего. Сказки всегда заканчиваются хэппи-эндом. – И есть в этом доля правды, потому что сказки действительно всегда со счастливым концом. Проблема только в том, что их история нихрена не сказка, и они, как авторы, где-то конкретно проебались.