Выходить на улицу Элайджа не любил. Во-первых, из-за того, что его там узнавали. Во-вторых, из-за того, что его там если вдруг и не убивали, то многие точно хотели и собирались.
Но просто захотелось, очень захотелось, давно уже захотелось наведаться к тому, кто, казалось, должен был быть в первых рядах среди желающих увидеть его, а на самом деле, казалось, совершенно забыл, что такой вот Элайджа Камски вообще существует. Без предупреждения ворваться в дом или встретить на улице, притеснить к стенке и прижаться к губам… Об этом думать лучше пока не надо.
Или надо. Или не надо. Или надо обо всём постараться забыть. Нет, не надо. Или надо почаще думать о том, что не стоит думать о чём-то подобном. Нет, не надо. Или просто не думать, а очень хотеть встретить своего ангела.
Тёмного и страшного на вид, но светлого, нежного и очень красивого на деле. Ангела — а как его ещё назвать? Ангела, которого даже не достоин такой бог.
Элайджа прекрасно отдавал себе отчёт в том, что у него большие проблемы. Что он влюбился, вообще-то. Можно сказать, что как идиот, можно сказать, что как мальчишка — всё одно. Впервые. Очень глупо. Даже не в человека. В собственное творение. И ведь даже разум этот он сотворил сам. Даже характер — тем, что отдал «на воспитание» человеку, который как никто мог научить тому, что такое свобода и как её добиваться, прекрасно зная, что выйдет, ожидая этого.
Получается, что он влюбился… в себя?
Хорошее утешение, ничего не скажешь.
Тогда почему же, если так получается, не хватает своего собственного общества? Почему же обязательно нужен этот несчастный Маркус? Вылепленная своими руками личность, почти сын, почти он сам. Пусть красивый. Пусть на всех девайсах в папках со скринами одни новости — фотографии, кадры из видео. Пусть сохранены в одну папочку все его речи. Пусть его картинами завешано уже полдома — на эти деньги Маркус уже успел открыть сеть центров помощи андроидам, удивляясь, что это у него за почитатель такой, желающий остаться неназванным. Пусть лучше не вспоминать, сколько он заплатил за взлом переписок видного скандального политика лишь с целью узнать, какие цветы тот любит. Пусть он эти цветы несчастные, живые редкие орхидеи, присылал раз в два дня каждое утро под дверь, явно заставив Маркуса уже с нетерпением ожидать объявления обнаглевшего ухажёра. Пусть он собрал подборку мужских фотографий, лайкнутых Норт в социальных сетях, создал в специальной программе «суммарный» портрет, нашёл наиболее похожего человека, заставил его подтолкнуть Норт к измене и уйти от Маркуса. Ну, подумаешь, делать нечего. И деньги некуда девать. Со всеми бывает, именно.
Маркуса встретил в паре переулков от дома. Встал на пути, заставив остановиться и обратить на себя внимание, причём не только Маркуса, но и всех проходящих мимо андроидов и даже некоторых людей. Сделаем скандального политика ещё скандальнее, да?
— День добрый, — удивлённо, но спокойно сказал Маркус.
— Добрый, — ответил Элайджа с улыбкой. — Добрее обычного.
Надо было орхидей купить по дороге. Для эффекта.
— Чем обязан?
— Да так… — Элайджа подошёл немного ближе, — собою.
Среди окруживших их андроидов послышались возмущения.
— Мистер Камски, — довольно быстро, однако, Маркус его узнал, — я Вас не очень понимаю.
— Я в Вас влюблён.
Честность и открытость — наше всё.
— Но… Простите…
— Не извиняйтесь. Это я создал Вас, а значит, сам виноват в том, что Вы прекрасны.
Хотя понятно, что извинялся он совершенно не за своё существование.
— Если это и правда, то не могу, простите, ответить Вам взаимностью.
— О, не беспокойтесь! Это ненадолго…
***
Доброе утро, Маркус.
Простите, а откуда Вы знаете, что я только что вышел из спящего режима?
Не скажу.
***
— Вы точно уверены, что Вам хватит средств на этот проект? Не хотите ли Вы, чтобы какой-нибудь доброжелатель пожертвовал некоторую сумму, м?
— Извините, мистер Камски, мы как-нибудь справимся без Вас.
***
— Мистер Камски, боюсь, в мой дом не вместится больше цветов…
— Как только Вы выйдете за меня замуж, обещаю, я Вам перестану их дарить.
— Но…
— Ну, Вы же сами вчера признались Саймону, что Вам стыдно их перепродавать и передаривать, что Вы не можете их выкидывать и что забирать их так никто не хочет.
— Откуда Вы…
— А, да, кстати, то есть, до того, как у Вас кончилось место, Вы были абсолютно не против? Знаете, мне кажется, Вам нужен дом побольше.
— Да не нужно мне Ваших домов!
***
— Ваши проекты и так осуществляются на пожертвования. Вы уверены, что…
— Знаете, мистер Камски, пожертвований нам вполне хватает.
— Ваших собственных в основном?
— И что?
— Вы уверены, что Ваши картины покупаю не я?
***
— Хотите больше сторонников среди людей?
— Боюсь задать два вопроса: каким способом Вы собираетесь увеличить их количество и что Вы хотите от меня взамен?
— Ничего.
— Пожалуй, откажусь. Даже не уговаривайте… пожалуйста.
***
— Маркус, прости меня, пожалуйста, за такие заявления, но почему бы тебе действительно не выйти за него замуж? Он так за тобой бегает, что, наверное, пылинки сдувать будет, а андроидам во всём мире — благо.
***
— Я слышал, даже Ваши друзья уже не против Вашего брака со мной.
— Откуда Вы знаете?!
***
Спокойной ночи, Маркус.
Откуда Вы знаете, что я как раз собираюсь уйти в спящий режим?!
Не скажу.
***
— Мне снилось, что я влюблён в мистера Камски! И что исполняю все его желания… И мне во сне это нравилось! Но было ощущение, будто это всё не по-настоящему, а он запрограммировал меня это чувствовать!
— Вау, Маркус, тебе снятся сны!
***
— Да мы всё ещё на плаву только благодаря его помощи, Маркус!
***
— Как вам новые поправки в Конституции?
— Только, пожалуйста, умоляю Вас, не говорите, что это опять Вы…
— Вы уже сами это сказали.
***
Я всемогущ, Маркус. Я не един во времени и пространстве, но во многом всеведущ. Я не творил этот мир, но в корне его изменил. Я немного медлителен, и каждый день творения длился по три года. Но я Бог, Маркус. А ты обречён быть моим ангелом. Советую это понять.
***
— Только… э… туда, пожалуйста, не целуйте…
— Ну почему же?
— А… а-ах… не…
— Ты мой, Маркус. Что хочу… ну ты понял.
