Простая истина

      

Чанёль приходит с работы уставший, злой и просто обиженный на весь род людской.       

На жизнь такую сволочную; на противных коллег, на вечные пробки в час пик и толкучки в метро. На всё сразу в принципе. Он с отвращением стягивает с ног лакированные черные туфли, которые всегда надевал на работу. Галстук невозможно душит, поэтому Пак быстро с ним расправляется, отправляя его в дальний полёт.       

Слава Богу, завтра выходной и можно не париться об этой обязательной детали в гардеробе офисного работника. Он небрежно бросает на тумбочку ключи: они противно бьются о поверхность мебели. А Пак снова недовольно хмурится, подбирает с пола черный, подобранный в цвет костюма, кожаный рюкзак и проходит в квартиру.       

На кухне никого нет, только настенные часы неспешно тикают, всё аккуратно разложено, будто кухонной утварью никогда не пользовались. Затем он идет в спальню, где так же пусто, как и в предыдущей комнате. Чанёль кладёт сумку на стол, а сам, сняв пиджак, направляется в последнюю комнату, в которой сегодня ещё не был.       

И находит то, что искал.       

А именно: свернувшегося комочком в кресле, спящего парня, накрытого теплым и мягким пледом, украшенным красно-черными квадратами. Хоть на улице и наступила весна, в квартире ещё холодно, особенно, если просто сидеть без дела. Пак присаживается на корточки, рядом с креслом и просто смотрит.       

Тёмные волосы, напоминали гнездо, а книга грозила выпасть из аккуратных ладоней, веки с длинными ресницами слабо подрагивали, пухлые губы чуть приоткрыты. От вида мирно спящего Минсока, у Чанёля сладко щемит сердце и становится дышать чуточку легче.       

Они познакомились на дне рождении, как выяснилось позже, их общего друга. Тогда Ким только-только устроился в издательство, в котором работает и сейчас. Тогда они были жутко смущенными, неловкими, но после той вечеринки общение, как ни странно, не прекратилось. Наоборот, после множества дней переписок, они стали вместе гулять. А потом всё как-то само собой решилось, и они стали жить вместе.       

В какой момент их отношения перетекли из дружеских в любовь, сказать сложно. Даже сейчас, когда они вместе уже несколько лет.       

Но глупое сердце каждый раз, при виде Мина, бьётся часто-часто. Прямо сейчас Чан чувствует, как злость потихоньку отпускает его, словно он исцеляется: всё внутри наполняется нежностью и спокойствием. Пак аккуратно убирает непослушную прядь волос брюнета с его лица, а затем, не удержавшись от соблазна, невесомо целует в лобик. К величайшему сожалению Пака, Минсок просыпается, его взгляд ещё расфокусирован, но уже через пару секунд на лице появляется счастливая улыбка. – С возвращением, Ёлли, – Ким тянется к нему, чтобы заключить в свои объятья и погладить по кудрявой голове своего парня. – Прости, я тебя разбудил, – виновато басит Пак, позволяя себя тискать. – Я тебя ждал, а ты всё не приходил. Случилось что-то? – обеспокоенно спрашивает брюнет, не отпуская Чана из своих объятий. – Не-а, устал просто. Очень сильно, – тихо шепчет Пак, крепче прижимаясь к Мину. Тот ничего не говорит.       

Они так и остаются в этой позе некоторое время. Почти благоговейную тишину нарушает урчание живота, Минсок сразу же краснеет, а затем они оба заливаются смехом. – Ну что ты сразу не сказал-то, что голодный? – недовольно басит Чанёль, выпутываясь из чужих объятий. – Не успел, – виновато пожимает плечами Ким. – Ах, ну что мне с тобой делать? – он гладит его по голове. – Ладно, подожди немного, я что-нибудь приготовлю, – шатен закручивает рукава на собственной рубашке и плевать, что рабочая. – Но ты же устал! Тебе нужно в душ и спать! – строго, словно мама, говорит брюнет. – И бросить тебя голодного? Ни за что! – Пак ёрничает, но сразу же одевает фартук и приступает к готовке.       

Мин крутится рядом с ним, то и дело норовит засунуть свой любопытный нос в кастрюлю, за что получает от своего парня щелчок по тому самому любопытному носу. Тот что-то ворчит и дует губы, но прекращать шалости не намерен. В конце концов, шеф Пак ставит на обеденный стол – две тарелки с пастой.       

Ужин проходит в приятной атмосфере, фоном негромко играет радио, крутят под конец дня что-то спокойное, вроде блюза и R&B. Минсок с удовольствием уплетает пасту, успевая рассказать обо всех новостях с работы, испачкаться в соусе и поддразнить Чана. От довольной улыбки Кима, Чан чувствует, что всё приходит в норму. Затем Мин отправляет уставшего шатена в ванну, чтобы тот принял душ и лёг скорее спать, а он сам решил помыть посуду.       

Отмокая в тёплой ванне, Пак размышлял над разными вещами, начиная от предстоящего проекта на работе, закачивая простым вопросом, чем же завтра заняться. Мысли плавно перетекали из одной в другой. Наконец, он решил оставить все на потом: не хотелось думать о плохом, надоело за день переживать обо всём. Сейчас он просто хотел хоть немного отдохнуть.       

Закончив все банные процедуры, какого же было его удивление, когда он увидел на кухне Минсока, старательно намывающего чуть ли не до скрипа тарелки. Одновременно с этим, брюнет напевал себе под нос какую-то песню и забавно вилял бёдрами из стороны в сторону.       

Пак решает незаметно подкрасться к парню и, обняв поперёк живота, кладёт свою голову тому на плёчо. Минсок сразу же успокаивается, прекратив выплёскивать свою энергию. – Быстро ты, – говорит Ким, отложив несчастную посуду. – Это ты слишком долго возишься здесь, – он развязывает с любимого фартук, – и вообще, заканчивай уже! – В чем дело, мистер Пак? Негодуешь, что ли? – Ким строит удивленную моську, дуя губки.       

Чан пользуется предоставленной возможностью и быстро целует любимого, после непродолжительного поцелуя отстраняясь. – Пошли уже спать, а? – Мне ещё всё надо разложить по местам… – начинает брюнет, оборачиваясь на мойку. – Я сам всё закончу! – Пак неожиданно громко заявил об этом, отчего большие глаза Мина стали ещё больше. – А ты иди готовься ко сну! – Ну раз ты настаиваешь… – и быстро покидает кухню.       

Пак же остался доволен собой, порой Минсока заносит, и он может надраивать всё до бесконечности. Он вовремя ликвидировал опасность.       

Покончив приводить хозяйство в порядок, Чан заваливается в их спальню, падая лицом на кровать. Его уже ждёт Ким в привычной полосатой пижаме, прихорашиваясь у туалетного столика и, втирая в кожу какой-то супер-пупер омолаживающий крем. – Крем впитается и я сразу к тебе, – оповещает его заранее Мин, дабы избежать лишних вопросов. – Вот зачем тебе вся эта ерунда? – ворчит Чанёль, повернув к нему голову. – Эй! Для тебя же стараюсь! – цокает языком старший и, наконец, присоединяется к нему, чтобы лечь рядом.       

Шатен переворачивается с одного бока на другой, чтобы улечься на любимые колени. Чужие руки сразу же зарываются в волосы. Кудряшки Чана очень нравились Киму, он улыбается, зарываясь рукой в отросшую копну. Этот «ритуал» у них появился относительно недавно, но уже сильно полюбился обоим. – Ты мне любым нравишься… – расслабляясь, почти шепчет Пак, кайфуя от чужих прикосновений. – Знаю, но я ведь уже немолод. Надо поддерживать себя в форме, – коротко отвечает тот, а затем, вздохнув, задает вопрос, мучавший его на протяжении всего вечера. – У тебя что-то случилось? Я ведь вижу, что-то не так.       

Пак прикрывает глаза и молчит, не зная с чего начать и что собственно рассказать. А ещё Чанёля порой пугает то, насколько хорошо Мин его изучил. Теперь отшутиться не получится, второй раз один и тот же номер не прокатит. – Да ничего особенного, – всё же начинает говорить он, – Просто новый проект довольно сложным оказался. И коллеги раздражать стали, а их вечные вопросы о личной жизни только всё ухудшили. А потом как-то не заметил, как всё стало злить меня. А сегодня окончательно достало… Ну как-то так… – он открывает глаза, чтобы увидеть реакцию Минсока.       

Лицо брюнета нисколько не изменилось: он также ласково смотрит на Чана, его ладони продолжают гладить чужую голову. – Ничего не скажешь? – удивленно шепчет Пак, не сводя глаз с парня. – Ах, – Мин вздыхает, корча недовольную моську. – Я-то думал случилось что… Напугал меня… – Что? Разве это не важно? – сразу же возмутился Чанёль, вскакивая со своего места. – Нет, я не в этом смысле, – быстро замотал руками и головой Ким. - У всех бывают такие дни. Думал, что хуже этого произошло. Но в одном я с тобой согласен – ты слишком нервным стал. Вон заводишься с пол-оборота, – Минсок сразу же весь пыл Чана остудил, справедливым замечанием.       

Пак пристыжено вернулся на своё место, прямо в объятия Минсока. – Прости, я не хотел. – Ммм… Это нормально быть таким. Не переживай, я рядом.       И правда, проскочило у Пака в голове. В самые сложные моменты рядом всегда был Ким. Они пережили ссоры, армию и непринятие их отношений родителями с обеих сторон. Нынешняя ситуация кажется сущим пустяком. А он как-то загрузился… – Да, я прямо кладезь мудрости, – весело расхохотался Мин, Чан тоже счастливо улыбнулся. – Ну всё, давай спать. А то я, кажется, всю твою усталость себе забрал. Глаза слипаются.       

На том и порешили, улеглись как положено, выключили свет.       

Тишина. – Слушай, а давай завтра просто останемся дома, закажем курочку из нашего любимого ресторанчика и устроим марафон по любимым фильмам? – М-м-м, мне нравится, – сонно тянет Ким, а затем переворачивается лицом к Паку и шепчет. – Только я бы добавил пункт «секс-марафон», чтобы кое-кто выпустил пар.       

С стороны Чанёля ответной реакции не последовало, посему Мин решил, что тот заснул. Но стоило Киму повернуться на другой бок, как его резко потянули на себя и опалили кожу горячим – Люблю тебя. – И я. Но теперь точно спать!       

Всё-таки возвращаться домой, где тебя любят и ждут – пожалуй, самое лучшее, что с ним случалось.