Гореть

Антон из тех людей, которых нельзя не любить. Они завораживают всех и каждого, одно его присутствие в твоей жизни - уже подарок. У Антона в душе горит такой кострище, что всех лесов мира не хватило бы, чтобы его поддержать. И он, сам того не понимая, неосознанно, подбрасывает в него все, что не попадя, - случайных знакомых, рандомные эмоции, любовь всех тех, кто был рядом. И в большинстве случаев они сами рады исполнить роль очередного поленья, потому что Антону надо гореть. Потому что Антон боится пепла, потухших свеч и времени после заката. Антону надо гореть. О таких, как Арсений, говорят, что это сложный человек. Со сложными приколами, глупыми заморочками и несуразными мыслями. Родители называют это инфантильностью и ребячеством, друзья - ебанутостью, случайные люди - ограничиваются скупым "с своими тараканами". Сам Арсений за тридцать с гаком лет, половину из которых он считает вполне осознанными, так и не понял кто он блять такой. Он бросает себя в очередную херню, увлекается, разочаровывается, - он пытается найти себя. И самому смешно от того, как это все нелепо, но он не может по-другому. Ему надо знать, зачем он живёт. А пока он не знает - он живет как бы незачем, как бы за компанию, как бы так, как все остальные. И от осознания этого так муторно иногда становится, что хочется просто сигануть с очередного моста, потому что иных вариантов он просто не находит. С другой стороны, отсутствие каких-либо привязанностей дарит ощущение свободы. No roots, прям как в любимой песне. Антон как-то никогда не умел говорить о чувствах, даже если эти чувства его переполняют. Часто бывают моменты, когда ты осознаешь, что человек тебе очень дорог, но как-то странно кажется, просто взять, позвонить и сказать ему это. - Мам, я тебя люблю. - Дим, круто, что мы встретились, ты мой лучший друг. - Милая, смотрел твои фотки в инсте - ты такая красивая. Так начинать разговор странно, так начинать разговор неловко. Поэтому Антон и никогда не звонит, и очень редко что-либо говорит, убеждая себя, что все и так все знают. Арсений может признаться в любви пять раз на день, и это только по пути на роботу, - милой консьержке, приветливому баристе, отписать в конфе с коллегами, кому угодно. Если его что-то переполняет, кажется самой естественной реакцией - с кем-то поделиться. Он может на вопрос будет ли он расплачиваться картой в магазине ответить, что он до чёртиков заебался, если день был тяжёлый, и его редко волнует тот факт, что продавщице все равно, как прошел его день. Если он скажет кому-то - ему полегчает, это простой механизм. Антон говорил "я люблю тебя" шесть раз в жизни, и он знал это число наверняка. Четыре раза из которых - родителям и бабушке. Пятый - пьяный Позову. Шестой - девушке, которая почти что потушила пресловутый пожар. Каждый раз - сложно, каждый раз, казалось, кишки выворачивает наружу. Каждый раз - как на исповеди, как самое большое откровение. Антон верит, что разбрасываться словами - грех, разбрасываться любовью - тем более. Он верит, что чем больше ты бросаешь во вселенную пустых слов, тем больше потом вселенная выжрет из тебя в отместку. Антон боится кармы и бумерангов. Арсений часто лжет. Он никогда не находил это проблемой, никогда не задумывался об этом, это просто повседневные мелочи. Если его спрашивают, почему он опоздал, он всегда скажет, что пробка, а не потому-что проспал, если его спросят, что он читает, он всегда ответит Хаксли, хотя в читалке - русский детектив. В большинстве случаев, это враньё, действительно, мелочь. Как спичка - не успев зажечься, уже погасла, и никто не вспомнит потом почему он опоздал, что он читает. А даже если это продолжиться, и кто-то вроде невзначай бросит "так ты же на метро сегодня", он всегда невозмутимо даст логичный ответ, потому что он искренен в своей лжи, как бы парадоксально это не звучало. Арсений так же искренне говорит "я тоже" на признания любви, и "я говорю правду" после каждой лжи - и говорит это так, что блять никто никогда не усомнился. И он сам соглашается внутри себя с тем, что отчасти в какой-то мере все его слова - правда. Арсений никогда не понимал смысла притче о пастухе и волке. Он был уверен, что ему на помощь придут каждый раз, когда бы он не позвал. Арсений никогда не придавал значения словам, это просто пустые звуки, которые все говорят, говорят, говорят… Слова никогда ничего не меняли, ничего не решали, ничего не значили. Это просто звуки. Они нигде не записаны, их нельзя проверить или пощупать. Его всегда забавляли фразы типа того, что слово может убить. Убить может пуля, рак, автокатастрофа, что угодно, но не слово. Сказав, что он в сейчас в Антарктиде, не перемещает его туда; сказав "я люблю тебя" не меняет ничью жизнь. Слова слишком эфемерны, чтобы обращать на них внимание. Арсений не очень одобряет однополые отношения. Он не то, чтобы идейный гомофоб, нет, да и толерантности ему не занимать, просто это кажется ему странным, несуразным, непонятным, а если представить что-то интимное - то и мерзким. Арсению всегда нравились девушки. Ещё с самого детства он больше дружил с девчонками, а когда стал старше, поочередно ставал то лучшим другом, который внимательно выслушает очередную историю про очередного козла, то тем самым козлом, в очередной раз разбивая сердце очередной подружке. Арсению нравились женщины, их мягкие волосы, постоянно надушенные чем-то вкусным, их щебечущие голоса. Ему нравились их ловушки, нравилось попадаться в их сети, принимать их правила игры, флиртовать и разрешать себя соблазнять. Арсению нравилось, когда его любили. Антон никогда не разделял отношения на однополые и нет. Если желание заставляет ноги подкашиваться, то ему абсолютно все равно на пол человека напротив. Если огня в его глазах хватит для того, чтобы поддержать его пожарище внутри, честно, Антону похуй, кого трахать. Они встретились обычно, их представили общие знакомые. Это была лишь одна секунда, когда электрический ток прошелся по пальцам при рукопожатии. Одна секунда, когда Арсений подумал, что его схватил инсульт. Один секунда, когда Антона сковал страх - паническое осознание того, что он сейчас погаснет. Слишком быстро, чтобы понять, слишком мимолетно, чтобы обратить внимание. Если бы это была мелодрама, они наверное бы вмиг поняли, что вот она - судьба - вершит самый главный в их жизни момент. Если бы это была драма, они бы как-то инстинктивно почувствовали, что человек напротив - тягучий яд, он обволакивает и невозвратно заражает организм неизлечимой болезнью. И этот яд когда-то разрушит. Не это была жизнь - они просто познакомились, обменялись быстрым рукопожатием и приветливыми улыбками. Антон лишь отметил, что у парня болезненно яркие глаза. Арсению подумалось, что у нового знакомого должно быть очень заразительный смех. Если хотя бы у одного из них сработало чувство самосохранения, они бы взвыли от обезумевшей сирены, орущей, казалось, на весь мир: опасность! Но в обычной жизни ни одно из чувств не воет сиреной, в обычной жизни люди просто встречаются. Антон и Арсений просто встретились.