Endless Wing

В их первую встречу Йо-ке было всего семь лет. Не самый значимый возраст, как всегда ему казалось. Йо-ка считал, что было бы куда мистичнее, познакомься они, когда ему было шесть или же тринадцать. Но в итоге все сложилось так, как сложилось. Неизвестный и непредсказуемый ход вещей в бесконечном течении времени, в конце концов, свел их вместе. Как Йо-ка помнил, в тот день он с утра до вечера возился с игрушечными моделями. Что было весьма неудивительно, ведь конструирование тогда являлось его любимым занятием. Стрелки смешных настенных часов в виде зеленого инопланетянина медленно встретились на цифре семь. И это Йо-ка тоже отлично помнил – именно в тот момент ему пришло в голову узнать время. Семь часов тридцать пять минут. Ровно. Вдруг раздался страшный грохот, казалось, содрогнулся весь дом. Йо-ка тут же вскочил на ноги. В той части страны, где жили они с семьей, землетрясения случались хоть и редко, но очень метко. Поэтому семилетний мальчик, еще не умеющий толком читать, совершенно не растерявшись, залез под стол. Толчки продолжались от силы минуту, но даже за такой короткий промежуток времени комнату Йо-ки растрясло, как в шейкере. Книги, тетрадки, игрушки градом сыпались с полок, громко ударяясь о столешницу. Мальчик зажмурился и скрестил пальцы. Землетрясение прекратилось так же неожиданно, как и началось. В одно мгновение повисла гробовая тишина, и мир вокруг перестал скакать из стороны в сторону. Йо-ка медленно открыл глаза. Перед ним на полу рассыпались все его многочисленные детские сокровища. Собранные с таким трудом модели развалились на мелкие части и явно не подлежали восстановлению. Мальчик вздохнул, но все же мысленно поблагодарил всех богов за спасение. Он уже собирался выползти из укрытия, как вдруг услышал протяжный скрип. Мальчик затаил дыхание. Кроме него тогда в доме никого не было, родители ушли куда-то по делам, а старший брат еще не вернулся из школы. Йо-ке хотелось думать, что это всего-навсего открылась входная дверь. В первый момент мальчику стало действительно страшно. Как и все дети его возраста, Йо-ка до дрожи боялся оборотней и чудовищ из сказок. Сжавшись в комок под столом, мальчик все же решил рассуждать логически. Умом он понимал – скрип совершенно точно раздался внутри его комнаты. И не абы где, а прямо над головой мальчика. Именно с таким звуком открывалось его окно, огромный стол Йо-ки находился прямо под ним. Сразу за скрипом мальчик почувствовал затылком поток холодного воздуха. Сомнений не оставалось. Каким-то удивительным образом всегда закрытое окно вдруг распахнулось само по себе. Йо-ку этот факт совсем не удивил тогда, мало ли чего в жизни не бывает, и, успокоившись, он вновь предпринял попытку покинуть свое временное укрытие, но его снова остановили. На этот раз причиной всему стала прогнувшаяся под чьей-то тяжестью столешница. Йо-ка, опешив, уставился в одну точку над собой. Деревянный стол издал не менее жалобный звук, чем окно, почти по-человечески застонав. Кто-то очень тяжелый стоял прямо над головой мальчика и, судя по всему, озирался. За жалкие полминуты под переминающимся с ноги на ногу взломщиком Йо-ка натерпелся страху на всю оставшуюся жизнь. Неожиданно, стол перестал прогибаться. Но в следующую же секунду прямо перед глазами мальчика оказались чьи-то ноги в тяжелых ботинках. Йо-ка во все глаза уставился на них. В его голове перемешались все мысли, с одной стороны, он все никак не мог для себя решить, сдаться добровольно и принять смерть или же подождать, пока его обнаружат. С другой же, вопрос о побеге так же оставался открытым. Прощаться с жизнью мальчику ой как не хотелось. Он лихорадочно пытался придумать способ незаметно выбраться из-под стола, попасть на кухню и вызвать полицию. В душе Йо-ки теплилась надежда на то, что грабитель, а это, несомненно, был именно он, отправится обследовать дом. В конце концов, не искать же ему наживы в детской комнате. Но вопреки его ожиданиям, грабитель начал медленно опускаться на корточки, словно собираясь заглянуть под кровать или… Под стол. Каждый раз, вспоминая тот момент, Йо-ка будто снова чувствовал, как по его щекам ручьями текли слезы, а тело трясло мелкой дрожью. Как он не обделался тогда в штаны, оставалось только гадать. Но вот незваный гость был виден уже по плечи. Еще мгновение, и Йо-ка узрит его лицо. Сердце бешено колотилось. У мальчика не оставалось больше никаких сил и он, всхлипнув, зажмурился. *** -Эй, Йо-ка, проснись! – раздалось над ухом. Парень нехотя открыл глаза. Университетская аудитория медленно плыла перед его взором в окружении подозрительных разноцветных кругов. Йо-ке что-то снилось, но из-за резкого пробуждения, он никак не мог вспомнить, что именно. Рядом, недовольно хмурясь, стоял Шоя. - Чего тебе? – хрипло поинтересовался Йо-ка, одним глазом глядя на него. – Господин Накада хочет знать, когда ты соизволишь взяться за ум, - неприязненно проговорил Шоя, смерив одногруппника презрительным взглядом. - Перехочет, - фыркнул Йо-ка, закрыв второй глаз, и поудобнее устроил голову на учебнике. Недовольство преподавателя и, тем более, Шои его мало волновало. Вернее, ему было совершенно плевать на всю эту суетливую толпу вокруг, пляшущую жертвенные танцы вокруг языческого идола, носившего гордое имя «университет». Йо-ка зевнул и вновь начал погружаться в сон. Пара уже закончилась, и вся его группа спешно снималась с места, направляясь в другую аудиторию. Только Шоя все так же возвышался над почти дрыхнущим Йо-кой. Именно ему, как самому ответственному из студентов курса, было велено вернуть на путь истинный блудного Йо-ку. Вот он и стоял рядом, буравя ненавидящим взглядом затылок одногруппника. Наконец Шоя убедился в том, что без посторонней помощи Йо-ке не проснуться. Он громко втянул носом воздух, будто делая последнее предупреждение, и с размаху опустил на голову парню тяжелый учебник. -Блять! – взвыл Йо-ка, тут же вскакивая со стула и хватая Шою за ворот рубашки. – Ты совсем охуел, мелкий? – прошипел он ему в лицо. Шоя совершенно спокойно отнесся к подобному припадку ярости. Он схватил запястья Йо-ки и, отодрав его руки от ворота, оттолкнул того в сторону. - Следующая пара на третьем этаже, - медленно выговорил Шоя, одергивая рубашку. – Не опоздай, - бросил он напоследок, перед тем как развернулся и двинулся к выходу из аудитории. - Ну не сука ли, - процедил Йо-ка, глядя ему в спину. - Порядочная мразь, - послышался насмешливый голос откуда-то сзади. – И как ты его терпишь? Йо-ка обернулся. На одной из парт вальяжно расселся светловолосый парень. Он закинул ногу на ногу, с интересом разглядывая скромно обставленную аудиторию. Парты, стулья, доска, старые громоздкие лампы на потолке. Когда-то бывшие белыми стены пошли трещинами и местами сменили цвет на грязно-коричневый. Парень неодобрительно цокнул языком. Сказать, что он не вписывался в окружающую обстановку – ничего не сказать. Подобных типов чаще всего можно было увидеть в каких-нибудь подозрительных, пропахших сигаретным дымом подвалах, но никак не в приличном учебном заведении. Весь увешанный цепями, ремнями и еще бог весть какими аксессуарами, он относился к числу тех людей, которым ни одна порядочная бабушка не доверит сумку с продуктами. Торчащие во все стороны волосы были осветлены почти до пепельно-серого оттенка, а в контрасте с подведенными черным глазами казались совсем белыми. Однако парень явно плохо умел сочетать кричащие атрибуты между собой, издалека напоминая кучу неформального мусора. Правда, его это мало расстраивало. - Давно тебя не было, - хмыкнул Йо-ка. – Где пропадал? - Ходил по бабам и пил за троих, сам знаешь, - отмахнулся парень, слезая с парты. - Какая сейчас пара? - Догматика, - поморщился Йо-ка, всем своим видом давая понять, что не намерен радовать преподавателя своим присутствием. Впрочем, у него уже давно вошло в привычку пропускать именно этот предмет. - Отлично. Сачковать, так вместе. - Куда пойдем? - Туда, где много мороженого! – с энтузиазмом воскликнул парень, вприпрыжку направившись к окну. Он подергал оконную ручку, выругался и, недолго думая, схватил рядом стоящий стул. - Стой! – Йо-ка в ужасе вцепился в предмет мебели, пытаясь отобрать его у разбушевавшегося парня. – Нельзя выбивать окна! - Мне можно! – расхохотался тот, легко выдергивая стул из хватки Йо-ки и со всей силой опуская его на хрупкое оконное стекло. Легко догадаться, кто вышел из неравной схватки металлической ножки стула и окна победителем… Стекло с громким звоном разлетелось на тысячи осколков. В коридоре тут же послышались чьи-то торопливые шаги. Йо-ка без раздумий вытолкнул парня в окно вместе со стулом и прыгнул следом. Уже стоя внизу, он вслушался в доносящиеся из кабинета совсем не религиозные ругательства. Пришедший туда человек вряд ли впал в неописуемый восторг. - Рику, ты идиот, - раздраженно буркнул Йо-ка. Парень же довольно улыбался, без видимого усилия размахивая в воздухе стулом. Рику был очень давним знакомым Йо-ки. В принципе, их даже можно было назвать друзьями. Хотя, на самом деле, эти отношения трудно было описать каким-то определенным словом. Йо-ка сомневался, что люди смогли придумать этому название. Поэтому предпочитал не заморачиваться по этому поводу. Просто был он. Был Рику. И безымянная связь между ними, которая, впрочем, была куда сильней дружбы и любви. - Так куда мы идем? – поинтересовался Йо-ка. - На фабрику мороженого, - рассеянно бросил Рику, оглядываясь вокруг. – Слушай, если бы ты был стулом, куда бы ты упал? - Да брось его куда-нибудь, разберутся. - Практика показывает, что при малейшем отклонении от законов физики людишки сходят с ума. Приятного мало. Йо-ка посмотрел наверх. Скорее всего, человек, обнаруживший выбитое стекло, в бешенстве метался по коридору в поисках виновного. В том, что он не догадался выглянуть в окно, Йо-ка был уверен. В конце концов, преступников нужно было ловить по горячим следам. А выбить окно пятого этажа снаружи просто невозможно. Парень хмыкнул. Его несказанно радовала сила Рику. И вообще, хоть они и были знакомы уже двенадцать лет, Йо-ка до сих пор впадал в странное состояние эйфории, осознавая, как ему повезло встретить его. Подумать только, настоящий ангел! Рику вовсе не был похож на тех крылатых существ с застывшим на лицах выражением не то скорби, не то радости. В целом, ангелы из детских книжек, явно страдающие от когнитивного диссонанса, имели мало общего с личным ангелом Йо-ки. Рику не только выглядел как наркоман и алкоголик, он, собственно, таковым и являлся. Это Йо-ка уяснил еще в детстве, наблюдая за тем, как «ангел» лихо осушал родительские запасы вина, затем нюхал какую-то белую дрянь и заваливался спать на детскую кровать. Парень вообще был не склонен верить словам Рику о его божественном происхождении. Но факт оставался фактом - обычно Рику был невидим для всех остальных людей, умел летать и обладал невероятной силой. Более того, ангел приходил по первому зову Йо-ки, и хоть и не выполнял никаких желаний, помочь иногда соглашался. В этом и заключалась специфика их отношений - Рику был ангелом-хранителем Йо-ки. Отчаявшись рассчитать возможную траекторию падения стула, Рику, наконец, плюнул на него и бросил возле кустов, укоризненно поглядев на Йо-ку. Тот только пожал плечами и зашарил по карманам в поисках сигарет. Какое ему вообще дело до того, что подумают надоедливые преподаватели богословия. Йо-ка был одним из лучших студентов среди своего курса, прекрасно справляющимся с самыми сложными заданиями. Он давно стал притчей в языцех, человеком, который за весь семестр объявлялся всего раз и то на экзамен. Дело было, конечно же, не в исключительной одаренности Йо-ки, он ни разу в жизни не открывал учебников и имел весьма смутное представление о том, что вообще изучает. Просто Рику, постоянно торчащий за его спиной, разбирался во всех вопросах теологии лучше всякого профессора. Однако даже при таком раскладе, среди преподавательского состава находились те, кто был недоволен гениальным студентом. Многих выводило из себя его хамское поведение, отовсюду сыпались упреки в попирании всех моральных устоев – не проходило и месяца, чтобы одна из многоуважаемых матрон не начинала бегать вокруг с криками о совращенных невинных студентках. Но больше всего жизнь Йо-ке травили не кудахчущие пожилые дамы, страдающие недостатком внимания, а Накада Теруки, преподававший один из самых трудных предметов - апологетику. Он невероятным образом умудрялся видеть Йо-ку насквозь, постоянно донимая того на парах какими-то выворачивающими мозг наизнанку вопросами, которые даже Рику был порой не в состоянии переварить. Казалось, что этот уважаемый профессор богословия поставил целью своей жизни обучить Йо-ку всему против его же воли. Мало сказать, что парня такая перспектива совсем не радовала. Апогеем навязчивости Накады стало то, что он приставил к Йо-ке самого занудного студента всего курса – Шою. Один взгляд на унылое выражение лица одногруппника вызывал у Йо-ки тоску и желание повеситься. В отличие от него, любимчик Накады был действительно умен, и плевался ядом не хуже гадюки, из-за чего немногие решались к нему подходить и тем более разговаривать. Шоя был сродни неприступной крепости, встречавшей гостей градом стрел из правдивых, а потому вдвойне обидных слов. Йо-ка терпеть не мог этого зануду, но был вынужден мириться с его обществом каждый раз, когда приходил в университет. Нащупав на самой глубине кармана последнюю сигарету, Йо-ка ловко выудил ее и закурил, задумчиво проводив взглядом стайку опаздывающих на занятие студенток. Почему-то он очень живо представил себе, как Шоя оттрахает ему мозг вдоль и поперек за прогул. - Нравятся? – вдруг вкрадчиво поинтересовался Рику. - Ты о чем? – рассеянно переспросил Йо-ка. - О тех девочках. - Да с чего ты взял?– насмешливо фыркнул парень, делая очередную затяжку. - У тебя такой взгляд, будто ты о чем-то пошлом думаешь, - ангел похабно улыбнулся и подмигнул. - Нахрен иди. - Да ладно, в этой богадельне иногда попадаются симпатичные монахини. - С теми, кто хоть немного похож на нормальных женщин, я уже… знаком. Мы пойдем куда-нибудь сегодня или нет? - Ах, точно. Бухать рано, так что я настаиваю на мороженом. Знаешь, на окраине города есть чудное частное производство пломбира, - Рику мечтательно зажмурился. - А тут за углом ларек и мы пойдем туда, а не полетим, черт знает в какую дыру, - тоном не терпящим возражений заявил Йо-ка и, потушив сигарету, бросил её на газон. Рику обиженно надул губы, но перечить не стал, молча скользя по воздуху следом. Йо-ку всегда удивляла манера ангела летать. В первый раз, будучи тогда мечтательным семилетним ребенком, он всерьез ожидал увидеть за спиной ангела белоснежные крылья, ослепительно сияющие в дневном свете и прочие спецэффекты. Каково же было его разочарование, когда поддавшийся на уговоры Рику молча подпрыгнул вверх и повис в воздухе, будто прицепившись к потолку невидимой веревкой. На вопрос, почему у него нет хотя бы недоразвитых крылышек как у цыплят, Рику не на шутку возмутился. - Я тебе что, утка?! – обиженно воскликнул тогда ангел. И Йо-ка решил больше не спрашивать и уж тем более не уточнять то, что цыплята все-таки вырастают в куриц. Университет, в котором учился Йо-ка, был достаточно известен и отличался именно тем, что был едва ли не единственным учебным заведением на территории страны, которое ежегодно выпускало квалифицированных специалистов-теологов. Отбор в эту группу избранных был на очень высоком уровне, и на протяжении обучения отсеивалось больше половины всех принятых студентов. После окончания школы Йо-ка понял, что уровень его знаний можно было оценить одной единственной цифрой – ноль. Поэтому, как ни парадоксально, ему пришлось поступать в один из самых престижных университетов страны. В конечном итоге, Рику без труда протащил непутевого подопечного по всем ступеням вступительных экзаменов, Йо-ка даже испугаться не успел. Вся семья парня, начиная глубоко религиозной бабушкой и заканчивая отцом, до сих пор не понимавшем, какой такой «телологией» занимался его сын, все были на седьмом небе от счастья. Только сам Йо-ка находился в блаженной прострации, и очнулся только первого апреля, обнаружив себя в просторной аудитории университета. Первую неделю он вообще чувствовал себя на другой планете, затравленно глядя на снующих вокруг людей с умными лицами. Однажды он немного опоздал на занятие и поспешил занять единственное свободное место рядом с тихим парнем, имени которого не помнил, но деваться было некуда. Первые полчаса безумно скучной болтовни о религиозных догматах Йо-ка усиленно делал вид, что ничего интереснее в жизни нет, но на большее его не хватило, издергавшись и наерзавшись до боли в пятой точке, он решился заговорить со своим соседом. - Эй, меня Йо-ка зовут, - шепнул он негромко, протягивая под партой руку. Парень, до того внимательно слушавший лектора, опешил, удивленно посмотрев на соседа по парте. Йо-ка до сих пор помнил тот изумленный взгляд, в конце концов, после того раза Шоя никогда не смотрел на него иначе, как с презрением. Именно в тот день их дружба закончилась, не успев начаться. Лектор, возмущенный тем, что кто-то еще осмелился говорить наравне с ним, с позором выгнал нарушителей тишины из аудитории. И если Йо-ка отнесся к этому с присущим ему философским «насрать», то Шоя пришел в ярость. И, видимо, так с тех пор и не отошел. - Он превратит мою жизнь в ад, - буркнул Йо-ка себе под нос, вновь с содроганием вспомнив гневное выражение лица одногруппника. - Кто? – без интереса спросил Рику, выискивая глазами мистический ларек. - Шоя. - А, убогий самец монахини из твоей группы? Хочешь, я спихну его с лестницы? - Окстись, придурок. Ты ведешь себя не как посланник божий. - Не тебе меня судить, - Рику равнодушно пожал плечами. Йо-ка фыркнул. Несмотря на то, что большую часть времени ангел-хранитель вел себя смирно и бестелесным духом торчал у него за плечом, лишь изредка отчебучивая что-то вроде выбивания окон, иногда он срывался с цепи и отправлялся в поход по всевозможным барам и клубам. В это время Рику становился почти обыкновенным человеком, таким же вполне себе материальным и видимым. Часто он приводил к себе, вернее, к своему подопечному домой хихикающих девиц и, выгнав сонно отпирающегося Йо-ку в гостиную, запирался с ними в его комнате. Не говоря уж о том, что почти каждый вечер Рику распивал на балконе спиртное, ближе к полуночи начиная горланить песни, мало напоминающие небесную музыку. Но самым обескураживающим было то, что ангел-хранитель Йо-ки совсем не обладал теми качествами, которые приписывали его собратьям. Наоборот, Рику был вспыльчив, заносчив, эгоистичен и страшен, как атомная война. И на каждый упрек реагировал одинаково – громко ржал над глупыми людскими стереотипами и выпускал Йо-ке сигаретный дым в лицо. Впрочем, это было его универсальным ответом на все вопросы. С самого детства Йо-ка пытался выведать у ангела тысячи и тысячи вещей, но итог всегда был одним и тем же. В конце концов, парень привык и с течением времени сам стал во многом похож на Рику. По дороге к ларьку Рику рассказывал о своих очередных похождениях, о том, какая страстная девушка ему попалась и как грубо, чуть ли не пинком тот выгонял ее из квартиры. Йо-ка жил в центре города, где жизнь бурлила и кипела, будучи чересчур богатой на разные события. Бывало, ночью Йо-ка никак не мог уснуть из-за криков пьяных подростков, бывших не в состоянии себя контролировать, и громкой музыки в вечно работающих ночных клубах. В такие моменты, ворочаясь с боку на бок, Йо-ка мечтал утопиться и стать ангелом, как Рику, ибо тот, хоть и не был человеком, но во сне нуждался и, стоит признать, дрых он как медведь во время зимней спячки. Даже хуже. Йо-ка часто думал, что случись землетрясение или напади на город Годзилла, ни одна ресница Рику не дрогнула бы, и он все так же мирно сопел бы на диване в гостиной. -Твою ж мать... - зашипел Рику, оторвав Йо-ку от размышлений. Каково было их удивление, когда подойдя к ларьку, они увидели на занавешенных окнах красноречивую табличку – «Учет». - Не судьба видимо, тебе отведать сегодня мороженого, - с насмешкой сделал вывод Йо-ка, похлопав ангела по спине. Парень краем сознания подумал, что выглядел более чем абсурдно, проводя рукой по воздуху. И вообще со стороны он должен был казаться шизофреником, болтающим с самим собой. Это тоже было одной из странных особенностей Рику. Ангел одновременно был бестелесным, но при этом обладал физической оболочкой. Во всяком случае, он запросто взаимодействовал со всеми предметами, но другие люди, кроме Йо-ки, не могли ни коснуться его, ни почувствовать на себе его прикосновение, пока сам Рику того не желал. - А может все-таки за пломбиром? – заискивающе начал ангел. - Даже не думай, - отрезал Йо-ка. - И что тогда делать будем?- поинтересовался Рику, обыскивая многочисленные карманы в поисках сигарет. - Развернемся и пойдем назад, - не без радости ответил Йо-ка. Конечно, они могли пойти погулять по городу или вовсе наведаться в будоражащий мысли Рику пломбирный завод, но у Йо-ки не было на то никакого желания. Слишком уж усталым он себя вдруг почувствовал, даром, что проспал всю первую пару. И собирался повторить это уже на догматике. Рику уныло парил над головой своего подопечного, время от времени тяжело вздыхая. Он, естественно, был не в восторге от подобного поворота событий, бессмысленная прогулка от здания университета до ларька с мороженым отняла от силы минут пятнадцать и, при таком раскладе, Йо-ка прекрасно успевал на пару. А это значило то, что и Рику предстояло прослушать скучную двухчасовую лекцию. Он вообще терпеть не мог присутствовать на занятиях Йо-ки - по словам ангела, упоминание бога вызывало у него лишь анальную боль и смутное желание выстрелить себе в висок из крупнокалиберного оружия. - Даже не спрашивай почему, - морщился в таких случаях Рику, потирая поясницу. Йо-ка взбежал по каменным ступенькам и оказался перед тяжелыми дверьми, служившими главным входом в здание. Старинная постройка, в которой ныне располагался университет, была раньше ни то чьим-то поместьем, ни то тюрьмой. Конечно, в последующем от былого величия остался один фасад, изнутри здание мало чем отличалось от других – такое же в меру потрепанное временем и редко ремонтирующееся. Всем весом надавив на кованую дверь, Йо-ка кое-как протолкнул ее вперед, быстро проскальзывая внутрь. Рику часто шутил о том, что самым сложным в обучении студентов был вход в здание, не для всякого оканчивающийся успехом. Ангел предпочитал пробираться в здание другими путями, потому что проходить сквозь стены было ниже его достоинства. Йо-ка же старался быть предельно аккуратным, ведь очень хорошо помнил несчастного, который едва не превратился в человеческое пюре, защемленный дверью. Бросив взгляд на настенные часы, Йо-ка убедился в том, что не только не опоздал, но и пришел загодя - до начала занятия оставалось еще около десяти минут. Желание идти на лекцию по догматике испарилось так же внезапно, как и появилось. Неуверенно оглядевшись по сторонам, парень все же направился к своей аудитории. Коридоры занимали львиную долю всего здания, заставляя самых неудачливых студентов часами бродить в поисках своих однокурсников, будто архитектор был заядлым любителем лабиринтов. Сам Йо-ка склонялся к мысли о том, что если найти нужный кабинет не представляется возможным, значит, не судьба. Но в этот раз он припомнил слова Шои о третьем этаже и, решив быть честным с самим собой, двинулся к лестнице. На третьем этаже располагалась всего одна учебная аудитория, так что сомневаться не приходилось. Рику обещал присоединиться позднее, после того, как найдет открытое окно, и парень был предоставлен самому себе. Йо-ка быстро вышагивал по коридору, негромко напевая себе под нос незамысловатый мотив. Вдруг из-за поворота кто-то выскочил ему навстречу. К счастью, Йо-ка успел сориентироваться и вильнуть в сторону, чтобы не сбить идущего с ног, но все равно довольно ощутимо задел того плечом. Парень, несший в руках целую кипу макулатуры, испуганно охнул. Не сразу поняв, что произошло, Шоя несколько мгновений удивленно смотрел на рассыпавшиеся по полу листы бумаги. Но, спохватившись, он тут же опустился на колени и принялся собирать их в одну стопку, опасаясь потерять хотя бы страницу драгоценных конспектов. Йо-ка лишь презрительно фыркнул и пошел дальше, чувствуя себя вполне отомщенным за утренний инцидент с книгой. Но стоило ему пройти пару метров, как что-то кольнуло внутри, заставив его обернуться. Шоя просто сидел посреди коридора, подбирая с пола бумаги, смешно выпятив нижнюю губу. Обычно Йо-ку раздражала эта привычка парня, его вообще все в унылом ботанике выводило из себя. Но вот Шоя остановился на мгновение и одной рукой убрал с лица челку, второй по-прежнему прижимая к груди помятые листы, а затем он сделал самый обычный, казалось бы, жест, который вдруг заставил сердце Йо-ки пропустить удар. Шоя совсем по-детски потер глаза, трогательно сжав тонкие пальчики в кулак. В тот момент парень выглядел настолько измотанным и уставшим, что даже давняя неприязнь к нему растаяла без следа, уступив место странному щемящему чувству, мало похожему на обычную жалость. - Бляя, - сквозь зубы процедил Йо-ка, поспешив на помощь. Однако лучший студент курса, секунду назад напоминавший заспанного ребенка, вновь вернулся в роль главной суки на селе. Шоя, завидев ненавистного Йо-ку, недобро сверкнул глазами и быстро поднялся на ноги. В этот момент он был похож на кобру, изготовившуюся к прыжку. - Чего тебе? – резко спросил Шоя, сходу бросаясь в атаку. - Помочь хочу. - Без тебя справляюсь, иди куда шел. - Не дури, дай помогу, - раздраженно выдавил Йо-ка и наклонился, чтобы поднять с пола какой-то особо мятый лист бумаги. - Отвали! – Шоя вдруг оттолкнул одногруппника в сторону и выдернул бумажку из его рук. Порядком охреневший от подобного отношения Йо-ка только глазами захлопал. Такой беспричинной агрессии со стороны тихого ботаника он не ожидал. Шоя быстро собрал с пола оставшиеся страницы конспектов и, не глядя на одногруппника, молча двинулся в сторону кабинета. Куда вообще шел до этого – непонятно. - Охуел, - пораженно протянул ему вслед Йо-ка. Ему показалось, что Шоя дернул плечом в ответ, но, скорее всего, он просто поудобнее прижал к себе бумаги. Йо-ке оставалось только пойти следом. В тесной аудитории уже яблоку негде было упасть. Почти весь курс забился в кабинет, ребята садились на любой предмет, хоть немного походивший на стул, некоторые из студентов исполняли роль живых столов, подставляя спину для письма сзади сидящим. Почему в лекционную аудиторию нормально могли влезть лишь двадцать человек, не знал никто, но теологи, движимые инстинктом самосохранения, умудрялись вместиться в нее в количестве ста штук. Догматика была одним из основных предметов, и экзамен по ней считался самым сложным, поэтому пропускали ее только идиоты и Йо-ка. Когда он вошел в аудиторию, ему сразу же стало понятно, почему этот предмет ненавидели все, кому не лень. За столами сидело сразу по десять человек, на ступеньках, ведущих к верхним рядам, не оставалось места из-за залепивших каждый сантиметр студентов. И если Шоя поспешил занять уже определенное за ним место, то впервые появившийся на лекции Йо-ка обнаружил, что прижать зад к полу можно было лишь в самом дальнем и темном углу. Выбирать не приходилось, так что парень уверенно двинулся в ту сторону, на ходу здороваясь с приятелями и знакомыми. Кое-как пробравшись через рассевшихся тут и там студентов, Йо-ка добрался до места назначения и плюхнулся на пол, тут же потеряв интерес к происходящему вокруг. Он прислонился спиной к стене, собираясь погрузиться в блаженный сон. Парню это почти удалось, как вдруг он почувствовал, что рядом с ним пришел в движение застоявшийся воздух, откуда-то повеяло свежестью и едва уловимым ароматом спелых яблок. Йо-ка даже не стал открывать глаза, и без того зная, что чуть поодаль устроился Рику. - Как ты тут без меня? – прошелестел ангел. В это время лекция уже началась, и Йо-ка на секунду выглянул в проход, чтобы хотя бы узнать преподавателя в лицо. Студенты как разом наклонились и начали записывать, так что ему это удалось. Как он и ожидал, в курс догматики их вводил древний как мир старик с дребезжащим голосом, эхом отдававшимся в тишине аудитории. Йо-ка поморщил нос и повернулся к Рику. - Да так-то круто, только ботаники всякие жизнь травят, - прошептал он в ответ Рику. Со стороны он казался просто что-то бормочущим во сне студентом, поэтому никто не обращал на него внимания, сосредоточившись на старике. - Шоя что ли? – удивился Рику, поднимаясь на ноги и оглядываясь в поисках причины бед своего подчиненного. - Он самый. - На вид обыкновенный малый, - пожал плечами ангел, не отрывая глаз от что-то торопливо записывающего парня. - В тихом омуте, знаешь ли, - ухмыльнулся Йо-ка, как-то совсем не к месту вспомнив умильно трущего глаза Шою. - Как думаешь, - протянул вдруг Рику. – У него есть девушка? - С чего вдруг такой вопрос? - Судя по твоим рассказам паренек типичная целка. Просто глядя на него так и не скажешь. - Если так интересно, спроси его сам. - Ага, так и сделаю. Подходить к незнакомым парням на улице с вопросом о их личной жизни – это совершенно нормально. Йо-ка задумался. На самом деле, никто из его одногруппников толком ничего не знал о Шое, ни о дне его рождения, ни о родителях, ни о месте проживания. Он вечно держался особняком от всех и, хоть и являлся старостой, не лез в дела собственной группы. Любимец профессоров, Шоя все схватывал на лету, показывая блестящие результаты, но общение со сверстниками у него не клеилось. Да он особо и не стремился влиться в коллектив, всем своим видом это показывая. Несмотря на внешнюю скромность, Шоя был очень резок в общении, он запросто мог оскорбить человека и, естественно, даже не попытаться извиниться. Большинство окружающих людей он ни в грош не ставил и не скрывал этого, поэтому от старосты все старались держаться подальше. Девушки с их курса предпочитали делать вид, что Шои не существует, а парни даже не пытались звать того на вечеринки. Все были абсолютно уверены в том, что высокомерный староста просто пошлет нахрен в не самой вежливой форме. Зато Йо-ка часто отправлялся гулять с однокурсниками и вообще слыл душой компании. Студентки со всех курсов стайками бегали за ним, однако Йо-ка предпочитал как можно реже связываться со своими будущими коллегами, в конце концов, многие из них оказывались чересчур навязчивыми и требовательным, а ему претили какие-либо серьезные отношения. Он снова высунулся в проход, на этот раз ища глазами Шою. Тот обнаружился на третьем ряду, низко склонившийся над своими записями. Несмотря на то, что его считали самым главным зубрилой всего университета, внешне Шоя был мало похож на зашуганного ботаника. Вопреки всем стереотипам, парень никогда не надевал официальной одежды и мятых свитеров, наоборот отдавая предпочтение довольно стильным вещам. Он часто носил футболки, позволявшие окружающим вдоволь наглядеться на красиво очерченные ключицы и тонкую шею, которые, впрочем, никого особо не интересовали. Как сказала одна их однокурсница, игра не стоила свеч. Сколько бы привлекательным не был староста, для всех он оставался, в первую очередь, паршивым человеком, способным испортить настроение за секунду. В целом, Шоя мало отличался от среднестатистического студента, не сильно выделяясь в общей толпе. Йо-ка задумчиво прикусил губу. И правда. Есть ли у тихого Шои девушка? Этот вопрос грозился по степени таинственности обогнать главный вопрос всех молодых теологов – а существует ли бог? Даже просто размышлять о возможной пассии обладателя столь демонического характера было на удивление занятно. Йо-ке вообще трудно было представить себе Шою, глядящего на какую-нибудь девушку с нежностью, а не с презрением. Тем более, учитывая субтильность самого парня, в пару ему нужно было найти совсем эфемерное создание, настоящую эльфийку, при этом обладающую железным характером, титаническим терпением и хваткой бульдога. С такими требованиями обзавестись девушкой было непросто, действительно, легче даже не пытаться. - Мне кажется, ему просто не до баб, - неуверенно проговорил Йо-ка, вновь прислоняясь к стене. - Ты что, идиот? – с вытянувшимся лицом поинтересовался Рику. – Как телки вообще могут не интересовать? - Не все ставят секс во главу угла, - насмешливо фыркнул Йо-ка. – Ты один такой ненасытный. - Я вообще один на миллион, - захихикал Рику Йо-ка уже был на границе между сном и реальностью, когда перед его глазами вдруг вырисовался образ разозлившегося Шои. На этот раз мысли об озлобленном старосте не вызывали раздражения. Наоборот, последним, о чем подумал засыпающий Йо-ка было то, что гневное выражение тому очень к лицу.