Sugar, we're goin' down swinging

К огромному сожалению, седзе манга слишком затягивающая вещь, думает Лухан, натягивая через голову футболку и засовывая вафельку между зубов. Потому что если бы было иначе, он бы не прорыдал всю ночь над концовкой Bokura ga Ita, его последнего приобретения. А если бы он не сделал этого, то не пропустил бы автобус, на который нужно было сесть, чтобы успеть на обязательный семинар по письменному переводу, и тогда ему не пришлось бы бежать сломя голову через парк. Блять, блять, блятьблятьблять. Но самое главное, что он уже прогулял слишком много занятий по этому предмету, чтобы прогулять еще. И к тому же их аспирант ненавидит его до мозга костей и с удовольствием размазал бы его по стенке, если бы у него была такая возможность. Количество работы, которое сваливается на плечи третьекурсника на отделении Древних языков и Литературы, могло бы быть смехотворным, однако на деле лишь наводило тоску. Для некоторых изучающих мертвые языки и античную риторику это сюрприз, что, оказывается, нужно столько всего учить. И какими короткими кажутся дни, когда тебе нужно переписать кучу конспектов или перевести кучу стихов о «травинках, плачущих росой» (или, например, для некоторых дибильных заданий – пере-перевести). Вот почему в большинстве случаев Лухан не делает домашнюю работу, по правде говоря. Всегда есть новые лав-стори, чтобы их прочитать, и всегда есть свежий попкорн, чтобы пожевать. Он выходит из квартиры, чуть ли не забывая запереть дверь на ключ, и бросается к лифту. Парк не такой уж и большой, а дорожки в это время почти свободны от пешеходов. Так что он бежит так быстро, как только может, маневрируя между странными велосипедистами и людьми с собаками, и облизывается при воспоминании о тех прекрасных черничных вафельках на завтрак. Он только-только добежал до конца парка, как ярко-красный велосипед проносится в миллиметре от него на бешеной скорости. О, этот неловкий момент, когда твоя сумка описывает дугу в воздухе, и перекручивается через тебя. И Лухана, учащегося на отделении Древних языков и Литературы, по инерции откидывает назад. Он отступает на три шага с тротуара, налетает на переднюю часть какого-то маленького магазинчика, где огромный кусок фарфора падает на его голову и разбивается позади него на деревянном полу у входа в магазин. Лухан спотыкается, и его голова со всей силы ударяется об пол. Какое замечательное, блять, утро, думает он, быстро моргая. На секунду он не может видеть ничего, кроме белых вспышек перед глазами. Когда, наконец, все прояснятся, все, что он видит перед собой – лицо парня, удивленно смотрящего на него, окруженное букетами из разных цветов и лепестками роз. Первое, что приходит Лухану в голову – что, черт возьми, как же это похоже на начало какой-нибудь ужасной седзе манги. Возможно, как раз это и объясняет его следующую фразу: «Кто нарисовал тебя?» У него действительно симпатичное личико. Длинный прямой нос, большие, мягкие, сонные глаза, и стрижка с прядками, мило обрамляющими лицо. Примерно секунду парень обдумывает сказанное Луханом и морщит нос: «Что, прости?» «Где я? Почему вокруг тебя..», Лухан делает непонятое движение руками, когда видит, что Мистер Седзе Манга не поймет без сопровождающего комментария. «Почему ты весь в цветах?» «Наверное, потому что я продаю цветы, - медленно говорит парень, - И ты сейчас в моем магазине. И между прочим, наносишь огромный ущерб его имуществу». Лухан непонимающе моргает и пытается прогнать жужжание в своей голове. «Ах, точно, - говорит он, полный решимости прекратить читать столько манги перед сном, - конечно. Цветочный магазин». «Я Сехун. Помочь тебе встать?» Какой он вежливый, думает Лухан. Он не уверен, почему так доволен видом Сехуна, продавца цветов, окруженного розами и одетого в белую униформу с острым воротничком. Но приходит к выводу, что это весьма приятное дополнение к его суматошному утру. «Да, помоги». Лухан вытягивает руку. И Сехун берет ее. У него теплая ладонь, и он не сразу отпускает ее. «Что ж, тогда с тебя пятьсот двадцать восемь долларов. Будешь платить наличными, кредиткой или чеком?»