Релакс

Устроившись удобно в гамаке под навесом и расслабившись под звуки природы, Максим почувствовал, что сейчас он достиг того состояния умиротворения о котором мечтал всю неделю, но отказывался в этом признаться. В суматохе никто бы и слушать не стал про его желание немного отдохнуть вдали от городского шума и срочных и важных дел. Но никто, в том числе и сам Виталий, не смог бы заранее предсказать, что к концу недели Максиму придётся оказаться у него на даче. Про появившийся на даче Виталия удобный для беззаботного отдыха гамак вообще речи быть не могло. Какой гамак, когда в коллективе недопонимание возникло? Но сейчас про это Максим постарался не думать. И всё вроде бы хорошо. Погода прекрасная, комфортно в футболке. Лёгкий тёплый ветерок приятно щекочет кожу, солнце пригревает, но не обжигает, немного влажно, но если просто отдыхать, то терпимо. Дикие птицы прыгают по веткам, щебечут о чем-то своём. Всё прекрасно и ничто не заставляет волноваться. Кроме поведения Дубинина. Нет. Виталий не носится в бешенстве по даче, не рубит в ярости дрова, не кроет матом всё, что шевелится и не громит всё, что неудачно попадает под руку. Наоборот, он подозрительно тих и неприметен. Максиму показалось, что Виталий спрятался в доме или вообще уехал, не потрудившись объясниться. Правда, если бы уехал, это было бы понятно по звуку отъезжающего автомобиля и Виталий не настолько растерян и озадачен, чтобы свалить в неизвестном направлении, оставив у себя на даче постороннего человека. Может, конечно, погрузившись в свои мысли, забыть об этом обстоятельстве, но это маловероятно. — И хоть бы сказал, какого хрена вообще происходит, — Максим качнулся в гамаке. — Хотя есть подозрения… Но не до такой же степени. Попытки Максима понять, каким образом он причастен к поведению Беркута и тем более к реакции на это Холстинина, терпят крах одна за другой, разбиваясь о непробиваемую стену логики Артура. А логика его в том, что он устал. От чего устал, когда успел устать, Максим искренне не понял и в виде полного бреда предположил, что Холстинин втайне от всех заставляет вокалиста таскать по ночам мешки с углём через границу или разгружать вагоны. И Дубинин об этом как-то узнал. Ничего более логичного или хоть как-нибудь натянутого на реальность придумать не получилось. Как и поговорить по душам с Виталием. Увидев Виталия утром на пороге своей квартиры, Максим по выражению его лица понял, ни в какую студию они точно не поедут, а спорить с ним, не то что опасно, а лучше даже не пытаться. Как и задавать глупые вопросы по поводу маршрута и причин. Виталий сам догадался, что совсем без объяснений будет сложно. Хотя бы сообщил, что он хочет уехать на дачу, и ему нужна компания для недопущения возможных нежелательных последствий ну или для борьбы с ними, если избежать не получится. Как тут отказать? В машине Виталий сообщил, что причиной всему происходящему является Холстинин, про Беркута не сказал ни слова, что удивило Максима. Но подробностей не последовало. Молча музыканты доехали до дачи. Виталий только разрешил делать всё, что вздумается в пределах адекватного и попросил его не кантовать. И скрылся в доме. В тот момент Максим сам готов был сорваться к Холстинину и пытать его, пока тот не признается, какого хрена происходит. Но для этого пришлось бы бросить Дубинина. И погода, будто почувствовав эту атмосферу, стала портиться. Подул прохладный ветер, и солнце скрылось. Слышны раскаты грома. Далеко, но ясно, что грозы не избежать. От очередного порыва ветра Максим поёжился. Ему захотелось закутаться во что-нибудь тёплое и чтобы в группе всё наладилось. Да сам бы настучал Михееву по пернатой голове, но тот, как будто чувствуя опасность, не появляется в студии и не отвечает на звонки. Сергей даже домой к нему ездил и там всё глухо. — Вот ты где, — подбежав к гамаку, Виталий чуть не силой вытянул из него Максима. — Гроза приближается. Не слышишь? Не слушая оправданий, Виталий отцепил крепления гамака, на скорую руку скрутил его. Мысленно успокоив себя, повернулся к так и стоящему в недоумении Утконосу. — Ты прости, — уже мягче попросил Виталий. — По прогнозу жуть какую-то обещают. Холодно? — Терпимо, — Максим улыбнулся. — Я вижу, — недовольно буркнул Виталий, притянув Утконоса к себе, обнял. — Дрожишь, как лист. Идём в дом. — Может, поговорим, — оказавшись в объятиях Виталия, Максим почувствовал не только приятное тепло и защиту, но и явную готовность Виталия к общению с окружающими его людьми. — А то у меня скоро глаз задёргается от переживаний. — Конечно, поговорим, — Виталий втолкнул Утконоса в дом. — Проходи к камину. Я там пару матрасов подложил, должно быть удобно. И перекусить принесу. Пока Дубинин искал, куда ему прибрать гамак на веранде, Максим прошел в гостиную. Сразу не понял, куда Виталий подложил пару матрасов и куда делся диван? Но на полу недалеко от камина обнаружился белый мохнатый ковер, на нём подушки и пледы. Выбежав из квартиры за Виталием, Максим забыл не только про телефон и куртку, не успел носки натянуть и шагнуть в нормальную обувь. Это хорошо, что в машине не видно домашние тапки. Ступив босыми ногами на мягкий, нагревшийся от камина ковёр, ощутил тепло, согревающее стопы. Почувствовал и два матраса под ковром, про которые сказал Виталий. В нос ударил приятный запах выпечки, дурманящий сознание и внушающий ощущение домашнего уюта, заботы. Как будто Виталий просто пригласил всех в гости. Только остальные не смогли приехать по каким-то причинам или просто задерживаются. Представляя, что у Виталия такой хитроумный план собрать всех у себя на даче, Максим сел на ковёр, поджал ноги, спрятав ступни в мягких волокнах, смотрит на огонь в камине. Гроза не заставила себя долго ждать, и за окном уже грохочет. Благо Виталий успел всё закрыть. — Вот, — Виталий поставил поднос с нарезанным пирогом и кружечками с чаем перед задумавшимся о сложностях взаимоотношений Максимом. — Угощайся. — Спасибо! — Максим, вернувшись в реальность, сразу потянулся к чаю. Ощущение холодного ветра за окном еще не отпустило и в горле неприятно, видимо, от этой незапланированной прогулки. — Вкусно. — Ты пирог пробуй. Я старался. — Не сомневаюсь, — Максим подвинулся, чтобы и Виталию хватило места. — Ты садись, а то мне неудобно как-то. Виталий сел рядом с Максимом. Пока готовил, немного успокоился, и желание настучать по голове одной самонадеянной птице исчезло. Рвется в свободный полёт — пожалуйста. Флаг в задницу… К тому же не в первый раз. Только немного неудобно перед Утконосом за своё начисто лишенное логики поведение, но и это поправимо. — Ты прости, — Виталий заботливо накинул на плечи Максиму плед. — Мне нужно чтобы сейчас рядом кто-то был. Серёга слушать бы меня не стал, он даже на моё молчание возражает. Да у него самого в голове хаос сейчас. А к Володе я не сунусь. Пока сам не пойму, что мне с этим всем делать. — Да я без претензий. А пирог вкусный, — Максим потянулся за вторым куском. — И с Вовой поговори. Вдвоём быстрее разберётесь. А я помогу, если потребуется. Ты только скажи. Могу Серёгу на себя взять. — Серёгу бери, — Дубинин на мгновение о чём-то задумался. — А с Володей я сам решу всё. Не волнуйся. Просто я забыл, как это… Помню только, что мы тогда неделю не разговаривали, я даже в лес с палаткой собирался уйти. А потом само отпустило. — В лес я тебя точно не отпущу. Хоть с палаткой, хоть без неё, — поправив подушку, Максим лёг. — Если это работает, то неделю можем здесь побыть. Я же не возражаю. — Посмотрим. Ты отдыхай. Виталий собрал пустую посуду, унёс на кухню. Когда вернулся, застал Утконоса мирно спящим. Поправив плед, сам лёг рядом. Желание уйти в лес отпустило само собой, но и возвращаться в город пока не хочется. Размышляя, с чего лучше начать разговор с Владимиром, Виталий не заметил, как задремал сам.