Хорошая жена

– Я сегодня умру, – бодро хмыкает Рудольф. Чем чаще он повторяет эти слова, тем смешнее они становятся, и когда он совсем забывает их значение, то одергивает себя и повторяет снова, уже более серьезно и твердо: – Я сегодня умру. Рудольф прочесывает особняк с ружьем наготове: Кирие сказала, что слуги все еще должны оставаться там. Он ступает вперед, как должен ступать мужчина, излишне не крадучись, широким шагом. Он ступает вперед, почти как победитель, но что-то мешает ему избавиться от этого «почти». Если впереди его ждет смерть, у Рудольфа нет билета назад. Если впереди его ждет смерть, Рудольф еще припас несколько пуль. От стен и окон особняка эхом отражается глухое постукивание его каблуков. Рудольф сразу замечает, когда к нему примешивается чужой металлический звук, такой же ровный и твердый. Он заходит за угол и спешит развернуться на месте. Дуло короткоствольного ружья упирается в округлую девичью грудь, но Рудольф останавливается лишь на мгновение – пуля рассекает воздух и проделывает аккуратное отверстие в стене. Уже с другой стороны от себя он слышит холодный голос незнакомки: – Если бы ты не обернулся, все было бы быстро и безболезненно. Впрочем, я и сейчас могу гарантировать тебе легкую смерть. Хотя, почему же незнакомки? Рудольф хорошо помнит свой грех. Он срывается с места и бежит в холл на первый этаж, пытается укрыться где-нибудь, понимая: ни за что не попадет в соперницу просто так. Она быстрее. Ее шаги тяжелее и звонче, как будто сама она сделана из металла. Это не он, она – победитель. Рудольф прячется под лестницей, снова надеясь провести неожиданную атаку, но слышит приближающийся стук каблуков, и язык развязывается сам. – Из тебя бы получилась хорошая жена. Покорная, исполнительная. Знаешь, у меня их было двое, я разбираюсь в женщинах. – Первая жена от Бога, вторая от людей, третья от дьявола. Тогда я буду твоей третьей и последней женой. Я, Дьявол Уныния. Рудольф не находит, что ответить. Эта женщина права: ему нужна еще одна жена, которая сможет подарить прекрасный сон, последний, вечный, необъятный. В его возрасте еще рано думать о таких вещах, но Рудольф знает давно – сегодня он непременно умрет. «Извини, Кирие. Лучше от рук дьявола, чем от твоих. Даже после этой ночи, я верю, ты была честна со мной во всем». И когда Рудольф видит плавную фигуру дьяволицы перед собой, уже не находит сил поднять ружье.