Демиург

— Э-э-эй, Баттле-е-е-ер~ Чем ты за-а-а-аня-я-я-ят? Золотая Ведьма вошла в с радостным выражением лица, почти пританцовывая. Звук распахнувшейся двери и голос Беатриче заставили Баттлера вздрогнуть. — Я трудился над новой игрой, — нахмурился он, хотя перо у него в руках и разбросанные повсюду листы бумаги говорили сами за себя. С неменьшим энтузиазмом она закрыла дверь и подошла к нему. — Держу пари, ты сильно устал? Плести новые рассказы довольно утомительно… Я хорошо это знаю. Баттлер наблюдал за ней с подозрительно невинной улыбкой. — Беато. Что тебе нужно? Лицо Беатриче на мгновение дрогнуло. — О… О чем ты? Ничего, конечно. Я-я только… хотела спросить, могу ли я помочь чем-нибудь… Э-эй, не смотри на меня так! Я ничего не задумала, клянусь! — И правда… — Баттлер изучал ее в течение нескольких долгих мгновений, прежде чем его сдержанное выражение лица озарила озорная ухмылка. — Ну ладно. Я работал о-о-очень усердно с самого утра, и, ты знаешь, массаж бы мне не помешал… — Массаж?.. Ведьма моргнула. По правде сказать, она никогда никому не делала массаж, и… Ах, так, выходит, идиот Баттлер собрался воспользоваться этим! Но… кажется, другого выбора у неё не было. Все-таки она должна была убедиться, что этот извращенец не опозорит ее нелепой ролью или какой-нибудь непристойной одеждой в следующей игре. — Беато?.. — М-му… Хорошо! — ответила она, и, схватив его за плечи, продолжила: — Тебе лучше поблагодарить меня. Ты первый, кто получает массаж от Ведьмы Бесконечности! И Баттлер быстро догадался, почему. Он не мог сказать, был ли тому виной ее энтузиазм или все-таки бесстыдство, но массаж получался болезненным. — О-ой– — Хмм?~ Что тако-о-ое?~ — прощебетала она, наклонившись вперед, чтобы посмотреть на него. Ее подбородок почти касался его волос. Именно тогда Баттлер понял, что все-таки… было в этой ситуации что-то хорошее. — И-хи-хи… Думаю, использовать тебя в качестве подушки будет даже лучше. Беатриче в замешательстве моргнула раз-другой. Затем до нее постепенно начала доходить суть происходящего: некомпетентный идиот откинулся назад, на ее грудь, заменившую ему подушку. — Т-ты–! — Тц-тц. Тебе лучше остановиться, прежде чем скажешь что-то, о чем потом пожалеешь. Она явно сердилась, любой заметил бы ее стиснутые зубы, нахмуренные брови и покрасневшие щеки… — Я знаю, почему ты здесь. Она застыла, понимая, что никогда еще так сильно не хотела дать ему пощечину. Его тон, его самодовольное выражение лица!.. Так он знал все с самого начала и просто издевался над ней, да? Ха, как же она хотела заставить его поплатиться!.. — Если хочешь заставить меня заплатить за это, тебе придется ждать завершения новой игры. Если, конечно, тебе не нужно новое платье — что-нибудь менее старомодное и более открытое. Даже ведьмы из аниме и манги уже не носят такую фигню– И, вопреки своим благим намерениям, Беато не выдержала. — Не смей– — Ох. Что-что, Беато? Может, мне следует заняться твоим воспитанием, а? Я буду рад видеть миленькую тебя хотя бы изредка. Как сильно она хотела разорвать его на куски прямо сейчас, а затем воскрешать снова и снова!.. — О… о чем ты говоришь? Х-хмф, хочешь сказать, обычно я не миленькая? Тут нечего исправлять!.. Раздражающая улыбка Баттлера стала еще более раздражающей. — Ты уверена? И-хи-хи… Столько времени прошло, тебе больше не обмануть меня. Я знаю, что даже если ты ведешь себя вот так, глубоко внутри ты лю– — Просто заткнись! — вскрикнула Беатриче, растворившись в облаке золотых бабочек. Баттлер захихикал. Даже если Беато поступала так бесстыдно и говорила такие грубые слова, смутить ее было легко, достаточно знать, куда надавить. Может быть, в другой раз он бы и позволил ей уйти, но какой мужчина станет упускать такую возможность? И вот, стоило Баттлеру щелкнуть пальцами, как ведьма снова оказалась все в той же комнате. — Ты забываешь, кто из нас Территориальный Лорд… Кроме того, ты ведь хочешь, чтобы я был любезен с тобой, верно, Беато? Думаю, продолжения массажа будет достаточно… чтобы я подумал над этим. Но прежде чем ты начнешь… есть несколько вещей, которые мы действии-и-и-ительно должны исправить! — он усмехнулся. — Во-первых, твое платье! Как я уже сказал, тебе нужно надеть что-нибудь более… свежее и современное, чтобы сделать историю увлекательнее!.. — Меня это не волну– Эй! Это вообще что? Золотые бабочки вновь собрались вокруг ее тела, обращая привычное платье в красный костюм с пушистой юбкой до колен и белый фартук с оборками. — А? Странный вопрос, особенно учитывая, что его задает такая извращенка! — Баттлер одобрительно взглянул на ее глубокое декольте. — Разумеется, кто-то столь же непристойный, как ты, в полной мере может понять, почему мужчин привлекают милые девушки в костюмах горничных, массирующие их плечи, пра-а-авда, Беато? Однако, его самоуверенная улыбка быстро исчезла, когда он понял, что именно сказал. — Естественно, это не значит, что ты настолько милая… просто эта одежда делает тебя… моложе. Выглядишь немного лучше. Совсем чуть-чуть, конечно. — Ба-а-аттле-е-еррр–! Я собираюсь– — Тц-тц. Ты ничего не забыла? Не будет ли лучше называть меня «Баттлер-сама» в такой ситуации? «Снова улыбается как идиот», подумала Беато. Ведьма посмотрела на него так, как если бы у него вдруг выросла вторая голова, покачала головой и усмехнулась. — Кто-то становится слишком высокомерным. Может, мне следует преподать тебе урок сно-о-ова? Баттлер вздохнул. Его улыбка не дрогнула. — А-ах, не пойдет, совсем не пойдет! Разве не я должен был задать этот вопрос, Беато? И-хи-хи, кое-кто и правда забыл, кто нынешний Территориальный Лорд, а? Может быть, в следующей игре мне следует заставить тебя скакать по всему особняку в этой одежде? О, и, конечно же, надо будет не забыть укоротить твою юбку и заодно сделать из твоей прически что-нибудь более детское… — Ты, ты же несерьезно, Батт– Он цокнул языком. — Что я говорил тебе? — Кх!.. — Так?.. — Н-не делай этого. — Пожалуйста. — Пожалуйста… — Хорошо. И?.. — Ба… Баттлер… сама… — И-хи-хи-хи-хи… Видишь, это не так трудно, правда ведь, Беато? — она глядела на него с абсолютно красным лицом, и в первый раз за сегодня он оказался достаточно милостив, чтобы сделать вид, будто этого не заметил. — Знаешь, Беато, может, ты сделаешь мне массаж сегодня ночью... да, ты можешь одновременно мыть мою спину и помогать мне расслабляться… Ах, да я же настоящий гений, ты согласна? Все, что приходило ей в голову, было: «Нет, ты идиот, пес, который нуждается в повторной дрессировке». Вместо этого вслух она произнесла: — Да, Баттлер-сама. — И-хи-хи, ты быстро учишься! — ох, как она ненавидела этот глупый высокомерный смех!.. — Посмотрим… что я могу попросить… Ведьма только усмехнулась про себя. Такой наивный дурак, как Баттлер, скорее всего попросит что-нибудь унизительное и даже не заметит, как тем самым даст ей возможность поменяться ролями. Он был слишком тщеславен, опьянен полученной властью (подумать только, как этот недостойный колдун унаследовал ее титул!). Сложно было сдержать ухмылку, когда он наконец отдал свой приказ: — Почему бы тебе не поцеловать мои ботинки? Раз уж ты в таком странном наряде, тебе должно понравиться, да? Временами Баттлер был столь наивен — нет, ну правда. Реакция Беато ошеломила его: все-таки приказы он отдавал не всерьез, не совсем всерьез, во всяком случае. И ожидал, что она откажется и начнет его оскорблять, пока он сам не устанет и не сдастся. Вместо этого Беатриче бросила на него мимолетный взгляд и затем упала на колени. Ее красные щеки и то, как она прикусила нижнюю губу, напомнили Баттлеру ребенка, которому даже после долгой мольбы отказали в желанной игрушке. И все же она стояла на коленях прямо перед ним, ее лоб почти касался мраморного пола. Баттлер немного наклонился вперед, чтобы получше рассмотреть представшую перед ним сцену, и нервно сглотнул, когда губы Беатриче коснулись его ботинок. Он открыл было рот, чтобы засмеяться, сказав ей: «Эй, ты можешь встать сейчас же!» Но все, что он смог выдавить из себя — это слабую, неловкую улыбку, которая тоже умерла и исчезла, когда он почувствовал губы Беатриче на своей лодыжке и увидел, как дрожащие руки взбираются по его ногам, останавливаясь только чтобы отдохнуть на его бедрах, и как пальцы цепляются за ткань брюк, ногтями царапая плоть под нею. Баттлер понял, что покраснел: отчасти он был несколько пристыжен, но на деле не менее очарован, находя происходящее невероятно возбуждающим. И смущение, и неуверенность — все исчезло, стоило только губам ведьмы начать ронять поцелуи на его по-прежнему одетую ногу. Ее намерения стали ясны, когда она игриво покусывала внутреннюю сторону бедра, а руками попыталась стянуть с него брюки. Баттлер откинул голову назад и почти сдался, когда до него, наконец, дошло, что она собиралась сделать… — Ой, Беато, по-моему, ты немного забегаешь вперед. Разве ты не должна безоговорочно подчиняться своему мастеру? — даже задыхаясь, он продолжал улыбаться. Сохранять уверенность и дразнящий тон получалось с трудом, особенно когда он стал чувствовать дыхание Беато на своём возбуждённом, но всё ещё одетом члене. Но это ведь необходимо было сделать, правда? В конце концов, по правилам, он должен был отдавать ей приказы… и не мог позволить взять над собой контроль, особенно когда она так лукавила, использовала его мужские слабости, чтобы обмануть. Выражение лица Беатриче было бесценным. Очевидно, она думала, что ее план сработает. Баттлер выпустил смешок, когда она цокнула языком и отвернулась. Ах, как мило!.. — Ты недооценила меня, Беато. Командовать тобой настолько весело, что я не могу упустить эту возможность… но, и-хи-хи, отказывать тебе, когда ты так стремишься угодить мне, тоже было бы ужасным упущением, не так ли? Все-таки большую часть времени ты ведешь себя как невыносимая сумасшедшая карга, так что это и пра-а-авда редкое удовольствие!.. Даже не знаю, что выбрать… — Баттлер, казалось, внимательно обдумывал что-то в течение минуты, а затем улыбнулся, что ведьме совсем не понравилось. — Знаешь, Беато, раз я такой щедрый мастер, то решил позволить тебе делать то, что ты хотела!.. И-хи-хи-хи, верно, раз ты так стремишься сделать мне приятно, я не стану тебя останавливать. Но есть одно ма-а-аленькое, совсем незначительное правило, которое ты не должна нарушать: не смотря ни на что, не прикасайся к себе; естественно, я тоже не собираюсь трогать тебя. В конце концов, ты собиралась сделать что-нибудь для меня, верно? Беатриче вздрогнула. Она ожидала чего-то подобного, и все же… эти слова заставили ее сердце биться в безумном темпе. — Беато?.. Ах, она знала, что от нее требовалось сейчас. — Д-да… Батттлер… сама… — ее голос дрожал. И Беатриче тоже дрожала, наблюдая, как ее руки снова теребят молнию его брюк. Даже не из-за какой-то стыдливости, нет, скорее, из-за гнева, уязвленной гордости и, главным образом… главным образом, тот тон, которым Баттлер разговаривал с ней, чувство повиновения ему заставляли ее так сильно дрожать. Пускай она никогда не призналась бы в этом открыто, Беато получала удовольствие и была не против подчиниться хотя бы раз: отчасти потому что у нее были свои причуды, и отчасти потому что она любила Баттлера — одна только мысль о том, что она может доставить ему удовольствие, позволив доминировать, делала ее влажной. Стягивая его боксеры, Беатриче в то же время надеялась, что он узнает и что не узнает. Если Баттлер заметит, ее и без того пострадавшая гордость будет разорвана в клочья, да, но… быть высмеянной им сейчас было бы так… Баттлер громко зашипел, когда кончики её пальцев коснулись его члена: сначала едва ощутимо, затем чуть надавливая, задерживая на его горящей коже ряд смелых, но нежных ласк — дразнить его, поменяться ролями сейчас было бы проще простого, но она не могла, не в этот раз. Вечная борьба, каковой являлись их отношения, имела правила, меняющиеся от раза к разу и от ситуации к ситуации, и, несмотря ни на что, они не могли быть нарушены, потому что… они доверяли друг другу. Даже в этот раз, когда с ней обращались как… с мебелью. — Ах, эй… как долго ты собираешься заставлять меня ждать… ты, идиотка? — Баттлер тяжело дышал, но ему все же удалось не выдать своего отчаянного положения. Ведьма нахмурилась и почти ответила одним из своих едких возражений — почти. Она продолжила поглаживать его левой рукой, используя другую, чтобы стянуть рукава платья и оголить плечи, а затем и всю грудь. От одного вида и ощущения тех поцелуев, что губы ведьмы оставляли на головке члена, Баттлер резко вздохнул. Беато понятия не имела, как долго он рисовал в своем воображении эту картину, мечтая прикоснуться к ней и ощутить ее прикосновения… Она не знала, сколько возбуждения вызывали в нем одни только ее раскрасневшиеся щеки и те тихие звуки, которые она издавала, продолжая целовать его. И Баттлер понял, что не сможет продержаться еще хоть немного, когда ее груди мягко сжали его член, а рот сомкнулся вокруг головки, вылизывая нижнюю сторону языком. — Хн-н-н! — Беато испустила низкий звук, будто задыхалась, когда бедра Баттлера яростно дернулись, и он толчком погрузил себя в теплоту ее губ и языка; он продвинулся вперед и застонал, почувствовав поглаживания упругой груди. — Бе… Беато… Я… — он не был уверен, что именно хотел сказать: в голове проносилось столько всего, и единственное, что он сам понимал — как сожалеет об их нынешних позициях. Он хотел бы прикоснуться к ней, заставить стонать… Но все же чувствовал себя слишком хорошо, чтобы останавливать ее. Убрав дрожащие руки с подлокотников, он стал трогать ее волосы и лицо; кончиками пальцев очерчивал лоб, уши, щеки. Беатриче работала языком со все большим и большим рвением каждый раз, когда улавливала в голосе Баттлера наслаждение; румянец на ее щеках разгорался все ярче, и она даже испустила приглушенный стон: его реакция, осознание того, что это она всему виной, сводили с ума, в то же время как неспособность удовлетворить себя расстраивала и возбуждала Беато еще больше. Даже когда она, наконец, скользнула рукой между ног, то сделала это из любопытства, практически надеясь, что он остановит ее. Баттлер не подвел. — Тц… т-ты и правда стареешь… уже забыла правила!.. Едва голова немного прояснилась, он, обоими руками сжав ее грудь, погрузил ногти в мягкую плоть, стимулируя ускорить темп. Он не сделал практически ничего: только его тепла, его прикосновений оказалось достаточно, чтобы Беатриче вздохнула и заскулила; почти сразу остановившись, она стала бормотать его имя: — Баттлер… Баттлер, пожалуйста!.. Но она так и не смогла закончить, охваченная чувствами. Услышав ее всхлипывание, Баттлер уже не мог контролировать себя. После нескольких резких толчков он кончил на ее грудь, испачкав не только её, но и руки. У него ушла целая куча времени, чтобы восстановить дыхание и понять, где он находится, а затем, продолжая пыхтеть, Баттлер увидел густые, жемчужные капли, покрывавшие ее лицо и капавшие с подбородка. Он почувствовал, что снова краснеет, когда Беатриче моргнула раз, еще один, а потом осторожно облизала губы. — Беато!.. Ты!.. — он отвернулся, понимая, что если продолжит глазеть, все кончится не только кровотечением из носа, но и новым возбуждением, что теперь было бы слишком постыдным; он схватил платок со стола. — Вот так, вот так; не двигайся, извращенка. Стараясь не шевелиться, пока Баттлер вытирал ее лицо, Беато захотела спросить, кто еще из них двоих извращенец. Он ведь не то чтобы жалел об увиденном или о чем-нибудь, что она сделала. — Ладно, ладно. Мы закончили. З-закончили? Он же не думал оставить ее вот так, верно?.. Она не смирилась бы, поэтому забралась к нему на колени. — Му… а к-как же я?.. — надулась ведьма, по-детски оттопырив нижнюю губу. Теперь, имея возможность посмотреть на нее вблизи, Баттлер заметил, что она тяжело дышала, а ее лицо по-прежнему оставалось красным. Он мог даже почувствовать биение ее сердца на своей груди. Его губы медленно растянулись в озорной улыбке. — И-хи-хи-хи, думаю, я могу позаботится о тебе… если будешь называть меня Баттлер-сама и делать, что я скажу, в течение всей недели! — Му… Как… как жестоко, — она перестала дышать, когда пальцы скользнули под юбку и в ее намокшие трусики. — Нет-нет-нет, такой ответ не годится, Беато~ — легкого прикосновения оказалось достаточно, чтобы заставить ее вздрогнуть. — Ну так что, да или нет? — Д-да… — Ах, ты ничего не забыла? — еще одно прикосновение, поцелуй в шею… Беато засмеялась и слабо покачала головой. — Да, — ухмыльнулась она, — Баттлер-сама.