Оставь это, Степ.

— А можно это все в письменном виде? Я ничего не понял, — пролепетал Ваня, сонно жмурясь и разглядывая весёлых оперов. — Просыпайся! — рявкнул Майский и потрепал парня по волосам. — Степ, ты кофе пить пойдешь? — он подмигнул другу. — Да нет, спасибо. Я как-нибудь своими силами проснусь, — он кинул быстрый взгляд на всё ещё зевающего Тихонова. — Андрюх, может ты со мной тогда кофе выпьешь? — Майский умоляюще посмотрел на зевающего капитана. — А чего ты Ваньку не зовешь? — Ваня спит на ходу — нужен он мне в буфете… С ним же не поговоришь, пока он в таком состоянии, а ты другое дело. Всё, пошли, — Серега потянул Холодова из лаборатории. К хакеру тут же приблизился Данилов, как только опера скрылись из виду. — Вань, как насчет завтра? — прошептал капитан ему на ухо. Тот непонимающе посмотрел на друга и поморщился. — Степ, давай договоримся, больше никаких встреч. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра, — вполне адекватно ответил Ваня, придвигая к себе улики. — Почему? — Я больше не хочу видеть, как Майский прожигает меня ненавидящим взглядом. Не хочу чувствовать страх за любовников, которых он может без сожаления размазать по стенке. Не хочу замазывать тональником очередные синяки и засосы. Я устал… — Но раньше тебе это нравилось… — Данилов никак не мог понять, почему парень отказывается от секса, который приносил удовольствием обоим участникам. — Раньше мне нравилось спать и с Котовым, и с Лисицыным, и с тобой, и со многими другими операми нашей конторы, даже несмотря на то, что у меня есть постоянный любовник. Помнишь тот случай, когда я ушёл к Лисицыну? Серега тогда чуть с катушек не съехал… Больше я ему такое не хочу преподносить. Когда он видит рядом со мной обоих Кость — у него сносит крышу: достается и мне, и им. — Так почему бы тебе с ним не поговорить? Уйдешь от него… — К кому, Степ? У тебя есть Селиванов, который явно не обрадуется, если узнает об этом разговоре. Гранин спит вместе с Котовым и Лисицыным, так что они не вариант. У Белозерова есть Игорь, у Андрея — Аристов, а тот крут на расправу: оторвет мне все, что отрывается… Да и после того случая меня как-то не тянет наставлять рога Сереге, — Ваня машинально потер плечо и усмехнулся. — Он тебя бил?! — Нет, он не бил, он воспитывал, — Тихонов приподнял рукав у водолазки. Под ней оказались синяки, уже более светлого оттенка, но они были. И их было много. — Повторения вот этого я не хочу. — Но… — Данилов в ужасе рассматривал синяки на нежной коже. — Это только малая часть. Я же целую неделю не выходил на службу… А, в общем, тебя это не должно волновать. Остынь, Степ и, по возможности, забудь о наших встречах. Данилов нахмурился. — Тихонов… Ваня улыбнулся. — Степа, ты хочешь, чтобы тебе это мой Серега повторил? Он может. Но тогда от тебя ничего не останется. Тут как раз за спиной Данилова вырос Майский и приподнял Степу над полом за шиворот пиджака. — Дружище, ты не понял моего мальчика? Мне повторить? — он усмехнулся. — К Ваньке больше с такими мыслями и разговорами не вздумай подкатывать, а то Боря ненароком узнает. Данилов кивнул. — Хорошо… Я всё понял. Больше не подкатываю. — Вот и славно. Ладно, мальчики, работайте, а мы пойдем подозреваемого допросим, — Майский, подталкивая друга в спину, вышел и закрыл за собой дверь лаборатории.