Trust me

- Потрясающе. В предыдущий раз это была огромная мутированная бабочка, теперь это гребаная стрекоза. Что с этими злодеями не так вообще? Ичиго выглядывал из-за угла, наблюдая за тем, как бушует торжествующий Гинджоу - предатель, похитивший силу Подчинения, теперь праздновал обретение невиданной ранее мощи, летая по воздуху туда-сюда и размахивая своим двуручником. Исида кончиками пальцев поправил на переносице очки и шумно выдохнул: - Так, Куросаки. Поскольку ты серьезно ранен, и по сути только-только вернул силу шинигами, которая пока не стабилизировалась, тебе нужно побыть в сторо... Договорить последний наследник рода квинси банально не успевает, поскольку его нутро вздрогнуло от горящего взгляда карих глаз: Ичиго хоть выглядел и спокойным, но это спокойствие было подобно острому лезвию клинка, готовому пронзить плоть в любую секунду. - Я не ослышался? Ты сказал: "В стороне"? - Нет, не ослышался. - Исида. Я не собираюсь стоять в стороне, особенно сейчас. - Нет, Куросаки, - Урью натянул тетиву сияющего лука и горько усмехнулся. - Ты останешься здесь, хочешь того или нет. Между квинси и шинигами заискрил воздух: ни один из них не желал принимать позицию другого, и оба были уверены в своей правоте. И все это на фоне безумного гогота Гинджоу. - Исида, - Ичиго, глядя на товарища исподлобья, начал к нему медленно приближаться, сохраняя прежнее спокойствие. Урью без предупреждения атаковал: град бело-голубых стрел полетел в Куросаки, который даже не пытался особо-то увернуться, разве что голову туда-сюда наклонял, продолжая наступать, заставив друга пятиться к стене назад. Момент истины: Исида вздрагивает, когда спина упирается в бетонную преграду высотки, и пальцы на мгновение задерживаются в перерыве между атаками, и когда он потянул тетиву вновь, было уже поздно. Ичиго, глядя на квинси сверху вниз, уперся руками по обе стороны от его головы и заговорил тихим, но уверенным голосом: - Доверься мне. Их взгляды пересекаются: небесно-синий, холодный и самоуверенный, против теплого карего, наполненного силой и спокойствия, что покинуло сердце семнадцать месяцев назад вместе с Мугетсу; чаши весов сильно качнулись, когда шинигами склонился ближе, но Исида отвернул голову, глядя в сторону и по-прежнему сохраняя молчание. Рыжий плавно отстранился, и, привычным движением закинув тесак на плечо, в шунпо рванул к Гинджоу, морально готовясь к последней, не самой легкой в его жизни битве.

Знаешь, Куросаки. Я не сказал тебе, но я счастлив, что настоящий ты вернулся.