Неужели?

Мефодий спокойно спал и видел сладкие сны о его жизни с Даф. В последнее время они стали всё чаще и чаще появляться, а их большую степень составляли сны о возможном ребёнке. И признаться, Буслаеву это нравилось. Не сказать, что он уже созрел для того чтобы стать отцом, нет, просто Меф начал постепенно задумываться о возможной семье, которую был бы не прочь завести. Вот только жениться он хотел на определённой девушке, которая, к его глубочайшему сожалению, была сейчас в Эдеме и, наверное, о нём всё ещё помнила, и посылала такие странные сны. В том что их посылает Дафна, Мефодий был уверен, ведь если к нему до сих пор не приставили какого-нибудь Мустафета Галыновича, то его хранителем, скорее всего, оставалась Дафна. Но неожиданно сладкую дрёму Мефа прервал какой-то звук. Противный такой, как будто, кто-то водил гвоздём по железу. Буслаев попытался не реагировать и вообще, ничем не показывать что проснулся. Ведь если нарушитель спокойствия старался разбудить его, то поняв что это бесполезно, скоро устанет или сам взвоет от этого звука. Как и ожидал Меф, зловредному нарушителю довольно быстро осточертело это дело и он прекратил измываться над Мефодием и это похоже чуть ли не спасло ему жизнь, так как парень уже зубами скрежетал от ярости. После того, как его слух перестали терзать, Мефодий перевёл дух и уже хотел вновь погрузиться в сладкие сны, как послышался звук разбивающегося стекла... Вот тут-то и сдали нервы Буслаева. Вскочив с дивана, он понёсся к окну, чтобы высказать всё что он думает о том, кто разбил окно, но подбежав, Буслаев опешил. На поляне, в ярком солнечном свете, стояла Дафна и держала в руке камень, который явно собиралась бросить, но увидев Мефодия откинула его в сторону и громко крикнула: - О, наконец ты соизволил проснуться! Даф вышла из золотого сияющего кольца и подошла к окну, тут же ловко перепрыгивая через него. - Ну что, папаша? Когда пелёнки покупать будем? - спросила она, смахивая с подоконника осколки и садясь на очищенное место. Меф изумился. Какой папаша? Но эта мысль быстро исчезла, когда он всё-таки понял, кто перед ним. - Даф? - спросил парень, не веря своим глазам и подозрительно глядя на девушку - Я. А теперь всё же ответь мне на вопрос: когда пелёнки будешь покупать? - Какие пелёнки? Или ты... а, да! Сны! - воскликнул Меф, поняв, что над ним издеваются и уже хотел парировать, когда Дафна соскочила с подоконника и подошла к нему вплотную. - Дурачок. Как думаешь, кто тебе эти сны посылал? - спросила она и Меф не задумываясь выдал: - Ты. - Правильно, а для чего я их тебе посылала? - продолжила "допрос" Даф. - Не знаю, - честно ответил Мефодий. - Я беременна! - не зная, как ещё подтолкнуть к этой мысли Мефодия, сказала Дафна. Она поняла, что просвета не будет и решила сдаться, ей побыстрее хотелось увидеть реакцию Мефа. - Издеваешься? - недоверчиво спросил парень. От возмущения Дафна подавилась словами. - Я страж света! Мне нельзя врать! - обиженно воскликнула она. Даф и сама не понимала, откуда взялась эта обида, раньше бы на такое она не обратила внимание, но теперь его недоверие было для неё просто оскорбительным! - Точно?.. - ошалело спросил Меф. Хоть Буслаев и соображал довольно быстро, но эта мысль медленно пробивалась к нему в мозг. Сначала осознало сердце, которое тут же выдало дикую трель, потом душа, которая недолго думая, воспрянула духом и лишь потом, самым последним, всё понял мозг и подал сигнал организму к началу дикой радости. Ведь ЕГО Дафна, носит ЕГО ребёнка. На лице парня расцвела некая особенная улыбка, а глаза изменили цвет на голубой, почти небесный оттенок. Такого цвета Дафна ещё не разу не видела. - И, что же это значит? - спросила она, смотря в глаза Мефу. Тот почему-то понял о чём она говорит и выдал: - Такие глаза были у меня последний раз в восемь лет, когда дядя Иннокентий Маркович соизволил покинуть наш скромный дом. Тогда я думал, что испытал высшую степень счастья. Дафна улыбнулась. То что сказанное правда она почувствовала сразу, и от этого у неё на душе очень хорошо. Неужели свет решил, что она достойна носить под своим сердцем ребёнка от человека, которого любит? И неужели этот человек останется с ней навсегда?