Прислоняюсь ладонью к железной двери...

Иду по знакомой улице. Ничего совершенно не изменилось: те же дома, заборы... Даже это поваленное дерево... Дышу свежим, не загрязненным выхлопными газами воздухом. Вокруг тишина... Вот и твой дом... Прислоняюсь ладонью к железной двери забора. Холодная... Вздрагиваю от громкого карканья. Чертова птица!.. Дергаю за ручку, она прогибается под давлением руки, и дверь открывается. Почему? Иду по тропинке к дому. В саду явно давно не прибирались... Все завяло...Взгляд останавливается на большом подсолнухе — он единственное живое растение здесь, все еще борется за свою жизнь, устремляя лепестки к солнцу. Не зря, значит, Россия любит их, это ведь он подарил его тебе... Поднимаюсь по деревянным ступенькам, стучу в дверь. Почему я не слышу твоих шагов? Слегка толкаю дверь, она поддается. Медленно вхожу внутрь. По-привычке снимаю обувь, открываю еще одну дверь. Мертвая тишина... Она сжимает виски, заставляя меня обхватить их ладонями. Обхожу комнату за комнатой — никого... Направляюсь в зал. Старое фортепиано покрыто толстым слоем пыли. Провожу по нему пальцем, оставляя чистую, блестящую дорожку. Этот инструмент подарил тебе Родерих на твой юбилей, помню, австриец даже по-началу учил тебя игре. Поворачиваюсь к окну. Боже... В клетке, на дне, лежит попугай... Рядом с клеткой запыленный конверт, на котором аккуратным почерком выведена каждая буква: «Торису». Сажусь на пол, прижимая колени к груди. По щекам текут слезы. *** Прошло около двух лет с тех пор, когда я видел тебя последний раз. Честно признаться, это было самое мучительное время... Время— без тебя, без твоих зеленых, счастливых глаз, без твоей жизнерадостной улыбки...Что ты сделал со мной? А ведь все началось 5 лет назад, мы тогда сидели рядом на конференциях. По-началу мы просто хорошо ладили, постепенно это переросло в дружбу. Мы даже не заметили, как стали союзниками, хотя союзники — это мало, мы стали лучшими друзьями. Но однажды, ты полностью перевернул мою жизнь... Ты просто взял меня за руку, но это прикосновение заставило мое сердце забиться быстрее. Я не понимал, что со мной! Я и сейчас не до конца понимаю... Я долго не верил, но вскоре смирился с этими чувствами, которые были для меня чем-то новым. Я таял от твоего нежного взгляда, от твоих прикосновений трепетала душа. Я сдерживался, потому что ты считал меня просто лучшим, надежным другом, ничего больше, я сдерживался, боясь обидеть тебя, боялся, что ты не поймешь. Я боялся потерять тебя... Каждый раз мне все больше и больше хотелось прикоснуться к тебе! Я говорил, что люблю, ты улыбался и отвечал мне тем же, но ты говорил мне это по-дружески, да, ты любил меня, но только как друга, не больше... Я часто говорил, что очень дорожу тобой, что ты — человек для счастья, ты улыбался, улыбался искренне... Знаю, ты тоже дорожил мной... Но ты не замечал главного! Того, как я смотрел на тебя, что ревновал к каждому, кто просто по-долгу разговаривал с тобой. Ты часто не следил за своими словами, порой делал мне так больно, что душа наружу лезла, а сердце разрывалось на части... Но я знал, что ты не со зла, что это лишь твои глупости, я прощал, я все тебе прощал... Почти каждую ночь моя подушка была пропитана слезами. Да, я плакал, я не мог больше сдерживаться и плакал... Плакал от того, что ты меня не понимаешь... Однажды ты меня поцеловал... Поцеловал так нежно, любя... Этот поцелуй был таким долгим, желанным... Ты словно прощался со мной... Я оказался прав, через день ты уехал, никому ничего не сказав. Только через месяц я узнал, что ты под властью Румынии... Как это могло произойти, я понятия не имею! К счастью, через пол года ты вернулся, но с твоим возвращением в мое сердце словно вонзили тысячи острейших, толстых игл. Ты изменился. Ты все реже улыбался, в глазах потускнел огонек, ты все чаще оставался один, нередко избегал меня... Я хотел поговорить с тобой, расспросить обо всем, ты лишь отнекивался и ссылался на усталость. Я больше не слышал от тебя ни одного ласкового слова, ты лишь грубил и упрекал меня во всем... Как мне было больно... Постепенно любовь перерастала в ненависть. Я постоянно плакал, нет, я рыдал и бился в истерике, внутри все ужасно ныло и кололо... Вскоре у меня случился нервный срыв...За ним сердечный приступ... После того, как меня выписали из больницы, я поехал к Румынии. Тот не пустил меня на порог, сказал, если я не уеду из страны, он примет жестокие меры... Мне ничего не оставалось, как повиноваться. Все же моя болезнь немного раскрыла тебе глаза — ты слегка смягчился. Ты начал беспокоиться о моем здоровье, чаще навещал меня. Как-то ночью мне не спалось, за окном шел дождь, нарушая тишину. Я думал о тебе, о моих чувствах, о смысле жизни... В дверь моей комнаты кто-то постучал, это был ты. Я так и не понял, как ты вошел в дом, но твое появление не могло не радовать. Ты медленно подошел к кровати, сел на край. Тебя что-то тревожило, ты словно боялся чего-то. Я долго смотрел в твои глаза, пытаясь понять, что происходит. Ты молчал, сидел и молча смотрел на меня. «Ну и зачем пришел тогда?» — пронеслось в голове, и ты наконец заговорил. -Торис... -Что..? -Торис, это, прости меня! Прости за все! — Ты взял мою ладонь в свою и крепко сжал, прижимая к своей груди. Я молчал, радость встречи вдруг исчезла, сердце обливалось кровью при этих словах. К горлу подступил огромный ком: «Я ненавижу тебя... Ты заставлял меня страдать, ты игнорировал меня, а теперь вот так спокойно просишь прощения? Я даже не слышу ни капли раскаяния или простого сочувствия в твоем голосе..» Мне стало противно твое присутствие, я вырвал руку и отвернулся от тебя. -Торис... -Уходи. -Но... -Я сказал уходи! Я ни видеть, ни слышать тебя не хочу! Убирайся... — По щекам ручьем бежали слезы, я уже не слышал себя. Ты встал с кровати и пошл к двери, но остановился и посмотрел на меня. Ты плакал. Я видел твое лицо в зеркале напротив двери. Прости меня, я тотально тебя люблю... Дверь тихо захлопнулась, я вновь остался один, наедине с болью и обидой. Я не сразу понял значение твоих последних трех слов, а когда понял, было уже поздно... После той ночи ты пропал, просто исчез куда-то... Телефон постоянно был недоступен, дома тебя не было, возможно, ты куда-то уехал, но никто ничего об этом не знал... *** Дрожащими руками вскрываю конверт, достаю письмо: «Торис, если ты читаешь это письмо, значит я уже тотально далеко. Не пытайся искать меня, это бесполезно! Просто забудь обо всем, забудь обо мне! Все равно уже ничего не изменить, уже тотально поздно... Знаешь, со дня нашей первой встречи, в моей жизни все перевернулось. Я не мог понять, что со мной происходит, я знал лишь, что мне с тобой хорошо, что я тотально счастлив, когда ты рядом. Я, типа, полюбил тебя, полюбил всем сердцем! Ты стал для меня больше, чем друг! Я скрывал свои чувства, пытался подавить их, потому что мне казалось, что это все, типа, неправильно. Потом я оказался под властью Румынии. Я тотально сам не знаю, как это произошло, но это стало для меня надеждой, надеждой, что я отвыкну от тебя, что мои чувства ослабнут, но я ошибался... Тотально пострадало мое психологическое состояние. Прости меня за мою грубость! Я, типа, хотел вычеркнуть тебя из своей жизни, но не смог. Когда я пришел к тебе, ты не захотел меня видеть, ты не смог меня простить, и я, типа, тебя понимаю. Я решил, что ты уже никогда не захочешь видеть меня... А без тебя моя жизнь не имеет смысла! Никто не сможет мне тебя заменить! Прости меня за мой поступок, я просто больше не могу... Я всегда тотально любил тебя и буду любить, Феликс» Слезы текут с новой силой, капая на прижатый к груди листок. Откуда-то изнутри вырывается громкий крик, раздающийся эхом по всему дому. Падаю на спину, судорожно вцепившись в волосы. Еще один крик. «Почему? Почему ты сделал это?! Идиот, придурок! Ненавижу тебя за это! Какого черта...» Захлебываюсь слезами, давлюсь громким кашлем. «Почему я не остановил тебя тогда...» *** Иду по знакомой улице. Ничего совершенно не изменилось: те же дома, заборы... Даже это поваленное дерево... Дышу свежим, не загрязненным выхлопными газами воздухом. Вокруг тишина... Вот и твой дом... Прислоняюсь ладонью к железной двери забора. Холодная... Знаю, что открыта. Вхожу во двор. Вокруг цветут различные цветы, растут декоративные деревья. Взгляд останавливается на десятке больших подсолнухов. Я попросил Россию посадить их здесь. Поднимаюсь по деревянным ступенькам, открываю дверь. По-привычке снимаю обувь, открываю еще одну дверь. Мертвая тишина...Лишь маленький попугай своим щебетанием нарушает ее. Обхожу комнату за комнатой, поливаю в каждой цветы. Направляюсь в зал. Протираю влажной тряпкой старое фортепиано. Этот инструмент подарил тебе Родерих... Насыпаю в кормушку крупы, наливаю воды. «Ну здравствуй, друг!» — Улыбаюсь серой птице, та в ответ радостно щебечет. Ставлю на стол вазу с двумя ярко-алыми розами, рядом с твоим портретом... «Говорите любимым о своих чувствах, не скрывайте! Дорожите теми, при виде которых трепещет душа! Чувствуйте биение сердца того, кто поистине дорог и любим, не выпускайте его руку из своей! Знайте, что настоящая любовь и дружба бывает лишь раз! Не делайте любимым больно, ведь их чувства дороже всего!»