Глава 6
3 июля 2018 г. в 11:55
Если бы Ганн не родился принцем, его с удовольствием бы приняли в труппу любого театра. Трагедия оскорбленного жениха была разыграна по всем правилам жанра: к концу дня весь двор знал, что непривыкший к отказам принц страдает, ни дня более оставаться в негостеприимном городе не желает. Посол наблюдал за фарсом с каменным лицом и вызвался лично проводить его высочество до границы, временно оставив посольство на своего заместителя и отрядив ему в помощь Реми.
Адриан, руководивший сборами, Ганнов бенефис вытерпел стойко — окружающие то и дело спрашивали, не мучает ли его зубная боль. И даже вызвали ему придворного лекаря. Немного улучшало настроение то, что помимо Реми позади останется и вся придворная свита, безжалостно Ганном отсеченная. Им отрядили сопровождать домой пустые кареты, от которых принц наотрез отказался.
Выдвинуться в путь вовремя не получилось. Ганн был приглашен к монарху на прощальный завтрак, затянувшийся почти до обеда, а потом долго беседовал с заглянувшим в его покои придворным чародеем. Посол занимался путевыми бумагами и отдавал последние распоряжения заместителю. Пришедший на проводы Реми выглядел так, будто лимон съел без сахара, но спорить не решился.
К тому времени, как все приготовления были завершены, солнце уже заливало двор. Пригубив по старому обычаю мерзкого сладкого пойла, Адриан сопроводил принца во двор. Следом за ними степенно спустился посол, а Мильфор ненадолго откланялся.
Охрана, лично отобранная королем в Паде, уже стояла во всеоружии, упряжь проверена, поклажа собрана. Но вместо стройных, дисциплинированных рядов взгляду предстала суета и хаос.
Источником беспорядка была громкая черноволосая девица в мужском дорожном платье, держащая под уздцы непонятную серую клячу. Обступившие их мужчины хорошо проводили время, обсуждая достоинства что одной, что другой. Ганн остановился в теньке на ступенях и прислушался к разговору. Адриан, совмещающий должность телохранителя с должностью главы королевской охраны, почувствовал, как от скрестившихся на нем взглядов горят уши.
— Это что за представление? — с трудом подавил желание отправить всех идиотов на порку Адриан. Сквозь скорбный Ганнов лик на миг прорезалось ехидство.
— Раз уж они без отгула остались, то где уж честным анфам им перед местными красотами устоять?
Из-за быстрого отъезда осмотр красот охране действительно пришлось отменить. Но эта девица тоже была не здешних мест — небрежно заплетенные черные волосы, бледность, характерный акцент выдавали в ней уроженку Керении. Манеры ее также были далеки от принятых при талерском, или любом ином дворе, и неприкрытое кокетство не могло не раздражать.
Коротко извинившись, Адриан оставил принца с послом и отправился восстанавливать порядок.
Заметив его, подчиненные сразу вытянулись в струнку и вернулись в строй. Нарушительница дисциплины испугаться и не подумала, лишь виновато спрятав взгляд за длинными ресницами.
— Я не знаю, по какому недоразумению вас допустили до кортежа, но попутчиков мы не берем. — Адриан говорил ровно, но охрана уже знала, что их всех ждет, и вытянулась пуще прежнего. — Я провожу вас до выхода.
— Прошу прощения, но никакой ошибки здесь нет. — Девка ловко увернулась от его попытки схватить ее за руку и нагло вперила в него свои огромные синие глаза. Адриан остановился. — Давайте не начинать общую дорогу с ссоры!
Девица вновь широко улыбнулась и протянула руку. Непритязательный наряд хоть и походил на мужской, по крою сильно отличался, подогнанный под женскую фигуру. Пальцы были унизаны дешевыми кольцами, а свеженькое личико не знало дорогих притираний. Но при этом в хитрых глазах не было ни капли робости, а самоуверенность била через край. У ее ног стояла потертая сумка, из которой торчали бумаги и книга. Вряд ли обычная.
Словом, весь ее облик кричал «колдунья деревенская, второй день в столице». Адриан закрыл глаза и поднес руку к переносице.
— Раз по-хорошему вы не понимаете, скажу вам прямо: извольте освободить нас от своего присутствия или я выведу вас силой.
Улыбка ведьмочки немного погасла, она убрала руку за спину и сухо ответила:
— Смотрю, ваши солдаты воспитаны лучше вас. Там, откуда вы родом, так разговаривают с благородными дамами? А выставить меня наперекор воле Совета не получится при всем желании.
— Вот как? В таком случае у вас и документ имеется? — Адриан поправил перевязь, и ведьмочка все поняла правильно. Споткнувшись о копыто своей кобылы, она достала из сумки бумагу с тяжелой гильдейской печатью, но ознакомиться с ее содержанием Адриан не успел.
— Его величество сожалеет, что вы уезжаете столь поспешно, и потому не имеет возможности выделить вам должного сопровождения. Но поскольку вы прибыли на Конклав, то Гильдия, по закону гостеприимства, обязана обеспечить ваше безопасное передвижение, — придворный талерский чародей говорил негромко, но всеобщее внимание привлекать умел. Мильфор вернулся в сопровождении нескольких свитских дам, принесших прощальные подарки. Ганн и посол поздоровались с ними, а Адриан коротко кивнул. Девица улыбнулась от уха до уха и помахала начальнику рукой. Тот нахмурился, но проследовал вниз по ступеням. Переглянувшись с Адрианом, подошел и Ганн.
— Учитель, как хорошо, что вы пришли! В таких условиях совершенно невозможно работать.
Мильфор смерил ее долгим взглядом, а потом вздохнул:
— Конечно, ты же не можешь обойтись без своих шуточек. Ганн, мой мальчик, кандидатура утверждена лично его величеством, надеюсь, вы отнесетесь с терпением и пониманием.
— Благодарю,учитель. — Колдунья выхватила бумагу из рук Адриана и проворно спрятала обратно в сумку. Адриан вопросительно посмотрел на Мильфора, но тот лишь недовольно дернул щекой. Значит, Мильфор сумел-таки убедить короля, и никаких антийский ведьм не будет? Не то чтобы замена была хороша, но все лучше.
— Вы представите нас, дядюшка? — Ганн галантно поцеловал колдунье руку. Чародей открыл было рот, но был прерван:
— Зовите меня Эйда, ваше высочество!
— Доиграешься, — недовольно сказал Мильфор, и она потупилась. — Прошу простить, господа, она не в себе от оказанной ей чести. Эйда, перед тобой его высочество Ганн Анфирский. Хоть раз, веди себя… не как обычно.
— Ну что вы, дядюшка. Приятно познакомится, леди Эйда. Дорога в вашем обществе покажется нам слишком короткой. — Принц послал чародейке очаровательную улыбку, и та кокетливо опустила ресницы. — С Адрианом вы уже поладили.
Адриан и Эйда послали друг другу ласковые взгляды. Ганну подвели коня, он лично проверил подпругу и железо и взлетел в седло.
— Ну что ж, если с этим покончено, то нам пора! Мне жаль прерывать свой визит, дядюшка, но обстоятельства сильнее нас. Надеюсь, в следующий раз мы встретимся при более благоприятных обстоятельствах.
— Конечно, мой мальчик. Хм, Эйда, это тебе. Сможешь воспользоваться? — Мильфор протянул ученице небольшой металлический слиток. Мимолетно взглянув на него, она убрала артефакт за пазуху.
— Не стоит беспокойства.
— Вот и славно.
Отъезд небольшого отряда из переполненного города прошел практически незамеченным. Ворота днем были распахнуты настежь, а стражу покидающие доверенные им стены волновали мало. Как и три дня назад, знамени и звука рожка хватало, чтобы телеги освобождали им дорогу, а в отсутствии груза можно было иногда пустить лошадей галопом. Осоми стремительно оставалась позади.
Двое суток они рассматривали знакомые пейзажи, двигаясь по Анфирскому тракту. С каждой милей воздух становился все чище, а цены все ниже. Если по пути вТалеру Ганн остановок в городах избегал, то сейчас как нарочно светился на каждом углу.
Жизнь на большой торговой дороге приучила людей ко всякому, так что всякие там проезжие принцы их мало удивляли. Тем не менее, золото и неласковый вид охраны открывали любые двери и решали все проблемы.
Для второй ночевки Ганн выбрал самого говорливого и хитрого на вид тавернщика. И покои-де им отперли самые лучшие, и гусей зарезали прямо-таки королевских. Адриан с большим удовольствием бы ночевал под открытым небом, чем выслушивал рассыпающуюся в любезностях прислугу и проверял все, от хлеба до полотенец, на предмет отравы.
Повелев закрыть заведение для посторонних и оставив охрану ужинать в общем зале, Ганн удалился ужинать в свои покои в компании Адриана и господина посла. Колдунья бесцеремоннейшим образом напросилась, но потом куда-то пропала.
— У женщин свои пути, мой сердитый друг, — спокойно приступил к еде Ганн. — Меньше думай и больше ешь. Для здоровья так полезнее.
— В самом деле, Адриан. Все мы понимаем, что в отсутствии Реми вам нужен оппонент, но нам есть о чем побеседовать наедине. — Посол к еде не притрагивался, ожидая пока отдышится вино. Хоть вина, слава всем богам, не местные, а из посольских запасов. — Правильно ли я понимаю, что с утра наши пути расходятся?
— Да. Я хочу, чтобы вы взяли половину людей и продолжили путь в Паду. Ваш заместитель потерпит моего кузена еще какое-то время, а эти документы я доверить больше никому не могу. — Ганн положил на стол уже виденный Адрианом пакет. Посол одним движением придвинул его к себе и спрятал в одежду. — Его величество очень встревожен и хочет, чтобы документы попали к моему отцу, а принцесса — домой, как можно скорее.
— Вы знакомы с содержанием, ваше высочество?
— На словах, — кивнул Ганн, — но отцу и совету будет над чем хорошенько подумать. А пока все заняты я, в компании Адриана и второй половины отряда, отправлюсь налаживать отношения с принцессой.
— Я все равно не понимаю, к чему эта дурацкая авантюра и почему принцессы к нашему приезду не было в столице. Кроме того, сейчас мы движемся в противоположную сторону от резиденции ее высочества. — Адриан разлил вино и подал бокалы сотрапезникам. Мужчины чокнулись.
— Для этого дядюшка снарядил с нами свою ученицу. Теперь, когда мы отъехали на приличное от шпионов расстояние, она перенесет нас к принцессе. А обратно придется своим ходом — ее высочество чрезвычайно плохо переносит колдовство.
— А наша попутчица не слишком хорошо переносит путешествия верхом. Чем мы дальше от столицы, тем меньше ее слышно, — заметил посол. — За сегодня она сказала едва ли десяток слов.
— Наверное, компенсирует то, что весь первый день трещала как сорока, — буркнул Адриан и заработал взгляд от Ганна.
— Так или иначе, выдвигаемся на рассвете. Вряд ли принцесса захочет ехать в Паду, не увидевшись с отцом, а ее кортеж будет завален подарками меньше моего и сможет поддерживать курьерскую скорость. К осени бы домой вернуться.
Судя по довольному лицу Ганна, его это огорчало мало. Проснувшееся в нем сумасбродство заглушало всякие попытки договориться и вернуть его в Паду, а все вокруг, включая посла, молчаливо этому потворствовали. Чтобы не ввязываться в очередную ссору, Адриан остаток ужина молчал.
Раскланявшись с сотрапезниками, Адриан проверил солдат и распределил дежурства. Дурь дурью, а его обязанности никто не отменял. Обойдя дом и удостоверившись, что люди и лошади должным образом устроены и накормлены, Адриан вернулся на второй этаж. Вне знакомых стен он ночь он проводил у ганновых дверей, к немалому неудовольствию последнего, считавшего это паранойей. Смешно это слышать от человека, даже с перепою не подпускающего к себе слугу с бритвой.
Кресло было удобное, пожалуй, слишком. Чтобы не задремать, Адриан встал и стал разминаться, но из-под двери напротив, за которой расположилась девчонка-колдунья, выбивался лучик света, мешающий глазам приноровиться к темноте. Подавив нарастающее раздражение, Адриан коротко постучал в дверь. Послышался скрип кровати, а потом тишина. Постучав еще раз и не получив ответа, надавил на ручку и чуть не упал, потому что дверь оказалась не заперта.
Она лежала на кровати и читала книгу, болтая в воздухе голыми ногами. Распущенные волосы распадались по плечам, скрытым тонкой рубашкой, в вырезе которой виднелся очередной колдовской амулет. Адриан отвел глаза, но чародейка на него даже не посмотрела. Лениво облизнув палец, она перевернула страницу и сделала вид, что погружена в чтение.
— Вы чрезвычайный ханжа. Устроили мне днем такой выговор за неподобающее поведение, а вечером врываетесь в спальню к незамужней даме. Где ваши манеры?
— Вы воспользовались своим положением и напросились составить компанию его высочеству за ужином. На который потом еще и не явились.
— Своей обличительной речью вы отбили мне аппетит, — равнодушно пожала плечами колдунья, переворачивая страницу. — У вас ко мне есть дело или вас просто хочется устроить сцену? Я могу закричать, чтобы добавить ей хоть сколько-нибудь интриги.
Адриан дернул щекой и вышел из комнаты. При солдатах колдунья была само очарование, но стоило компании поредеть, как сквозь маску жизнерадостной хохотушки проступала высокомерная стервь. Собственно, он сам не знал, чего хотел добиться своим визитом. Его просьбу она проигнорирует, а вот закатить скандал вполне способна.
— Я пришел предупредить вас, что наш путь продолжится на рассвете. И я не намерен задерживать его высочество потому, что вы, как сегодня, полчаса не могли поднять себя с постели. Если потребуется, я вытряхну вас из кровати.
— О, — отозвалась она, — я знала, что в глубине души вы заботливее любой нянюшки. Прикройте дверь, дует.
— Вот бы вас вообще сдуло, — сквозь зубы процедил Адриан, но дверь закрыл. Результат был предсказуем. Не иначе как из вредности она еще полчаса жгла свечи, а потом все погасло. Адриан вернулся в кресло и, кажется, задремал.
Конечно же, к рассвету были готовы все мужчины, но не единственная женщина. Ганн шутил, что прекрасным дамам требуется время на вещи, о которых и знать не следует. Адриан собрался исполнить свою угрозу и поднялся уже по лестнице, как в коридоре появилась виновница задержки.
Облик ее изменился. Исчезли побрякушки, волосы лежали волосок к волоску, а в глазах была усталость. Не удостоив никого ни словом, ни взглядом, она вышла на улицу. Посол возмущенно приподнялся со своего места, но Ганн махнул рукой и поправил шляпу. Расплатившись с хозяином, Адриан последним занял свое место в строю, и отряд выдвинулся дальше по тракту.
Дождавшись, когда в пределах видимости никого не оказалось, Ганн дал команду свернуть в ближайший лесок. Адриан после ночного бдения откровенно спал в седле. Колдунья молчала, внимая посольскому бормотанью.
Отдалившись от дороги, Ганн спешился, подозвал Адриана и двух охранников, скрывшись с ними в кустах. Колдунья приподняла бровь, провожая их взглядом.
— Вы кажетесь удивленной, леди Эйда. — Посол взял протянутый солдатом плащ и сменил щегольскую столичную шляпу на видавшее виды нечто.
— Да, вид уединяющихся в кустах мужчин меня все еще удивляет, — чародейка не спешивалась, наблюдая с высоты своей кобылки за происходящим. Адриан, первым закончивший обмен одеждой с двойником, на ходу застегнул перевязь шпаги и принялся перекладывать седельные сумки. — К чему этот внезапный аскетизм?
— Его высочество принял решение разделить отряд, дабы не обременять вас переносом дополнительного количества людей, — светским тоном объяснил Адриан. Ведьмочка покивала головой.
— Это разумно. Чем дальше мы отдаляемся от цели, тем меньше людей можно будет взять с собой.
Адриан остановился с сумкой в руках.
— И вы говорите это только сейчас?
— Разве это не очевидно?
— Представьте себе, не все сведущи в колдовских премудростях и в ваших к ним способностям. Свои возможности вам следовало оговорить сразу.
— Это касается не моих способностей, а амулета, предоставленного господином придворным чародеем. — Она убрала с лица выбившуюся прядь и показала Адриану металлическую пластинку. — Я выступлю лишь проводником заложенных внутрь чар. Он настроен на точку выхода, радиус работы и переносимый вес. Их можно взаимно изменять, но незначительно. Соответственно, чем дальше мы отъезжаем, тем меньший допустимый вес. Так вам ясно?
Внимательно их разговор слушал не только посол и лейтенант, но и закончивший переодеваться Ганн.
— Скольких людей вы сможете перенести отсюда?
Колдунья что-то посчитала в уме и растопырила пятерню.
— Вместе с собой — пятерых. Или шестерых потоньше.
— Замечательно, — скрестил руки на груди Адриан. — Если от вас могло быть меньше толку, то ненамного.
Нисколько не обидевшись, она пожала плечами.
— В таком случае стоило отправляться пешком. Метод старомодный, но надежный. Амулет не рассчитан на подобные нагрузки. Большинство чародеев себя-то переместить не способны, но чары переноса — специализация теурга Мильфора. Пять человек на такое расстояние — роскошь, скажите спасибо.
— В конце концов, мы прибудем сразу в резиденцию королевы, а там достаточно людей, — миролюбиво постановил принц. — Тем лучше, отсутствие нескольких человек будет не так заметно, как потеря половины отряда. Ваша лошадь сможет нести двойной груз, леди Эйда?
Колдунья озадаченно моргнула.
— Моя лошадь, ваше высочество? Но одна лошадь займет весь доступный вес, их придется оставить здесь.
— Спасибо говорить сейчас, или нужно было раньше? — едко вставил Адриан. — Когда еще можно было распорядиться лошадьми.
— С чего вы взяли, что это возможно? Хоть раз видели, чтобы колдовством переносили скот? — огрызнулась ведьма.
— Быть может, стоит отказаться от этой затеи? — проснулся в после глас разума, но было поздно.
— Отставить препирательство, — строгим голосом гаркнул Ганн. Спор утих, и Адриан отвернулся. — Пять, значит пять, лошади дело наживное. Берем все необходимое и отправляемся. Никаких иных препятствий для вашей работы нет, леди Эйда? Хотелось бы прибыть ко двору ее величества и ее высочества засветло.
Леди помотала головой, отстегивая от седла свою сумку. Немного побродив по лесу, она выбрала полянку и начала подготовку к своему колдовству. Адриана оставили присматривать за ней, пока Ганн раздавал последние указания.
На первый взгляд ничего сложного в ее действиях не было. Она вытоптала в земле круг, рассыпая мелкое зерно, и отмечая мелом некоторые деревья и коряги. В какой-то момент Адриан стал ей мешать. Она впихнула ему свою сумку и заставила отойти на два шага назад. Вернувшись в центр круга, колдунья подкинула амулет в воздух, но он не упал, а остался висеть у нее над головой. Сама она бормотала какое-то заклинание, обхватив себя за плечи. Подошел Ганн с двумя подменяющими Адриана телохранителями.
Зерно расплавилось и растеклось белесой лужицей, замыкая контур.
— Готовы? Зайдите внутрь и до окончания не высовывайте ничего, с чем не хотите навсегда попрощаться, — колдунья прервала чтение заклинания, закатала рукава и широко раскинула руки в сторону. — Встаньте по кругу, снимите перчатки и прикоснитесь ко мне. Ни в коем случае не отпускайте.
Четверо мужчин сделали шаг в центр круга и положили руки ей на ладони и предплечья. Кожа оказалась на удивление холодной, хотя солнце стояло высоко и изрядно припекало. Краем глаза Адриан заметил, что воздух вокруг начинает дрожать, а его спутники терять очертания. Четкость сохраняла только стоящая в центре колдунья. Но с каждым мгновением она становилась все бледнее, и Адриан испугался, что она потеряет сознание, но тут она обернулась и посмотрела на него. Глаза ее пылали серебром, а пряди у лица выцветали на глазах. Ведьма улыбнулась уголками губ и резко опустила руки. Земля ушла из-под ног, а желудок подпрыгнул.
Спустя секунду ощущение падения закончилось, и Адриан обнаружил себя лежащим на земле в совершенно ином месте. Рядом лежал Ганн и валялись его подчиненные, а на них с усмешкой смотрела бледная антийская ведьма. Гнев придал сил, Адриан вскочил, хватаясь на шпагу, но внезапно ведьма раздвоилась, и все померкло.
Когда Адриан очнулся, солнце уже клонилось за макушки деревьев. Голова трещала, будто расколовшись пополам, а неплотный завтрак при попытках встать стремился выскочить наружу.
Редкая крона, очевидно, не принадлежала сосновому бору, покинутому ими утром. Но и с дворцовым парком общего ничего иметь не могла. Никакого жилья, а уж тем более дворца в пределах видимости не имелось. Рука нащупала пустые ножны. Переборов дурноту и на ходу разминая затекшие конечности, Адриан пошел на свет.
К его стыду, все остальные, хоть и зеленоватые, были в относительно бодром состоянии, успели развести костерок и соорудить навес. Ганн, слава богам, целый и невредимый, сидел у огня, а рядом обмахивалась проклятущим веером беловолосая ведьма. На коленях у нее слабо мерцала пластинка амулета.
— Глядите, кто почтил нас своим присутствием. А я уж, грешным делом, предложила вас хоронить, — поприветствовала его колдунья.
Адриан сжал зубы, садясь рядом с Ганном. Тот похлопал его по плечу и протянул кружку. В нос ударил горький запах, заставляя желудок вновь подпрыгнуть.
— Это отвар полыни, для облегчения страданий.
— Мои страдания облегчит королевская резиденция. — Адриан опрокинул в себя горячее варево. Один из солдат сердобольно плеснул ему воды из фляги. — Вы, судя по всему, нашли объяснение и тому, почему мы не там? Пока я не вижу ни королевы, ни принцессы, ни их дворца, а только подозрительную ведьму в не менее подозрительном лесу. Где мы и зачем вы устроили этот маскарад?
Антийка вытянула ноги, почти уперевшись в Адриана сапогами, перекинула посветлевшую косу себе на грудь. Костюм, к которому Адриан успел привыкнуть, ее настоящему лицу совсем не шел.
— Как я уже пояснила его высочеству, — игнорируя пристальное внимание, ответила ведьма, — претензии по поводу переноса — это не ко мне, а к дражайшему Мильфору. Сама я не хожу по Пути, а лишь использую чужие чары. Маскарад же был не для вас, как бы вам не хотелось принимать все на свой счет. Кроме того, брюнетки явно вам больше по вкусу.
— Это здесь еще причем? — завелся Адриан, но Ганн его остановил.
— Уймись. Сейчас ссориться причин нет, мы все в одной лодке. Если бы леди Альдис хотела причинить нам вред, она бы добила нас, пока мы все валялись в беспамятстве.
Аргументов против этого Адриан мог привести массу, но за те часы, что он лежал без сознания, ведьма лила Ганну мед в уши, и мозги у того слиплись. А теперь ухмылялась, глядя Адриану прямо в лицо. Ее глаза больше не отливали серебром, но все равно оставалась по-колдовски светлыми.
— Почему в таком случае вы решили вернуться к своему естественному обличию?
— Чары слетели при переносе. Потребуется время, чтобы восстановить их. Придется вам потерпеть. — Ведьма поправила воротник.
Прислушавшись к себе, Адриан решил, что может вытерпеть пребывание на ногах и поднялся. Солнце окончательно закатилось за деревья, стремительно наступала темнота. Хвороста не заготовили, но нужды в том не было — время от времени колдунья поводила рукой над огнем, заставляя его разгораться сильнее.
Ганн последовал примеру и встал размяться. До утра никто никуда не собирался, но предстоящая ночевка обещала быть не самой приятной — спать все рассчитывали на перинах, а не на корягах. Не было не то что одеял, а даже какого-никакого топора. Только каким-то неведовым образом завалявшаяся в чьей-то сумке кружка.
— И куда нас занесло?
Ведьма не удостоила его даже взглядом, но ответил Ганн.
— По примерным прикидкам, мы примерно в пятидесяти милях от резиденции. Там, за просекой, уже начинается море. Пойдем вдоль берега, не ошибемся. Возможно, нас откинуло из-за того, что мы далековато отъехали от Осоми.
— Или оттого, что кто-то не умеет даже готовыми заклинаниями пользоваться.
— Или оттого, что кто-то умеет пользоваться ими в точности, — подала голос ведьма. — Другое дело, что там было заготовлено.
Ганн и Адриан повернулись к колдунье. Та потрясла им амулетом.
— Что вы хотите сказать? — вежливо осведомился Ганн. — Что придворный чародей сделал это сознательно? Уж простите, но ему я доверяю больше вашего. Впрочем, он вообще знал, что вы — это вы?
— Разумеется, — хмыкнула антийка, — он же теург, а не деревенский знахарь. Лучший талерский чародей. Хорош бы он был, если бы его можно обмануть такой ерундой. У нас с ним давние счеты, но всерьез предполагать, что он так ошибется в расчетах, что случайно оставит вас в моем чудесном обществе? А ведь отправься вы напрямик к принцессе, без этой ерунды да на хороших лошадях, уже преодолели бы такой же путь.
— И какая же ему в том выгода? — все также вежливо спросил Ганн, но Адриан понял, что принц раздражен. — И разве не глава Гильдии — сильнейший среди вас?
Колдунья задорно рассмеялась, показав белые зубы. Адриан переглянулся с подчиненными, также испытывающими к ведьме отчетливую неприязнь после вскрывшегося обмана.
— Мильфор хитер, как тысяча лис. Должность при дворе позволяет ему быть одним из влиятельнейших людей в королевстве. Но что ему понадобилось на сей раз, я не имею не малейшего понятия.
— А что нужно вам? — вмешался Адриан. Полыхнувшее пламя на миг ярче осветило стоянку.
— Мир. И желательно весь. — Одним движением завернувшись в плащ, колдунья растянулась на земле, а Адриану захотелось мир от нее избавить, и желательно сейчас. — Мы можем обсудить это завтра. Дорога предстоит долгая и надо будет себя чем-то занять.
Закрыв глаза и посчитав до десяти, Адриан успокоился. Нашел свое оружие, разделил дежурства между собой и двумя солдатами. Ведьму и просить не стоило, больше бы времени потратили на побудку, а на Ганна было жалко смотреть, хотя он порывался участвовать наравне со всеми. Огрызнувшись на принца и отправив его спать, Адриан, как последний проснувшийся, заступил в дозор.
Зачарованные угли не гасли, давая немного света и ровного тепла. Ганн уснул сразу же, как и ведьма. Антийскую княжну не волновало ни отсутствие перин, ни присутствие посторонних мужчин. Она лежала дальше всех от костра, подложив сумку под голову. Пробившийся сквозь листву лунный луч серебрил длинную косу и бледную кожу.
Словно специально спрятанная за пазухой шкатулка больно уперлась углом в ребра. Это был простой способ обезопасить себя и заставить ведьму говорить, о котором Адриан совсем забыл.
Шкатулка открылась беззвучно, холодно блеснула тонкая полоска металла. Аккуратно взяв ведьму за руку, Адриан было защелкнул замок, но заметил что лицо ее имеет выражение. Человеческое выражение. Тяжело вздохнув, Адриан вернулся на свое место.
Кое-где проглядывали звезды, угли светили почти уютно. Он мог бы сидеть так всю ночь и размышлять о том, какой он дурак, но никто не знал, что предстоит им с утра, а потому следовало перехватить хотя бы пару часов сна.
Когда небо окончательно посветлело, а трава покрылась росой, кто-то коснулся плеча Адриана, резко вернув его из страны сновидений. Бросив взгляд на мирно сопящего Ганна, начать решил он с ведьмы. Как и позавчера, она не реагировала на оклики или несильные тычки, пришлось больше минуты интенсивно трясти ее за плечо. Спросонья зрачки ее были расширены, а радужка расплылась серебром. Пару мгновений спустя, разум в ней проснулся, и ведьма повернула голову на голос.
— Вы и с принцессой Трейей будете обращаться в той же бесцеремонной манере? Не лучший способ добиться расположения.
— Питаю надежды, что добудиться принцессы стоит не таких усилий. Вы как будто беспробудно пили.
— Почем вы знаете? Быть может, это особенность всех особ королевской крови. Мне видней. И на ее месте я, как ваша будущая королева, отрубила бы вам голову, — ласково ответила княжна, заставив Адриана пожалеть о ночном приступе человеколюбия.
— Какое счастье, что вам никто не предлагает стать моей королевой, — в тон ей ответил Адриан, переходя к Ганну. — А раз так, то и пропитание на привале будете добывать себе сами.
— Ваша забота о моем благополучии греет мне душу. Родная мать так не заботилась.
Как назло, именно сегодня Ганна добудиться было не проще, чем ведьмы. Он упрямо спал, вяло отмахиваясь от Адриана и предпринимая попытки закутаться посильнее в плащ. Колдунья поцокала языком и удалилась куда-то в лес.
— Демоны подерите эти ваши ночевки на свежем воздухе, — прохрипел Ганн, после ухода ведьмы пнутый безо всяких церемоний. — Такое ощущение, что на мне проскакали миль тридцать. Говорил мне отец, что спать надо на досках, а не на пухе!
— Ничего, переживешь, — Адриан отработанными движениями размял Ганну шею и спину. Тот повел плечами, смачно ими хрустнув, и благодарно кивнул. — Пора в путь.
Вернувшаяся ведьма покидала свои пожитки в сумку и вручила ее одному из солдат. Тот скривился, но промолчал. А вот Адриан не собирался:
— Извольте нести свои вещи сами. Телохранителям необходимо легко передвигаться и иметь свободные руки.
— В таком случае мне стоит попросить его высочество? Должен же быть среди вас хоть один галантный кавалер.
— Уверяю вас, как только появится хоть одна дама, галантность непременно проявится.
Антийская княжна посмотрела на него так, как ганновы сестры смотрели на своих левреток.
— Подумайте и о себе. Я женщина, а не ишак, выносливость не моя сильная сторона. Быстро устану, начну отставать. Придется делать частые остановки, вместо двух дней вам придется терпеть меня четыре, и сумка все равно окажется у вас. Давайте побережем время?
— Ишаки, по-вашему, значит мы? — огрызнулся Адриан, но пришлось сдаться. С трудом удержавшись от искушения зашвырнуть сумку в ближайший овраг, Адриан бесцеремонно открыл ее. Набита она по большей части вовсе не колдовскими инструментами, а всяким женским барахлом. Не слушая возмущенные оклики, он безжалостно вытряс большую часть вещей на землю, а потом повесил изрядно похудевшую сумку себе за спину. Ведьмин взгляд не предвещал ему ничего хорошего, но вещи остались там, где были. Ганн попытался разрядить обстановку шуткой, но княжна, фыркнув, задрала голову и пустилась в путь.
Впереди была утомительная дорога.