"Крестный"

ГЛАВА 1 Сколько себя помню, я был одинок. Все время до этого дня для меня было наполнено одиночеством и равнодушием окружающих. Лишь один человек ярким пятном освещал эту темноту. Появился он в моей жизни не сразу, хотя, как потом оказалось, всегда незримо присутствовал в ней. У меня была полноценная семья: я, мать и отец. Но родители совершенно не уделяли мне внимания, никогда – просто не любили. Мать работала визажистом – бегала по домам, сама набивая себе клиентскую базу. Отец был скромным банковским клерком. Особых денег в семье не водилось, так что мечтать о какой-нибудь дорогой игрушке не приходилось. Периодически матери откуда-то приходили банковские переводы, с которых родители покупали себе то, что считали нужным, а остатки клали на счет. Правда, школа у меня была самая престижная. Каждое утро мать везла меня туда через полгорода. Назад я должен был возвращаться сам, но это была не проблема – школьный автобус всегда ходил исправно. Я долго не мог понять, почему учусь в такой дорогой школе, в то время как мать не желает тратить деньги на мой гардероб, заставляя по три года ходить в одном и том же. Это и было моей главной головной болью, ведь одноклассники мои – те еще маленькие богатые ублюдки. Я гадал, кто же может присылать нам деньги? Ведь ни бабушек, ни дедушек, ни даже тетушек с дядюшками у меня не было. Но родители только отмахивались, стоило задать этот вопрос. Мать хмурилась, а отец мог даже отвесить подзатыльник, лишь бы я отстал. Было обидно, что мать может позволить себе новое платье и сапоги, в то время как мои джинсы и рюкзак, оказывается, достаточно крепкие, чтобы поносить их еще один год. Приходилось терпеть травлю одноклассников и пытаться более осторожно ходить по коридорам, желательно на глазах учителей, а к автобусу и вовсе пробираться тайком. Еще, каждые полгода мать водила меня в какое-нибудь классное место: зоопарк, цирк или в торговый центр. Это были счастливые дни. Я мог развлекаться, беситься и вообще делать все, что захочется. Мать стойко терпела и непрерывно щелкала фотоаппаратом, запечатлевая мою сияющую физиономию. Догонять, зачем она это делает, я стал только лет в десять. И тогда же начал обращать внимание на эти звонки. Где-то раз в месяц звонил некто и подолгу разговаривал либо с матерью, либо с отцом. Причем, кажется, родителям эти беседы совершенно не нравились. Я даже подслушал как-то, о чем они говорили: оказалось, обо мне. Этот некто интересовался мной. Всем. Как учусь? На что мать ответила, что средний в классе. А ведь у меня один из лучших показателей. О моих увлечениях она и вовсе ничего сказать не смогла. Пробормотала, что шататься по улицам допоздна. А я люблю читать – частенько заглядываю в библиотеку, потому что там можно взять на время книги, к тому же, что немаловажно, совершенно бесплатно. Еще мне понравилось кататься на велике – сосед пару раз давал попробовать. И я мечтаю научиться плавать, но для школьного бассейна нужно разрешение родителей, справка и плавки. А у меня ничего этого нет. Я не знал, кто этот человек, что спрашивал обо мне, но, даже не зная, проникся благодарностью. Он хотя бы интересовался мной. Мне хотелось познакомиться с ним. И, как я понял, это он присылал матери деньги. Может быть, я не знал о каком-то родственнике? Все изменилось примерно через полгода после того, как я подслушал разговор. Мне почти исполнилось одиннадцать, я ненавидел свою семью и мечтал о сказочном родственнике, который заберет меня к себе. – Натан, тебя к телефону, – недовольно крикнула мать, когда я сидел в своей комнате и делал уроки. Для меня эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Мне звонили. Мне! Я не сбежал по лестнице вниз – слетел. – Мама, кто?! Кто?! – вопил я, спеша ответить на звонок. Естественно, запнулся о ковер и полетел вперед, проехавшись по полу прямо до телефонного аппарата, к ногам матери. Кое-как поднялся, совершенно немужественно всхлипывая и зажимая поцарапанную коленку, протянул руку. – Давай, – пробормотал сквозь слезы, стараясь не показать, как мне больно. Все равно не пожалеет. – Растяпа, – сквозь зубы процедила мать и сунула мне телефон. – Слушаю, – с замирающим сердцем пробормотал я, потной ладошкой прижимая пластиковый прямоугольник к уху. – Привет, Натан, – голос был мужской и очень приятный. Такой бархатистый и мягкий. Мне уже тогда захотелось укутаться в него, как в плед, и заснуть. – Привет, – я ответил осторожно, но с долей мечтательности. Это был первый раз, когда звонили именно мне! – Как у тебя дела? – спросил мужчина. – Хорошо. А это кто? – мне не терпелось узнать имя таинственного Некто. Я даже не сомневался, что это тот самый человек, что интересовался мной. И он же присылает матери деньги. И ему же отсылаются мои фотографии. Мне так хотелось узнать кто он. – Ты не знаешь про меня? – в его голосе проскользнуло что-то странное. А я испугался, что мужчина разочаруется во мне и больше не захочет разговаривать. Просто не знал что ответить. Да еще и сказалось недавнее падение. Так что я банальнейшим образом захлюпал носом. – Эй, Натан, что такое? – голос прозвучал взволнованно. Это было сказочно. Кому-то в этом мире не плевать на меня. Я мгновенно заткнулся и смущенно выдавил: – Ничего, просто бежал к телефону и упал. – Надо быть осторожнее, малыш. – Мне показалось, что он улыбался. – Ага, – я счастливо шмыгнул носом. – Так ты про меня не знаешь? – переспросил мой загадочный собеседник. – Нет, – осторожно ответил я, потому что все еще боялся рассердить его. – Я твой крёстный, Натан, – проговорил он. Это было самое счастливое мгновение моей жизни. Я знал. Знал, что есть в этом мире кто-то, кому я дорог. Размечтался, что он заберет меня с собой. И я наконец буду счастливым мальчиком. – Правда? – прошептал я еле слышно. – А я не знал, что у меня есть крёстный. – Я еще поговорю с твоими родителями, – пообещал он. И почему-то в этот раз его голос уже не казался таким нежным и мягким. – А ты приедешь? – взволнованно спросил я, теребя в руке телефонный шнур и с надеждой вглядываясь в окно, возле которого стоял. – Ох, Натан, – почему-то грустно вздохнул он. – Сейчас мне еще рано приезжать. Может быть, на твое шестнадцатилетие. Прости, малыш, но пока я не могу приехать. Стало так горько. Зря я мечтал. Мне вновь придется жить обычной жизнью, а мечты так и останутся мечтами. И никто никогда меня не заберет. Снова захотелось реветь. Что-то я веду себя как девчонка. – Натан, мальчик мой, прости меня, – все еще оправдывался крёстный. – Я знаю, что тебе хочется увидеть меня. Я тоже очень хочу быть ближе к тебе, но пока не могу. Мне нельзя приезжать. Зато я пришлю тебе подарок на день рождения. Хорошо? – Правда? Ты пришлешь мне подарок? – я не верил. Мир вновь засиял всеми цветами. Мне никто кроме родителей ничего не дарил. Но все мои подарки на Новый Год были практичными и нужными. Одежда или вещи для школы. Они никогда не покупали ничего такого, что хотелось бы иметь маленькому мальчику. – Конечно, милый, – заверил крёстный. – Что ты хочешь? – Я… я… не знаю, – почему, когда можно попросить все что угодно, совершенно ничего не приходит в голову. – Я не знаю, что любят мальчики твоего возраста, – рассмеялся он. – Что ты любишь, Натан? Твоя мама так ни разу внятно мне не ответила, а то я давно прислал бы тебе подарок. Но, надеюсь, она покупала тебе по моей просьбе то, что тебе нравилось, да? – Ну… – я недоуменно нахмурился и повернулся к матери. Та стояла недалеко от меня и чуть ли не грызла свой маникюр. Никогда не видел ее такой нервной. Что с ней? И о чем говорит мой крёстный? Какие подарки? – Натан, – голос стал напряженным. Мне даже показалось, что из трубки повеяло холодом. Я передернул плечами, словно стоял на пронизывающем ветру. Но, несмотря на такую его реакцию, я почему-то совершенно не испугался. Страх куда-то пропал, а меня переполняли совсем другие чувства. И в основном злость на родителей , которые так долго скрывали от меня такого чудесного крёстного. – Мне ничего от тебя не дарили, – проговорил я, с удовольствием наблюдая, как моя мать бледнеет. Совершенно неожиданно мне стало приятно от мысли, что теперь-то крёстный устроит ей взбучку. Или не будет верить и перестанет любить. Мне хотелось, чтобы он любил только меня. Только одного мальчика в мире. Тут я подумал о том, что у крёстного могут быть свои дети, и испугался. Я не хотел этого. Боялся, что мне придется делить моего кумира с кем-то другим. Это – мой герой! Мой шанс на счастливую жизнь! И я не намерен никому его отдавать. – Больше такого не повторится, – жестко произнес крёстный. – Теперь я сам буду присылать тебе подарки. Мать вдруг подскочила и выдернула у меня трубку, причитая в нее: – Орион, это совсем не то, о чем ты подумал… Даже мне было слышно, как крёстный рявкнул на нее: – Замолчи и отдай телефон обратно Натану! С тобой я поговорю позже! Мать психанула, кинула трубку на тумбочку и улетела по лестнице. А я тут же схватился за пластиковый прямоугольник, опасаясь, что связь прервалась, и я не смогу больше поговорить с крёстным. Орион. Мать назвала его так. Это его имя? – Да! – воскликнул я. – Не обращай на нее внимания, Натан, – спокойно ответил мой кумир. – Я хоть и не смогу приехать, но позабочусь, чтобы у тебя была достойная жизнь. Расскажи мне о себе. Ты же ходишь в самую лучшую школу? Я специально высылаю на это средства. Ты хорошо одеваешься? Ешь? Они тебя не обижают? Что ты любишь? Я хочу знать о тебе все, малыш. В тот момент я был опьянен его вниманием. Это было даже лучше, чем я мечтал. Крёстный казался мне сказочным сном, и я не желал просыпаться. Только тарахтел и тарахтел, делясь всем-всем. Он внимательно слушал, и это наполняло меня теплом и спокойствием. Это было божественно прекрасно. Мне было всего лишь почти одиннадцать, и я многого тогда не понимал. А может, на меня так подействовала надежда, что все может исправиться. Потом уже, став немного старше, я осознал, какими же глупыми были мои мечты. Я не думал о том, как странно, что человек, который имел со мной даже не родство, а просто связь, тратит такие деньги на меня. Ну кому крёстные оплачивают школу? А ведь мать еще не дарила мне подарки, как говорила ему. И одежду должна была покупать на его деньги. Содержат меня, оказывается, совсем не родители, а крёстный. А еще это притяжение. Даже его голос действовал на меня: сразу хотелось закрыть глаза и подчиниться всему, что он прикажет. Меня тянуло к крёстному с неимоверной силой, слишком странной и порочной, но тогда я этого еще не понимал. Тогда крёстный стал всем моим миром. Я, как сопливая девчонка, мнил его принцем на белом коне, который приедет и заберет меня. Только вот еще не знал, что желания имеют обыкновение сбываться. Даже такие. На день рождения мне пришел подарок. Откуда-то из Англии, а ведь это где-то за морем. Это было странно, но так прекрасно. Находясь так далеко, он нашел время и возможность поздравить меня. Я бегал с этой коробкой, упакованной в праздничную бумагу и с большим бантом, и не решался её открыть. А потом он позвонил. Но этот раз беседа была недолгой, но Орион – а он разрешил называть его так – поздравил меня с днем рождения и пообещал, что завтра же мать поведет меня по магазинам и купит столько одежды, сколько я пожелаю. Я был счастлив. Наступил мой рай. Теперь меня уже не могли шпынять за внешний вид. Не сказать, что после этого что-то изменилось в отношении окружающих ко мне, просто причины для придирок стали другими, но я и этому был рад. И где-то в глубине сердца тешил себя мыслью, что приедет крёстный и даже эти нападки прекратятся. Ведь Орион меняет мою жизнь в лучшую сторону. А подарком оказался ноутбук. Ох, сколько радости доставила эта вещь. Теперь, наверное, я даже стал круче некоторых в классе, потому что позволить такую игрушку себе могли далеко не все. Мать скрипела зубами, но ничего не могла поделать. В какой-то момент я понял, что она меня презирает за что-то, но не сказать, что был сильно огорчен. К тому времени в моей голове уже был лишь Орион. Крёстный стал для меня целым миром, а я был миром для него. Ну, я так надеялся. И сейчас надеюсь. Мать стала водить меня в бассейн, ведь я сказал Ориону, что хочу научиться плавать. Еще я записался на дополнительные занятия по иностранным языкам, потому что Орион как-то обмолвился, что хотел бы показать мне мир. Дальше подарки посыпались на меня безостановочно. Многое приходило посылками, что-то покупала мать, а я подтверждал Ориону, что мне купили это, какие-то вещи крёстный просто заказывал на наш адрес по интернету. Гоночный велик был со мной до первого серьезного падения – я вывихнул ногу. Стоило Ориону узнать об этом, как велосипед сразу же пропал из дома. На роликовых коньках я катался всего месяц, пока чуть не попал под машину. О скейте заикнулся всего раз – мне было отказано наотрез. И странное дело, если бы мне отказала мать, я бы обижался и злился, но стоило Ориону сказать «Нет», и я видел лишь заботу обо мне. Это шло откуда-то изнутри. Я просто не могу думать о крёстном плохо – он был и даже сейчас остается моим идеалом. Из активных видов спорта у меня осталось плавание. О баскетболе и футболе мне не стоит мечтать даже через несколько лет, потому что я обещался остаться маленьким и худым, в то время как остальные мои ровесники росли как на дрожжах. Еще был бейсбол, но он мне никогда не нравился. Зато Орион поощрял мою любовь к книгам и технике. Любые примочки к компьютеру, книги появлялись у меня по первому требованию. Правда, комиксы он не одобрял. А то, что не одобрялось крёстным, я обходил стороной. В двенадцать мне был куплен навороченный мобильный. Теперь я мог сам слать ему смски в любое время и был счастлив от этого. Наше общение стало намного более тесным и близким, хотя до сих пор этого было мало. Я стал все оценивать с позиции взглядов крёстного. Ни один соседский парень не мог сравниться с ним, а потому беззастенчиво мной игнорировался. Друзей так и не появилось. Через год я задумался об этом и пришел к выводу, что Ориону нравилось быть для меня центром вселенной, нравилось мое безразличие к остальным. Но я уже просто не мог разочароваться в крёстном. В четырнадцать я осознал, что не такой, как все. Это было странно. Я уже многое понял и о себе, и о других, и о родителях, и самое главное – об Орионе. Но, как я уже говорил, разочароваться в нем я просто не мог, а потому просто закрывал глаза на все странности. Все вокруг только и говорили о девчонках, сексе, отношениях. Я всегда считал ровесников глупыми, необразованными и отсталыми. Но вдруг оказалось, что в этом плане отстал я. Эти дети уже обсуждали такие взрослые штучки, в то время как меня совершенно не волновали ни голые женщины, что в количестве встречались на просторах интернета, ни банальная дрочка, о которой шептались одноклассники. Мне не хотелось. К тому моменту я был достаточно продвинутым и понимающим, так что первым делом полез решать свои проблемы в сеть. Не то чтобы это действительно волновало меня так сильно – я привык быть не таким как все – но, наверное, мне было завидно, что моим недалеким одноклассникам доступно то, чего я не могу понять. Я начитался всей этой фигни: девчонки, геи, извращения. И ничто во мне даже не дрогнуло. Пришлось признать, что либо я еще не созрел, в отличие от других, либо просто асексуален. Зато я налег на языки, которые с каждым днем давались мне все легче и легче. Учитель просто нарадоваться не мог и поражался моим способностям. Теперь я изучал французский, европейский английский и итальянский. Год, оставшийся до моих долгожданных шестнадцати, пролетел незаметно. Я старательно учился, по прежнему игнорируя одноклассников. Благодаря плаванию моя фигура начала немного развиваться, но я все равно оставался тем же тощим и хлипким пацаном. Приближался день моего шестнадцатилетия. И где-то за неделю до дня рождения как снег на голову свалилась смс от Ориона: «Приезжаю завтра. Встречай». ГЛАВА 2 Аэропорт в нашем городе, конечно же, отсутствовал. Выходило, что Орион должен был приехать на рейсовом автобусе, но почему-то это совершенно не укладывалось в голове. Я бы скорее сделал вывод, что он прибудет на своей машине, но раз мне указано было встречать, то все-таки поехал на автовокзал. В школу я даже собираться не стал. Матери было, похоже, плевать, она и слова не сказала по поводу моего прогула, собралась и ушла к кому-то домой выполнять заказ. Отец уехал еще раньше, я его в последнее время вообще видел все реже и реже. Так что я встал, когда уже хорошо выспался, умылся и спустился в кухню. Еще вчера я посмотрел по интернету расписание автобусов. Рейс из ближайшего крупного города с аэропортом был только в полдень, так что спешить было некуда. Залил миску хлопьев молоком и без аппетита сжевал. Если честно, я волновался, хоть и старательно прятал чувства. Но все-таки… Орион. Он приезжает. Этот трепет внутри не желал никуда деваться. Я жаждал увидеть его все эти три года, жаждал до дрожи. А вот теперь наконец мое желание сбудется. Оставаться спокойным в такой ситуации просто невозможно. Какой он? Как выглядит? Так получилось, что у родителей не было ни одной его фотографии, а сам Орион их не присылал, только мои просил все чаще и чаще. Это казалось странным, но я мирился со всеми его прихотями, да и было их не так уж много. Одежду подбирал тщательно и долго. Хотелось выглядеть в его глазах самым лучшим. Потом все-таки собрался с силами и вышел из дома. Ехать пришлось на автобусе, и я очень волновался, что мой внешний вид после автобусной давки будет далеко не таким хорошим, как изначально, но мне повезло. Людей было не очень много – я даже умудрился сесть возле окна и простучал зубами от волнения до самого автовокзала. Приехал, конечно же, заранее. Просто сел на лавочку недалеко от места, куда должен был подъехать междугородний автобус, и стал ждать. Сначала постоянно осматривался, выглядывая непонятно что, потом малость угомонился и вперил взгляд в мобильник. Там у меня было закачано несколько книг, и я решил немного отвлечься, а то от волнения уже стало подташнивать. Неожиданно увлекся так сильно, что появление перед моим лицом чьей-то руки и коробочки в ней стало неожиданностью. – А? – вздрогнул я и перевел взгляд на лицо человека, что подошел так близко. Сердце ударило пару раз и замерло, не в силах биться дальше. Это он? Это мой крёстный? Я вопросительно нахмурился, оглядывая мужчину с головы до ног. Не может быть! Это не он. Сердце разочарованно забилось дальше. – Простите? – тон у меня не самый дружелюбный. Это точно не может быть мой крёстный. Мужчине передо мной на вид меньше тридцати лет, может даже двадцать пять. А еще он хорош собой, словно снимается для обложек журналов. Точно не Орион! – Это подарок тебе, Натан, – улыбка мужчины была милой и приветливой. – Примешь? Голос. Этот голос. Не может быть! Просто быть такого не может! Моим родителям сейчас почти по сорок лет. Крестили они меня примерно в двадцать пять. Значит и крёстный должен быть их возраста, если они дружили в детстве. Ну, пускай ему было даже восемнадцать тогда, но ведь уже прошло шестнадцать лет. Значит, сейчас ему как минимум должно быть тридцать четыре. Но никак не двадцать пять! Только вот голос однозначно говорил о том, что передо мной стоит Орион. Я выучил каждую его интонацию, я знаю о чем говорю. Но все это никак не желало укладываться в голове. Может, он просто выглядит моложе своих лет? – Привет, – мой взволнованный шепот едва ли можно было расслышать. – Привет, – Орион еще раз улыбнулся и неожиданно запустил руку в мои волосы, легонько их взъерошив. – Расслабься, Натан, я не кусаюсь. Ну что такое? – Я… Просто я не ожидал, что ты… Такой. Видимо, у меня было такое растерянное выражение лица – хоть картину пиши. Крёстного, кажется, это очень развеселило. – Надеюсь, ты не разочарован, – Орион вдруг подмигнул. А потом просто взял меня за руку и вложил в нее ту самую коробочку. – Это подарок. Тебе скоро исполнится шестнадцать, станешь совсем взрослым. Поэтому отныне я буду относиться к тебе именно как ко взрослому. И подарки будут соответствующие. Откроешь? – Д-да… – кивнул я и принялся срывать с коробки упаковочную бумагу. Руки немного тряслись, так что торжественное вскрытие подарка затянулось. Но я все-таки распаковал его и стал счастливым обладателем часов. Обыкновенных наручных часов – таких, которые можно было увидеть в избытке в витринах ювелирных магазинов. Отец вечно засматривался, желая выглядеть круче в своем кругу офисных клерков, но позволить себе такую дорогую покупку не мог. А тут подарок. Ребенку. Честно, я даже дар речи потерял, потому что не знал, что сказать. Не то чтобы я так сильно хотел часы, но этот подарок действительно нес в себе другой, более глубокий смысл. Не удовольствие, нет. Скорее признание меня равным, ну, или почти равным. Но уж взрослым точно. – Нравится? – Крёстный наклонился ближе, заглядывая в глаза. – Очень, – голос немного сел. Вся эта ситуация была такой непривычной, и Орион… Ох, я еще не до конца осознал, что он приехал! Снова впился в него взглядом, впитывая внешность с дотошностью и вниманием. Не слишком высокий – я буду ему по плечо. На мою радость, тоже худощавый, так что рядом с ним я не буду смотреться таким уж мелким и тощим. Ведь мы, наверняка, теперь часто будем вместе, он будет водить меня по разным местам, и вообще... А может, еще и из школы забирать будет. Мои мечты вновь замельтешили, расталкивая друг друга и стремясь первыми развернуться во всю ширь. Орион был невообразимо прекрасен. Ну а разве могло быть иначе? Он ведь мой герой, кумир! Я буду с гордостью идти рядом, когда он будет забирать меня из школы. А все остальные пускай завидуют, что у меня такой шикарный крёстный. Да еще и молодой. – Давай наденем, – Орион сам забрал часы из моих рук, отрегулировал ремешок и защелкнул на моем запястье. На моей худой руке они смотрелись немного массивно, но не слишком. Видно, он специально подбирал небольшой вариант. Но это же Орион! Он может предвидеть все. – Спасибо, – пробормотал я, переводя взгляд с подарка на крёстного. Я до сих пор не могу поверить, что это он. Что он рядом со мной и такой внимательный. Орион только еще раз тепло улыбнулся. – Ладно, не будем торчать тут, – крёстный огляделся по сторонам. – Нам сегодня еще нужно сделать много дел. Ты же со мной, да? – Конечно! – с энтузиазмом закивал я, нагло хватаясь за его руку. Схватился и замер. Орион не стал вырывать ее, а только кивнул и повел меня куда-то. А я шел и наслаждался. Мать не любила водить меня за руку, так что приходилось семенить следом. Отец вообще редко со мной куда-то ходил. Но Орион ведь не такой! Кажется, ему тоже доставляет удовольствие идти со мной вот так. Не знаю, видел ли я в нем близкого человека, которого не видел ни в отце, ни в матери. Но я точно знал, что Орион заботится обо мне, его волную я, а значит он для меня ближе всех. Как я уже говорил, крёстный просто был центром моего мира, и рядом с ним я чувствовал себя самым значимым и нужным. Просто огромное удовольствие для ребенка, на которого до этого не обращали внимания. Кстати, я не сразу сообразил, что вещей-то у Ориона и не было. Одна жалкая спортивная сумка. Но совсем небольшая. А ведь он говорил, что собирается приехать надолго – возможно, навсегда. Так где всё остальное? Или крёстный передумал? – А куда мы идем? – спросил, переживая, что Орион не задержится рядом, а вновь куда-нибудь исчезнет и больше не вернется. Глупо, наверное, но я только обрел его и совсем не хотел терять вновь. – Сначала в гостиницу, – и почему мне кажется, что когда крёстный смотрит на меня, выражения его лица смягчается? – Подобрать дом в округе будет не таким быстрым делом, а утруждать твоих родителей своим присутствием совсем не хочется. – Да? – разочарованно протянул я. Мне, наоборот , хотелось, чтобы он постоянно был рядом. Тогда мать бы и слова не посмела мне сказать, да и вообще, хочу греться в его тепле и заботе. – Не волнуйся, – Орион улыбнулся, словно видел мои мысли насквозь, – мы будем проводить вместе очень много времени. Ведь я сюда приехал только ради тебя, Натан. Ты же знаешь, что ты единственный кто мне дорог. Да. Я единственный. Я тоже центр его мира. Хотелось успокаивать себя этим вновь и вновь. У Ориона нет ни жены, ни детей. А все свое время он хочет посвятить мне. Крёстный сам часто говорил это. Значит, мне не следует беспокоиться. – Хорошо, – кивнул я как послушный мальчик. Ну а потом он просто поймал такси, и мы поехали в лучшую гостиницу. Там Орион быстро о чем-то договорился с администратором и оставил свою сумку в номере. В очень хорошем номере, как я отметил. Хотя я уже давно не сомневался, что мой крёстный очень богат. Он так легко дарил мне дорогие подарки, да и оплачивал школу и не только. – Ладно, – произнес Орион, оглядываясь по сторонам, когда мы уже вышли из гостиницы. – Дом я потом сам поищу, а пока мы вместе, давай лучше куда-нибудь сходим. – Давай! – с восторгом отозвался я, вновь цепляясь за его руку. И мы пошли. Вначале в парк аттракционов, где перепробовали все-все. Еще я ел сладкую вату и попкорн так, что у меня потом все лицо было сладкое и липкое. Орион только смотрел и улыбался немного странно, но совсем не отчитывал как мать. Затем мы зашли в кафе, потому что я проголодался. Почему-то все считают, что дети любят лишь колу, картошку фри и сладости. Но это не так. Моего самосознания хватало на то, чтобы понять одну вещь: питаясь так, очень скоро можно стать похожим на Тревора, моего жирного одноклассника. Так что я с удовольствием съел овощной салат и кусок печеной курицы. – Я очень люблю морепродукты, – рассказывал Орион, пока я старательно пережевывал свою порцию. – Креветки, мидий, кальмаров. Еще очень нравится итальянская кухня и французская. Потом мы как-нибудь съездим в Париж, и я свожу тебя в одно замечательное место. Тебе понравится. Я только хлопал глазами и не мог себе представить, что такое когда-нибудь случится. Но в любом случае я верил крёстному. Сомнительно, конечно, что родители разрешат мне куда-то поехать, но, уверен, Орион способен придумать что угодно. С тех пор как начал учить иностранные языки, я мечтал повидать мир. Уехать куда-нибудь далеко-далеко, где не будет тупых одноклассников и равнодушных родителей, а только Орион, я и весь мир для нас. – Что у тебя завтра со школой? – спросил крёстный, когда мы вышли из кафе и просто неторопливо брели вдоль улицы. – Ну, занятия как обычно, – вздохнул я, – до обеда, а потом свободен. Правда, в пять еще плавание, а в семь – языки. – Значит, ты освободишься только к девяти? – удивился крёстный и слегка нахмурился. – Но я могу не пойти! – тут же откликнулся я. Мне хотелось проводить с ним как можно больше времени. А что по сравнению с этим жалкие занятия, плавание и языки? Совсем ничего! – Не надо прогуливать, – покачал головой Орион и улыбнулся. – Иди на свои занятия, а я займу этот день обустройством. Давай лучше я заберу тебя после основных занятий, и до пяти мы походим по магазинам. Или ты не любишь шопинг? – Люблю, конечно люблю, – замотал я головой, чтобы он не вздумал передумать. С Орионом я готов был любить всё что угодно. Но впрочем, магазины и без этого оставались для меня чем-то прекрасным и восхитительным. Наверное, потому, что раньше мать никогда не покупала мне желаемое, да и вообще нечасто водила в торговые центры. – Вот и договорились, давай я запишу адрес твоей школы, чтобы знать куда подъехать, – крёстный повел меня к скамейке, что располагалась неподалеку. Здесь, в центре города, можно было найти много парковых зон, фонтанчиков со скамейками и других мест для отдыха. Ну и, конечно же, бесчисленное множество магазинов и торговых центров. Справа стоял фургончик-мороженица, возле которого бегали озорные малыши. Взгляд сам собой устремился туда, а рот наполнился слюной от воображаемого вкуса шоколадного мороженого. Такого на рожке с подливкой тоффи и посыпанного мелкими орешками. – Последний урок заканчивается в двенадцать, – пояснил я, пока Орион скрупулезно заносил адрес школы в мобильный телефон, – я буду ждать возле самого входа, если вдруг ты не успеешь. – Успею, – уверенно кивнул крёстный. – Я же не могу допустить, чтобы ты ждал. – А потом вдруг ошарашил: – Хочешь мороженого? – Ага, – только и выдохнул я, сверкая счастливыми глазами. Вроде и наелся в кафе, но отчего-то так сильно захотелось сладкого, что сдержаться просто не было сил. – Пойдем, – Орион насмешливо щелкнул меня по носу и потащил к фургончику. Там мне был предоставлен выбор, и я долго сомневался: брать шоколадное или же фисташковое. В конце концов, крёстный купил оба. Мы уселись на лавочку и с удовольствием ели их вместе, часто меняясь и выхватывая мороженое друг у друга. Ни с кем и никогда я так не дурачился. Это было незабываемо – один из тех моментов, что я хотел бы сохранить в своей памяти навсегда. – Хочешь шарик, Натан? – спросил Орион, с улыбкой наблюдая за возящейся рядом малышней. – Эй! Я же уже не ребенок! – возмутился я, тоже оглядываясь на девчонку с кучей воздушных шаров в руках. Шарик хотелось, даже очень. – Правда? – крёстный издал смешок, протянул руку и стер что-то с моего носа. Оказалось, капельки мороженого. – Ага, – мне ничего не оставалось, как покраснеть и отвести взгляд. Вот ведь свинья. Не мог есть аккуратнее. Орион задумчиво облизал липкий палец, которым недавно тер мой нос. – Это очень хорошо, Натан, – загадочно улыбнулся он. – Я очень долго ждал этого. – Почему? – с любопытством спросил я, хлопая глазами. – Чуть позже узнаешь, бесенок, – подмигнул Орион, взял меня за руку и потянул к продавщице шариков. Домой я был отправлен на такси, с кучей воздушных шаров в руке, накормленный по самое не могу и счастливый без меры. ГЛАВА 3 Только вот там мое фееричное настроение моментально опустилось до отрицательной отметки. – Что это? – сразу же спросила она, с тревогой уставившись на мои шарики. – Орион подарил, – радостно ответил я, любуясь, как шары бестолково тычутся в низкий потолок гостиной. Пожалуй, привяжу их к кровати и буду как в том мультике, где старикашка путешествовал в домике на шарах. Я даже хихикнул, представляя себе, как моя кровать взмывает вверх. Только вот мать живо вернула меня в реальность: – Что? Орион здесь? Ох, я так испугался этого визгливого вскрика. Такое ощущение, что что-то горит. И чего она так истерит? – Ну да. Приехал сегодня, – недоуменно пожал я плечами. Разве Орион не сообщил ей? И что тут такого? Я как-то упустил из виду то, что не говорил об этом, да и некогда было, если честно. Все время мандражировал о том, как себя вести с крестным, чтобы он не разочаровался во мне. Мать побледнела и судорожно ухватилась за диван. – Альберт! – выкрикнула она. – Альберт! Отец появился не сразу. Он подошёл, не отрывая взгляда от очередных банковских сводок, и очки на его переносице укоризненно поблескивали, словно призывая не отвлекать от очень важных дел. – Альберт, Орион приехал, – выдала мать. Теперь и отец обеспокоенно завертел головой, откинув в сторону свои листы. На моей памяти такое не происходило ни разу, так что я и сам заволновался. Да что происходит? Что такого в том, что приехал крестный? – Где он? – спросил отец, но немного успокоился, не заметив рядом никого, кроме нас. – В городе, – тяжело выдохнула мать, хватаясь за сердце. – Вот с этим встречался. И тут она ткнула в меня пальцем. Вот с этим? Я для них «этот»? Конечно, я уже давно не питаю иллюзий, но стало так обидно, что родная мать меня даже за человека не считает. На глаза навернулись слезы, было чертовски больно. – Да как ты смеешь? – воскликнул я и резко взмахнул рукой. Раздались громкие хлопки. Это лопнуло несколько шаров. Мать ничего не ответила, а только скривилась, еще раз оглядывая их. Причем взгляд ощутимо сочился ненавистью. – Иди к себе, – приказала она. – Делай уроки. Спустишься к ужину. Я совершенно не мог понять, что же произошло. Такая странная реакция родителей весьма меня озадачила, но я послушно поднялся к себе, не желая видеть их. Все еще было горько. Выходит, что на всем белом свете у меня и нет никого, кроме Ориона. Я знал это уже давно, но всегда оставалась какая-то слабая надежда, что родители любят меня, хоть и как-то по-другому. Но теперь даже эти еле живые мечты умерли под грузом презрения матери. Я для них всего лишь «этот». К ужину я не вышел. Не хотелось видеть их лица, которые уже начинал ненавидеть. Мать не настаивала. Вместо этого я забрался в постель и долго прижимал руку с часами к сердцу. Меня любит только один человек в мире, значит и я буду любить только его. И пускай он мне не отец, он стал даже кем-то большим. Мой Орион… С именем крестного на губах я и отрубился, сам не заметив влажных дорожек на щеках. Утром проснулся с какой-то необъяснимой апатией. Ничего не хотелось делать, видно слишком сильно перенервничал вчера. Вяло собрал сумку и спустился в кухню. Мать, поджав губы, собирала мне коробку с ланчем. Это было намного дешевле, чем платить за обеды в школе, только вот она совершенно не думала, какая реакция будет у моих одноклассников. Ведь все цивилизованно обедали в столовой, а я давился бутербродами во дворе, подальше от остальных. – Ты сегодня встречаешься с Орионом? – вдруг осторожно спросила мать, не отрывая взгляда от кромсаемых кусков белого хлеба. – Да, – я даже удивился такому вопросу. Ну что, в самом деле, она сама не может ему позвонить? – А вы уже пригласили его к нам на ужин? – Нужно было выяснить, когда крестный придет сюда. Я покажу ему свою комнату и похвастаюсь небольшой коллекцией медалей с соревнований по плаванию. – Мы не будем его приглашать! – резкий ответ матери прозвучал как гром среди ясного неба. – Почему? – моё изумление наверняка было прописано на лице крупными буквами. – Это тебя не касается, – отрезала она и отшвырнула от себя уже собранную и закрытую коробку. Та прокатилась по всему столу и чуть не упала на пол, но я вовремя ее подхватил. Да уж, мать и так не совсем приятный собеседник, а тут вообще ведет себя странно. – Да, – с горечью пробормотал я. – Меня никогда и ничего не касается. Я всего лишь «этот», живущий с вами в одном доме. Давно хотел хлопнуть дверью. Добираться до школы пришлось самому, поэтому я опоздал на первое занятие. Вдобавок замок моего шкафчика оказался забит землей так, что ключ невозможно было просунуть. Опять чья-то идиотская шутка. Вначале я пытался выковырять землю, но… Получалось плохо, да еще горло перехватило и в глазах защипало. Так что я просто-напросто сбежал в туалет и заперся в кабинке. Рыдать на унитазе… как мне это знакомо. Не в первый раз, кстати. До двенадцати было еще слишком много времени, а мое хрупкое душевное равновесие уже не выдерживало. Хотелось забраться к крестному на колени, обнять за шею и рассказать все-все. Я знаю, что мне станет легче только оттого, что Орион обнимет меня в ответ и скажет: «Все будет хорошо». Через пятнадцать минут я успокоился и пришел в себя. Нужно было или подготовиться ко второму занятию или убраться из школы вообще, и уже где-то переждать до двенадцати. Но я чертовски примерный парень, так что тяжело вздохнул и умылся. Занятия. История. Нам задавали прочитать параграф, только вот я даже не соизволил, ведь был полностью увлечен приездом Ориона. Вот и славно, почитаю сейчас. Рюкзак прислонил к стене, а сам уселся на подоконник, притянув ноги к груди. Чертовски унизительно, но не хочу, чтобы меня поймали где-то прогуливающим первое занятие. Параграф был прочитан быстро, а я окончательно успокоился. Ну вот, и чего так распереживался, спрашивается? Да, мать оказалась злобной сучкой, но разве это удивляет меня? Нет, она никогда не любила меня, и вчера я понял это окончательно. Для меня теперь существует только мой Орион. И все. Как бы я хотел вообще жить с ним, а не с родителями, но вряд ли это возможно. Хотя стоит попытаться намекнуть крестному. Он же как-то разбирается с матерью, что та становится шелковой. Значит и тут может попытаться уговорить. Он же решил купить дом. А значит и меня сможет взять к себе. Было бы замечательно… Занятия прошли, словно во сне. Я не мог перестать мечтать о том, чтобы жить с крестным. И за это мне даже влетело пару раз. Свой ланч тоже сжевал без особого аппетита, к тому же его собирала мать. Мне все казалось, что хлеб отравлен ее презрением ко мне. И что ужасно – через час заболел живот. Резко закрутило, что аж в глазах зарябило. Все тут же рассмеялись, когда я со стоном согнулся. Придурки. Ненавижу! Медсестра осмотрела меня, дала таблетку и отправила домой, выписав справку на пару дней. Вроде как это легкое отравление, и мне лучше отлежаться. Да какое лежать? Меня же Орион обещал поводить по магазинам! Странно. Я действительно съел что-то не то? Вот же действительно бутерброды с зарядом негативной энергии. Мать на них проклятья что ли наговаривала? Когда я вышел от медсестры, время как раз приближалось к двенадцати. Так что не спеша переоделся, оставил набор для бассейна и тетрадки по языкам в шкафчике. Все равно с отравлением ни плавать, ни учиться нельзя. Живот всё так же и болел, не переставая. Сьюзи, так зовут нашу медсестру, посоветовала пить много жидкости, активированный уголь, не есть твердую пищу. Ну и, конечно же, лежать в кровати все это время. Вообще-то, врач из нее, откровенно говоря, не самый лучший, но в белом халате смотрится неплохо. Да и разрешения выписывает не скупясь. Так что ученикам она нравится. Два дня. Я смогу уходить из дома и все это время проводить с Орионом. А еще лучше будет, если мать разрешит мне провести эти дни у него и ночевать там же. Они-то с отцом точно не смогут за мной присматривать. Когда я закрыл шкафчик, прозвенел звонок. Из кабинетов тут же вывалилась визжащая орава. Ненавижу. Они все такие ограниченные и тупые. Особенно некоторые мои одноклассники. Стоило мне выйти на крыльцо, как дорогу перегородили три массивные туши. Домечтался. Брендон, Боб и Билл. Три «брата-бибила». Это я так их зову. Не слишком остроумно, но я, по крайней мере, не матерюсь. В отличие от этих. – Ой, кто тут у нас? –противным голосом протянул Боб. Он самый крупный из них, поэтому и лидер. Рост у Боба, наверное, даже больше чем у Ориона, но, в отличие от моего крестного, Боб – урод. Поправочка: толстый урод. Его, может, и дразнили бы. Ну там… пузырь, бочка, мешок с дерьмом – такие ведь обычно прозвища дают Шону, еще одному моему однокласснику. Кстати, весьма неплохому малому, что и несправедливо. Только вот папа Боба – хозяин автомойки, а отец Шона – местный викарий. Вот и выходит, что Шон – мешок дерьма, а Боб – Буйвол Бобби. – У плаксы Натанчика болит животичек, – засюсюкал Брендон. Это он умел прекрасно. Всегда говорит таким сюсюкающим тоном, да еще вставляет прорву уменьшительно-ласкательных. Аж тошнит иногда. Я утешаю себя тем, что он набрался этого дома. Наверняка мать до сих пор зовет его «крошка Брендик». Или «мой сладенький малыш Брендончик ». – Наверное, потому что ублюдок сжевал на ланч помойную крысу, – заржал Билл. – Или что там жрут сраные бомжи? Билл искренне считает, что я живу в приюте. И ничто не может его переубедить. Раньше он вообще думал, что дома у меня нет, и я сплю на помойках, но я стал хорошо одеваться. Поэтому помойка была заменена на приют, а вещи доставались мне от благотворительности их мам и пап. Иногда он отбирал у меня деньги, выданные на проезд, аргументируя это тем, что просто возвращает свое. С тех пор я стал покупать проездные талоны. Их Билл пока забирать не додумался. – Я спешу, – пробормотал я и постарался их обойти. Но, наверное, сегодня был просто не мой день. Боб шагнул вбок, полностью перегораживая мне дорогу. Как назло , рядом не было ни одного учителя, чтобы строго окликнуть трёх шкафов, мордующих бедного и несчастного задохлика Натана. – Разве деточка Натан не хочет поговорить со своими друзьишками? – хихикнул Брендон, оглядываясь по сторонам. Да. Точно учителей рядом нет. Это успокоило его, и мне достался легкий пинок по коленке. Так, для острастки. Не знаю, чем бы все это закончилось, но тут за их спинами раздался самый прекрасный в мире голос: – Какие-то проблемы? «Бибилы» тут же откатились в сторону и замотали головами. А вот я повел себя как придурок. Но это был виноват невезучий день и мои сорванные нервы. Так что я просто кинулся к крестному на шею, уронив рюкзак на землю. Орион поддержал меня, позволяя вскарабкаться на него, обнять ногами за талию, и я повис на нем наподобие обезьянки, несчастно сопя в шею. – Еще раз увижу вас рядом с ним, – процедил крестный, обнимая меня в ответ и легонько поглаживая по спине, – костей не соберете. «Бибилы» ждать не стали, а сразу же по-быстрому слиняли. Остальные предпочли сделать вид, что ничего не произошло. Орион подхватил мой рюкзак с земли и понес меня к выходу. Я только беспомощно вжимался в него, не смея оторвать красное от стыда лицо от его шеи и посмотреть в глаза. Какой же я все-таки жалкий. – Я запомнил их, – голос Ориона слегка вибрировал. Это значило, что он невероятно зол. Почему? Он разочарован во мне? – Если кто-нибудь из этих кусков дерьма что-то тебе сделает, то тут же распрощается с жизнью. Или он зол не на меня, а на них?. Счастье. Безоблачное и безграничное. – У меня кажется отравление, – вздохнул я, сознательно переводя тему. Не хочу, чтобы крестный знал, что в школе меня шпыняют. – Что? – Орион тут же остановился и поставил меня на землю. – У тебя что-то болит? – Живот, – кивнул я. – Меня на два дня от школы освободили. Надо еще позвонить репетитору, отменить французкий. – Позвоним, – отмахнулся крестный. – У тебя сильно живот болит? Может, съездим к доктору? – Медсестра дала мне таблетку, – начал оправдываться я, млея от беспокойства на его лице. – Уже не так сильно болит. А ты обещал мне магазины! Да, я не собирался сдаваться. Какая-то дурацкая боль не заберет у меня моего счастья. – Натан, я не собираюсь таскать тебя по магазинам в таком состоянии и мучить, – наставительно произнес он. – Знаешь что, давай-ка пока поедем ко мне, а там решим. – В гостиницу? – я оглянулся по сторонам, размышляя как лучше попасть к центру. – Нет, ко мне домой, – покачал головой Орион. – Пойдем. Он сам взял меня за руку и повел влево по улице. – Ты купил дом? – уверен, что глаза мои были как у японских мультяшек. – Нет, просто снял, – улыбнулся крестный. – Тут недалеко. Я подумал, что это хорошее предложение: дом мне понравился, а продавать они его не хотели. Так что неплохо и так. С покупкой будет слишком много мороки. – Ты живешь рядом с моей школой? – сразу же обрадовался я. – Специально подыскивал так, – подмигнул мне Орион и указал на небольшой двухэтажный дом. – А вот и он. Господи, это суперский день! Кованая калитка, газон и мощенные камнем дорожки. Это шикарный дом! Гараж, цветные клумбы под окнами, дорожка куда-то за дом. – А что там? – спросил я. – Натан, – сделал страшные глаза крестный, но я-то видел, что ему смешно. – Кажется, там бассейн. Я взвизгнул и помчался смотреть на бассейн. Даже про больной живот забыл. – Только аккуратно, – поспешил за мной Орион. Он оказался классным. Суперским… – Вау! – протянул я, рассматривая действительно шикарный и огромный бассейн. – Это просто… Вау! – Я тут подумал вчера вечером, – Орион подошел сзади и обнял меня за плечи, прижимая к груди, – что тебе не обязательно ходить на какие-то занятия по плаванию, если бассейн будет у меня. Правда ведь? – Да! Конечно да! – я не смог сдержать восторга и еще несколько раз взвизгнул, а потом просто развернулся в кольце его рук и принялся благодарно тискать. – Ты такой классный! Такой классный! Обожаю тебя! Просто обожаю! Крестный присел передо мной и ласково провел по щеке. – А я тебя, просто и без затей, люблю, – произнес он вдруг. – Ты мой самый дорогой человечек. Не знаю, эта ситуация… Я вдруг неожиданно всхлипнул и прижался к нему. Мой Орион. Он меня любит. Он единственный меня любит. А я люблю его. И никто не смеет отобрать у меня мое счастье, моего крестного. Глава 4 – Эй, не хочешь перекусить? – предложил вдруг Орион, неожиданно подхватывая меня на руки и направляясь в сторону дома. Я обнял его за шею и инстинктивно обхватил ногами, чтобы не упасть. И только потом пришла мысль – он опять носит меня на руках. Меня до этого никто не носил на руках. Отец никогда не прикасался ко мне лишний раз. Сколько себя помню – всегда ходил сам. Даже если засыпал перед телевизором, меня обязательно будили и отправляли в постель. Но Орион… – Не очень, – вздохнул я, укладывая голову ему на плечо. – Живот до сих пор болит. – Ах да, – нахмурился крёстный, опуская меня на диван. Мы как-то быстро прошли в дом через задние двери, что вели к бассейну. Стеклянные такие, раздвижные. Прикольно. Я в кино прям точь-в-точь видел. Стоило ему отойти на несколько шагов, как я завертел головой, пытаясь ухватить всё и сразу. Просторная гостиная. Небольшой камин – даже не искусственный, а настоящий. Широкий диван, на котором я сидел. Пара кресел и столик перед ними. Весь пол устлан ковром – таким пушистым с толстыми жгутиками, что в него можно зарыться пальцами. На стене – большая плазма. И всё, больше в гостиной ничего не было. Как-то пусто, я бы сказал. – Приляг, – попросил Орион. – Хочу посмотреть твой живот. Я тут же скинул обувь и послушно упал на спину, вытягиваясь на диване словно солдатик: руки по швам, ноги прямо. Даже глаза зажмурил. Крёстный только фыркнул в ответ на мое дурачество, но ничего не сказал. Присел рядом, задирая на мне школьный пиджак и футболку, и положил руки на живот. Я даже вздрогнул от прохлады его кожи. – А ты доктор? – хихикнул, приоткрывая глаз и любуясь сосредоточенным лицом крёстного. Как же чертовски приятно. Он так за меня переживает. – Даже лучше, – улыбнулся в ответ Орион, круговыми движениями поглаживая мой живот. – Хи-хи… поцелуешь и все пройдет, да? – выдал я всплывшую откуда-то фразу, ерзая от щекотки и беспрестанно смеясь. – А это идея! – тоже рассмеялся крёстный, наклонился и чмокнул меня прямо в живот, немного выше пупка. – Вот! Теперь точно все пройдет! Он расправил одежду обратно, похлопав пару раз напоследок . Но самое смешное, что боль действительно стала стихать. Теперь она уже не была такой мучительной, скорее, слегка неприятной. Наверное, таблетка медсестры подействовала, но как совпало-то! – Ух ты, – восторженно воскликнул я, вставая. – Точно проходит. – Ну я же говорил, – тепло улыбнулся мне Орион и потрепал по волосам. – Как теперь насчет обеда? – Давай! – закивал я, чувствуя, что на смену боли пришло чувство голода . Крёстный поманил меня в столовую, которая отделялась от кухни барной стойкой. Обеденный стол был не такой уж и большой – всего-то на четверых. Вообще, столовая была довольно светлая, выдержанная в кремовых тонах. И мебель из какого-то белого дерева. Кстати, настоящая – через лак видны все срубы и кольца, по которым можно посчитать, сколько было дереву лет. Правда, я плохо помню, как это делается. – Садись вот сюда, – Орион выдвинул мне один из стульев. – А я сейчас посмотрю, чем можно накормить моего голодного мальчика. Он зашел в кухню и заглянул в холодильник. – Специально сходил в супермаркет, –крёстный достал из морозных недр сок, кусок мяса, сыр, лоток яиц и большой ананас. Я даже оторопел, разглядывая все это разнообразие. Особенно мое воображение впечатлил ананас. Рядом с другими продуктами он смотрелся немного неуместно. – А что ты будешь делать? – спросил робко, заставляя себя оставаться за столом, а не ринуться на помощь Ориону. – Прости, но сегодня обойдемся обыкновенными отбивными в кляре с соком. Хорошо? – он добавил к продуктам на стойке еще и пакет муки из нижнего ящика. – Вообще-то мне бы хотелось побаловать тебя чем-нибудь оригинальным, но у нас не так много времени. Мне уже не терпится попробовать что-то эдакое в его исполнения, но и то, что он делал сейчас, было для меня чем-то новым. Мать никогда не выдумывала что-то особенно в пище. Да, были жареные куски мяса, но никогда в каком-то кляре. Да и зачем там ананас? В то время как я оторопело пытался что-то сообразить, Орион уже быстро смешал в миске муку и яйца, а теперь споро колотил маленьким молоточком по небольшим кускам мяса. – А зачем ты хотел пойти по магазинам? – спросил я, не отрывая взгляда от его рук. Меня завораживало, как умело он действовал этим молоточком, – так уверенно и спокойно. Обожаю в нем это спокойствие. – кажется, что Орион сможет защитить меня от всего на свете. –Сначала я думал купить мебель в новый дом, – задумчиво ответил крёстный. – Но мне так удачно попался этот вариант, сразу с мебелью. Так что думаю просто купить немного одежды на первое время, и всякой нужной мелочи. – Кстати! – оживился я. – А где все твои вещи? Ты же ничего с собой не привёз. Почему? Орион посмотрел на меня с улыбкой и покачал головой: – Какой любопытный. Я несколько секунд обдумывал, не злится ли он на меня, но потом все-таки довольно кивнул: – Конечно. Хочу знать про тебя всё-всё! – Так уж и всё? – крёстный закончил с мясом и сейчас натирал на тёрке сыр. – Ага, – я поерзал на стуле, подгибая под себя ноги, чтобы не мерзли так сильно. Все-таки носки на мне слишком тонкие, а пол в столовой почему-то холодный, хоть и деревянный. У нас дома на кухне плитка, так вот та почти всегда ледяная, разве что на нее попадают солнечные лучи из окна и нагревают. – Ну со временем ты обо мне действительно узнаешь всё, – загадочно улыбнулся Орион. – Просто не так скоро, малыш, хорошо? – Ладно, – не скрывая досады, вздохнул я. – Но если тебе так интересно… – крёстный отложил в сторону терку и взялся за ананас, отрезая большим острым ножом его верхушку и принимаясь его чистить. Никогда раньше не видел, как чистят ананасы. После верхушки Орион отрезал противоположный край, который тут же отправился в мусорную корзину. А дальше он поставил его вертикально и стал срезать кожуру сверху вниз. Я во все глаза следил за процессом, даже позабыв на время о беседе. – Натан, – позвал крёстный, отвлекаясь от своего занятия. – А? – захлопал я глазами. – Так ты хочешь узнать, где мои вещи или как? – Да! Конечно хочу, – я усердно закивал, правда продолжал коситься на то, как он выковыривает черные точки из теперь уже ярко желтого плода с помощью какой-то железной штучки. – Вообще-то, перед самым отъездом я купил во Франции домик в пригороде, – задумчиво произнес Орион, теперь уже нарезая ананас маленькими кусочками. – И перевёз все вещи туда. Подумал, что неплохо было бы иметь запасной аэродром, да? – А… ну… да… – честно говоря, я совершенно не понял о чем он, но решил согласиться. Собственный дом во Франции! Разве только это не круто?! – Хочу пожить там некоторое время вместе с тобой, – крёстный лизнул липкий от ананасового сока палец, немного покривился и сунул руки под воду. Как бы я ни обожал его, как бы ни любил всем сердцем и ни восторгался, но даже я посчитал его слова странными. Разве может он забрать меня из семьи и увезти с собой? Нет, я бы был только рад, я бы сам первый умолял его об этом! Но разве такое возможно? – Я бы тоже хотел, – вздохнул грустно и обхватил себя руками. Почему-то мне стало холодно. Может тут где-то кондиционер? Хотя не слышно гудения. – Ну и почему нос опустил? – фыркнул Орион, доставая глубокую сковороду. – Если хочешь, то обязательно поедем. – Разве родители разрешат? – я верю в него, я очень верю в него, но почему-то это все равно кажется мне невозможным. – Не беспокойся, я заставлю их передумать и согласиться, – улыбнулся крёстный. И, наверное, впервые его улыбка была холодной и угрожающей. Но ведь она не для меня, правда? Тогда почему же мне так не по себе? Впрочем, этот инстинктивный страх быстро прошел, и я улыбнулся в ответ. Какая разница, ведь так? Главное, что он любит меня! Единственный во всем мире любит меня. Так плевать на всё, я просто хочу чувствовать его заботу. Потом Орион брал кусочки ананаса, заворачивал их в тонкий лист мяса , обмакивал в сырно-тестовое месиво и выкладывал на шипящее масло. А я просто молча любовался, положив подбородок на сложенные руки. Мне было спокойно и легко. Сейчас есть я, и есть он. Сейчас он готовит только для меня, чего никогда не делала родная мать. Так что еще должно меня волновать? Я чуть не заснул за таким медитативным занятием. Крёстный беседами меня не отвлекал, да и я не задавал лишних вопросов, поэтому прозевал момент, когда передо мной поставили тарелку и стакан с вишневым соком. – Ты не спишь? – Орион погладил меня по голове, возвращая в реальность. – Нет, – отозвался я, украдкой зевая в кулак и протирая глаза. – Но почти. – Можем не идти никуда, – улыбнулся крёстный, присаживаясь рядом и вручая мне вилку. – Поешь пока, если ещё хочешь. – Конечно хочу! – воскликнул я, с восторгом оглядывая горку золотистых кусочков на своей тарелке. – Ты же для меня готовил. Я очень хочу это попробовать! – Пробуй, – кивнул Орион, погладив на этот раз по плечу. Его прикосновения такие приятные. С каждым разом мне хочется всё больше и больше ощущать на себе его сильную ладонь. Если бы он гладил меня подольше, то я бы наверное разомлел как соседский кот Луис и переворачивался бы с бока на бок, подставляя всего себя под ласки. И не спрашивайте меня, кто додумался назвать кота Луисом, но его действительно так зовут! Немного мечтательно кивнув, я все-таки подцепил на вилку кусочек поменьше и отправил в рот. Раскусив нежную мякоть тестовой оболочки и мяса, я почувствовал, как на язык брызнул кисло-сладкий сок ананаса. – М-м-м, – замычал, расплываясь счастливой и довольной лыбой. – Нравится? – удовлетворенно уточнил Орион. Я тут же закивал, уверяя, что ничего вкуснее в своей жизни не пробовал. – Это хорошо. Обожаю! Обожаю этого мужчину! Мой крёстный – самый идеальный крёстный в мире. А потом я доел, и мы все-таки собрались пройтись по бутикам в центральном торговом центре. Правда, я не сразу сообразил, что до сих пор одет в школьную форму, а по городу лучше гулять в другой одежде. – Давай сначала позвоним твоему репетитору, – предложил Орион, засовывая бумажник в задний карман джинсов. – Точно! Репетитор! – взволнованно закивал я. Совсем забыл про мистера Терренса. Что впрочем и не удивительно – с Орионом я забываю про весь мир. Быстро достав мобильник, я нашел номер репетитора. Мистер Терренс ответил не сразу, но, скорее всего, он сейчас с кем-то занимается. У него ведь не только я учусь. – Bonjour, Nathan, – привычно поздоровался репетитор. Он принципиально перестал говорить со мной на английском, после того как я немного усвоил начальный французский. Хотя также он мог ответить и по-итальянски. Это в его привычках – натаскивать меня постоянно. – Здравствуйте, мистер Терренс. – старательно выговорил я на французском. – Я сегодня не смогу прийти, потому что у меня отравление. И завтра тоже, скорее всего. – О, конечно, – сочувственно согласился репетитор. – Лечись. Здоровье очень важно. Попрощавшись, я отключился и сунул мобильный в карман. – Вот и все. – Хорошо, – кивнул Орион и взял со столика ключи. – Идём? – Ага. Только вот направился он не к выходу, а куда-то в сторону. Я чуть не споткнулся, на ходу притормаживая и разворачиваясь. Зачем ему туда? Разве мы не уходим? – Ну идем же, – подмигнул Орион, останавливаясь и протягивая мне руку. Я тут же уцепился за нее. Крёстный повел меня в боковой коридор и открыл неприметную дверь. За ней я увидел ступеньки. – А что там? – не сдержал я любопытства, спускаясь следом за ним. Он, конечно же, отпустил меня, так что теперь я сам держался за перила и очень жалел, что тут такой узкий проход. – Увидишь, – усмехнулся Орион, приостанавливаясь на мгновение и щелкая выключателем на стене. Тут же комнату впереди залил яркий свет. Увидев то, что было перед нами, я первое мгновение забыл как дышать, а потом громко взвизгнул и уже в который раз за день повис на Орионе. Он терпеливо придерживал меня за спину, не давая грохнуться, и даже добродушно посмеивался над моими восторгами. А ведь было от чего! Перед нами была самая настоящая Lamborghini Murcielago. Господи, да у меня такая уже три года на постере над кроватью висит. Вот точно такая же – красная. Это не машина, это мечта! Самая крутая тачка в мире! Нет, ну точно. И пускай Роб заткнет себе свой Spyker C12 Zagato в зад, потому что тот – ничто по сравнению с этой красавицей! Ну ладно, возможно «Ламборджини» немного уступает Pagani Huayra, та вообще отрыв башки, но после нее – точно лучшая. Я даже забыл, где нахожусь, и что мы куда-то собираемся. Просто носился вокруг этой красной красавицы и боялся дотронуться. О, да она же наверняка стоит целое состояние! – Натан, – неожиданно меня заключили в объятия и остановили бессмысленное мельтешение. – А? Что? – я помотал головой, прогоняя восторженный дурман. – Я счастлив, что тебе понравилась машина, – рассмеялся Орион. – Но это всего лишь автомобиль, не сходи с ума. – Это не просто автомобиль. Это «Ламборгини»! – заспорил я, разворачиваясь и сияющими глазами смотря на него. – Я знаю, – улыбнулся крёстный и открыл передо мной дверь. Я сейчас свихнусь от счастья. – Садись, фанат, – пришлепнул меня Орион чуть пониже спины. Находись я в другом состоянии – может, и смутился бы, но сейчас только радостно пискнул и забрался в салон. Сказка! Это просто сказка! Крёстный легко захлопнул дверь, уселся на водительское место, щелкнул пультом, дверь гаража медленно поползла вверх и вставил ключ в зажигание. – Ну поехали? – Поехали, – кивнул я. Сейчас я готов был ехать с ним хоть на край света. И не думаю, что это желание когда-нибудь исчезнет! Глава 5 Первым делом Орион завел меня в магазин подростковой одежды и заставил выбрать новые джинсы и футболку, чтобы я мог тут же снять школьную форму. Это было очень кстати, но, честно говоря, начинало немного тревожить то, что он тратит на меня слишком много. Каким бы богатым крёстный ни был, деньги имеют свойство заканчиваться. – Знаешь что… – улыбнулся он, когда я с восторгом прикладывал к нему то одни плечики с обалденной рубашкой, то другие – с джинсами последней модели. – Давай-ка заедем к твоим родителям. Попробую вытребовать у них тебя на пару дней – можем съездить куда-нибудь развлечься. В Диснейленд не предлагаю, ты ведь уже «не ребенок», да? При виде моего возмущения он усмехнулся и щелкнул меня по носу. – Или всё-таки? – спросил коварно. – Не ребёнок! – гордо фыркнул я, возвращая одежду на место. – Не надо никакого Диснейленда! – Хорошо, – кивнул Орион, неожиданно обнимая меня сзади и притягивая к себе. – Тогда как насчёт банальной поездки за город на озеро? Я втянул в себя воздух и почувствовал, как тело начинает наливаться какой-то тяжестью и непривычным теплом. – А… да… Было бы… классно, – выговорил кое-как, после каждого слова втягивая воздух открытым ртом. Дышать стало неожиданно тяжело. Что это со мной? – Вот и славно! – крёстный чмокнул меня в макушку и повёл к отделу обуви. А я до самого конца нашего шопинга всё никак не мог успокоиться и обдумывал свои чувства. Странно. Со мной ни разу ещё не было такого. Может быть, это из-за отравления? Хотя я бы не назвал эти ощущения неприятными. Наоборот. Тело словно дрожало в предчувствии какого-то… удовольствия? Не знаю. Ничего не понимаю. – Ты какой-то рассеянный, – нахмурился Орион, когда я не ответил на его вопрос. – Прости, – беспомощно пожал плечами. – У тебя что-нибудь болит? – он взял моё лицо в ладони и внимательно посмотрел в глаза. – Не то чтобы, – я покачал головой, не зная как описать ему свои ощущения. Да и почему-то стало стыдно. Не знаю… какое-то инстинктивное чувство – не говорить! Крёстный ещё несколько мгновений смотрел на меня, словно пытаясь прочитать что-то в моих глазах, но потом только улыбнулся, поднялся и кивнул: – Ладно, закончим с этими покупками. Зря я вообще потащил тебя, ты же болеешь… – Но у меня ничего не болит! – сразу заспорил я, подаваясь вперёд и вжимаясь лицом ему в грудь. – Всё нормально! – Ладно, герой, – Орион потрепал меня по голове и потянул на выход. – Хватит на сегодня. Мне ещё с твоими родителями общаться. На этих словах он нахмурился и глаза его блеснули как-то странно. Я бы сказал… опасно? Всю дорогу до дома я думал об этом. Почему-то разумом я понимал, что крёстный выглядел угрожающе, но сердцем, наоборот, тянулся к нему, зная, что он не причинит мне вреда. Вот такое мимолетное ощущение опасности и такая непоколебимая уверенность в собственной безопасности появлялись только рядом с ним. Не знаю, всё это как-то странно для меня, и непонятно. Как много раз я повторил это слово? – Натан, всё хорошо? – крёстный ещё раз попытался выяснить причину моей задумчивости, уже останавливаясь возле дома. Я только кивнул, пытаясь выглядеть беззаботным. Он не поверил, но спорить не стал. Ха! Надо было видеть выражения лиц всех соседских мальчишек, которые сейчас играли в футбол на площадке рядом с нашим домом. Это того стоило. Меня просто распирало, когда я выходил из автомобиля с видом победителя, рюкзаком на плече и пакетом со школьной формой в руках, спиной ощущая их завистливые взгляды и слыша восхищенный свист. – Ну, проводи же меня, – усмехнулся Орион, доставая из багажника бумажный пакет с тортом, который мы купили в кондитерской. Конечно, торт – это вроде как просто знак вежливости, когда идёшь в гости, но крёстный пообещал, что я смогу съесть этот торт сам. Разве что по кусочку дать отцу с матерью. По маленькому кусочку! – Идём, – рассмеялся я, подскакивая к нему и хватая за руку. Вести Ориона в дом оказалось неожиданно волнительно. Я давно хотел показать ему свою комнату, свои вещи, свой компьютер. Но… после того как сегодня мы побывали в его новом доме, это желание неожиданно померкло. Странно, но теперь мне уже не хотелось показывать ему всё это – наоборот, хотелось, чтобы он показал мне что-нибудь новенькое в том доме. И, наверное, я бы хотел жить там. Жить там с ним. Как бы я хотел жить с Орионом! – Я пришёл! – крикнул, заглядывая в гостиную. Орион спокойно стоял позади меня и не отпускал мою руку. Так приятно. – Да-да, – вяло отозвалась мать. Она сидела перед телевизором, закинув ноги на маленький столик, и подпиливала ногти. – Если хочешь есть, сделай себе сэндвич. – Я не один пришел! – возмутился я, отводя взгляд, чтобы не видеть выражения лица Ориона. – У нас гость… – Что? – мать неожиданно взвизгнула и подскочила, оборачиваясь. – Я… Орион… – Привет, – скептически фыркнул крёстный, отпуская мою руку и приобнимая меня за плечи, словно в жесте поддержки. – Орион, – залепетала мать, поправляя лямочку топа и приглаживая взлохмаченные волосы. – Мы совсем не ожидали тебя здесь увидеть. – Правда? – неожиданно холодно произнес крёстный, а потом уже обратился ко мне, и голос его сразу же изменился до неузнаваемости: – Натан, милый, может, ты поднимешься пока наверх и соберёшь вещи на пару дней? – А… – я покосился на мать. Она заметно побледнела, лицо покрылось испариной, губы еле заметно подрагивали, а кулаки быстро сжимались и разжимались. Я никогда не видел её такой. Когда она злилась на меня, то, наоборот, краснела, повышала голос и словно бы источала ауру презрения. Но сейчас… Неожиданно я ощутил исходящие от неё дикий ужас и ненависть. Казалось, они сейчас материализуются и задушат меня – таким насыщенным стал воздух. – Иди, – повторил Орион, подталкивая меня к лестнице. Я кивнул и молча пошёл наверх, но тут что-то внутри меня взбунтовалось. «Останься и посмотри!» – сказало оно. И я послушно спрятался за перилами, пытаясь остаться незамеченным. Видно ничего не было, но зато так я мог хотя бы слышать их разговор. – Ты решаешь за меня, Орион? – каким-то надсадным голосом спросила мать, внезапно срываясь на визг. – Да какое право ты имеешь?! – Ты забыла? – такой голос был мне незнаком. Совершенно. Я никогда не слышал, чтобы крёстный так говорил. Бывало, он раздражался и становился холодным, но сейчас… Сейчас в этом голосе была арктическая стужа. Такая безжалостная и… завораживающая. Я даже прикрыл глаза, вслушиваясь в его переливы. – Нет, – прошептала мать. Не знаю почему, но я представил себе, как она испуганно сжалась и обхватила себя за плечи. Меня охватил просто невозможный восторг, и торжество. Какое-то непонятное ощущение – постыдное и до ужаса сладкое. Тело вновь полыхнуло тем самым жаром, сосредоточившимся отчего-то в районе живота. Что со мной такое? – Тебе не стоит забывать, – продолжил Орион. – С тобой сейчас всё в порядке только благодаря тому, что ты родила его. Ты не понимаешь… – Чего я не понимаю?! – неожиданно закричала мать. – Что я выносила эту тварь?! Господи, да какой же дурой я была, согласившись на всё это! Этот выкормыш… От резкого хлопка ладони по столу я подскочил и сжался в комочек. Мать тоненько взвизгнула и начала всхлипывать. Когда я успел заплакать? Почему? Разве я не знал, что она ненавидит меня? Почему же я плачу? – Никогда больше не смей так о нём говорить, – процедил крёстный. – Ты пожалеешь, если я от тебя ещё хоть раз услышу о нём хоть одно плохое слово. Поняла? – Да… – пролепетала она, шмыгая носом. – Я поняла. Прости. Я больше не буду. Прости. – Он отравился сегодня в школе, – голос Ориона стал немного спокойнее, но по-прежнему был наполнен гневом и бешенством. Меня даже начало потряхивать от этого. Страх? Не совсем. Но что тогда? – Я… – мать икнула и замолкла. – Ты, конечно же, не в курсе… Помни, что ты до сих пор жива только потому, что родила его. – Я ни в чем не виновата… Я ничего не знала… – залепетала мать. – Да, я так и понял, – усмехнулся Орион. – Сейчас я забираю его на пару дней, а там посмотрим. – Ты… заберёшь его? Но ты не имеешь никакого права. Ты не его опекун, мы его родители и… – Замолкни. – Хорошо, – покорно пробормотала мать. Это был конец беседы, поэтому я вскочил и, стараясь не шуметь, помчался в свою комнату. Быстренько кинулся к шкафу и стал торопливо копаться в вещах, пытаясь создать видимость занятости, но заплаканное лицо и дрожащие руки выдавали меня с головой. – Натан? – раздался голос Ориона. Он был немного взволнован и раздосадован. Хотя понятно почему. Не нужно складывать два и два – и так ясно, что я слышал их разговор. – Да? – дрожащий до противности голос. – Не расстраивайся, сокровище моё, – Орион подошел ко мне и погладил по плечу, обнимая и прижимая к себе. – Всё будет хорошо, вот увидишь. – Разве? – стоило ему начать меня жалеть, как слёзы полились рекой, прорывая плотину сдержанности. – Она меня ненавидит! Считает тварью… Почему? За что? Разве я сделал что-то плохое? – Ну что ты, – проворковал крёстный, успокаивая меня и целуя в висок. – Ты просто прелестный – такой милый и невинный. Ты не можешь сделать что-то не так. Ты самый прекрасный в мире, Натан. Никто не смеет обижать тебя. Я этого не допущу. Ты мне веришь? – Да, – прошептал я, стискивая пальцы на его плечах. Мне стало так спокойно, так легко и хорошо. Слёзы моментально высохли, немного стягивая нежную кожу у глаз, и я потерся щекой о его щеку, чувствуя себя совершенно счастливым. – Тогда собирайся, солнце, – Орион напоследок чмокнул меня в нос и подвёл к шкафу. – Давай помогу. Ещё нужно взять теплые вещи, ведь на озере может быть прохладно, да? – Угу… Мы быстро собрались и спустились вниз. Мать вышла из гостиной, но не сказала ни слова. Сначала она, конечно, кривилась, но стоило крёстному посмотреть на неё, тут же опустила голову и забормотала: – Конечно идите. Я ничего не имею против. Орион, прости, я не хотела… Я действительно… Прости… Удачно вам отдохнуть. И тут же скрылась обратно в гостиной, словно бы не могла больше выносить взгляд крёстного. Я же не дурак. Я понимаю, что всё не так просто. Но… Мне не хочется ни о чём спрашивать. Я не хочу знать, почему всё именно так. Я просто… хочу… быть счастливым. Когда мы уже заезжали в гараж, я огорченно вздохнул и пробормотал: – У меня нет плавок, они остались в школьном шкафчике. Так сильно хотелось расслабиться, полностью отдаваясь плаванью. Чтобы ни о чём не думать, чтобы не переживать... Орион заглушил двигатель и повернулся ко мне, закидывая руку на спинку моего сиденья. – Плавай без них, – предложил он, весело улыбаясь и задорно мне подмигивая. – Тут ведь кроме нас никого нет и не предвидится. – А… как же… – я просто растерялся, не зная что ответить. – Что? – крёстный наклонился ко мне ближе, заглядывая в глаза. – Стесняешься меня? Я только замотал головой, хотя почувствовал, что щёки становятся пунцовыми от смущения. Как можно смущаться его? Нет, нельзя. Только вот… почему-то тело сковывали неловкость и легкий страх, смешанные с каким-то непонятным ощущением. – Я даже пообещаю не смотреть, – рассмеялся Орион, протягивая руку, чтобы пригладить мои волосы. – Пошли в дом. Он захватил из машины мою сумку и пакеты с покупками. – Хочу показать тебе твою комнату, – произнес крёстный, пропуская меня вперёд. – Думаю, тебе должно понравиться. – Комната? – со смесью ужаса и восторга воскликнул я. – У меня здесь будет собственная комната? – Ну конечно, Натан, – мягко ответил Орион, догоняя меня уже у самой двери и целуя в макушку. – Не в моей же тебе ночевать. Хотя… Он рассмеялся, открывая передо мной дверь и подталкивая вперед. Крёстный помог мне распаковать вещи, хотя их было не много. Потом он приготовил ужин – спагетти по-итальянски. Вечером мы ещё немного посидели перед телевизором, посмотрели новый фильм и пошли спать. А дальше была просто сказка. Эти два дня превратились для меня в сплошной водоворот удовольствия. Орион всё-таки сдержал слово, и мы поехали на озеро. Ночевать в палатке оказалось классно, а уж жарить сосиски на костре в темноте!.. Я был счастлив и умиротворён. Только вот и это время закончилось – два дня прошли, и нужно было возвращаться в школу. Глава 6 – Мне сегодня возвращаться домой? – спросил я утром, когда Орион поставил передо мной тарелку с завтраком. И ведь не поленился встать пораньше, чтобы приготовить что-то особенное. А ещё он сказал, что лучше всего будет платить за обеды в школе – мне не придётся брать с собой жалкие бутерброды. Хотя вот от ланча в его исполнении я бы ни за что не отказался. – Всё зависит от того, что ты считаешь своим домом, – загадочно усмехнулся крёстный. Я даже вилку отложил. Если подумать, то действительно – гораздо роднее мне и ближе дом Ориона, а не тот, где я прожил шестнадцать лет. Это так удивительно. – Ну, ты же сказал матери, что заберёшь меня на пару дней, – осторожно напомнил я, бросая на крёстного взгляд из-под ресниц. Орион пожал плечами и ничего не ответил. Лицо его стало задумчивым, словно он решал какую-то сложную задачу. – Так мне после школы идти туда или сюда? – повторил я вопрос. Очень хотелось, чтобы крёстный заверил, что теперь я буду жить с ним. Но в то же время понимал, что это невозможно. Они мои родители. И если даже мать по непонятной причине боится Ориона, она всё равно в любой момент может меня забрать. А договорённость была только на несколько дней. – Пока иди туда, – всё так же задумчиво произнёс крёстный. – Мне нужно решить пару проблем на этой неделе, а я не хочу оставлять тебя одного. – Ладно, – печально вздохнул я. – Хм, постой, – Орион внимательно посмотрел на меня и улыбнулся. – У тебя ведь день рождения через четыре дня. – Ага, – я улыбнулся, счастливый, что он помнит. Крёстный сел рядом со своей тарелкой и тоже приступил к завтраку, одновременно объясняя свою мысль: – Почему бы не отпраздновать у меня? Кого из друзей ты хочешь пригласить? Может, устроим вечеринку у бассейна? Как тебе? Я только замер, глядя на него во все глаза и не зная, что сказать. Честно говоря, ещё ни один мой день рождения не праздновали. Да и друзья… Их у меня просто нет. Мой мир – это Орион. – А-а-а… – беспомощно протянул я. – Ну что? – крёстный нахмурился и потёр переносицу. – Ты не хочешь? – Хочу! – яростно закивал я. – Только вот у меня нет друзей. Ну, чтобы пригласить их. Я сник и пожал плечами. – Пригласи одноклассников, – предложил Орион. – Не-е-е, – замотал головой, вспомнив тройку «бибилов». – Ох, милый, ну тогда давай просто отпразднуем вдвоём. Такой вариант тебя устроит? Я тотчас закивал, радуясь, что проведу свой день рождения с ним. – Вот и славно, – Орион ласково погладил меня по спине, отчего мне тут же стало жарко. – Ешь, а то опоздаешь. В школе всё было как обычно. Я забрал учебники из шкафчика и пошёл в аудиторию. Нужно было ещё узнать задание и хотя бы сделать вид, что я готовился. Несмотря на справку, преподаватели всё равно требуют сдавать пройденный материал. Мне повезло, что никого из одноклассников в коридоре не было, поэтому я быстро проскользнул в аудиторию и уселся на своё место в первом ряду. Хорошо хоть, мой стол располагался у окна, так что можно было во время уроков наблюдать за прохожими или за тренировками на стадионе. Всё лучше, чем смотреть, как тупые одноклассники не могут ответить даже на простые вопросы. Были, конечно, и нормальные. Но что может сделать парочка таких же, как я, изгоев перед большинством серой массы? Но стоило разложиться на столе, в аудиторию вошла та самая троица. Я постарался стать совсем-совсем прозрачным и незаметным. Но куда там? – О, малыш Натан, – радостно заржал Боб. Кажется, сейчас они совсем не боялись, ведь Ориона не было рядом, ну и, естественно, были рады видеть свой любимый объект для издевательств. – Без крошки Натанчика здесь было так скучненько, – противно захихикал Брендон. Конечно было скучно, не кого же было шпынять и не над кем ржать словно лошади. Ненавижу! – Что, ублюдок, покормили тебя в сиротском приюте, так выздоровел? – презрительно зафыркал Билл. – Будешь знать, как жрать всё, что под руку попадёт, падаль. Я постарался не реагировать на их нападки, хотя очень хотелось высказать всё, что на душе накипело. Раньше у меня не возникало такого желания – я просто молчал. Но с появлением в моей жизни крёстного понял, что всё может быть иначе. И эти куски дерьма должны относиться ко мне иначе. Хотелось вскочить и съездить по их противным рожам кулаком. И только благоразумие удерживало меня. Я меньше и слабее их, и поэтому не должен делать глупостей. Нет, мне нужно просто потерпеть. Просто потерпеть… – А что это за хмырь был с тобой? – спросил вдруг Боб и нахмурился. – Завёл себе папочку, крошка, а? Сначала я просто не понял. – Что? – переспросил тупо, поворачивая к ним голову и таращась во все глаза. – А-ха-ха, – заржал Билл. – Ты что ли подставляешь зад за жратву, придурок? Меня даже затрясло от такого предположения. Да как они могли подумать, что я… Что Орион… Что мы… Я бы никогда не стал продавать себя. Ни ради чего не стал бы! И если бы я вообще мог… заниматься этим… то это точно было бы только по любви! А они… – Наша лапусечка Натанчик предлагает свою сладенькую попочку большим дядечкам? – и Брендон сделал то самое движение, словно показывая, как трахает кого-то. Меня спасло только то, что прозвенел звонок, и в аудиторию быстро зашёл учитель: – Живо все сели по местам! Я кое-как удержался, чтобы не броситься на этих идиотов и не попытаться выбить им зубы. Никогда ещё не испытывал такого приступа ярости. Они…. они просто… твари! – Откройте учебники на сто второй странице и внимательно прочитайте параграф, –скучающим тоном начал урок учитель, развешивая на доске плакаты со строением человека. Я глубоко втянул в себя воздух и постепенно успокоился, приступая к чтению. И с чего только так завёлся? Потому что они тронули своими грязными языками моего Ориона. Никто не смеет плохо говорить о моём крёстном. Он идеальный! Я незаметно вздохнул и помассировал виски. В последнее время совсем не могу себя контролировать – эмоции так и льются через край. Подумать только, они сказали, что Орион делает ЭТО со мной. Разве такое вообще возможно? Орион и я. Как можно представить нас вместе? Даже мысли такой не возникает. Я на мгновение представил, как крёстный кладёт руки мне на талию и притягивает к себе, а потом наклоняется и… Дышать стало неожиданно тяжело. Ужас какой! Кошмар! Я никогда не целовался, но много раз видел это и в реальности, и в фильмах. Говорят, что когда целует любимый человек, то становится невообразимо хорошо и тело словно парит. А ещё бабочки в животе, вот! Обязательно! В моей фантазии наши губы соприкоснулись, а тело словно прошило разрядом тока. Как же стыдно, неправильно! Я открыл рот, втягивая в себя воздух и чувствуя, что тело словно налилось свинцовой тяжестью. Было так горячо, невообразимо жарко. Захотелось расстегнуть воротник, чтобы облегчить дыхание. Какие грязные мысли! Нельзя так думать, ни за что нельзя. Он же мой крёстный. Ориону не понравится, если я буду думать о таком. Он же так любит меня и заботится, а я тут, окунувшись в чужую грязь, вовлекаю его в недостойные мысли. Но… интересно… каким бы был наш поцелуй? Ведь Орион – единственный, кого я люблю. Было бы мне с ним так хорошо, как об этом говорят? Может быть, даже появились бы бабочки? Я ощутил нечто странное. Что-то такое, что никогда не чувствовал. Почему-то низ живота потянул болью, и что-то ещё... Моё отравление не прошло? Что это? Я опустил руку вниз, щупая живот и ниже. И… Меня пронзил дикий страх. Мой член неожиданно стал больше и тверже. Он, казалось, увеличился в своих размерах. Почему? Что случилось? Как так? Я в неверии ощупал его дрожащей рукой, не понимая, что творится в этом мире. У меня никогда не стоял. Никогда! Никогда в жизни я не был возбуждён – я же асексуален. Такого просто быть не может. Но он же стоит, правда? Он стоит? Неожиданно в мои мысли прорвался громкий и противный голос Луизы, которая сидела недалеко от меня: – А Натан дрочит на уроке! Я тут же резко отдёрнул руку от своего члена и залился краской. – Нет! – вскрикнул испуганно, оглядываясь по сторонам. Все в аудитории шушукались и насмешливо смотрели на меня. Даже мистер Смит оторвался от журнала и посмотрел на меня осуждающе. – Да не делал я ничего! – закричал я уже в истерике. – Не делал! Всё это пугало меня. Было дико страшно. Я просто не понимал. Я не понимал. – Натан, это неприлично трогать свой… приборчик… при других людях, – покачал головой учитель. Сзади раздался громкий ржач «бибилов», да и остальные в классе начали смеяться надо мной. Мне стало так стыдно, так больно и противно, что я вскочил и бросился к двери. – Натан! – крикнул мне в спину мистер Смит, но я даже не оглянулся. Пролетел по коридору и заскочил в туалет, запирая за собой дверь на щеколду. Слёзы лились ручьём, я задыхался от отчаяния и не знал что делать. Как же так? Как же такое случилось? Что со мной? Возбуждение, конечно же, сразу спало, и я уже был не уверен, что мне оно не примерещилось. Не знаю, сколько я просидел так. Пять минут или полчаса. Но в себя пришёл, только когда в дверь постучали и мистер Смит произнёс: – Натан, там за тобой пришли. – Я не хочу никого видеть! – громко крикнул я, сжимаясь в комочек. Мне было так стыдно, и хотелось пожалеть себя, упиваться своим несчастье, лишь бы не выходить, лишь бы не смотреть в их глаза. Теперь меня будут пинать в школе ещё больше. А что скажет мать? Она же смешает меня с грязью. – Этот человек сказал, что он твой крёстный. И пообещал отвести тебя домой. С тобой всё в порядке? – кажется, мистер Смит сильно нервничал. А я ему урок сорвал. Одни проблемы от меня. – Орион? – испуганно встрепенулся я. Не уверен, что хочу его сейчас видеть. Мне жутко стыдно, и он не должен знать, что со мной происходят такие ужасные вещи. Ну, я имею ввиду не возбуждение, а то, что я выставил себя идиотом перед всем классом. Но с другой стороны… В объятиях Ориона так спокойно. – Сейчас я его позову, – обрадовался учитель и ненадолго ушёл. А я дрожал и соображал что делать. Орион уже в любом случае знает. И ведь он не будет осуждать меня, правда? Он никогда не делает мне больно, а только поддерживает. Значит и смысла сидеть тут нет. – Натан, милый, выйди, – вдруг ласково позвал крёстный, появляясь возле моей кабинки. – Пойдём домой, сокровище моё. Ну? Я пару раз всхлипнул и шмыгнул носом, стирая горькие слёзы. – Сейчас, – пробормотал тихо и осторожно открыл дверь. Кроме Ориона никого в туалете не было, и я был счастлив этому. Мой крёстный смотрел очень участливо и серьёзно. И ни капельки презрения, недовольства или насмешки. Да, не стоило даже сомневаться. Это Орион. Он всегда поддержит меня. – Я собрал твои вещи, малыш, – показал он на рюкзак у двери. – Умойся и пойдём, хорошо? – Да, – тихо шепнул я, подходя к раковине и отвинчивая кран. На руки полилась холодная вода, которой я тут же окатил лицо. Стало немного легче. – Всё хорошо, Натан? – крёстный подошёл сзади, осторожно поглаживая меня по спине и обнимая. – Не знаю, – задрожал я в его объятиях. Но мне стало легче, намного легче. – Всё будет хорошо, золотце, – Орион закрыл воду и развернул меня к себе лицом. – Посмотри на меня. Я кое-как поднял глаза. Мне всё равно было стыдно, хотя и спокойнее. – Ну не плачь, родной мой, – крёстный стёр слёзы и воду с моих щёк. – Не буду, – пообещал я, старательно пытаясь взять себя в руки. Орион ещё раз осмотрел меня с головы до ног, а потом просто взял на руки. Я тут же скрестил ноги за его спиной и уцепился за шею. Стало ещё легче. Он снова заботится обо мне, несёт на руках. И я могу спрятать лицо у него на плече и никого не видеть. Так намного проще. Крёстный подхватил рюкзак и вынес меня в коридор. Никого кроме мистера Смита не было – наверное, все ещё на уроках. – Я позабочусь о нём, не волнуйтесь, – заверил учителя Орион. – До свиданья, – кивнул тот и вернулся в класс. Когда мы вышли на крыльцо, я только прижался к нему сильнее, не желая спускаться на землю. – Не хочу к родителям, – прошептал, порывисто вздыхая и попросил: – Хочу к нам домой. Пожалуйста. – Хорошо, Натан, пойдём домой, – только и ответил Орион. – Хочу всегда возвращаться в дом, где живёшь ты, – всё-таки выдохнул я то, что весь день занимало мои мысли. – Если хочешь, то так и будет, любовь моя, – еле слышно прошептал крёстный мне в макушку. Он, конечно, ничего такого не имел в виду, но моё сердце забилось от этих слов сильнее. Глава 7 – Я снова не забрал плавки из шкафчика, – грустно произнёс я, когда Орион опустил меня на диван в гостиной. Он так и пронёс меня на руках всё расстояние до дома. – Я же сказал тебе ещё в прошлый раз, – улыбнулся крёстный. – Плавай так. Не смущайся. – А… ну да, – смущённо кивнул я. – Давай поговорим о том, что произошло сегодня, – внезапно предложил Орион. – Нет! – испуганно вскочил я и замотал головой. – Нет, мы не будем говорить об этом! Он нахмурился и сел рядом. – Я хочу, чтобы ты понял, что в этом нет ничего неправильного, – серьёзно начал он, вопреки моим требованиям. – Это естественно и… своевременно. Через пару дней тебе исполнится шестнадцать. И это уже вполне подходящий срок, чтобы… – Пожалуйста, – прошептал я, прижимая руки к пылающим щекам. – Не нужно, пожалуйста. – Ты плакал из-за этого, – продолжил настаивать крёстный. – Я не буду больше, не буду, – пообещал ему, с мольбой заглядывая прямо в глаза. – Только давай не будем обсуждать это. Всё дело в том, что я возбудился именно от мыслей о нём, о моём крёстном. Не переживу, если он узнает об этом и осудит. Нет, только не мой Орион. Я ни за что не потеряю его. Поэтому он ничего и не должен узнать о причинах сегодняшнего происшествия. – Хорошо, – мягко улыбнулся крёстный, поднимаясь. – Если ты уже в порядке, то я приготовлю обед. Он ещё раз погладил меня по волосам, отчего всё моё тело затрепетало, и ушёл. Нужно срочно привести мысли в порядок, расслабиться. Лучше всего это получалось у меня в воде, так что я, недолго думая, поспешил к бассейну. Там скинул всю одежду на лежак и по лесенке спустился в голубоватую воду. Орион всё равно сейчас занят готовкой, так что вряд ли будет здесь ходить. Да и смущаться мне, собственно, нечего, если бы только не… моя реакция на это. Ну, почему только всё это произошло? Ведь никогда у меня не было возбуждения. Я уже привык к мысли, что асексуален или и вовсе импотент. А тут… такая неожиданность. Это всё слишком странно. Если не сказать больше. Тело с лёгкостью рассекало воду, сильные уверенные гребки, привычные движения. Это немного успокаивало и настраивало на умиротворённый лад. Просто не знаю, что на это скажет Орион. Если это разозлит, обидит или расстроит его, то я просто не переживу. Поэтому лучше молчать и делать вид, что ничего не происходит, что всё в порядке. А может, это вообще единичный случай? И такого больше никогда не повторится? Я перевернулся на спину, лениво двигая ногами. Или это просто случайность. Ну, бывает же так. Думал о чём-то одном, а реакция пошла на другое. Для проверки я снова представил Ориона. Как он привычно несёт меня на руках, только опускает не на диван, а на кровать. Как стягивает одежду, целует в живот, как в прошлый раз, гладит и… Реакция пошла. Стало привычно горячо и низ живота потянуло, а член вновь начал твердеть, вгоняя меня в панику. Ну как же так? Как так? Почему? – Натан, – голос крёстного, раздавшийся откуда-то сбоку, стал для меня полной неожиданностью. Я дёрнулся, сбиваясь с ритма, и пошёл ко дну, бешено дёргая руками и ногами. Бассейн был глубокий, я здорово нахлебался воды, прежде чем кто-то дёрнул меня и прижал к себе так, что я смог наконец дышать. Казалось, вода сама поддерживает меня, и я сразу же расслабился, позволяя оттащить себя к бортику. Сильные руки легко подняли меня из воды, уложив на кафельную плитку, а следом на руках подтянулся Орион, напрочь игнорируя лестницу. – Ты как? – взволнованно спросил он, склоняясь надо мной и помогая сесть. – Воды наглотался? – Д-д-да… – закашлялся я, отплевываясь. – Но нормально вроде. Крёстный тут же принялся поглаживать мне плечи и спину, растирая резкими движениями. Тошнота сразу же отступила, и вообще самочувствие стало на удивление положительным. – Ай! – взвизгнул я, когда он подхватил меня на руки и понёс в дом. – Я и сам могу! – Молчи, – серьёзно перебил меня Орион и сверкнул глазами. – Я очень волнуюсь за тебя. Это было так сладко и приятно, что я позволил себе прислонить голову к его плечу и на минутку забыть о том, что сейчас совершенно голый. Орион принёс меня в свою комнату и усадил на кровать. Это было так… похоже на мои недавние фантазии, что я непроизвольно стиснул ноги вместе, прикрываясь подушкой, чтобы крёстный не обратил внимания на мой дёрнувшийся член. Я совершенно не думал о том, что несколько минут назад чуть не утонул. Гораздо больше тревожила моя реакция на него. Почему так? – Сейчас высушим тебя, – Орион присел рядом, накидывая мне на плечи полотенце и начиная растирать кожу. – Я сам виноват, – растерянно пробормотал, отводя взгляд. Сейчас, когда он так близко ко мне, я не могу думать ни о чём другом. Всё время хочется посмотреть на его губы, почувствовать его силу, власть надо мной. Это дикие мысли! Нельзя так! – Всё хорошо, Натан, – Орион обнял меня и притиснул к себе, прижимаясь губами к моей макушке. – Просто будь осторожнее. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится, понимаешь? Ты моё самое ценное сокровище… – Да… – прошептал я, поднимая голову и смотря на него во все глаза. Казалось, что он сейчас наклонится, и… его губы завладеют моими. Я инстинктивно облизнулся и задышал чаще, чувствуя, как напрягается всё тело. Пожалуйста… Сделай это, пожалуйста… – Натан… – его тёплое дыхание коснулось моего лица, отчего я затрепетал ещё сильнее. Глаза сами собой закрылись, и я потянулся вперёд, не понимая, что творю. Я так сильно хотел этого, так сильно жаждал этого прикосновения, что последние мозги мне отказали. – У тебя день рождения в пятницу, – крёстный прижал меня сильнее, одной рукой обхватывая подбородок и тем самым останавливая. – Да, – разочарованно вздохнул я, глядя на него с затаённой тоской. – Знаешь, я поговорю с твоей матерью, скажу ей, что ты и дальше будешь жить со мной. – Движения полотенцем возобновились. Он нежно проводил махровой тканью по моей спине, плечам, груди, ниже к животу… Я вздрогнул и сильнее прижал к себе подушку. Орион понял, чего я хотел, так? Он понял и остановил это. Но почему? Он… Хотя глупый вопрос. Он просто не хочет, вот и всё. Но и нежности в его голосе не убавилось. Значит, он воспринял это нормально, да? Вопросы, вопросы… одни вопросы. – Будет здорово, – вымученно улыбнулся я. – Да и к школе от меня ближе, – как ни в чём ни бывало продолжал крёстный, вытирая мне голову. – Так что тебе будет удобнее пожить со мной. И мне тоже этого очень хочется. Ты рад? – Да… Конечно, я сам хотел этого, но сейчас в моей душе бушевала такая буря, что я просто не знал, как же мне на это реагировать. Что со мной происходит? Я люблю Ориона, я действительно люблю его. Но только сейчас я задумался о том, что возможно… люблю его слишком сильно. Слишком для крестника. Скорее как… мужчину? Этого просто не может быть! А в каком качестве он любит меня? Я ещё раз посмотрел на Ориона. Он такой красивый, такой… Даже слов не подобрать. – Не волнуйся, хороший мой, – ещё раз улыбнулся мне крёстный. – Я обо всём позабочусь. – Да… – кивнул я, безоговорочно ему веря. Если Орион так сказал – значит, так и будет. – Вот и славно, – он вновь взял меня за подбородок, улыбаясь так мягко, так нежно… Даже сердце зачастило как бешеное. Я вдохнуть нормально не мог – только смотрел в его глаза. Они притягивали, завораживали, сводили с ума. Его колдовские зелёные глаза… А потом Орион всё-таки склонил голову и прикоснулся к моим губам. Нежно, мягко, сладко, безумно прекрасно! Всего лишь мимолётное прикосновение, на пару мгновений, но мне было достаточно и этого. Кровь моментально застучала в висках, адреналин побежал по венам, даря сумасшедшее ощущение блаженства и восторга. Не успел я сориентироваться и попытаться ответить, высказывая ему полное согласие и желание продолжать, как губы уже пропали. – Пойдём на кухню, – произнёс Орион уже где-то далеко от меня. – С обедом я уже закончил. Мне так и хотелось крикнуть: «Закончи и со мной!» – но я всё-таки взял себя в руки и, слегка задыхаясь, ответил: – Сейчас приду… Только оденусь… Я откинулся на спину и закрыл глаза, пытаясь удержать в себе это ощущение. – Хорошо, – в голосе Ориона явно была улыбка. – Хотя мне нравится и так. Ты такой милый, когда возбуждён, Натан. Просто очаровательный. Это был взрыв моего мира. Моего привычного мира. Который рассыпался осколками, но тут же перестроился в новый. В совершенно новый и прекрасный мир. И теперь я точно знал, что могу быть с Орионом ещё ближе, ещё теснее, ещё сильнее. И я ни за что не упущу эту возможность. Если мир подарил мне Ориона, то я подарю себя крёстному. Всего, без остатка. А потом Орион развил бурную деятельность: покормил меня, посадил в машину и повёз к родителям. Договориться с матерью оказалось на удивление легко – она и слова поперёк не сказала. Поэтому нам только и осталось сложить нужные вещи, которые мне могли бы понадобиться. В первую очередь я, конечно, забрал компьютер и все аксессуары к нему, да ещё сложил в коробку конспекты и любимые книги. Одежды вышла целая сумка. – Как бы всё это вместилось в багажник, – с сомнением произнёс я, разглядывая гору вещей. – Вызовем грузовое такси, – пожал плечами Орион. – Не волнуйся, просто бери то, что тебе нужно. Остальное мы всегда можем купить. – Ага, – кивнул я, пакуя любимую коллекцию дисков с музыкой. Крёстный в это время сидел на моей кровати и рассматривал постеры, что висели на стене: автомобили, природа, техника. Больше я ничего у себя не держал, хотя знаю, что мои ровесники частенько тайком вешают себе на стены грудастых девиц. Только мне это не интересно. Да уж, мне интересен только Орион. Я покосился на него и улыбнулся. Может у меня всё-таки есть шанс? – Знаешь, я думаю, что от твоих занятий по иностранным языкам можно отказаться, – задумчиво произнес крёстный, переводя взгляд на меня. – Я могу и сам время от времени учить тебя. Так мы сможем больше времени проводить вместе. Что на это скажешь? – С радостью, – закивал я, счастливый без меры. – С тобой мне будет намного лучше. Потом мы всё-таки перевезли вещи, и Орион помог мне расставить всё в моей комнате. Она была большой и удобной. Компьютер у окна, рядом большая полка для дисков и книг, кровать сделана на специальном возвышении, в своеобразном алькове. На следующий день я всё-таки пошёл в школу, хоть и не хотелось. Это был ужасный день, ведь каждый считал своим долгом посмеяться надо мной. Сам не понимаю, как выдержал до конца дня. А на следующий уговорил Ориона разрешить мне остаться дома. – Ты не ограничен только этой школой, – пожал он плечами. – Можешь вообще её бросить, мы без проблем найдём тебе другую. А с другой стороны, я совершенно не заставляю тебя учиться. Ты легко можешь получать знания самостоятельно – любые, какие захочешь. – Я могу бросить школу? – это было так поразительно, что я даже слов подобрать не мог. – Если хочешь, – кивнул крёстный. – За всю свою жизнь я немало заработал, поэтому официальное образование для тебя не имеет значения. Я обеспечу тебя всем, что ты захочешь. Тебе совершенно не нужно работать. Гораздо лучше будет, если ты займёшься любимым делом. – Я… я даже не знаю, что сказать… – И не говори ничего, – Орион провёл пальцем по моим губам, заставляя меня задрожать и полностью растерять какие-либо мысли. – Просто наслаждайся тем, что я даю тебе. – Я наслаждаюсь, – прошептал я, прикрывая глаза. – Если ты не хочешь пока ходить в школу, то почему бы нам всё-таки не съездить в Диснейленд на твой день рождения? – внезапно спросил Орион. И вновь я не нашёл слов. Наверное, это был мой лучший день рождения из всех. Море восторга, впечатлений и радости. Чего мы только не видели, на каких только аттракционах не катались. Я долго не решался, но Орион всё-таки затянул меня на американские горки, после чего я ещё полчаса не мог ходить – так дрожали ноги. Но тем не менее мне очень понравилось. Множество различных представлений, монорельсовая дорога, связывающая различные уголки парка, а под конец – шоу с фейерверками. Это был просто незабываемый день рождения. Когда мы ехали назад, я умудрился уснуть в дороге, склонив голову на плечо Ориона. Мне было так спокойно, уютно и хорошо. Проснулся я оттого, что меня несли. Крёстный не стал будить меня, а просто занёс на руках в дом и пристроил на кровати. – Спи, – прошептал он мне на ухо, когда я сонно завозился. – Набирайся сил, скоро они тебе понадобятся. Он вновь легонько поцеловал меня в уголок губ и ушёл к себе. А я тут же отрубился. В конце концов, Орион пообещал мне завтра что-то интересное. Глава 8 Проснулся я ближе к обеду, полностью счастливый и умиротворённый. Прислушался к звукам в доме. Судя по всему, Орион куда-то ушёл. Я, конечно, удивился и немного огорчился, что он не разбудил меня, но, вероятно, у него были на то причины. Вскочив с кровати, я – как есть, в одной майке и трусах – выглянул из комнаты. На кухне ничего не шипело, не слышно было шагов, да и вообще посторонних звуков – дом словно замер. – Орион? – позвал я, но крёстный так и не откликнулся. Значит, его нет. Я вздохнул и направился в ванную. Орион старался никуда не уходить и всё время проводить со мной, но я понимаю, что у него есть и свои дела. Не должен же он вечно торчать рядом, как бы мне этого ни хотелось. Наверное, у него должна быть какая-то работа. Я ведь до сих пор не в курсе, откуда у Ориона столько денег, да и влезать в это не хочу, если честно. Мне хватает этих его загадочных отношений с моими родителями. Почему он имеет такое влияние на них? Да ещё крёстный в разговоре с матерью упоминал о каком-то долге. Но я просто боюсь думать об этом. Я настолько идеализирую Ориона, что просто не вынесу, если на его авторитет и репутацию упадёт хоть малейшая тень. А может быть, я просто предпочту этого не заметить? Иногда мне кажется, что даже если бы он был самым последним негодяем на земле, я бы всё равно любил его, вопреки всему. Когда я уже чистил зубы, поджимая пальцы на ногах от холода кафельной плитки, со стороны гостиной послышался какой-то шум. Хлопнула дверь, что-то звякнуло. Через минуту в ванную заглянул Орион. – Ты уже встал, соня? – ласково спросил он, оглядывая меня с макушки до пяток. – Надень носки, не ходи босиком, хорошо? – Угу, – промычал я, торопливо выплёвывая зубную пасту, и смущённо переступил с ноги на ногу. Хорошо хоть майка длинная. Смешно, раньше бы я и не подумал стыдиться своего полуголого вида, но сейчас всё иначе. – Заканчивай тут – и в столовую, позавтракаем вместе. Ориону нравилось садиться за стол вместе со мной, поэтому он даже и не думал приниматься за еду, не дождавшись меня. Я очень ценил это. Сразу становилось понятно – мы маленькая семья. Когда я вышел к нему уже полностью одетый, Орион как раз заканчивал накладывать нам омлет. – А где ты был? – было первым, что я спросил, поддевая вилкой кусочек и отправляя в рот. – В банке, – спокойно ответил Орион. – Решал кое-какие вопросы с вложением денег. Я тут же застыл, чувствуя, как меня охватывает паника. – Ты много тратишь на меня, да? – прошептал, чувствуя, как душит вина. Только вот крёстный в ответ лишь рассмеялся и покачал головой: – Ну что ты глупый. Конечно же нет. – А одежда для меня?! А школа?! А этот дом?! А машина?! – начал выкрикивать я всё, за что Ориону приходилось платить в последнее время. Я ведь знал, что всё это – слишком много для простого человека. Он – или миллионер, или бандит. Но я никогда и ни за что не поверю, что мой Орион – бандит, а с миллионером у родителей просто не может быть ничего общего. – Натан, – нежно и успокаивающе произнёс крёстный. – Это всё мелочи, поверь мне. У меня достаточно денег, чтобы содержать тебя вечность, понимаешь? – Откуда? – я не хотел говорить этого, просто не хотел, но вопрос сам собой сорвался с губ. Орион вздохнул и отложил вилку. – Это очень серьёзный разговор, радость моя, – покачал он головой. – И сейчас для него точно не время. Просто чтобы ты знал – я заработал эти деньги. Получил несколько грантов за успешные разработки, удачно вкладывал средства, продавал… м-м-м… медицинские препараты. Много чего. Это успокоило. Я, сам того не замечая, облегчённо вздохнул и улыбнулся. Это – мой Орион, и он может сделать что угодно, даже заработать кучу денег! – Сейчас я перевёл некоторую часть средств во Францию, а оставшееся – в Швейцарию. – О, а я знаю про швейцарские банки! – оживился я. – Это там, где клиентов никогда не выдают. – Что-то вроде того, – рассмеялся Орион. Я обрадовался его хорошему настроению и вновь принялся за еду. – А что во Франции? – более смело спросил, когда он тоже взял вилку. – Там наш дом, не забыл? – усмехнулся крёстный. – Нет, – замотал я головой, блаженно жмурясь от его слов. «Наш дом. Наш». Спросил мечтательно: – А в нашем доме во Франции тоже есть бассейн? – Там будет всё, что ты пожелаешь, – кивнул Орион. – Здорово! У нас, конечно, есть дом и тут, но почему-то мне всей душой хотелось уехать из этого города. Жить во Франции. В другой стране. Что может быть прекраснее? Только то, что рядом со мной там будет Орион. – А когда мы туда переедем? А ты с родителями уже договорился? – засыпал я его вопросами. – Не спеши так, – покачал головой крёстный. – Я хочу, чтобы ты ко всему привыкал постепенно. Сначала нужно решить что-то с твоей школой, да и документы делаются не так быстро. Сейчас пока начнём оформлять тебе визу, да ещё нужно разобраться с паспортом и разрешением на выезд из страны без родителей. А лучше всего было бы оформить опекунство. Но в этом случае я должен буду серьёзно поговорить с твоими родителями. – Тогда мне лучше всего доучиться этот год, – зачарованно предложил я, чувствуя, как от его планов колотится сердце. Всё это было похоже на сказку. – Ты же не хочешь туда ходить, – нахмурился Орион. – Да всё нормально! – тут же заверил я его с горящими глазами. – Я дохожу этот учебный год, и мы заберём документы. Тут и осталось-то уже всего ничего. – Ну хорошо, – улыбнулся крёстный. – Но если тебя будут сильно доставать – не терпи. – Ладно… После завтрака, или скорее даже обеда, Орион принялся за телефонные звонки, а я уселся за компьютер. Нашёл и скачал пару новинок, чтобы было, что посмотреть вечером, а потом всё-таки решился и вновь обратился к поисковику. Раньше я много читал про сексуальность и различные предпочтения. Меня нельзя смутить тягой к мужчине. Я прекрасно понимаю, что это не болезнь и не что-то постыдное, нет. Гораздо больше меня беспокоит то, что Орион – мой крёстный, но и это я готов принять. А ещё, мне всего шестнадцать. И это проблема, потому что в нашем штате возраст согласия – восемнадцать лет. А это значит, что ещё целых два года нам нельзя… А можно целоваться? Мне так хочется чувствовать объятия Ориона и поцелуи… Я не стремлюсь к чему-то большему так скоро, но хотя бы какая-то малость мне просто необходима. Если, конечно же, Орион ответит на мои чувства… взаимностью. Так ничего конкретно не решив, я записал фильмы на диск, а потом немного поиграл. Послезавтра всё-таки в школу, как бы я этому не противился, но завтра ещё свободный день. Может быть, стоит предложить Ориону сходить куда-нибудь? Было бы неплохо. Поужинав, устроились в гостиной на диване. Мы уже частенько так валялись перед телевизором, устраивая домашние киносеансы для нас двоих. Плеер послушно заглотил диск, в комнате царил полумрак, и только мерцание экрана разбавляло темноту. Орион уселся ближе к спинке дивана, а меня притянул поближе к себе, сунув в руки миску с попкорном. Так получилось, что я полулежал на груди крёстного, расположившись прямо между его ног. Подбородок Ориона пристроился на моём плече, и мне пришлось немного наклонить голову, откидываясь на него ещё больше. Мы впервые так сели. Было немного неловко, но в тоже время дико приятно. – Что ты нашёл? – спросил Орион, обдавая моё ухо тёплым дыханием. – Фильм про драконов, – легонько пожал я плечами, наслаждаясь его таким близким присутствием. – Ладно. Первые минуты мне было тяжело дышать – всё тело буквально горело от прикосновений крёстного. Он обнял меня, сцепив руки на моём животе. Потом я немного привык и, устроившись поудобнее, расслабился. Фильм оказался интересным, поэтому я полностью сосредоточился на том, что происходило на экране. И даже не сразу обратил внимание на пальцы Ориона, которые начали легко и почти незаметно поглаживать мой оголившийся живот. Где-то на краю сознания я ощущал удовольствие, зарождающееся от этих лёгких прикосновений. Вначале это были совершенно незаметные движения, но потом пальцы стали смелее, оглаживая всё больше и больше пространства. Теперь уже одна рука его забралась под майку, выводя круги на моём животе, а вторая обнимала за пояс. Вот тут-то я и осознал в полной мере, что происходит. Даже дыхание перехватило. – Орион… – напрягся, не зная как поступить. А ещё у меня напряглось кое-что в трусах, откровенно отвечая на его действия. Оно моментально отреагировало даже на эту малейшую ласку. Только вот я совершенно не был уверен, что готов к чему-то большему. Но ведь и крёстный ничего не делает, правда? Пока он просто обнимает меня и гладит. И это всё. Значит, не о чём беспокоиться? – Т-ш-ш-ш, – прошептал он, проводя по мочке губами. – Ничего не говори. Просто расслабься. Я всё сделаю. Я нервно выдохнул, но послушно обмяк, позволяя ему делать всё, что захочется. Ведь это Орион, и я верю ему. И потом, это же просто невинная ласка. В паху уже ощутимо тянуло – я чувствовал, как там всё твердеет и становится горячо. Дышать было невозможно тяжело, словно бы грудь сдавили огромные тиски. Я слегка наклонил голову и зажмурился. В тех местах, где касался крёстный, кожу словно обжигало. Мне казалось, что ещё немного и посыплются искры. – Ты такой соблазнительный, – шепнул он мне на ухо и поцеловал в шею. Я резко вздохнул, но даже не попытался возразить. Это было замечательно. Чувствовать его внимание – так прекрасно. Но в тоже время мне было страшно. А что если… он захочет большего? Он же взрослый, ему может быть мало простых поцелуев или ласк, как мне. Но я совершенно не хотел так торопиться. Я не думал, что… Когда пальцы скользнули под резинку моих шорт и белья, обхватывая и поглаживая, я всхлипнул и зажмурился сильнее, сжимаясь от стыда и страха, но вместе с тем испытывая неописуемый восторг от этой откровенности. От того, что он действительно трогает меня там. От того, что это не сон, а происходит взаправду. – Тише, – успокаивающе шептал Орион, осыпая мою щеку и шею легкими поцелуями. – Всё хорошо, родной мой. Всё замечательно, расслабься. Я люблю тебя, сокровище моё, и никогда не причиню вред. Это были слова, которых я так ждал, которые так хотел услышать. Это были слова, после которых я был готов на всё. Я был согласен дать ему так много, как он захочет. Даже если для меня это будет слишком. – Да… – выдохнул я, рискнув повернуть к нему голову и открыть глаза. В награду мне достался смазанный поцелуй. Изворачиваться, чтобы заглянуть ему в лицо, было неудобно, поэтому я просто откинул голову на его плечо и попытался почувствовать всё, что Орион предлагал мне. Звуки фильма доносились словно издалека, потому что громче всего стучало сердце. А ещё громом в барабанных перепонках отдавало дыхание крёстного. Тихое, но тяжёлое. Пальцы Ориона ловко расстегнули пуговицу на моих шортах и немного приспустили их вместе с бельем. Как только член обнажился, я сразу почувствовал прохладу. Тело казалось просто раскалённым по сравнению с воздухом, ноги непроизвольно сжались. Что бы я ни говорил себе, раскрыться вот так, забыв про все условности, было неимоверно тяжело. Даже с Орионом. Всё происходящее вызывало жгучий стыд. Смешно, буквально днём я считал себя эдаким смелым и открытым в интимных вопросах, но стоило чуть-чуть затронуть эти самые вопросы, как я тут же испуганно сжался и закрылся. Но ведь в этом нет ничего плохого, и я знаю это. Почему же сейчас так горит лицо, и мне так страшно? А ещё меня охватывает такое дикое смущение, что даже дышать трудно. Крёстный не стал настаивать, вместо этого его руки двинулись вверх, задирая футболку до самых плеч. – Подними руки, хороший мой, – тихо приказал он. И этому тону просто невозможно было противиться. Я подчинился, чувствуя, как майка скользнула по ним, оставляя меня ещё более открытым и доступным. Это будоражило. Наряду с проклятущим смущением во мне нарастало то самое возбуждение и желание узнать, что же будет дальше. Я немного поёрзал, пытаясь сесть удобнее, и почувствовал, как к моей пояснице прижимается что-то твёрдое. Я догадывался что, и от этого знания ёкало в груди. – Тебе будет хорошо, – заверил меня Орион, прижимая ближе. Почувствовав голой кожей шёлк его рубашки, я даже пожалел, что сам он не сделал ни малейшего движения, чтобы раздеться. – Знаю, – выдохнул смущённо и зажмурился. – Я знаю… Крёстный успокаивающе гладил мои плечи, руки, бока. То, что он не спешил, было таким правильным и значимым. И я любил его за это ещё больше, ещё сильнее, хотя раньше думал, что такое просто невозможно. – Мы никуда не спешим, хороший мой, – прошептал Орион, проводя рукой по моему бедру. – Я ждал этого так долго, что совершенно не собираюсь торопить тебя. У нас всё будет постепенно. Просто наслаждайся. Стоило только осознать, что сейчас не произойдёт ничего серьёзного, как напряжение моментально отпустило меня. Стало легко и спокойно. – Раздвинь ножки, – попросил Орион, легонько нажимая на моё колено. И я поддался, раскрываясь перед ним. Ощущения были яркими, новыми и незабываемыми. Мне казалось, что у меня всё искрит перед глазами. Я задыхался и тонул в диком удовольствии. Не думал, что это ощущается так. Не надеялся, что это настолько прекрасно. Не мечтал, что сведёт меня с ума. Не знал, что умру и воскресну от одного оргазма. От первого оргазма. От оргазма, подаренного руками Ориона. Я тонко всхлипнул, кончая ему в руку, судорожно сжимая кулаки на диванной обивке и поджимая пальцы на ногах. Восхитительно и непередаваемо. Настолько хорошо, что даже не верится. Постыдно, но так прекрасно. –Ах, – выдохнул от полноты чувств. Хотелось признаться ему в любви, но я просто не мог говорить. – Сейчас, хороший мой, – пробормотал Орион, поднимаясь вместе со мной и куда-то неся моё ничего не соображающее тело. Оно просто налилось свинцовой тяжестью и не желало мне подчиняться. Веки тоже слипались. Отдалённо я ещё воспринимал, как зашумела вода, но потом всё-таки слабость взяла своё и я позорно отключился. Глава 9 Проснулся я как-то сразу и до конца. Вдруг взял и осознал, что уже не сплю, моментально выплывая из омута сна. Проснулся и понял, что всё изменилось. И нет больше того Натана, что был ещё вчера, потому что сегодня я точно знаю, чего хочу. И нет больше крёстного, потому что остался только любимый – Орион. Глаз я не открывал, просто пытался разложить все новые знания внутри себя по полочкам. Всё изменилось кардинально и в одно мгновение, но я даже был рад этому. Я не думал, что наши отношения переменятся так резко, хотел подождать, обезопасить его. Но сейчас понял, что ни словом, ни делом не возражу, если Орион захочет чего-то большего чем то, что произошло вчера. Потому что я уже хочу этого. И пусть мне жутко стыдно и страшно, но я попытаюсь преодолеть своё смущение. Я немного пошевелился и осознал, что лежу не один – Орион обнимал меня со спины, прижимая к себе рукой. Замер, чтобы не разбудить его, но в этот момент крёстный выдохнул мне на ухо, усиливая объятия: – Проснулся, хороший мой? От ощущения тёплых губ, в нежной ласке прошедшихся по скуле, меня окатило жаром. И вот вроде бы несколько секунд назад всё решил, но тело тут же сковало и страхом, и желанием одновременно. – Д-да, – с трудом выдавил я, ягодицами ощущая, как что-то большое и твёрдое прижимается сзади. – Это хорошо,– голос был таким мягким, бархатным, ласкающим, что захотелось закрыть глаза и поддаться этой неге, качаться на её волнах, ощущая лишь блаженство. – Почему? – спросил я по инерции, поворачивая немного голову и робко поглядывая на крёстного из-под ресниц. – Потому что я устал ждать, когда же смогу насладиться твоим вкусом, – улыбка на родном лице была неожиданно хищной, опасной, предвкушающей… Но почему-то это не напугало, а наоборот, словно подстегнуло меня изнутри. Сердце пустилось вскачь как бешеное, разгоняя по венам кровь. И почему-то казалось, что больше всего её приливало куда-то вниз живота. Я торопливо отвернулся, чувствуя, как щёки стали пунцовыми от смущения. – А-а-а… я… О чём ты? – пролепетал, растерянно утыкаясь лицом в подушку. – Скоро узнаешь, – хмыкнул Орион, касаясь губами моего затылка и мягко поглаживая пальцами бедро. – Не стесняйся. – Да. – Вот вроде бы и согласился, но тело всё равно напряглось и задрожало. Стыд и желание, страх и отчаянная необходимость. Всё переплелось и смешалось – стало совершенно неразличимым. Орион вздохнул и, коротко поцеловав меня в плечо, поднялся с кровати. – Нам нужно многое обсудить, – сказал он, шурша чем-то за моей спиной. Я всё ещё не решался оторвать лицо от подушки и взглянуть на него. И только сейчас осознал, что мы находимся в его спальне. В его кровати. И это вызвало настоящий ураган эмоций, взбудораживший море моей сдержанности. Мы спали вместе! В его постели! Господи, я хочу, чтобы так было всегда! – Хорошо, – пискнул я, переворачиваясь на живот и вжимаясь бёдрами в постель, потому что определённая часть моего тела явно ожила и демонстрировала чудеса твёрдости и распущенности. Орион фыркнул и прошёлся по комнате. – Вставай, сначала мы идём в душ, – весело сказал он, присаживаясь рядом, и погладил меня по голове, пропуская волосы сквозь пальцы в лёгкой, успокаивающей ласке. – Вместе? – ошарашено спросил я, совершенно без задней мысли поворачиваясь к нему. И вот тут меня ждал ещё больший шок. Он сидел рядом полностью обнажённый. Полностью! И я видел… я видел это… это… Такое большое и… Оно просто огромное! – Ой! – воскликнул я, вновь утыкаясь пылающим лицом в подушку. Орион лишь рассмеялся ещё громче. – Ну перестань! – попросил он, стягивая с меня одеяло и делая попытку взять на руки. А ведь под одеялом я тоже голый! Мамочки! Я только дёрнулся и прижался к нему, уткнувшись лицом в плечо. Не смотреть! Не думать! – Глупенький, – прошептал Орион и понёс меня в ванную. – Я не глупый, – чуть не плача прошептал я. – Но всего этого так много! И всё так быстро происходит… Прости меня. – Никогда не извиняйся передо мной, – серьёзно сказал крёстный, опуская меня на дно душевой кабинки. – Ты единственный, кому я всё прощаю заранее. Я же сказал, что мы не будем торопиться. И если ты пока не готов, то я буду ждать очень долго. Понимаешь? – Да, – прошептал, обнимая его и прижимаясь ближе. Наверное, у меня так же. Заранее прощать ему всё. Что бы ни случилось, я прощаю ему заранее и буду продолжать любить так же сильно, как сейчас, а может, еще сильнее. – Сейчас мы ополоснёмся и перекусим, – как ни в чём не бывало сказал крёстный, открывая воду. – А потом съездим куда-нибудь. Договорились? – Да. Его руки прошлись по моему телу, но как-то ненавязчиво и ненастойчиво. Потом Орион взял с полочки гель и просто-напросто начал меня мыть, иногда смешливо фыркая, если я старательно отводил глаза в сторону и дёргался, стоило рукам спуститься чуть ниже поясницы. Но странным образом эти действия крёстного не возбуждали, а, напротив, успокаивали. Я был уверен, что такие откровенные ласки распалят, заставят забыть обо всём, но вместо этого как-то неожиданно пришло успокоение и уютная нега. И через некоторое время я расслабился и закрыл глаза, позволяя ему делать всё, что заблагорассудится. Это было странно, но так здорово. – А вечером я всё равно тебя съем, – прошептал Орион мне на ухо, нежным движением мыльных ладоней проводя по ягодицам, но я даже не дёрнулся, лишь довольно вздохнул. Это было обещание чего-то прекрасного. Но я всё равно знал, что он не зайдёт слишком далеко. – Да, – в третий раз выдохнул, открывая глаза и заглядывая ему в лицо. – Можешь съесть меня без остатка. Сам не знаю, что и откуда взялось, но в этот момент я был счастлив как никогда. – Натан, – он улыбнулся и мягко поцеловал меня, наклоняясь вперёд. – Ты мой. Я был согласен с этими словами. Я действительно принадлежал ему. Без остатка. Всё время, пока мы развлекались в городе, я ждал вечера. Хотелось узнать, что же кроется за этим обещанием. Что же он хочет сделать со мной. Я нестерпимо хотел этого, мечтал об этом, жаждал… Стоило ему коснуться меня ненароком или взять за руку, и я тут же вздрагивал, словно от разряда тока. Мне было мало этих невинных прикосновений. Чертовски мало! В какой-то момент я всё-таки остановился и посмотрел на него, чувствуя, как в горле встаёт комок. – Натан? – вопросительно посмотрел на меня крёстный, тут же останавливаясь и полностью сосредотачиваясь на моей проблеме. – Поехали домой, – просто попросил я его, сделав умоляющие глаза. – Пожалуйста. – Хорошо. Чтобы не искушать себя лишний раз, сразу по возвращении засел за домашнюю работу, ведь завтра в школу. Но сосредоточиться никак не удавалось, и я так и промучился до самого вечера, то заучивая даты по истории, то решая какие-то уравнения. Но это было и к лучшему, потому что время пролетело незаметно и наконец приблизилось то самое. Ужин прошёл для меня как в тумане. Я бездумно ковырялся в тарелке, в первый раз так безразлично относясь к тому, что приготовил Орион. Но совершенно ничего не мог с собой поделать– меня всего потряхивало, и сохло во рту. Поэтому я только и делал, что постоянно хватался за стакан с соком. – Всё хорошо, – неожиданно произнёс крёстный, нарушая моё беспокойное ожидание. – А? – Ты волнуешься, – указал он мне на тарелку. Там раньше лежала куриная грудка, сейчас зверски растерзанная на волокна. – Ой, – покраснел я и отодвинул тарелку. – Спасибо за ужин. – Ты же понимаешь, что я не сделаю ничего такого, что бы тебя… – Да! – перебил его, резко вставая и сжимая кулаки. – Знаю. Ничуть в тебе не сомневаюсь, только немного волнуюсь. В положительном смысле. Орион улыбнулся и печально покачал головой: – Мы так и не обсудили всё, что происходит между нами. – А надо? Мы любим друг друга и хотим быть вместе, ведь так? Зачем ещё что-то обсуждать? Ведь так? Любим? – Любим, – согласился крёстный и рассмеялся. – Но вообще-то, это я должен был тебя убеждать и соблазнять. Так не честно, чувствую себя никудышным. Я обошёл стол и встал рядом с ним, обнимая за шею и прижимаясь. – Не надо, – попросил я его, смущённо чмокнув в скулу. – Я и так твой, зачем меня соблазнять? – О, поверь мне, стоит, – усмехнулся Орион той самой хищной улыбкой, от которой внутри всё вновь затрепетало. А потом резко встал, подхватывая меня на руки. Я взвизгнул и вцепился в него, широко раскрывая глаза. – А сейчас, раз ужин у нас не получился, я съем тебя! – объявил крёстный, направляясь в спальню. В животе всё скрутило от предвкушения. – Орион, – прошептал я, тяжело вздыхая и облизываясь. Хотелось уже хоть чего-нибудь. Когда он опустил меня на постель, я только выдохнул, расслабленно раскидываясь на покрывале, показывая, что готов ко всему. Всему, что бы он ни предложил. – Какой же ты красивый, – прошептал Орион, нежно погладив меня по щеке. – Разве? – тихо спросил я, заглядывая ему в глаза. – Мне всегда казалось, что самый обычный. А вот ты очень красивый. Он покачал головой, поглаживая мои губы. Сам не знаю почему, но я приоткрыл их и лизнул подушечки пальцев. И увидел, как его зрачки расширились, закрывая собой радужку. Теперь глаза крёстного казались бездонной глубиной, в которой можно было утонуть. – Ты прекрасен, – медленно покачал головой Орион. – Я могу любоваться тобой вечность. Всё в тебе кажется мне идеальным. Ты просто мой, Натан. Моя жизнь и моё счастье. Я люблю в тебе всё. Его слова звучали в моих ушах прекрасной музыкой, я готов был слушать его и слушать. Но крёстный не дал мне на это времени, его руки скользнули вниз и, ухватив за край майки, потянули её вверх. – Просто расслабься, – попросил он тихо. Такой соблазнительный голос, мягкий и бархатный. Нежный. Любимый. Я закрыл глаза и сделал то, что он просил. Вручил себя ему. Так было правильнее и проще. Я слышал всё происходящее, чувствовал – телом и сердцем. Вжикнула молния, и я вздрогнул, но Орион не спешил избавить меня от одежды до конца. Вместо этого его мягкие губы коснулись косточек внизу живота, нежно прошлись над кромкой брюк, поднялись вверх. Я вздрогнул и застонал, стоило крёстному прикусить кожу на ключице. – Ты уже начал меня есть? – хихикнул, стараясь не обращать внимания на дикий жар, охвативший тело. Вновь мне тяжело дышать, но это так прекрасно! – Да. – С закрытыми глазами слушать его голос было ещё приятнее. – Хочу попробовать тебя всего. А потом он всё-таки стянул с меня брюки вместе с бельём. Я хотел тут же сжать ноги, но всё-таки сдержался. Ведь пообещал себе, что буду открыт во всём. – Орион, – простонал я жалобно, сминая пальцами покрывало. – Не стыдись этого, – попросил крёстный. – Между нами всё правильно, так и должно быть. – Да… А потом он коснулся меня там так же, как и вчера. И я вновь задохнулся от наслаждения и поддался вперёд, умоляя его продолжать. – Сегодня мы попробуем кое-что другое, – прошептал Орион и убрал руку, вырвав у меня недовольный стон. А следом за ним крик – когда коснулся меня там языком. – Орион! – воскликнул взволнованно и всхлипнул. Я не знал, что делать, и как реагировать на это. Это было так… откровенно… развратно… хорошо… – Мне нравится, как ты произносишь моё имя, – хмыкнул крёстный и вновь провёл языком… там! Я попытался перевернуться, но он не дал, прижимая меня к кровати. Жалобно всхлипнув, я перестал сопротивляться и уже сам подался навстречу. Сегодня всё ощущалось намного лучше, чем вчера. Намного ярче и острее! – Я же говорил, что хочу попробовать тебя на вкус, – сказал Орион и вобрал самую верхушку члена в рот, нежно обводя языком и посасывая. Это было уже слишком. Я начал всхлипывать, чувствуя, как слёзы катятся по лицу одна за другой. Ласки тут же прекратились. – Не плачь, сокровище моё, – попросил крёстный.– Мне прекратить? – Нет! Нет… – я помотал головой, сглатывая комок во рту. – Мне хорошо… И так стыдно… И я не знаю… Просто продолжай. – Только не плачь, – повторил он и вновь облизнул головку. Я не сдерживал слёз и упивался этим. Это было запредельное удовольствие, от которого я ни за что бы не отказался. Я чувствовал, что постепенно приближаюсь к вершине, с которой скоро рухну вниз, но неожиданно Орион остановился и попросил: – Перевернись. Я подчинился, не раздумывая. Правда, получилось жутко медленно и неловко – я уже совершенно не владел своим телом. Но он помог мне, бережно опуская грудью на кровать и приподнимая бёдра. Теперь я оказался в невероятно открытой позе. Крёстный широко раздвинул мои ноги, отчего я сжался и задрожал. – Зачем? Что? – начал волноваться, но Орион успокоил одним движением, положив руку мне на поясницу. – Я же сказал, – прошептал он, невесомо проводя пальцем между ягодиц. – Что хочу попробовать тебя всего. Всего, Натан! И прежде чем я осознал эти слова, он руками раздвинул в стороны половинки и заменил палец языком. Провёл им там, оставляя влажный горячий след. Я вскрикнул от полноты чувств и попытался вскочить, но меня не пустили его руки. – Постой так, Натан! – жестко проговорил он и добавил мягче: – Пожалуйста, хороший мой. – Да… – и снова я согласился с ним. Лицо горело от стыда, я рыдал ещё сильнее, но мне было невообразимо хорошо. Он вновь лизнул, дразня дырочку языком, обводя её по кругу, несильно надавливая и массируя. Я ёрзал, шумно всхлипывал, выгибался, пытаясь подставиться ему ещё больше, и полностью забыл про стыд и скромность. Тело делало всё за меня, и это было невероятно прекрасно. – Такой вкусный, – прошептал он и протиснулся языком внутрь. Под веками вспыхнуло, я дёрнулся, вскрикивая, и почувствовал, как на покрывало брызнула сперма. Орион резко дёрнул меня вверх, прижимая к себе, и я ощутил, как его горячий член прижимается к моей пояснице. Крёстный сжал мои бёдра, прикусил плечо, а потом мне на спину плеснуло что-то горячее и влажное. Он кончил? Глупо, но это сделало меня счастливым. Глава 10 Минут десять мы просто лежали молча. Орион прижался к моей спине и ласково поглаживал по обнажённому бедру. Было страшно спугнуть эту уютную тишину. Внутри меня всё трепетало, и было так невероятно хорошо. В следующий раз… мы ведь пойдём до конца, да? Я хочу этого. Хочу узнать всё, что Орион может мне дать. А он словно бы почувствовал, о чём я думаю. – Теперь ты не боишься? – ласково прошептал Орион. – Я готов ждать сколько угодно, пока твой страх не пройдёт. Но ты ведь уже не боишься, да? И снова моё «да». В который уже раз. Я просто не могу отказать ему. Крёстный тут же перевернул меня на спину, нависая сверху. Он смотрел так серьёзно, что я зажмурился от смущения. – Что? – пискнул, отворачиваясь. – Ты действительно согласен пойти дальше, Натан? – спросил Орион, мягко поворачивая моё лицо обратно. Пришлось посмотреть прямо на него. Орион был серьёзен как никогда, а ещё в его глазах была какая-то ненасытная жажда, и меня мгновенно окатило жаром. – Согласен, – мой кивок был медленным, но решительным. Пусть уже это случится. Пусть мы пойдём до конца. Пусть мы станем ближе друг для друга. Может быть после этого наша связь станет неразрывной. На всю жизнь. Я просто хочу так думать. Пальцы лёгким прикосновением пробежались по моей щеке, обвели губы, немного надавив на нижнюю, и его язык скользнул внутрь, пройдясь по кромке зубов. – Открой ротик, – попросил он, отрываясь от меня на минутку. Грудь уже ходила ходуном, а пальцы снова вцепились в покрывало. Как же ему просто возбудить меня. Всего одно прикосновение, один взгляд, одно слово. Я послушно приоткрыл рот, с замиранием сердца ожидая настоящего поцелуя. Его язык оказался горячим и властным, но он не проник глубоко, наоборот, только подразнил немного, поглаживая мой, а потом Орион втянул мою нижнюю губу и начал легонько её посасывать. Я совершенно не умею целоваться, поэтому не знал, что мне делать и как, и только и смог, что обнять его за шею и полностью расслабиться, впитывая новые ощущения. Когда он оторвался от меня, я мог только судорожно дышать от нехватки воздуха. А ещё немного болели губы, язык и шея, но несмотря на это, удовольствие оказалось просто невероятным. – Орион, – пролепетал я, распахивая глаза и натыкаясь на внимательный взгляд. От этого щекам стало невероятно жарко. Он всё это время смотрел на меня? Следил за моим выражением? Стало так неловко. – Я хочу тебя, – шепнул Орион мне на ухо, обдавая его горячим дыханием. – Сейчас. – Что? – глаза сами собой стали круглыми. Сейчас? Он имеет в виду прямо сейчас? Вот сию секунду? Но мы же только что… – Натан, – с придыханием позвал меня крёстный, – я хочу тебя прямо сейчас. И мне не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть. Если он хочет сейчас, то так тому и быть. Орион скинул рубашку и стянул уже расстёгнутые джинсы. – Пойдём со мной, – протянул он мне руку и повёл в ванную. – Ой, – только и вырвалось у меня, когда я понял для чего это всё. Я же… Мне же нужно… сделать это… Подготовиться… – Успокойся, – попросил Орион, устраивая руки у меня на талии. – Замёрз уже весь и пупырышками покрылся. – Я сам, –попросил я, отворачиваясь и снова краснея. Представить себе не могу, что он будет… А как это вообще делается? – Не нужно, – хмыкнул крёстный. – Обо всём позабочусь я, ты просто не волнуйся, глупенький. – Но как ты… – я попытался было возразить, но Орион просто закрыл мне рот поцелуем. Сладким до дрожи поцелуем. И я послушно обмяк, отдаваясь его рукам. Крёстный поставил меня в душевую кабинку и шагнул следом, включая тёплую воду. – Мы запачкались с тобой, – улыбнулся он, отрываясь от моих губ. – Я хочу тебя вымыть. Я доверчиво кивнул и прижался к нему, позволяя, как и утром, намыливать и трогать где угодно. Да и возбуждение моё радостно восприняло продолжение ласк. Мне только и оставалось, что тихо постанывать и выгибаться в его руках. – Ты что-нибудь знаешь о таком сексе? – тихо спросил Орион, когда его руки соскользнули на мои ягодицы и легонько их сжали. – Немножко, – пискнул, прижимаясь к нему ещё ближе и пряча лицо на груди. – Я читал кое-что и видел пару роликов в интернете. – Продвинутый мальчик, – хмыкнул Орион, целуя меня в мокрый висок. – Или ты специально смотрел? Врать ему было глупо, хотя и правду сказать оказалось невероятно стыдно, но я всё равно кивнул. – Когда я понял, что ты… я… мы… – Что мы будем делать это? – помог мне Орион, но я покачал головой. – Что я хочу, чтобы мы это сделали, – выдохнул, зажмуриваясь от смущения. – Что я люблю тебя, что хочу быть с тобой. Крёстный помолчал немного, а потом ответил: – Я тоже люблю тебя, хороший мой. И мы будем вместе, даже не сомневайся. Просто верь мне, Натан, я сделаю тебя счастливым. – Я верю! – горячо выдохнул и чмокнул его в ключицу. – Тогда расслабься немного, – попросил Орион, и его пальцы скользнули между моих ягодиц, разводя их в стороны и подбираясь к… этому самому. – Я постараюсь, – вздохнул тяжело и чуть пошире расставил ноги. Только вот стоило одному мыльному пальцу попытаться протиснуться внутрь, как я тут же охнул и напрягся, сжимая половинки. – Натан, – крёстный поцеловал меня за ухом. – Не надо так нервничать, хороший мой. Я просто хочу немного помыть там и растянуть. Больно точно не будет. – Давай я сам, – со слезами в голосе попросил я. – Я ещё читал, что нужно делать… ту самую. Вставлять… и воду… – Тише, – снова поцелуи и утешения. – Не надо. Не надо ничего такого. Я всё сделаю сам, поэтому ничего другого не понадобится. – Но разве… – Тс-с-с… И его палец всё-таки проник неглубоко внутрь, когда мышцы немного расслабились. Я вздрогнул, ойкнул, но не смог напрячься обратно из-за того, что его рука легла на мой член. Больно не было. Скорее лёгкое жжение, которое тут же прошло. Мыльный палец легко скользнул глубже, но я уже не дёргался, а старался, наоборот, дышать ровнее и не зажиматься. – Не надо было вообще идти в душ, – еле слышно пробормотал Орион мне в шею. – Я бы и в кровати это сделал. Крёстный пару раз провёл там пальцем. – Пока всё, – объявил он, смывая с ладоней мыло и закрывая воду. – Всё? – удивился я, обхватывая себя руками. – А как же… – Нам это не нужно, – фыркнул Орион и вышел из кабинки, снимая с крючка полотенце. – Идём я вытру тебя. На кровать меня уложили уже сухого и успокоенного. Правда, я немного не понимал, почему же Орион пренебрёг гигиеной, ведь в статьях ясно написано, что нужно там всё хорошенько… это дело... Но ему виднее. – Не нервничай ты так, дурашка, – фыркнул крёстный и достал из ящика стола какой-то тюбик. – Натан, я знаю что делаю. – Ага, – я нервно кивнул и покосился на… наверное, смазку. – Лежи пока так. Орион устроился между моих ног. Мне было так неловко смотреть на него, но в тоже время он был таким соблазнительным. У крёстного шикарное тело: такое подтянутое, мощные мышцы, и совсем нет волос на теле, а там… всё просто огромное. У него большой… член. Я нервно вздохнул и вздрогнул, когда вновь почувствовал палец, теперь уже скользкий от смазки. – Мне нравятся твои ноги, – тихо заметил Орион, наклоняясь и целуя меня в коленку. – Они недостаточно длинные, – смущённо пролепетал я. – Я поэтому не могу и дальше серьёзно заниматься плаванием. Я невысокий, а это серьёзный недостаток. – Мне всё равно нравится, – крёстный закинул одну мою ногу себе на плечо и прошёлся губами по голени. – Они у тебя стройные и красивые. И мышцы красивые. У тебя вообще пропорциональное тело. Тебе только шестнадцать, но ты уже такой хорошенький. Страшно представить, что же будет дальше. Было приятно слышать от него комплименты. Я немного стеснялся, что получился такой маленький, а ещё расстраивался, что не смогу серьёзно заниматься плаваньем. Не спортивный я парень. Но сейчас… мне совершенно плевать! От горячих губ на лодыжке меня отвлёк второй палец. – Ох, – вздрогнул, чувствуя, что пальцам внутри стало немного тесновато, но боли всё равно не было. Скорее было приятно. Орион целенаправленно растягивал меня, чтобы его… большой член… не причинил мне боли. Несколько раз пальцы задевали какую-то точку, делая ощущения более яркими, а удовольствие более острым. Я уже приноровился к этому и думал, что сейчас добавится и третий, но они, наоборот, исчезли. – Что? – вскинулся я, широко распахивая глаза. – Ничего, успокойся, – Орион ещё раз поцеловал лодыжку, а потом снял ногу со своего плеча. – Перевернись на живот, хороший мой. – Уже? – я задрожал и покосился ему… туда. – А разве… – Тише, перевернись, пожалуйста, – крёстный ловко помог мне, снова устраивая на коленях. – Обними подушку и ляг на неё грудью. – Но… – Всё будет хорошо. Я нервничал. Конечно же, я нервничал, но всё-таки доверчиво расслабился и попытался не напрягаться. Он же сказал, что больно не будет, так? Когда скользкая головка надавила, раздвигая мышцы и протискиваясь внутрь, я всё равно пискнул и сжался. Орион рассмеялся откуда-то сзади и замер. – Натан, – тепло, но немного насмешливо позвал он, – разве тебе больно? Он двинул бёдрами, продвигаясь глубже. – Не знаю! – со слезами на глазах простонал я, комкая в руках подушку. – Ну тише… – меня успокаивающе погладили по спине. – Не нервничай так, тебе же совсем не больно, глупый. – Да? – Ну конечно, прислушайся к себе. И я постарался почувствовать то, что он говорил. Орион еще раз двинул бёдрами, неожиданно оказываясь полностью во мне. – Ой, – выдохнул я удивлённо. – А ты уже всё? Боли действительно не было. Никакой. Скорее чувство, что меня заполнили чем-то без остатка. Но ни малейшей искорки боли. Это было так удивительно, ведь я читал, что как ни подготавливайся, дискомфорт всё равно ощущается, а тут – ничего. – Нет, Натан, – хмыкнул Орион, – я только начинаю. – Я не про это, – я смутился и даже всхлипнул от избытка чувств. – Тш-ш-ш… – крёстный снова погладил меня по спине. – Тебе не больно, потому что я использовал специальную мазь. Расслабься, хороший мой. Разве тебе не хорошо? – Хорошо, – признался и немного поёрзал. Только вот первое же движения вызвало такой взрыв ощущений, что я охнул и застонал. Так хорошо мне ещё никогда не было. – Наслаждайся, любовь моя, – прошептал Орион и задвигался, в ровном темпе выскальзывая и толкаясь вновь. Мне оставалось лишь стонать и жалко лепетать о том, как мне хорошо, как хочется ещё, и как сильно я его люблю. Крёстный продолжал двигаться, крепко ухватив меня за бёдра и хрипло дыша в затылок, иногда тихонечко постанывая мне на ухо. Но я, конечно же, шумел намного больше. У меня словно сорвало все ограничители, и я чуть не кричал от наслаждения. – Ты такой сладкий, – простонал он. – Как же мне хотелось этого. Как я мечтал о тебе. – Пожалуйста, пожалуйста, – взмолился, чувствуя, что ещё немного, и я просто умру. Только вот стоило мне потянуться, чтобы помочь себе рукой, как раздался резкий окрик крёстного: – Нет! Он прижал меня к кровати, вздёргивая мои руки вверх и переплетая наши пальцы. – Я хочу, чтобы ты кончил так, – прерывисто прошептал он, целуя меня в шею. – Без рук. – Но… – Давай! – приказал крёстный, наращивая темп и теперь просто тараня мою попу сильными и резкими толчками. – Сейчас, Натан! Я не знаю почему, но стоило ему сказать это, как я вздрогнул всем телом, издавая низкий горловой стон, и выплеснулся на покрывало, одновременно с этим улетая от наслаждения. И Орион тоже замер, вздрагивая и вжимаясь в меня последний раз. – Rydych – rhan ohonof, chi – fy hanner, rydym yn unedig. Ac felly bydd yn am byth, – прошептал крёстный на непонятном языке, а потом добавил уже на английском: – Я нашёл тебя, любовь моя. Сил ни на что уже не осталось, и я обмяк, чувствуя, как моя остывающая сперма неприятно холодит кожу, а его – вытекает из меня. – Помой меня, – попросил тихо и вздохнул, пытаясь удержать в себе всё то удовольствие, что подарил мне крёстный. Наконец-то я почувствовал себя на своём месте, почувствовал себя нужным и любимым. – Сейчас, – Орион легко встал и подхватил меня на руки, словно бы не задыхался только что от бесконечного наслаждения. Он так легко нёс меня, изредка целуя то в лоб, то в висок, то в скулу. Его силе оставалось лишь подивиться и восхититься. – Ты же не бросишь меня? – спросил тихо, чувствуя себя сейчас ранимым и хрупким, словно хрусталь. – Никогда, – пообещал Орион. – Я буду с тобой рядом. Вечно. Вечно? Это хорошо. Но, думаю, даже вечности мне будет мало. Глава 11 На следующий день я всё-таки решился идти в школу. Нельзя же так просто сдаваться, правда? Всё-таки Орион платит за моё обучение. Не могу же я неблагодарно и малодушно всё бросить. – Уверен, что тебе это действительно нужно? – сонно спросил крёстный, когда я проснулся рано утром по звонку будильника и завозился в его объятиях. – Угу, –улыбнулся я. Не хочу волновать его, и со всеми своими проблемами разберусь сам. – Ладно, иди пока в душ, а я приготовлю завтрак, – он чмокнул меня в щёку и погладил по спине. В его глазах было что-то такое, словно он решал отпускать меня сейчас из постели или нет. Поэтому я быстро вскочил и побежал в ванную. Не хватало ещё опоздать на уроки. Ни к чему привлекать к себе лишнее внимание. И так все будут шпынять, не давая проходу. Забота Ориона была так приятна. Он не поленился встать вместе со мной, чтобы проводить в школу, приготовил омлет с беконом и даже помог одеться. Правда, во время последнего его руки больше мешали и смущали, откровенно лаская и возбуждая, но я всё равно был счастлив. – Не задерживайся, –Орион притянул меня к себе, властно целуя. – Я буду скучать, пока тебя не будет. – Зато у тебя будет время, чтобы переделать свои дела, – смущённо отозвался я, поправляя лямку рюкзака. – А потом вместе сходим куда-нибудь. – Неа, – озорно улыбнулся крёстный и покачал головой. – Мы с тобой неделю никуда ходить не будем. И так хмыкнул, что сразу же становилось понятно почему. Он хочет… Ох, боги, да! – Я пошёл! – выкрикнул я и вылетел из дома, прижимая руки к пылающим щекам. Он сведёт меня с ума. Как можно говорить мне такое, когда у нас вчера только было в первый раз? На улице я немного успокоился. Ветерок хорошо освежал и помогал прийти в себя. Ну чего я так засмущался? Можно подумать, я не знал, что он взрослый и хочет… всякого такого. Да я же и сам не отказываюсь, и сам хочу. Просто немножко непривычно, и смущает. Но мне хорошо с ним. И я готов принять от Ориона любое новшество. Даже самое извращённое. Просто потому, что люблю его больше жизни. Как ни странно, утро началось неплохо. Никто не задевал, в шкафчике не было никаких сюрпризов, да даже косых взглядов практически не бросали. Словно все забыли про меня и заняты исключительно своими делами. Это было просто здорово. Я так обрадовался, что даже успел повторить перед уроком материал. Математика мне всегда давалась легко – я люблю решать задачки, поэтому увлёкся лекцией, сам поднял руку и вышел к доске, наслаждаясь тем, что сегодня такой прекрасный день. Но, видимо, я слишком рано обрадовался. Стоило мне повернуться к классу спиной и поднять руку, вычерчивая мелом на доске решение, как сзади раздались смешки. На самом деле, это было ещё терпимо. Ну подумаешь, надо мной смеялись. Не в первый раз. Но потом кто-то додумался скомкать из листа бумаги шарик и бросить в меня. И попали же точно в затылок. – Ой! – от неожиданности я вздрогнул, рука соскользнула, прочертив меловую линию. – Успокойтесь! – прикрикнул на них учитель. – Натан, пиши аккуратнее. – Да, простите, – я вздохнул и стёр лишнее, чувствуя, как горло сжимается от обиды. Неужели я заслужил такое обращение? Ну почему они все настолько глупы, что ведут себя словно звери? Жестокие, бесчеловечные… Что из них вырастет? Я так разнервничался, что допустил глупую ошибку в решении, на что не замедлил указать учитель: – Натан, надо быть внимательным. Это же элементарные вычисления. Я глубоко вздохнул и сжал кулаки. Было очень обидно и горько. Но сейчас мне хотелось не расплакаться, как обычно, а крикнуть ему: «Неужели ты не видишь, что это не я виноват?» Разве он слепой? Разве не замечает, что надо мной издеваются? Смеются? Как ответ на мои слова раздались новые смешки, и кое-кто корчил рожи, словно передразнивая меня. Невыносимо! Как же я ненавижу их всех! – Садись, Натан, – махнул рукой учитель и склонился над своими записями. Жирный урод. Слепой или совершенно равнодушный. Кто только таких принимает на работу в школу? И как мне вообще могла нравиться математика, когда её ведёт такой придурок? Я уселся за свою парту и отвернулся к окну, стараясь не прислушиваться к насмешливому перешёптыванию за спиной. Ещё несколько раз в меня летели бумажные шарики, но я только отмахивался и старался не реагировать. Звонок с урока показался спасением. Хорошо, что в столовой всё проходило под надзором учителей и дежурных. Так не было возможности плюнуть мне в еду или сделать ещё какую-нибудь гадость. Я осторожно пристроился со своим подносом у окна и без аппетита зачерпнул ложкой кашу. Да, это не еда Ориона. Когда крёстный готовит для меня, видно, что он делает это с любовью. А тут… Хотя школа частная и ужасно дорогая, мне всё равно не нравится отношение к ученикам. Такое ощущение, что все оценивают нас только через маленький личный калькулятор в голове. Всё с позиции: за это мне платят, а за это – нет. Конечно, есть и нормальные люди, что стараются нести детям знания, но их гораздо меньше, чем тех, кто просто угодил на хлебное местечко. И несмотря на то, что учебная база здесь намного лучше, чем в других школах, преподаватели иногда даже не стараются заинтересовать учеников. Это странно. Должно быть совершенно иначе. И я до сих пор не могу понять, почему так происходит. Просто приходится принять, что так есть, и всё. – Эй, Натанчик-милюпанчик, – раздался рядом знакомый голос с противными интонациями. Брендон. Интересно, он один или, как обычно, таскается за Бобом? Как бы мне хотелось не оборачиваться и просто сделать вид, что его не существует. Но это чревато ещё бóльшими проблемами. – Чего тебе? – вздохнул я и отложил ложку, поднимая на него глаза. Он действительно был один. Нависал сверху и почесывал живот, разглядывая что-то в моей тарелке. Брендон, в отличие от Боба, не толстый, а тощий как палка. Даже такой заморыш, как я, вполне мог дать ему сдачи. Только вот проблема в том, что один он никогда ходит. А если и попадётся когда-нибудь, то потом втроём они измордуют так, что живого места не останется. Были уже прецеденты. – Ты же не будешь есть пончики, правда? – хмыкнул он, тыча пальцем в сдобу на моём подносе. Вообще-то я не люблю пончики. Хотя эти вполне ничего – свежие, с сахарной пудрой на пышных боках. Конечно, можно было бы и уступить ему ради своего же спокойствия. Но мой внутренний мир был настолько взбаламучен, что я просто не сдержался и огрызнулся: – Буду! И назло Брендону взял один из пончиков и запихал в рот, глядя ему прямо в глаза. Он покраснел так, что мне даже страшно стало. Только вот, на удивление, Брендон ничего не сказал, развернулся и ушёл. Но взгляд на прощание… Кажется, мне нужно быть осторожнее. Я думал, что всё обошлось. Весь день тройка моих личных мучителей о чём-то шушукалась и злобно зыркала в мою сторону, но даже не пыталась как-то меня задеть. Они вообще ко мне не подходили. Я запихнул книгу в рюкзак и встал. Это был последний урок, и можно было спокойно идти домой. К Ориону. Наверное, воспоминание о крёстном меня и подвело. Я слишком задумался и не обратил внимания на то, что рядом с лестницей застыл Боб. И в тот момент, когда я проходил мимо него, под моими ногами неожиданно оказался его кроссовок с белыми шнурками и надписью Nike. От удивления я зацепился за него, дёрнулся и закачался в опасной близости от лестницы, пытаясь удержать равновесие. Честное слово, я бы не упал. Я бы удержался. В худшем случае – просто плюхнулся бы на задницу. Но тут откуда-то сбоку меня толкнули, окончательно направляя к лестнице. Я испуганно вскрикнул и полетел вниз, судорожно маша руками. Падение было жёстким и болезненным. Я просто покатился по лестнице, теряя рюкзак и ударяясь локтями и коленями. Несколько раз – хорошо не сильно – стукнулся головой о каменные ступени, приложился коленями и, в конце концов, распластался внизу, у подножия лестницы. В первые мгновения я боялся пошевелиться. Болело всё тело. Не просто болело, а дико ныло. Сначала я испугался, что что-то сломал, и начал болезненно всхлипывать, дрожа и сжимаясь в комочек, словно баюкая свои травмы. Только вот ума хватило понять, что раз могу шевелиться – значит, переломов точно нет. А вот куча синяков и ушибов точно есть. В любом случае нужно скорее идти к медсестре, а то и к врачу. А ещё лучше – к Ориону. Да. Нужно срочно попасть в объятия крёстного. Он заберёт мою боль. Я кое-как встал, слыша со всех сторон смешки и гогот. Заметил всего лишь пару сочувственных взглядов, да и только. Вот она – сострадательность. На лестнице уже никого не было – конечно же, Боб сразу ушёл, чтобы не навлекать на себя неприятности. Такие поступки безнаказанными не оставляют – его бы точно отстранили от занятий на месяц. Кто-то поднёс мне рюкзак. И на том спасибо. Вскинув его на плечо, я поковылял к выходу. Мне нужно было к Ориону. Он должен решить, как же быть дальше. Короткий путь до дома показался мне пыткой. Было трудно идти, правое колено словно засунули в огонь, а на левую ногу больно было даже наступать. Да на мне вообще живого места не было, так сильно всё болело. Кое-как зайдя во двор, я вздохнул с облегчением. Ну вот. Сейчас Орион меня пожалеет и обо всём позаботится. И уже в гостиной подумал, что выгляжу таким жалким. А что мне ему сказать? Толкнули? Но это выглядит так, словно я ничтожный и ни на что негодный. Как после этого он сможет гордиться мной? – Натан, ты в поря… – Орион вышел из кухни, да так и замер, не договорив. А потом кинулся ко мне, подхватывая на руки, шагнул к дивану и осторожно уложил. – Что случилось? – требовательно спросил он, начиная расстёгивать на мне рубашку. – Я… э-э-э… с лестницы упал, – проблеял я, отводя глаза. – Так домой торопился, что побежал и споткнулся. – Натан! – крёстный цепко схватил меня за подбородок и развернул к себе, заглядывая в глаза. Что он там увидел, я не знаю. Но взгляд его стал каким-то тяжёлым и чужим. Он ещё ни разу при мне не был «таким». Испугаться я не успел, потому что Орион прикрыл глаза, глубоко вздохнул и вновь посмотрел на меня нежно и ласково. – Всё будет хорошо, сокровище моё, – пообещал крёстный и чмокнул меня в уголок губ. – Я обо всём позабочусь, я же обещал тебе. Какой же ты у меня ещё глупенький. Он всё-таки стянул с меня рубашку, внимательно осматривая повреждения. – Ничего серьёзного быть не должно, – пробормотал он, поглаживая наливающиеся синяки. – Я бы почувствовал. За рубашкой последовали брюки, и крёстный подул на мою коленку, где кожа была немного содрана. – Давай-ка намажем тебя целебным чудо-бальзамом, – Орион погладил меня по щеке и ненадолго ушёл. Вроде бы обошлось. Но… почему-то мне кажется, что он не поверил. Он всегда такой. Словно в душу заглядывает и видит её до самого дна. Но я всё равно не скажу, что позволил так поступить с собой. Я больше не буду мальчиком для битья. Пускай сейчас меня столкнули с лестницы, но больше я не позволю так с собой поступить. Нет. Теперь у меня есть Орион. И я постараюсь стать таким же сильным и уверенным, как он. Чтобы он гордился мной. Глава 12 Вернулся Орион быстро. В руках он держал какую-то стеклянную баночку. Прозрачную и без этикеток, так что было совершенно непонятно, что же там за лекарство в ней такое – зелёненькое. – А теперь расскажи мне, что у тебя болит, – приказал крёстный, опускаясь рядом со мной на диван и откручивая крышку. – Всё! – почему-то радостно объявил я, наслаждаясь его заботой. – А что это у тебя? – Мазь, – коротко ответил Орион, зачерпывая пальцами побольше зелёной субстанции и начиная осторожно размазывать её по моей коже. С большой тщательностью Орион обработал каждую царапину. Открытые ранки сразу же начинало щипать, но не слишком сильно, а потом по коже словно пробегал холодок, и боль чудесным образом уходила. – Ух ты, помогает, – удивлённо пробормотал я, закрывая глаза и наслаждаясь его прикосновениями. – Ещё бы, – я не видел, но чувствовал, что Орион улыбается. А потом, как-то незаметно он перестал смазывать мои ушибы мазью – просто принялся гладить тело, ласково проводя ладонями по коже. От удовольствия я вздохнул и выгнулся, подставляясь под его руки. Ещё, я хочу его ещё. – Я хочу, чтобы ты всегда говорил мне правду, – нежно шепнул крёстный, наклоняясь и едва ощутимо целуя меня в губы. – Угу. – Пообещай мне, – настаивал он, дразня меня языком, но не углубляя поцелуй. – Угу. – Не так. – Обещаю, я не буду тебе врать, – всё-таки сказал я, открывая глаза и обнимая его за шею. С Орионом я становлюсь другим. Совершенно другим, просто не узнаю себя. Он будит во мне что-то такое дикое и непонятное. Хочется раствориться в нём, получить всё удовольствие мира, привязать к себе навсегда. – Хороший мой, – довольно вздохнул Орион и резко вздёрнул меня, поудобнее устраиваясь на диване и усаживая меня на колени. Я думал, что будет больно, но неожиданно ничего не почувствовал. Вся боль словно исчезла и растворилась в его движениях. Даже спина перестала саднить, а ведь к ней Орион даже не прикасался! – Какая полезная мазь, – пробормотал я, разглядывая свои колени. Синяки пока ещё не проступили, боль уже прошла, и сейчас казалось, что со мной ничего не случилось. Разве что только редкие царапины на коже могли поведать о моём неудачном падении. Да и то мне помнилось, что раньше их было больше. – Я знаю чем помочь моему сокровищу, – Орион стянул с меня брюки вместе с бельём, приподнимая и придерживая за пояс. – Я жутко по тебе соскучился, пока ты был в школе. Он прижал меня к себе, проводя ладонями по спине и целуя шею. – И я по тебе… Руки крёстного скользнули ниже, обхватывая ягодицы и легонько их сжимая. – Хочу тебя прямо сейчас, – шепнул Орион. – Ты же позволишь, да? – Да… Он немного сдвинулся, откидываясь на спинку дивана, приподнимая меня так, что я опирался коленями по обе стороны от него, а руками держался за спинку. Получилось, что мой член находился как раз на уровне его подбородка. От такой близости он тут же оживился и начал вставать, а я зажмурился и отвернулся, чтобы не видеть, как Орион облизнулся и… Его язык легонько коснулся головки, облизал её, а потом тёплый рот накрыл мой член. – Ах! – воскликнул я, сильнее сжимая пальцы на спинке дивана. – Пожалуйста… пожалуйста, Орион… Я не знал, о чём прошу его, но молчать было не в моих силах. Крёстный и не думал жалеть, почти моментально в меня скользнули два пальца, смазанные той самой мазью. И я просто задохнулся от этого вторжения. Но боли не было, точно так же, как и вчера. Всё было хорошо, хорошо и на удивление приятно. Я не знал, что делать. Не знал, на что реагировать больше. В один момент все мои чувства сконцентрировались на его губах. Хотелось дёрнуться вперёд, чтобы погрузиться ещё глубже в этот рот, но я изо всех сил сдерживал себя, не желая доставлять Ориону неприятные ощущения. Только вот стоило пальцам задеть что-то внутри, как я вскрикивал и сразу же поддавался назад, желая продлить это ощущения яркого удовольствия. Так и двигался – то вперёд, то назад. Никогда бы не подумал, что буду таким, что буду вести себя так. От переполнявших меня чувств я потерялся в ощущениях. В какой-то момент всё-таки осознал себя и обнаружил, что теперь раскачиваюсь между его ртом и пальцами без всякого стеснения, только рот не закрывается от стонов и вскриков. Осознал и резко остановился, испуганно вздыхая и зажимаясь. Что я делаю? Что это? Почему так? Как я могу так с ним? – Натан? – удивлённо спросил Орион, останавливаясь и выпуская мой член изо рта. – Что-то не так? – Да! – взволнованно всхлипнул я и покачал головой. – Не надо так, давай по-другому. Не хочу так. Пожалуйста… – Ладно, хорошо… Он успокаивающе погладил меня по бедру, а потом потянул за талию, опуская вниз. – Расслабься, – попросил Орион, проводя рукой по своему члену, смазывая его той же мазью. А потом он немного приподнял меня и снова стал опускать, направляя себя рукой. И снова никакой боли, одно удовольствие. – Ах, – выдохнул я, когда прижался ягодицами к его бёдрам. Орион замер, притягивая меня за затылок к себе и нежно целуя. Я так люблю его, так люблю. Он просто идеальный! – Двигайся, – просто сказал он, но сам помог приподняться и сесть, придерживая за талию. А потом всё просто слилось для меня в одинаковые движения: вверх-вниз. Я бездумно соскальзывал и снова насаживался на его член, плавая в тумане удовольствия. Кажется я что-то кричал. Не знаю что, но горло начало ощутимо болеть. А затем… затем всё просто взорвалось ослепительной вспышкой. Я почувствовал как по моим бёдрам течёт что-то горячее, а я сам судорожно рыдаю в плечо крёстного. – Ну тише-тише, – успокаивал он меня, прижимая к себе и лёгкими круговыми движениями поглаживая спину. – Всё хорошо. Ты привыкнешь. – Прости, – пробормотал я, прекращая эту глупую истерику. – Просто мне было так хорошо. – Я знаю, глупенький, знаю, – Орион чмокнул меня в висок. – Ты просто ещё не привык. Дальше будет ещё лучше, обещаю. Он какое-то время продолжал успокаивающе поглаживать меня по спине, а потом встал, придерживая за поясницу, и понёс в спальню. – Поспи, – ласково шепнул он, целуя в макушку и укрывая одеялом. – Тебе нужно восстановиться. Спать не хотелось, честно не хотелось. Но рука Ориона, гладившая меня по голове, была такой нежной, его губы, целующие мою шею, такими мягкими, что я и сам не заметил, как закрыл глаза, проваливаясь в сон. Когда я проснулся, за окном было уже темно. – Орион? – позвал, потирая кулаками глаза. Ничего не болело, и это было прекрасно. Я откинул одеяло и встал. Грязной одежды рядом не оказалось, а чистая висела в шкафу в моей комнате. Хотя мы же теперь спим вместе, так может и перенести уже всё сюда? Или как? Тут же рядом оказался Орион, помогая подняться и осматривая со всех сторон. – Ну вот и замечательно, – улыбнулся он, проводя пальцами по коже, на которой так и не появились синяки. – Предлагаю сейчас поплавать в бассейне, а после поужинать. Ты ведь уже давно не залазил в воду, правда? – Точно, – удивился я, поражаясь тому, что совершенно позабыл про своё любимое хобби. – Идём, не одевайся, – Орион улыбнулся и потащил меня, как есть голого, в сторону бассейна. – Но… – плавки со школы я уже забрал, поэтому не было необходимости плавать голышом. Я хотел объяснить это Ориону, но потом подумал: какая разница? У нас же уже всё было: я видел его голым, он видел голым меня, мы даже делали те самые пошлые вещи... Что плохого в том, что я буду купаться голым? – Залезай, – Орион отпустил мою руку возле самого бассейна и сам принялся раздеваться. Несмотря на то, что было между нами, мне всё ещё хотелось рассмотреть его во всех подробностях, поэтому я быстро прыгнул в воду и развернулся, чтобы понаблюдать, как он снимает одежду. Аккуратно загребая руками и болтая ногами так, чтобы оставаться на одном месте, я с восторгом смотрел, как он стягивает майку. Когда крёстный поднимал руки вверх, его живот напрягался и под кожей чётко проступали хорошо развитые мышцы пресса, а ещё джинсы немного сползали вниз, оголяя тёмную дорожку волос от пупка вниз. Я облизнулся, раскрывая пошире глаза, чтобы не пропустить момент, когда он будет снимать джинсы. Орион заметил мой жаждущий взгляд, но только усмехнулся и потянул джинсы вниз вместе с бельём и… Я дёрнулся, неловко взмахнул руками, и капли воды полетели мне прямо в лицо. Пришлось зажмуриться и потрясти головой. А когда я наконец проморгался и всё-таки решился открыть глаза, раздался громкий всплеск, и единственное, что я успел увидеть, – фонтан брызг рядом. Через мгновение Орион вынырнул чуть ли не в сантиметре от меня. – А вот и я, – улыбнулся он, неожиданно обнимая меня и притягивая к себе. В бассейне было глубоко, и я испуганно забарахтался, опасаясь, что мы сейчас вдвоём нахлебаемся воды, но Орион только рассмеялся, да и держал меня так спокойно, словно доставал до дна, или же вода сама держала его. Это немного отрезвило, и я затих, повиснув у него на шее. Кожа крёстного оказалась горячей, мокрой и такой притягательной. Приникнуть к нему, обвивая всеми конечностями, – словно глоток воздуха для меня. Так хорошо просто висеть на нём и наслаждаться ощущением тёплой воды вокруг. – Эй, – позвал Орион, и пришлось оторваться от него. – Натан… – М-м-м? – я довольно вздохнул и сполз немного ниже, обхватывая его ногами. – Что бы ни произошло, я хочу, чтобы ты всегда первым делом шёл ко мне, – вдруг серьёзно произнёс крёстный. – А… Хорошо. – Просто знай, что я люблю тебя больше всего на свете. И позабочусь о тебе. – Я тоже люблю тебя! – радостно воскликнул я и чмокнул его прямо в губы. Немного по-детски и наивно, но всё равно приятно. – Ребёнок, – улыбнулся в ответ Орион, но прижал меня к себе ещё сильнее. Я счастлив. Что мне ещё надо? А на следующий день я снова пошёл в школу. Крёстный больше о моих ушибах речи не заводил, ни о чём не спрашивал и ни на чём не настаивал. Только вот я чувствовал, что он этого просто так не оставит. Интересно, что он сделает? Сам пойдёт в школу разбираться? Но я оставил это ему. Если так хочется, пускай делает что вздумается. Я же со своей стороны просто буду делать всё, чтобы такого больше не произошло. И издеваться над собой не позволю! Орион опять встал вместе со мной и проводил до двери. Рай, настоящий рай! Я шёл счастливый и довольный, беззаботно болтая рюкзаком, когда почувствовал это. Взгляд! Он преследовал меня, сверлил между лопаток. Я остановился и огляделся, недоумённо хмурясь. Что такое? Что за странное чувство? По другую сторону улицы шли такие же школьники, как и я, далеко впереди прогуливалась какая-то мамаша с коляской, сзади троица старшеклассников с азартом курила одну сигарету на всех. Нет, не они. Никто из них. Так почему же так свербит между лопатками, словно сигнализируя, что за мной следят? Чей это взгляд и… Наваждение моментально схлынуло. Что это? Что это за мысли? Что за чувства? Это действительно была моя мысль? Мне не должно было быть знакомым это ощущение чужого настойчивого взгляда, так с чего вдруг взял, что сейчас за мной кто-то следит? Я растеряно заозирался, чувствуя накатывающую панику. Да что со мной? Что происходит? «Школа!» – спасительная мысль. Мне нужно спешить, если я не хочу опоздать на урок. Отбросить все непонятные чувства казалось самым правильным, и я просто побежал вперёд, торопясь на урок, и перестал задумываться о чём-то непонятном. А чужой взгляд… Возможно, он всё так же преследовал меня, но я постарался не обращать на него внимания. Если бы я тогда знал, что ждёт меня в школе, то повернул бы обратно и умчался под защиту Ориона. Возможно, в его объятиях я бы сумел согреться и забыть обо всём. Но я не знал и торопился. Прямо в пасть ко льву… Глава 13 Добежал до школы вовремя, звонок ещё не успел прозвенеть, и я подскочил к своему шкафчику, быстро сортируя книги и запихивая нужные в рюкзак. Неожиданно сзади подошёл Боб и хлопнул меня по плечу: – Эй, недомерок, не желаешь ещё раз по лестнице прокатиться? – а потом громко захохотал и пошёл дальше, как будто ничего и не случилось. И при этом он выглядел таким довольным, словно совершил какой-то геройский поступок. Тварь, ненавижу! Раньше я так сильно никого не презирал, даже если меня задирали, но сейчас… Как-то уж сильно я изменился. Но с другой стороны, разве стал бы Орион терпеть такое поведение? Нет, он бы сумел постоять за себя. Поэтому и я должен. Пусть Боб зубоскалит сколько ему угодно, теперь это единственное что ему остается, потому что большего я сделать просто не дам! Решительно закрыв дверцу шкафчика, я тоже направился в класс. Трогать меня никто не стал, да и не смеялись надо мной. Хотя виной тому, скорее всего, была внезапно нагрянувшая проверочная по теме. Все судорожно перелистывали страницы учебника, вчитываясь в материал. Я тоже поспешил устроиться за своим столом и углубился в книгу. Нужно хорошо написать эту проверочную, я ведь хочу похвастаться Ориону, что стараюсь и не зря посещаю такую дорогую школу. Показать, что все его затраты были не напрасны. Удивительно, но день в целом шёл хорошо. Ко мне сегодня не цеплялись, а только смотрели с подозрением. Разве что Боб да Билл немного позубоскалили. Брендона в школе сегодня не было. Он то ли уехал на какие-то мистические соревнования, то ли просто сидел дома с аллергией – разобраться в том, что путанно пытался разъяснить учителям Боб, было невозможно. Но смешки я научился терпеть, да и не задевали они меня, особенно когда не касались крёстного. Главное, что они не шантажировали меня, требуя списать контрольную или домашнее задание, не вымогали деньги, как обычно, если не хватало на колу или гамбургер, не пинали и даже не раздавали лёгкие тумаки. Просто похихикали над одним им понятными тупыми шутками, да и ушли на обед в столовую. Поскольку Орион теперь оплачивал мой ланч, я тоже пошёл туда же, разве что выждал немного. Странно, но сейчас мне совершенно не хотелось есть вместе со всеми. Скромный домашний ланч где-нибудь в школьном дворе меня устроил бы гораздо больше. Но капризничать нельзя. Судьба наградила меня крёстным, и я должен быть ей благодарен, а не требовать большего. Взяв поднос, я принялся накладывать себе еду, привередливо кривясь от предложенного ассортимента. В который раз убеждаюсь, что никакое питание не сравнится с тем, чем меня балует Орион. Когда я уже выбирал какой же взять сок, меня неожиданно толкнули в бок, оттирая от еды. – Не лезь вперёд старшего, дурачьё! – гаркнул Боб, переставляя на поднос тот самый стакан, который хотел взять я. С вишнёвым соком. А ведь он был последним! – Это мой, – попытался было поспорить я, но только попытался. Это не Брендон, с которым можно легко справиться – Боб выше, шире, сильнее. Ну кто в здравом уме будет с ним спорить? – Да мне плевать! – рассмеялся он, протянул руку и схватил с моего подноса булочку. Я даже возмутиться не успел, как он откусил от неё половину и с наглым выражением лица начал жевать, словно показывал мне моё место. Или это месть за Брендона и плюшки? Я злился, но ничего не мог сделать. Только и оставалось, что смотреть на этого урода с ненавистью, да желать ему сдохнуть. Я ещё никогда не злился так сильно! И вот тогда это произошло. Я почувствовал жаркую волну, что прошла по моему телу. Злость, злость и ещё раз злость. А ещё дикое желание наказать это ничтожество, что стояло передо мной. Наказать, уничтожить, стереть в порошок. Боб неожиданно закашлялся, роняя поднос и отступая назад. Вместе с неиссякаемей ненавистью я ощутил какой-то страх и растерянность. Что это? Что со мной? Что с ним? Боб запнулся и упал на спину, хватаясь руками за горло, безостановочно кашляя и что-то хрипя. Все вокруг разом загомонили, толпа как-то быстро отхлынула в сторону, словно испугавшись того, что сейчас происходит. Кто-то закричал, завизжал, как только на его губах запузырилась пена. – На помощь! Позовите кого-нибудь! – раздавались вокруг крики, слышался звук отодвигаемых стульев, топот ног. И не стихающий шёпот вокруг, переговоры, обсуждения… Это было… страшно. Просто ужасно. Наверное, я побелел как мел, мои руки, что держали поднос, дрожали так, что тарелки громко звякали, но я всё равно не мог оторвать взгляда от того, что происходило чуть ли не у моих ног. Лицо Боба резко посинело, он дёргался, пытаясь перевернуться на живот, и когда ему это наконец удалось, на пол выплеснулось содержимое его желудка. Он блевал, дёргаясь словно паралитик, и ужасно хрипел. Я просто не мог сдвинуться с места, ноги словно приросли к полу, но больше всего меня испугали мои же чувства. Потому что я был… доволен. Я был удовлетворён этим наказанием, счастлив, что такая тварь сейчас загибается у моих ног, получив по заслугам за свою низкую и подлую сущность. И в какой-то момент это отрезвило меня. Мой поднос полетел на пол, а я развернулся и побежал. Подальше отсюда. Куда угодно, лишь бы не видеть этого ужаса, лишь бы не чувствовать радости от чужой боли. Мне было страшно, мерзко и противно, но невыносимое чувство морального удовлетворения всё равно не проходило. Я бежал, не разбирая дороги, потому что боялся остановиться и услышать предсмертные хрипы… В себя пришёл, только забившись в какой-то угол. В кармане разрывался мобильный телефон, в который раз прокручивая популярную песенку. Что? Кто? Руки тряслись, но я всё-таки взял мобильник в руки и вгляделся в экран. Сердце тут же ёкнуло и зачастило как бешеное. Это был Орион, мой Орион, моё спасение, моя любовь! Я еле попал в нужную кнопку и приложил трубку к уху, вслушиваясь в обеспокоенный голос крёстного. – Натан, что случилось? Что с тобой? – беспрестанно повторял он, потому что первые минуты я просто не мог ответить – губы не двигались. Орион ненадолго замолчал, а потом продолжил успокаивающим, нежным, мягким голосом: –Любимый мой, всё хорошо. Скажи мне, что случилось. Где ты, сокровище моё? Я приду и решу все проблемы. Ну что? Что такое? – Он был синий! – наконец-то смог выговорить я, сжимаясь в комок и утыкаясь лицом в колени. – А ещё он упал и хрипел. И его рвало, а потом… Я не знаю, что с ним стало! – Тише… – А вдруг он умер!? А это я виноват! Это всё я! – выговорил я помертвевшими губами, но потом сам же спросил: – Это же не я, да? Орион, это не я виноват? – Ну конечно не ты! – уверенно ответил крёстный. – Ты ни в чём не виноват. Ты добрый и чистый. Ты идеальный. Ты ничего не сделал. – Да? – Конечно, маленький мой. Я сейчас буду. Ты же в школе? – Я в школе… А потом потянулись минуты томительного ожидания, когда я сидел не в силах встать и пойти куда-то. Издалека были слышны сирены скорой помощи. Боб жив или… Я боялся думать о том, что произошло, боялся думать о том, что будет с Бобом. Я просто сидел и ждал когда же придёт Орион. И он не разочаровал. – Натан! – в какой-то момент крёстный появился рядом, словно из ниоткуда, встал передо мной на колени и обнял, притягивая ближе и прижимая к себе. – Пойдём. Он взял меня на руки и понёс куда-то. Как и в прошлый раз. Он снова приходит за мной в школу, снова уносит меня из этого Ада, снова защищает меня. Орион делает для меня всё, а я… Я же и правда не виноват? Ну что я мог сделать? Я просто смотрел на него и желал этой твари сдохнуть. Но разве наши желания могут исполняться вот так? Нет, наверняка это не так! Я дрожал и жался к крёстному, но не осмеливался спросить, знает ли он что-нибудь о том, что произошло. Орион тоже молчал и просто шёл вперёд со мной на руках. Так хорошо, так спокойно и уютно. Все страхи отступают, и я просто знаю, что мне ничего не грозит. – Этого мальчика увезли на скорой, – наконец-то разорвал он паузу, отпуская меня. Мы стояли на первом этаже, а мой портфель валялся возле моего шкафчика. Орион шагнул вперёд, подхватил портфель и осторожно повесил его мне на спину. – Пойдём домой, я договорился с учителями. У тебя шок. – А… что с ним? – спросил я шёпотом, опасаясь, что слишком громкий голос может навредить ещё больше. – Не знаю, – Орион взял меня за руку и потянул к выходу. – Врачи ничего не гарантируют, но, кажется, это какой-то эпилептический приступ. Шансы, что он выживет, есть. Натан, ты здесь совершенно ни при чём. Этот мальчик, видимо, чем-то болен. Просто так совпало, что ты был рядом, понимаешь? – Да… – кивнул я и действительно успокоился. Если говорит крёстный – значит, это правда. Тем более, он прав. Разве мог я хоть как-то повлиять на его состояние? Не мог. Значит, и не виноват. А то, что я желал ему умереть, – это просто гадко. Так нельзя. Даже если Боб – ублюдок, не стоит желать ему зла. – Не думай об этом, – Орион ласково растрепал мои волосы и повёл домой. – Знаешь, может нам сходить куда-нибудь, а? – Не надо, – попросил я и прижался к его боку. – Давай просто побудем вдвоём. – Ладно, – сдался крёстный. Дома он разогрел обед, накормил меня, а потом усадил рядом с собой в кабинете. – Прости, но мне нужно хотя бы час уделить документам, – вздохнул Орион, указывая на ноутбук. – Хочу сделать кое-какие вложения, да и поиграть на бирже. Ты не против? – Нет, – прошептал я и подтащил стул к нему ближе. – Я не буду тебе мешать, можно посмотреть? – Конечно. Орион поцеловал меня в макушку и развернул на экране окно какой-то программы. Там были цифры, графики и много непонятных вещей. Так вот как крёстный зарабатывает деньги? Я знаю, что многие делают на этом состояние. Вначале я пытался вдуматься и разобраться в том, что он делает, но потом понял, что мне всё это недоступно и стал просто любоваться им. У Ориона было такое сосредоточенное лицо. Иногда он прикрывал глаза, задумчиво что-то проговаривал, а потом решительно набирал на клавиатуре. Это было так… прекрасно. Я даже умудрился позабыть о том, что произошло совсем недавно. И успокоился. В конце концов, такое могло случиться с любым. А то, что я чувствовал… Может быть мне это привиделось? – Эй, ты тут не заснул? – спросил Орион, наконец-то отрываясь от компьютера и потягиваясь. – Нет, – я покачал головой и встал. – Спина болит? Хочешь – массаж сделаю. Сам не знаю почему предложил это. Просто подумал вдруг, что он устал сидеть вот так. – Давай, – с удовольствием откликнулся Орион. Он встал, подхватил меня и закинул себе на плечо. – Ай! – вскрикнул я, оказываясь внезапно вниз головой, а потом захохотал. – Верни меня на место! – Ни за что! – категорически заявил крёстный и плюхнул меня на кровать. – Твоё место отныне тут. – Эй! – я притворно надулся и сел на постели, обнимая колени. – Что даже в туалет нельзя сходить? – Нельзя, – сурово покачал головой Орион. – Только у меня на руках. Отныне все перемещения ты должен делать у меня на руках. – Да ты надорвёшься! – засмеялся я, хватая его за руку, и потянул на себя. Крёстный с удовольствием упал рядом со мной, а потом обнял и прижал к себе, целуя куда придётся. А я лишь шуточно отбивался и захлёбывался смехом. – Ну хватит! – взмолился, когда уже живот разболелся от смеха. – Я же сейчас икать буду. – Мда, икота нам тут не нужна, – Орион отпустил меня, потом вдруг стянул майку и откинул в сторону, укладываясь на живот. – Жду свой массаж. Я радостно взобрался на него, устраиваясь поудобнее. Руки ласково огладили спину. – Ой, а что это? – удивлённо спросил я, рассматривая татуировку, которая занимала половину спины Ориона. Как так получилось, что я не замечал её раньше? А крёстный вообще поворачивался ко мне спиной? Я провёл пальцами по чернёному рисунку. Не помню ничего такого. Разве я был столь невнимателен? Хотя… Нет, не помню вообще, чтобы видел его спину. – Это так, украшение, – спокойно отозвался Орион и повёл плечами, отчего мышцы под кожей пришли в движение. И рисунок словно бы ожил и потёк. – Это дракон, да? – спросил я, любуясь искусно сделанной татуировкой. Она действительно была красивая. – Дракон, – согласно отозвался крёстный. – Но долго ты будешь его рассматривать? Где мой массаж? Он дёрнулся всем телом так, что я просто подскочил и снова рассмеялся. – Сейчас всё будет. Ты нетерпеливый. – Конечно, – согласился Орион. – Я жутко нетерпеливый. И вообще противный и вредный. Но со своим сокровищем я буду самым ласковым и нежным. – М-м-м… – я распластался на его спине и поцеловал затылок. – Уж не я ли твоё сокровище? – Даже не знаю… – сомневающийся тон тут был не уместен, поэтому я пощекотал его под рёбрами. – Ну конечно ты! – Ха, я так и знал! Ты, как этот дракон, нашёл своё сокровище и будешь охранять его? – шутливо фыркнул я, то целуя, то покусывая его плечи. Почему-то хотелось быть игривым и откровенным. – Конечно! И буду рычать, если вдруг кто-нибудь попытается тебя у меня украсть. – Значит, скоро мы насобираем коллекцию рыцарских доспехов, – пробормотал я, когда Орион каким-то непонятным образом перетёк, оказываясь надо мной. – Зачем нам они? – улыбнулся крёстный. – Это прошлый век, fy hanner. В моём огне сгорит любое железо. – Что? – непонятливо хлопнул я глазами. – Неважно, – покачал головой Орион и склонился, чтобы поцеловать меня. Действительно, это всё неважно. Гораздо важнее то, какие сладкие у него губы. Глава 14 Теперь я боялся идти в школу. Боялся того, что случившееся может повториться с кем-нибудь ещё. Хотя разумом я уверил себя, что это не моя вина, но страх всё равно остался. Ещё я боялся, что меня обвинят в том, что произошло. Я просто боялся прийти туда. Но и сдаться просто так не мог. После такого Орион точно не сможет мной гордиться, а поэтому мне нужно перебороть себя и идти. – Ты такой упрямый, – вздохнул крёстный, но спорить не стал, давая мне добро самому решать, как поступать. Он вообще старался меня ни в чём не ограничивать, разрешая делать что угодно, и не раз говорил, что исполнит любой мой каприз, даже если для этого придётся достать луну с неба. Глупый, зачем мне луна, если у меня есть он? После ужина Орион затащил меня на диван, но включать фильм не стал. Мы просто лежали, и он гладил меня по спине и медленно с наслаждением целовал. Я погрузился в этот неспешный ритм с головой, наслаждаясь его близостью, жаром рук, нежностью губ. Время словно остановилось в нашем маленьком мирке на двоих. – Я не знал, что ты будешь таким, – вдруг прошептал крёстный, отрываясь от моих губ. – Каким? – спросил я, задерживая дыхание. – Таким… нежным, ласковым, чистым. Ты добрый и мягкий, – Орион провёл рукой по моим волосам. – Я думал ты будешь моим отражением – циничным, жёстким и упрямым. А ты не такой. Я не совсем понял, о чём он говорил. Почему я должен был быть его отражением? В смысле, что он бы выбирал себе партнёра под стать? А появился такой мягкий я? Но ведь он сам говорил, что уже давно любит меня и… Я запутался. – Я исправлюсь, – пообещал я, потираясь об него щекой. – Буду стараться и стану таким же, как ты. – Не надо, – усмехнулся Орион и щёлкнул меня по носу. – Зачем в нашей семье два меня? Пусть лучше будем я и ты. Я вздохнул и сел, устраиваясь у него под боком. – Но я ведь слабый и безвольный, я… – Тш-ш-ш… – Орион приложил палец к моим губам. – Не наговаривай на себя. Ты милый и хороший мальчик, просто немного неопытный и необученный. Со временем ты станешь сильнее, тогда и разовьёшь в себе желанные черты характера, но мне нравится, что ты всё равно останешься таким же нежным. Ты будешь сглаживать мои острые углы, и тогда никто не пострадает. Я вздохнул, чувствуя, что меня начинают волновать все эти его недосказанности. Хотелось наконец-то понять, раскрыть его тайны, но я слишком люблю его, чтобы требовать рассказать правду. Он сам это сделает, когда посчитает нужным. Наш разговор прервал громкий стук в дверь и верещание звонка. Орион моментально напрягся, повернул голову к двери и подобрался, словно готовясь к прыжку. Я ещё не видел его таким. Это так… необычно. Он был похож на хищника, на территорию которого забрёл чужак. Я завороженно смотрел на него, такого опасного и в то же время моего. Не знаю, я смотрел и словно впадал в транс, чувствуя восторг и предвкушение. Но Орион так же быстро расслабился. – Твоя мама, – небрежно фыркнул он и встал, придержав меня, чтобы я не свалился с дивана. Что? Как он узнал, что это мама? Я вздохнул и придвинулся поближе к спинке, не в силах сейчас встречаться с матерью. С того самого дня она ни разу мне даже не позвонила. Ни разу! Какая же она мне мать после этого? Орион подошёл к двери и открыл её, впуская в дом мою мать. Это действительно оказалась она. – Нам нужно поговорить, – бросила она с порога и огляделась. Я ещё сильнее вжался в спинку и даже пригнулся, чтобы меня было меньше видно. Да и, честно говоря, одежды на мне было очень мало: одна майка, которая еле прикрывала бёдра, да носки. Ориону нравилось любоваться моими ногами, вот я и ходил так. Я бы и голым ходил, чтобы его внимание привлекать, а смущение бы своё засунул куда-нибудь подальше, но Орион переживал, чтобы я не замёрз и не заболел. Меня она словно не заметила: поджала губы и отвернулась. Стало ещё больнее. За что она так со мной? Я вздохнул и вообще лёг, укрываясь пледом до самого горла и хватая пульт от телевизора. Раз я ей не нужен, то и мне она ни к чему. – Проходи, – Орион указал на дверь, ведущую в его кабинет, и закрыл входную. Мать процокала каблуками, даже не потрудилась обувь снять. Ведьма! А убирать кому после неё? Хм… А действительно, кому убирать? Я задумался, припоминая, что сам ни разу ничего по дому не делал, да и не видел, как этим занимается Орион. Единственное, чем он себя утруждал, – готовка. Но дом с самого первого дня блестел чистотой. И одежда стиралась, и пыль куда-то исчезала, да и, вообще, везде было так, будто тут только что сделали уборку. Хотя, может быть, к нам приходит какая-то домработница? Ну когда я в школе, например. Скорее всего. Они закрылись в кабинете и поначалу тихо о чём-то говорили . Я лично ничего не слышал. Да и не особо прислушивался: злился на мать и делал вид, что меня больше всего на свете интересует происходящее в телевизоре. Только вот потом они стали так орать, что оставить это без внимания было уже невозможно. Хотя тут правильнее сказать: орала. Мать словно взбесилась – визжала так, что через стены было слышно, словно я стоял рядом. – Ты монстр! – кричала она. – Дьявол! И его хочешь утянуть за собой, сделать таким же. Но я не позволю! Я не дам загубить невинную душу ребёнка! – С каких пор он стал тебе интересен? – прошипел Орион. Я ошарашенно моргнул, не понимая, как могу слышать его, ведь мой крёстный не кричал, а говорил очень даже тихо. Но я точно знал, что он сейчас ответил ей. Времени задумываться не было. Я встал и на цыпочках стал подкрадываться к двери, чтобы дослушать их разговор. – Он мой сын! И я не отдам его такому чудовищу, как ты? – О, правда? Теперь он уже твой сын, а не выродок? – язвительно отозвался крёстный. – О… выродок! – выплюнула мать. – Но это не отменяет того, что я его родила. А ты словно выбрался из самой преисподней. Уж лучше я сама воспитаю его и выбью всю эту дьявольщину, а не отдам тебе, чтобы ты развратил его. Орион зарычал. Вот честное слово. У меня даже мурашки по коже побежали, а сам я замер и отпрянул от двери. – Он мой! Мой! И я никому его не отдам, поняла? Я убью любого, кто протянет к нему руки. И только посмей ещё раз завести разговор на эту тему. Мать вылетела из кабинета практически сразу. Она была вся какая-то растрёпанная и дико испуганная. Оттолкнув меня с дороги, она побежала к двери. – Монстр! Монстр! Монстр! – повторяла она, в бессильной попытке открыть входную дверь, но та почему-то не поддавалась. Крёстный вышел следом, сразу же нашёл взглядом меня и нахмурился. Я тут же подскочил к нему и обнял, прижимаясь всем телом в попытке успокоиться и почувствовать себя в безопасности. Он же не отдаст меня! Не отдаст! – Больше не приходи, – спокойно ответил Орион, подхватил меня на руки и успокаивающе поцеловал. – Извращенец! Педофил проклятый! – взвизгнула мать, наконец-то открывая дверь. – Дьявольское отродье! И на тебя найдётся управа! Она хлопнула дверью, оставляя нас одних. – Не слушай её, – мягко попросил крёстный и снова поцеловал. – Просто забудь. Это того не стоит. Но разве просто забыть все эти слова и не думать о том, почему она так говорила? – Но почему она… – мой голос дрожал и прерывался. – Ох, Натан, – Орион вздохнул и понёс меня в спальню. – Не нужно тебе волноваться об этом. Я позабочусь , чтобы она не лезла к нам. И ничего она не сделает. Ты останешься со мной, даже не думай. – Но она называла тебя… – всё-таки продолжил я, теребя ворот его рубашки. – Она ошибается! – крёстный нахмурился и вздохнул. – Ну не думаешь же ты, что я какой-то дьявол, а? – Нет, – я тут же замотал головой, спеша уверить его в том, что такие глупости мне даже в голову прийти не могли. – А зря, – вдруг фыркнул он и чмокнул меня в нос. – Стоило бы подумать. – А? – округлил я глаза. – Я шучу, солнышко, – Орион опустил меня на кровать и отошёл в сторону. – Никакой я не дьявол. И даже не монстр. Честно-честно… – Я никогда не думал о тебе так, – нахмурился я и вздохнул. Он сейчас ведёт себя так непонятно, чему-то радуется и шутит. А мне, между прочим, ничуть не смешно! – Ну разве что чуточку извращенец и совершенно точно педофил, – покаянно вздохнул Орион, скидывая одежду. – Вот сейчас приступлю к очередному сеансу твоего развращения. Ну ладно, может быть, немножко и смешно. Я улыбнулся и тоже начал раздеваться. Всё-таки люблю его. А мать просто сумасшедшая и почему-то ненавидит того, кого я так сильно люблю. Не хочу, чтобы она вмешивалась. Не хочу, чтобы кто-то лез в нашу с Орионом жизнь. – Мне нравится, когда ты меня развращаешь, – вздохнул я, пожирая его взглядом. После всего, что между нами было, смущение исчезло. – Натан… – вдруг улыбнулся крёстный. – Я хочу попробовать кое-что новое… – Что? – я немного неуверенно сжался, чувствуя, что сейчас всё будет не так, как всегда. Я не знаю, бояться этого или нет. Хотя с другой стороны это же всё равно мой Орион. А его бояться не стоит никогда. – Только если ты готов немножко поиграть, – крёстный внимательно всматривался в меня, словно искал ответ на какой-то вопрос. – Готов, – всё-таки кивнул я, наполняясь уверенностью. И чего только испугался? Это же мой Орион. – Это хорошо, – как-то хищно улыбнулся он и повернулся к шкафу, вытаскивая из него шёлковый шарф. – Оу, – выдохнул я и хихикнул. – Такие игры? Тело расслабилось само собой, и я почувствовал лёгкое возбуждение от предвкушения происходящего. Не знаю, что задумал крёстный, но уверен, что мне это понравится. – Начнём с этого, – Орион шагнул вперёд и наклонился надо мной, завязывая глаза. Ощущения резко обострились, и я задрожал, сдерживая желание сорвать повязку с глаз. Мне не было неприятно, просто… необычно, и слишком сильно ощущалось всё вокруг. – Ляг, – Орион подтолкнул меня в плечо и помог устроиться на кровати, подсунув подушку под поясницу. – Вот так. – А… что ты собираешься делать? – дрожащим от сладкого ощущения беспомощности голосом спросил я. – Узнаешь, – горячий шёпот в самое ухо, и я не сдержал тихого стона. Орион тихо засмеялся и ненадолго исчез. А потом мои руки неожиданно тоже захватили в плен и подняли вверх. – Ой, – вздрогнул я, но не стал сопротивляться, а только расслабился и позволил себя привязать. – Такой доверчивый, – хмыкнул Орион и поцеловал меня в живот, поглаживая ладонями бёдра. – Это же ты, – тихо вздохнул я, ёрзая под ним. – Да. Это я, – повторил за мной Орион и отстранился. – Ничего не бойся. А потом на мой живот упала холодная капля. Я дёрнулся и ойкнул. – Сегодня у нас новая мазь, – услышал я успокаивающий голос Ориона. – Посмотрим, понравится ли тебе она. Его пальцы скользнули по моему животу, растирая каплю, а следом уже лилась целая струйка густоватой вязкой жидкости. Крёстный тут же размазывал её, втирая в кожу. Места, где впитывалась эта мазь, начинали гореть и покалывать. А Орион, кажется, не успокоится, пока я не окажусь весь натёрт этой странной мазью. Ощущения были странные, но приятные. Всё тело уже горело в истоме и возбуждении, хотелось большего, чем его ладони на моей коже. – Орион, пожалуйста, – попросил я, вскидывая бёдра. – О нет, – усмехнулся крёстный. – Не так быстро, мой родной. С каждой минутой желание разгоралось всё сильнее и сильнее, а кожа полыхала и молила о том, чтобы до неё дотронулись. – Теперь добавим ещё этого, – он ласково погладил меня по щеке и снова ненадолго отлучился. Я словно горел на медленном огне желания, а он даже не думал дотронуться до меня «там»! – Ай! – вскрикнул я, когда одного их сосков коснулось что-то ледяное. – Что это? Вначале я подумал, что это лёд, но потом понял, что это очередная мазь. Пальцы Ориона теребили мой сосок, втирая в него какой-то охлаждающий гель. Да не просто охлаждающий, а холоднющий! – Орион… – простонал я, извиваясь словно уж на сковороде. – Ты такой красивый, когда вот так стонешь, – прошептал крёстный, переходя на второй сосок. – Хочу видеть, как ты сходишь с ума от удовольствия. Я стонал, закусывая губу и представляя, что же ждёт меня дальше. Тело невыносимо горело, а соски чувствовали малейшее движение воздуха. – Теперь тут, – ледяная капелька геля упала прямо на головку моего члена, я дёрнулся и взвизгнул. – Тише… Ловкие пальцы нанесли ещё немного геля и принялись ласкать меня между ног, даря ощущение наслаждения и сладкой пытки. Я не просил его остановиться, потому что с каждым мгновением эти ощущения нравились мне всё больше и больше. – Вот так… Наконец-то он ввёл в меня пальцы. Но, чёрт подери, вымазанные в том же самом геле! – Орион… – просипел я и дёрнулся, пытаясь сжать ноги. Это было очень и очень много для меня. Я уже готов был кончить, я хотел этого, но почему-то никак не получалось. – Не спеши, сокровище моё. Сейчас я возьму ещё кое-что. – Да, ты всё-таки монстр… – простонал я, дёргая скованными руками и мечтая о разрядке. – Влюблённый в тебя монстр, – рассмеялся Орион. – Мой любимый монстр, – я тоже улыбнулся, почему-то чувствуя себя счастливым. – Раздвинь ножки… А потом в меня скользнуло… что-то. Не очень большое, но твёрдое. – Господи, что это? – вскинулся я и тут же вскрикнул, откидываясь обратно, потому что тело прошило сладкой дрожью удовольствия. – Всего лишь маленький шарик, – Орион прилёг рядом и поцеловал меня в щёку, – смазанный другой мазью. Чувствуешь? Внутри меня было холодно от прежнего геля, но теперь и здесь всё начало гореть – я уже не мог лежать спокойно, но от первого же движения шарик вновь надавил на простату, посылая по всему телу новую волну удовольствия. – Садист, – прошептал я, в изнеможении замирая и пытаясь перетерпеть сладкое жжение внутри. – Я люблю тебя, Натан, – неожиданно прошептал Орион и поцеловал, опуская руку мне между ног и начиная поглаживать меня там. – Ах, – дёрнулся я, подаваясь ему навстречу. – Ещё! А потом всё слилось в водоворот движений, когда удовольствие накатывало отовсюду. В какой-то момент я понял, что во мне больше нет шарика, зато двигается Орион, закинув мои ноги себе на плечи. Его толчки были сильными и резкими, отчего под веками у меня вспыхивали маленькие фейерверки. – Сейчас, – шепнул он, и я взорвался, выгибаясь под ним. И тут же почувствовал ещё одну волну дикого удовольствия, счастья обладания и единения. После этого я просто отключился, позволяя Ориону позаботиться обо мне. Во время водных процедур я и сам не заметил, как заснул, наслаждаясь его заботой и вниманием. Глава 15 Просыпаться ужасно не хотелось, но всё же пришлось выбираться из таких уютных объятий. После всего, что было у нас вчера вечером, я немного успокоился и уже не так трусил. Умеет же крёстный меня успокоить и настроить на позитивный лад. Рядом с ним совсем не получается грустить и бояться. Хотя, конечно же, в школу идти всё равно не хочется. Орион в кои-то веки не проснулся сразу же, стоило мне пошевелиться. Может быть, устал, хотя вроде бы мы не делали ничего такого трудного вчера. Но мало ли… Вдруг его моя мать достала так сильно, ну или наши… извращения. Я даже замер, с удовольствием любуясь им спящим. Сейчас он такой расслабленный и спокойный, но всё-равно окружён какой-то аурой властности и уверенности, словно может всё. Даже такой, Орион не перестаёт подавлять всё вокруг, но не скажу, что мне от этого становится некомфортно. Скорее наоборот. Выбравшись из-под тёплого одеяла, я попытался ногой нащупать тапочек. – Куда ты? – сонно заворочался крёстный, протягивая ко мне руку и пытаясь вернуть обратно. – Собираться в школу, – я с удовольствием вернулся в его объятия, пригреваясь и наслаждаясь даримой нежностью. – Опять, – недовольно сморщился Орион. – Давай я уже поговорю с администрацией. Заберём твои документы – и никаких проблем. Я немного помолчал, грея нос в изгибе его шеи, а потом вздохнул: – Хорошо. – Правда? – удивился крёстный, пытаясь заглянуть мне в лицо. – Ты же так сильно возражал… – Ну, ты же этого хочешь, – ещё раз вздохнул я и завозился. – Да и мне там… некомфортно. В свете того, что происходит последнее время… я не уверен, что мне стоит там оставаться. – Тебе и не стоит! – обрадовался Орион. – Это было бы просто чудесно. Мы можем всё это время проводить вместе, и ты не будешь так часто оставлять меня одного. – Но я дохожу хотя бы эту неделю, – упрямо вставил я. – Как раз пока ты будешь договариваться с директором. – Упрямец, – фыркнул Орион, но, кажется, моё согласие его обрадовало. – Просто в пятницу будет итоговое тестирование, результаты которого пойдут в аттестат, – попытался объяснить я. – Я хочу постараться сдать с отличием. Тогда можно будет предъявить в следующей школе хорошие документы. – Ладно, – Орион нежно поцеловал меня и погладил по спине. – Всё равно ты у меня самый умный. Я наконец пересилил себя и выбрался из-под одеяла, сразу же почувствовав, что начинаю замерзать. Орион поднялся следом, позёвывая и поводя плечами. А я смог украдкой полюбоваться на его спину и… ниже. Красивый. – Ты не опаздываешь ещё? – насмешливо спросил крёстный, замечая мой любопытный взгляд. – Успею! – показал ему язык и поплёлся-таки в ванную. Собрался быстро, а потом чмокнул Ориона на прощание, увернулся от его загребущих рук, которые норовили меня потискать, и всё-таки вышел из дома. Сегодня я как никогда был уверен в себе. Оставалось отмучиться всего неделю в этой противной школе, а потом я буду свободен как птица. И, может быть, мы сможем съездить куда-нибудь ещё до того, как будут готовы документы для поездки во Францию. Стоило выйти на улицу и немного отойти от дома, как я снова ощутил чужой взгляд. По коже пробежали мурашки, а сам я почувствовал непонятное раздражение. Не страх, нет. Просто раздражение, что у кого-то хватает наглости следить за мной. Я замер и огляделся. Как и вчера, никого подозрительного поблизости не было, но я-то чувствовал чьё-то назойливое внимание. «Да что со мной такое?» – подумал я, передёргивая плечами. Момент – и наваждение спало. Больше я ничего не чувствовал, словно внутри меня исчезло то, что позволяло ощущать на себе чужие взгляды. Я вздохнул с облегчением и зашагал вперёд, стараясь выбросить из головы все эти странности, что происходили со мной в последнее время, но мысли упорно возвращались и возвращались назад. В голове раз за разом прокручивались эти события: странные чувства, новые эмоции, то, что случилось с Бобом, эта паранойя, странности Ориона, вопли матери… Много чего. Всё это не даёт мне покоя, вертится и вертится, заставляя обдумывать раз за разом. А ведь я обещал себе, что буду безоглядно верить Ориону и дам ему время всё рассказать. Я не собираюсь лезть в это дело сам и пытаться разобраться, словно какой-нибудь герой из тех дурацких фильмов, что крутят по взрослому каналу. В конце концов, там обычно либо всех съедают, либо убивают. Конечно, проводить параллели глупо, но всё же стоит дать любимому человеку возможность разобраться со всем самому. Тем более, что он взрослее меня, умнее и опытнее. – Эй, Натан! – вдруг окликнули меня. Я инстинктивно обернулся и остановился. Сзади ко мне подходили два каких-то незнакомых мужчины. Высокие, плечистые и какие-то угрожающие. Сердце тревожно забилось в груди. Мне сразу же захотелось оказаться отсюда далеко-далеко. Кто эти типы и что они тут делают? – Кто вы такие? – нервно воскликнул я, оглядываясь по сторонам. Улицы не пусты, вокруг полно людей, но я всё равно боюсь этих людей. Я слышал, что детей и подростков легко похищают с улиц, а потом требуют выкуп. Может быть, они хотят получить деньги Ориона? – Мы не сделаем тебе ничего плохого, – начал успокаивать меня один из них, поднимая руку и протягивая вперёд, словно бы хотел схватить. Но я оказался быстрее: рванулся вперёд, моментально набирая скорость и оставляя чертыхающихся преследователей сзади. Они что-то пытались кричать мне в спину, но я не слушал, а всё бежал и бежал вперёд, спеша оказаться под защитой школы. Хорошо хоть, что они не рванули следом. Стоило забежать в холл, как я тут же остановился и согнулся пополам, упираясь руками в колени и тяжело дыша. Давненько я так быстро не бегал. Но страх сделал своё дело – я улепётывал так, как никогда в жизни. Но кто такие эти люди, и чего они от меня хотят? Это они за мной следили всё это время? – Натан, поспеши в класс, – неожиданно окликнула Лиса, моя одноклассница. В общем-то, неплохая девчонка, что удивительно в нашей школе, правда, мы не очень-то дружны. Но хорошего отношения хватало для того, чтобы не смеяться над неудачами друг друга и иногда обмениваться парочкой слов о домашнем задании. – Иду, – пробормотал я и разогнулся, поправляя рюкзак на спине. Быстро заглянул в шкафчик, сортируя книги. Как я уже сказал Ориону, у нас в пятницу итоговая контрольная, так что нужно будет подготовиться. Да и другие занятия важны. Потому что учителям нужно будет вывести какие-то промежуточные оценки мне в ведомость, если Орион заберёт документы. А мне хочется показаться в следующей школе с достойными результатами. Перед тем как идти в класс, я зашёл в туалет и набрал номер крёстного. Нужно было рассказать ему о том, что произошло. Если через меня хотят навредить ему, то он должен знать. А уж Орион сможет со всем разобраться и решить эти проблемы. Только вот в первый раз за всё время я не смог ему дозвониться. Мой вызов сбился, а в последующие разы и вовсе пошли гудки, словно бы на том конце провода было занято. Орион с кем-то разговаривает? Я досадливо прикусил губу и спрятал мобильный. Раз так, то, возможно, следует позвонить ему чуть позже. Может быть на следующей перемене. Первое занятие прошло спокойно. Сегодня все были подавлены тем, что произошло вчера. А ещё среди учеников начались шёпотом передаваться разговоры о том, что Боб съел в столовой что-то несвежее. Некоторые вообще заявляли, что их родители это так просто не оставят и будут подавать на школу в суд за некачественную еду в столовой. Ужас и дурдом! После звонка на перемену я снова схватился за телефон, но Орион и в этот раз не поднял трубку. Шли короткие гудки, но крёстный словно бы не слышал или игнорировал меня. Только вот Орион никогда так не поступит со мной. Иногда мне кажется, что он каким-то шестым чувством понимает, что мне нужна его помощь, и всегда оказывается рядом. Из-за этого я начал волноваться и думал было уже идти домой, но всё-таки решил подождать ещё один урок, а потом ещё раз позвонить. И уж если Орион и тогда не ответит, то дожидаться его не буду – побегу домой точно. Следующей у нас была история. Учитель вещал что-то до ужаса нудное, все зевали, листали учебники и пригибались к партам, чтобы не было видно сонных глаз. Я взволнованно теребил мобильник в кармане и считал время до конца урока. Почему-то меня терзало какое-то нехорошее предчувствие. Словно должно случиться что-то ужасное. И тут тишину разорвал крик. Все аж подскочили от неожиданности. – Уйди! Уйди! Уйди! – вопил Брендон, размахивая руками словно ветряная мельница. – Эй, Брен, что с тобой? – растерянно спрашивал Билл, отодвигаясь от приятеля и смотря с испугом. – Что случилось? – Не трогайте меня! Не трогайте! – заорал тот и вскочил, роняя стул. Все в классе заволновались и повскакивали со своих мест, учитель принялся успокаивать Брендона, но тот никого не слушал, а продолжал орать что-то невразумительное. А потом неожиданно осмотрелся, наткнулся взглядом на окно и ринулся к нему: – А-а-а!!! – Остановите его! – крикнул учитель, но было поздно. Брендон всей своей небольшой массой врезался в стекло. Тут же послушался звон, вокруг полетели осколки, раня тех, кто сидел поблизости. Класс наполнили крики боли, плач и истерика. – Успокойтесь все и выйдите из класса! – пытался навести порядок учитель. – Я вызову скорую. Он был весь бледный словно мел, с ужасом смотрел на разбитое окно, в которое только что выпрыгнул Брендон. Первые мгновения я не мог пошевелиться. От ужаса сковало всё тело. Сердце гулко билось в груди, отдаваясь звоном в ушах. Звоном, который до ужаса напоминал тот звук, с которым осыпалось разбитое стекло. Снова. Снова. Снова. Это случилось снова. Но только на этот раз всё было не так. Сейчас я не чувствовал ничего такого. Я не направлял на Брендона свой гнев, я не желал ему плохого, я вообще о нём не думал. Да и никаких странных чувств тоже не было. Меня наполнило противное облегчение, что это был не я, что я не виноват. Внизу кто-то кричал, одноклассницы плакали, рядом кто-то матерился, а я был счастлив, что не при чём. Это означало, что и вчера не было моей вины. В какой-то момент мне стало стыдно, что я радуюсь чужому несчастью. – Натан, выходи из класса! – крикнула Лиса, когда они всей массой ломились на выход. Я испуганно вздрогнул и огляделся: у двери образовалась давка, а я – один единственный – сидел словно завороженный и не двигался. – Иду… – пробормотал я, вставая и начиная собирать свои вещи. – Скорее, Натан! – непонятно почему торопила меня Лиса. Уже отходя от своей парты, я бросил взгляд в окно и замер – на выходе из школьного двора мелькнула спина крёстного. Орион! Это точно был он. Мне захотелось броситься к нему, чтобы мой любимый мог меня утешить, приласкать и успокоить, но к тому времени крёстный уже пропал из поля зрения. И догнать его я никак не успевал. Судорожно вздохнув, я всё-таки вышел и потерянно остановился рядом с гомонящей и переговаривающейся толпой одноклассников. Всё-таки, раз Орион был тут – значит, с ним всё в порядке. Значит, я зря волновался за него. Жаль, что не успел рассказать ему про тех мужчин, но нужно просто позвонить или потерпеть до дома. Вот и всё. Но… что он делал тут? Хотя, наверное, крёстный приходил для того, чтобы переговорить с директором. Жалко, что он не дождался конца пары. Я был бы рад увидеть его посреди учебного дня. Это придало бы мне сил. Только вот не думаю, что после случившегося уроки будут продолжены. Раздались сирены скорой помощи. – Интересно, что с ним? – спросила одна из одноклассниц, что, сбившись в кучку, обсуждали случившееся. – Псих какой-то, – буркнула другая и отвернулась. Все суетились, постоянно появлялись другие ученики и спрашивали, что же случилось. Всем было интересно, любопытно. И наплевать на то, что кто-то выпал из окна четвёртого этажа. Я не скажу, что слишком переживал за Брендона – я его терпеть не могу. Но мне было его искренне жаль. Мы всё-таки умудрились увидеть, как его уносят на носилках. Брендон был без сознания, но он выглядел ужасно. Да и на асфальте под стеклом натекла лужа крови. Учителя сказали, что у него множественные переломы: руки, ноги, возможно, позвоночник. Ещё он ударился головой и неизвестно вообще выживет ли. Мне было жаль его, но… и только. К своему ужасу, в какой-то момент я понял, что отношусь к его падению и травмам совершенно равнодушно. Уверен, что раньше я бы впечатлился больше, переживал бы, но сейчас всё было не так. Возможно, большую роль тут сыграло то, что из-за их компании я и сам не так давно падал с лестницы. Не знаю. Это нужно было обсудить с Орионом. Он точно скажет плохо это или нет. Да, поговорить с Орионом нужно обязательно. И как можно быстрее. – Идите домой, – вымученно махнул рукой один из учителей. Все тут же радостно рванули к своим ящикам, и я тоже поспешил собраться. Тем лучше. Не надо звонить. Приду сейчас и сразу же нырну в объятия крёстного. Он и успокоит и всё объяснит. Только моим планам не суждено было сбыться. Когда я уже спускался с крыльца, зазвонил мобильный. Звонила моя мать. Глава 16 – Алло, – я всё-таки решился ответить, недоумевая, чего она от меня хочет. Несмотря на её ненависть, она выносила и родила меня, поэтому мне должно проявить к ней хоть каплю уважения. Но я всё равно ненавижу эту женщину, презираю её и хочу больше никогда не видеть, однако, пока мы в этом городе, мне нужно проявлять видимость сыновьей покорности. Не знаю, может быть, в большой степени на моё восприятие родителей повлиял Орион, но и они не пытались сделать хоть что-нибудь, чтобы предотвратить это, а словно намеренно всячески этому способствовали. Как я могу любить ту, что считает меня тварью? – Натан, зайди сегодня домой, – безапелляционно заявила мать. Но прошло то время, когда я беспрекословно подчинялся ей и не смел сказать ни слова поперёк. Теперь у меня есть Орион, а он защитит меня, если понадобится. И уж точно не позволит командовать мной. – Зачем? – хмуро спросил я, оглядываясь по сторонам. Утрешних незнакомцев поблизости не было, и это немного меня успокоило – стало не так тревожно. – Мне нужно поговорить с тобой, – проворчала мать. – Это очень важно, поэтому приходи поскорее. – Нам не о чём с тобой говорить, – с горечью отозвался я, чувствуя, как болезненно тянет в груди. – Ты меня даже за человека не считаешь. И постоянно оскорбляешь Ориона, а я его люблю! – Этот ублюдочный педофил… – зашипела она. – Не смей называть его так! – заорал я, моментально заводясь. – Не смей! Я его люблю! И не лезь в наши отношения. Это только наше дело. Возможно, не стоило так орать стоя посреди крыльца. Я пришёл в себя и огляделся по сторонам. Несколько удивлённых взглядов, но, к счастью, никого из моих одноклассников – все уже успели уйти. Слава богу. Я тоже поспешил отойти в сторону от крыльца, чтобы избежать чужих ушей. – Ты мой сын, если не забыл! – выкрикнула мать в ответ. – Это ты забыла, что я твой сын! И, похоже, с самого моего рождения. – Ладно, – она внезапно успокоилась. – Пускай я плохая мать, а Орион – святой и вообще твоя звезда в небе, но ты всё равно должен прийти. Мне нужно рассказать тебе кое-что важное о твоём рождении. И о твоём любимом ублюдке-крёстном тоже. – Что? – мой голос дрогнул, и я нервно сжал кулаки. О чём она хочет со мной поговорить? Никогда раньше в нашем доме не поднималась тема моего рождения, неужели у них была какая-то тайна? Быть такого не может… А вдруг… вдруг она мне не мать? По моим жилам сейчас струилась не кровь, а чистый страх. Страх, что Орион может оказаться моим… Нет! Быть такого не может! Просто не может быть, и всё! – Приходи немедленно и всё узнаешь, – резко ответила мать, и в трубке раздались короткие гудки. Нет! Он не может быть моим отцом! Он бы не допустил того, чтобы мы… делали это, если родственники. Он не мог так поступить! Он же любит меня. И я его люблю. И мы точно не родня. Я дрожащими руками снова набрал номер крёстного. Мне нужно было узнать… нужно убедиться, что это неправда. Но Орион снова не ответил, словно и не слышал звонка. Что происходит? Шмыгнув носом, я немного помялся, но потом вздохнул и побрёл к остановке. Я узнаю, что же она хочет сказать мне. Обязательно узнаю, что бы это ни было, и чего бы мне это ни стоило. Дом? Нет, скорее, место, где я провёл своё детство. Познав то, каким может быть дом – а для меня это место рядом с моим любимым – я начинаю ненавидеть его. Немного потоптавшись у ворот, я всё-таки толкнул калитку и вошёл. Раньше я мечтал, чтобы меня ждали. Чтобы я приходил домой, а мама улыбалась мне и ставила на стол тарелку с обедом. Отец бы спрашивал, как прошёл день, и журил, если я провинился. Потом стало понятно, что всё это не для нашей семьи. Я попросил собаку, чтобы хотя бы она встречала меня после школы, облизывала лицо и радостно лаяла. Но даже этого я оказался недостоин. Оглядев пустой маленький дворик с заросшим газоном и нестриженными кустами, я прошёл по местами раскрошившейся плитке дорожки. В этом доме ремонт не делался с самого моего рождения, и не удивительно, что некогда уютное гнёздышко молодой пары приобрело такой запущенный вид. – Я пришёл, – объявил, входя в гостиную. Но стоило мне переступить порог, как сердце несколько раз испуганно дернулось, а потом заколотилось как бешеное. Я попытался убежать, в панике ища взглядом выход. – Стой, Натан! – воскликнул один из тех подозрительных типов, что охотились за мной утром, вскакивая с места. – Мы не причиним тебе вреда. Нам просто нужно поговорить с тобой. Я не хотел его слушать, просто рванул к дверям, задыхаясь от ужаса, что пронял меня до кончиков пальцев, но дорогу мне заступил другой преследователь. – Нам нужно, чтобы ты нас выслушал, – заявил он, скрестив руки на груди. Мне просто не оставили выбора. Лоб покрылся испариной, а ладони стали противно липкими от страха. Я обтёр их о джинсы и неуверенно кивнул. Сердце в груди трепетало и частило словно сумасшедшее. Но убежать сейчас не было никакой возможности. Я попытался взять себя в руки и собраться. Меня пока не вяжут и не бьют. Может, нужно усыпить их бдительность, а потом выдастся возможность убежать. И, конечно, мне жутко страшно, но метаться с криками, а потом отбиваться от них и кусаться – это большая глупость. Они взрослые и быстро скрутят меня. А что если ещё и будут бить? Лучше пока подчиниться. – Я всё расскажу Ориону, – испуганно пробормотал я, усаживаясь на диван. – А вот этого как раз делать не стоит, – благожелательно улыбнулся первый. – Уверен, что ты и сам не захочешь ничего ему рассказывать, после того как узнаешь кое-что про этого маньяка и убийцу. Послушаешь? – Что? – округлил я глаза и почувствовал, как сердце сжимается сильно-сильно. – Он не такой! – Да-да, – скучающе отозвался второй. – Уверен, что ты считаешь его самим господом Богом, но это и не удивительно. Гадёныш хорошо пользуется своими колдовскими штучками. – О чём вы? – вскричал я и с ужасом почувствовал, как по моим щекам потекли слёзы. – Успокойся, Стив, – нахмурился первый. – Мальчишка не заслужил такого обращения. Он же ни в чём не виноват. Он всего лишь ребёнок, которого этот тип собирается использовать для каких-то своих целей. – Этот мальчишка охотно даёт пялить себя в зад, – презрительно фыркнул Стив. – Как я к нему могу после этого относиться? – Как к жертве! Обманутому наивному ребёнку. – Пф-ф-ф, ты идеалист, Роб, – отмахнулся его, по всей видимости, напарник. – Меня никто не обманывал! – вскочил я и сжал кулаки. – Я люблю Ориона, а он любит меня. А вы оба – какие-то подозрительные типы. Не собираюсь ничего вам говорить. А Орион скоро увидит, что я звонил ему, и найдёт меня! – Успокойся и сядь, – снова примирительно замахал руками Роб. – Тебе не нужно ничего говорить. По крайней мере пока. Выслушай сначала нас. Я уселся ничуть не успокоенный. Сердце бухало в груди как сумасшедшее. Я не могу верить ни одному их слову. Кто для меня они, а кто Орион? И кому я должен верить? Конечно же, Ориону. Только ему. – Ничего твой разлюбимый Орион не увидит, – снова отозвался Стив. – Мы заблокировали твой телефон таким образом, что все твои звонки ему переводятся на нашу линию. Так что этот ублюдок ни сном, ни духом, что ты от него что-то хотел. Это должно было меня испугать, но почему-то, наоборот, успокоило. По крайней мере, с крёстным всё в порядке, и он меня не оставил. Он просто не знает, что нужен мне. Придётся самому позаботиться о себе. Но я ведь с самого рождения был один, разве для меня это в новинку? Нет, нужно просто собрать всю волю в кулак и постараться вернуться домой невредимым. От осознания этого страх внезапно исчез. Я знал, что всё будет хорошо. Просто нужно слушать их и выжидать. А потом добраться до Ориона и всё ему рассказать. Так будет правильно. – Мы не преступники, так что тебе не следует бояться, – продолжил Роб, который, по всей видимости, играл «хорошего полицейского». – За нами стоит международная структура по отслеживанию и ликвидации всяких тёмных личностей. Ты, может быть, пока не веришь в это, но некоторые сказочки весьма правдивы. Не знаю как насчет вампиров и всяких там оборотней, но некоторые люди обладают огромными способностями. – Паранормальными? – сам не ожидал, что заинтересуюсь его словами, но кто пройдёт мимо такой истории? Уж точно не я. – Нет, – усмехнулся Роб, а Стив снова начал корчить рожи. – Паранормальные способности – это когда человек каким-то образом использует возможности своего организма. Например, может лазать по стенам, как человек паук, или пулять лазерным взглядом, как тот чувак из иксменов. – Это вроде была мутация, – насмешливо фыркнул Стив. – Да плевать! – огрызнулся Роб. – Я про то, что обычно такой человек может делать только что-то одно: летать, двигать предметы взглядом или слышать за сотни километров. Но всё это другое. Наша структура борется со всякими жалкими колдунишками. Это мистика, пацан! – Как Гарри Поттер, да? – оживился я, тайком поглядывая на дверь. Теперь на пути к ней никто не стоял, но Стив всё равно начеку. – Взмахнул палочкой – и начинаются чудеса?! – Не говори об этом с таким восторгом, идиот, – огрызнулся Стив. – Это тебе не фильм, а реальность. И тут нет таких всех из себя хороших магов. Тут колдуны! Слышал про вуду? Они насылают проклятия, убивают, варят яды и всякое такое. Где-то в груди застыл противный комок, когда память услужливо подбросила воспоминание о том, что случилось сегодня, и уходящем со школьного двора Орионе. А ещё все эти мази и бальзамы, моментально убирающие боль, которыми он постоянно пользуется. Стоило вспомнить об этом, как боль в груди утихла. Орион лечил меня, заботился обо мне. У него были обезболивающие мази. И если он, и правда, колдун, то наверняка хороший! – Они мастерят свои куклы, а потом втыкают в них иголки, и люди страдают. А ещё варят в котлах зелья и читают над ними заклинания. И травят других или, наоборот, привораживают. – Я полюбил Ориона задолго до того, как увидел! – инстинктивно начал я защищаться. – Не спорю. У него в запасе может быть куча других способов. Именно о нём мы мало что знаем. Он очень древний и сильный колдун. И за столько лет наверняка научился многому. – Мой Орион молодой и красивый! – радостно указал я на несостыковку, но тут же прикусил язык. Уже забыл, как был ошарашен его внешностью и молодостью тогда на вокзале? Как прикидывал разницу в возрасте с родителями, и удивлялся, что те просили стать крёстным такого молодого парня. – Понял, да? – хмуро буркнул Стив. – Эта тварь – та ещё древняя развалина, просто каким-то образом сохраняет презентабельный внешний вид. Кто его знает, что он делает, чтобы так выглядеть. – О, так может ему для этого Натан и нужен? – вдруг воскликнул Роб. – Стив, ну ты подумай, надо же ему как-то поддерживать свою долгую жизнь, чтобы не рассыпаться от древности. Вот для этого он и заводит таких вот мальчишек: находит парочку, проводит ритуал во время их совокупления, а через несколько лет появляется и выпивает жизнь – очень может быть, даже во время секса. Для этого он и соблазнил малыша. Всё сходится! – Фак! – скривился Стив. – По всему выходит, что так оно и есть. Нужно срочно уничтожить этого ублюдка, пока он не натворил дел. – Нет! – истерично воскликнул я, обхватывая себя руками. – Нет, всё не так! Это не он! Он не делает этого! Он не такой! – Очнись, парень! Он тебя использует! – Нет!! – заорал я что есть сил и ринулся к выходу, отталкивая с дороги Стива. – Вернись! – закричал мне вслед Роб. – Ты же сдохнешь рядом с ним, дурень! И другие пострадают. Хочешь посмотреть, как он гробит чужие жизни? Вернись! Но я не слушал его, выбежал из дома и припустился что есть духу. Лишь бы не слышать, лишь бы оказаться подальше отсюда. – Нет! Нет! Нет! – всё повторял я, давясь слезами. – Он любит меня! Любит! Любит! На меня словно безумие нашло: я не осознавал что делаю, куда бегу, что говорю. Перед глазами одна за другой всплывали картины последних дней. Орион улыбается мне – Боб падает, захлёбываясь пеной. Орион целует и ласкает меня – Брендон с безумными криками прыгает в окно. Крёстный заботливо ставит передо мной тарелку – мать смотрит с ненавистью и страхом. Орион осторожно смазывает мои ушибы мазью и аккуратно дует на них. Он смотрит, смотрит на других с ненавистью и презрением, смотрит так, как никогда не смотрел на меня. Какой ты, Орион? Какой ты? Какой? В себя я пришёл уже стоя перед нашим домом. Стоял с заплаканным лицом перед воротами и не знал, что делать. Что сказать ему? Как смотреть на него? Я верю ему или нет? Одно я знал точно: я люблю Ориона. Люблю так сильно, что сердце разрывается от боли при мысли, что всё это может оказаться моим замком из песка, и его вот-вот смоет морская волна, оставив после себя лишь влажный след. Мои мысли прервал звонок мобильного. – Да? – безжизненно спросил я, поднося к уху телефон. – Занятия на завтра отменили, – раздался испуганный голос президента нашего класса, которая отвечала за информирование одноклассников. Она редко звонила мне, но номер знала. – Почему? – мне было всё равно, но я спросил это, чтобы не казаться совсем уж равнодушным. Она помолчала немного и неожиданно со всхлипом пробормотала: – Билл… он попытался повеситься в библиотеке… Не слушая дальше, я отключил телефон. Кажется, мне нужно это сделать. Нужно спросить Ориона. Нужно… узнать, что есть правда. Я глубоко вздохнул и шагнул вперёд. Глава 17 Орион был дома. Это я понял по незапертой двери. Дышать было тяжело, а сердце билось в груди загнанной птицей. Рюкзак полетел в угол, а я сам несколько раз вздохнул и вытер глаза, чтобы привести себя в порядок. – Я дома! – крикнул прерывающимся голосом и замер, потому что крёстный вышел мне навстречу. Он улыбался, но, увидев выражение моего лица, застыл. – Что случилось? – напряжённо спросил Орион. – Ты слишком бледный. Я попытался подобрать слова, чтобы наконец-то задать тот самый вопрос, но почему-то было очень сложно произнести хоть что-нибудь. Орион подошёл ближе, взял меня за подбородок и, нахмурившись, заглянул в глаза. – Натан… – голос его был недовольным и каким-то… угрожающим. – Что случилось? Глаза крёстного жгли не слабее огня, а взгляд проникал в самую душу. Неожиданно в голове всплыли все те случаи, когда он узнавал всё, вот так просто посмотрев на меня, будто читал мысли, забираясь в самые потаённые уголки моей головы. Не то чтобы я испугался, не уверен, что смогу испугаться его, даже если это будет необходимо, просто я как-то неосознанно напрягся, желая чтобы мои сомнения были наконец обличены в слова, отмахнуться от которых гораздо труднее чем от мыслей. Сам не знаю, почему вдруг подумал так. – Ты опять не пускаешь меня, – вдруг нахмурился Орион и отпустил мой подбородок. – Закрылся как ракушка, замкнулся в себе. Мне это не нравится. Ты всегда такой открытый для меня, а сейчас словно прячешь что-то. Я даже вздрогнул от его слов. Почему я раньше не понимал? Ведь Орион иногда говорил эти странные вещи, смысл которых ускользал от меня, скользким вьюном просачивался сквозь пальцы. Но именно сейчас он косвенно подтвердил все мои страхи и сомнения. Выходит, что-то в словах Роба было правдой. Ну, насчёт потусторонних сил у Ориона. – Я не прячу, – говорить было больно, горло сдавило спазмом и почему-то сохло во рту. – Я хочу с тобой поговорить. Он сказал, что я снова не пускаю его. Значит, такое уже было? Значит, я могу как-то закрывать свои мысли? Не то чтобы я так сильно хотел что-то скрывать от крёстного, но сейчас он должен мне всё рассказать сам. В голове вдруг всплыло, как быстро Орион приходил в школу, стоило случиться каким-то неприятностям, как звонил, стоило мне вдруг почувствовать себя плохо. Выходит он ощущал происходящее со мной на расстоянии? Так почему же тогда не почувствовал ничего сегодня? Или же именно сегодня я был «закрыт», как он говорит? Спросить, это тоже нужно спросить. – Давай поговорим, – Орион взял меня за руку и отвёл к дивану, усаживая рядом с собой. Он смотрел очень внимательно, словно пытаясь что-то понять, а я не знал, как начать этот разговор. Всё внутри подрагивало от напряжения, а язык будто отнялся. – Сокровище моё, – неожиданно очень мягко произнёс крёстный и костяшками пальцев погладил мою щёку, – ну не молчи. Скажи, что тебя так беспокоит. Это из-за этой падали из школы? От его слов я вздрогнул и сжался, не в силах поверить в то, что услышал. Падаль. Он сказал «падаль». Выходит, он презирает их? Презирает вообще всех людей или только тех, кто навредил мне? – Они мои одноклассники… – несчастно пробормотал я, пряча лицо в ладонях. – Они же просто малолетние идиоты, которые не понимают, что творят. Как ты мог так с ними по… – Они сделали тебе больно! – вдруг перебил Орион. Голос, неужели у него может быть такой голос? Безжизненный, холодный, словно северный ветер, и хлещущий, словно плеть. – Но… – Тебе, Натан! – произнёс крёстный ещё громче. – Сделали больно тому, чьё счастье для меня важнее всего на свете! Я должен был спустить им это с рук?! – Но они могли умереть! – тоже закричал я и стукнул ладонью по дивану рядом с собой. – Умереть! – Я бы сильно не расстроился, – совершенно безразлично хмыкнул Орион, скрестив руки на груди. – Но… Но как же? – потрясённо пробормотал я. – Так же нельзя. – Почему? – хмыкнул крёстный. – Почему нельзя, Натан? Им можно делать тебе больно, а мне им нельзя? Где логика? – Но ведь они не осознают, что делают, а ты всё понимаешь! – выкрикнул я и вскочил, но Орион схватил меня за руку и потянул на себя так, что я оказался на его коленях. – Глупый, – нежно произнёс он, обнимая меня и прижимая к себе, – разве могу я игнорировать то, что тебе было больно? Любимый мой, счастье моё, Натан, я просто не мог оставить это так. Прости, что первый раз действовал через тебя. Ты очень испугался, прости, мой хороший. Я больше не буду так делать. А ты привыкнешь. Обязательно привыкнешь ко всему этому. Тебе понравится эта сила, уверяю тебя… – Нет! – отчаянно воскликнул я, но не смог удержаться от соблазна прижаться к нему, расслабиться в его уюте и тепле его тела, поддаться и позволить любить меня, заботиться обо мне. Орион! Мне так хорошо рядом с ним, так хорошо! Боже, я никогда не смогу отказаться от него, я так люблю его, готов простить ему всё на свете! Никто и ничто не стоит того, чтобы отказаться от него. – Ты привыкнешь, – уверено кивнул крёстный, целуя меня в висок. – Просто нужно время. Я тоже не сразу принял это, но потом всё станет для тебя естественным. Ты же моя половинка, ты же уже и так принимаешь это. Просто тебя смущают наносные рамки общественных устоев. Я так жалею, что не забрал тебя с самого рождения. Нужно было воспитывать тебя самому. Но тогда я бы не смог сдерживать себя все эти годы. Прости меня, малыш, я боялся причинить тебе вред. И ты хороший, такой хороший, мягкий, нежный, доверчивый. Я так тебя люблю! Он завладел моим ртом, сразу переводя поцелуй в глубокий, сильный, но невыносимо мягкий и ласковый. Сопротивляться ему было невозможно, я расслабился и ответил, почти забывая обо всём. Лишь где-то на заднем плане крутились мысли и сомнения. – Я тоже люблю тебя, – прерывисто выдохнул я, стоило поцелую прерваться. – Но я боюсь потерять тебя. – Никогда, – покачал он головой. – Я всегда буду с тобой и никогда тебя не брошу. Обещаю, сокровище моё. – Да, – я уткнулся лбом ему в грудь и вздохнул, чувствуя, как понемногу утихает страх. Мне всё ещё было больно от осознания того, что Орион может быть таким жестоким, но я готов был простить ему это, я готов был простить ему всё и принять любым. Если он так сделал, значит, так было нужно. Просто… я буду учиться думать как он и учить его думать как я. Делать его мягче, добрее, снисходительнее. Может быть, я для этого и был рождён? – Не бойся меня, – шепнул он, проводя ладонями по моей спине. – Я не боюсь, – выдохнул я, прижавшись щекой к его груди. – Тебя – никогда. – Так и нужно. По тому, как его ладони легли на мои ягодицы и сжали, я понял, что он хочет перевести наш разговор в постель. Может быть, нужно было ему позволить, но я не мог оставить это висеть между нами недоговорённым. Нужно было разрешить всё окончательно, чтобы никогда больше не возвращаться. Поэтому я остановил его руки, глубоко вздохнул и попросил: – Расскажи мне всё. – Что ты хочешь услышать? – Орион уступил и переложил руки выше, но всё равно продолжал поглаживать меня, тем самым незаметно успокаивая. – Всё, – вздохнул я и положил голову ему на плечо. – Хочу узнать всё о том, как я родился, почему мать меня ненавидит, почему именно я, почему именно сейчас? Расскажи мне. Крёстный немного помолчал. – Всё это время я был один, – вдруг произнёс он, и его руки чуть сильнее сжались на моей талии. – Я так давно стал тем, кто я есть. – И кто ты? – мой голос немного дрожал, но в остальном был твёрдым и спокойным. – Не знаю, как тебе объяснить. Сам я предпочитаю звать себя чародеем. Колдун, как зовут нас некоторые, слишком мелко для меня. Колдун может воздействовать на других людей: на их психику и тело – а я могу намного больше. Я не ограничен одним лишь родом людским, мне доступен весь окружающий нас мир и даже что-то сверх. Всё, что ты знаешь о волшебстве и магии, в том или ином роде было постигнуто мной. Ты же понял, что я сделал все эти бальзамы и мази сам, в сотни раз усиливая действия трав и других компонентов. Я повлиял на психику этих парней, заставив их нанести себе вред, это очень легко. – А Боб? – с замиранием сердца спросил я. – Я почувствовал что-то… – Прости, – Орион ещё раз поцеловал меня в лоб. – Я действовал через тебя, направляя твой гнев в ущерб ему, воспользовался твоей ненавистью. Ты не виноват. – Тебе много лет? – спросил я, внутренне сжимаясь от ощущения своей неопытности рядом с ним. – Много. Когда я родился, люди ещё верили во множество богов. Моего наставника тоже называли богом. Он собрал нас, своих учеников, и обучил всему, что знал сам, а потом отпустил искать свой путь. Тогда нас было около сотни, но сейчас больше половины уже нет в живых. Наставник тоже погиб, я ощутил его смерть. – И ты всё это время один? – с замиранием сердца пробормотал я. – Иногда рядом со мной были люди, – пожал плечами Орион. – Они ненадолго избавляли меня от одиночества, но потом уходили. Ты не такой. Я хочу, чтобы ты был рядом всегда. – Я буду, – пообещал, обнимая его крепче. – Насколько мне позволит моя жизнь. – Ты моя половинка, – шепнул крёстный, – я отдал тебе часть себя. Ты не можешь жить меньше меня, я дал тебе так много себя… – Что? О чём ты? – я встрепенулся и посмотрел на него очень серьёзно. – Ты хочешь сказать, что она не моя мать? – Она твоя мать, а он твой отец, – скривился Орион, – но лучше бы они ими не были. – Но как же… Ты сказал… – Я нашёл способ… – вздохнул крёстный и поцеловал мои пальцы. – Я хотел создать себе идеального спутника, идеальную половинку. И несмотря на то, что это казалось невозможным, нашёл выход: позволил природе самой создать мне подходящего партнёра. Я выбрал твоих родителей. Они только поженились и были до отвращения жадными до денег. Мы заключили договор, хотя, кажется, они до самого конца не понимали и не верили. Я подготовил всё: место ритуала, благовония и зелья, которые способствовали скорейшему зачатию. Они послушно приняли их и сношались прямо там, при мне. Я ждал момента зарождения новой жизни, зарождения тебя, а потом произнёс заклинание, оторвавшее частицу моей души и поместившее в тебя. После этого мы с тобой уже не могли существовать друг без друга, и только рядом друг с другом мы будем целым. Я оставил этим людям очень много денег на твоё воспитание и уехал – нужно было создать между нами большое расстояние, чтобы не будить лишние желания. – Что? – я только часто моргал и не мог до конца осознать. – Мы были далеко друг от друга, а наши плотские желания и инстинкты уснули. Это можно назвать временной асексуальностью. Я не хочу никого кроме тебя, а когда ты далеко, я не хочу вообще ничего. Так же, как и ты. – А я-то удивлялся, – пробормотал, осознав наконец-то то, что он говорит мне. – Боже, они занимались этим прямо при тебе! Это отвратительно! – Ради тебя я готов был потерпеть это зрелище, – улыбнулся он и осторожно поцеловал меня. Кажется, Орион переживал, смогу ли я воспринять всё это нормально. А я как-то моментально успокоился. К чему мне психовать? Я не тварь, не созданная игрушка, которую он сможет воспроизвести заново в любой момент, если я надоем, он не собирается пользоваться мной. Орион просто хочет быть рядом, любить меня. А разве это не то, чего хочу я сам? – А если бы я родился девочкой? – вдруг спросил я. – Невозможно, – покачал головой он и снова улыбнулся. – Все мы, мужчины и женщины, ставшие чародеями, не можем любить человека другого пола и производить потомство. Мы изначально стерильны и гомосексуальны. Природа перестраховалась, чтобы ограничить нашу численность. Правда, сейчас уже не рождаются такие сильные чародеи, как раньше. Максимум, что природа может создать, – это жалкие колдунишки и ведуньи, которые могут лишь самую малость. – Ты не можешь иметь детей? – Не могу. Как-то неожиданно это меня обрадовало, словно я был не готов делить его с кем бы то ни было. Никакой другой женщины, никакого возможного потомства. Господи, кажется, я действительно часть его – уже и думаю его категориями. А я-то удивлялся проявляющейся у меня временами жестокости. – Ты моя часть, ты тоже не можешь иметь детей, – вдруг нахмурился Орион. – И никого другого ты хотеть тоже не можешь. – Это хорошо, – успокоил я его. Кажется, мой крёстный неожиданно вздумал поревновать на будущее. – Мне никто кроме тебя и не нужен. И тут я вспомнил кое-что. – Ты сказал, что отдал мне частицу своей души. Я тоже могу колдовать? Орион весело фыркнул и потрепал меня по голове: – Не сразу, малыш. Тебе надо многому учиться и, конечно же, ты пока не можешь всего того, что могу я. Но в будущем тебе станет доступно всё это. Будешь мне помогать делать бальзамы, которые покупают за бешеные деньги, между прочим. Помнишь, я говорил тебе, что поднялся на фармацевтике? Ещё у тебя хорошо развито предвиденье. Я открою счёт на твоё имя, попробуешь поиграть на бирже. Опять же, ты очень легко сможешь воздействовать на людей и животных, это вообще основа всех основ. Но вот управлять погодой, воздействовать на неживые предметы и ещё некоторые масштабные вещи тебе не по силам. – Я не очень-то огорчился, – ошарашено пробормотал я. – Мне и этого много. – Ты привыкнешь, – снова повторил он и поцеловал меня. – Я люблю тебя и научу всему. Я уже хотел ответить, что тоже очень люблю его и счастлив, как вдруг зазвонил мой мобильный. Сам не знаю почему, но я уже знал, кто это. Шестое чувство нашёптывало, что это звонок от тех агентов. Я вздрогнул, бросил на Ориона испуганный взгляд и понял, что не успел рассказать ему про Стива и Роба. Господи, как я мог забыть? – Ответишь? – Орион нахмурился и указал на мой телефон. Кажется, я снова начал раскрываться, и он почувствовал неладное. А внутри меня зрела мысль, что этот звонок не сулит ничего хорошего. Глава 18 – Ответь, Натан, – напряжённо повторил крёстный, и я всё-таки взял мобильный. Прежде чем вдавить кнопку вызова пальцем, я глубоко вздохнул и зажмурился. Всё внутри меня дрожало и требовало сбросить этот звонок. Не знать, не слышать… – Натан? – каким-то металлическим голосом отозвался мой телефон, стоило приложить его к уху. – Слушаю… – сглотнув комок в горле, испуганно пробормотал я. Да что со мной? – Это Роб, Натан, – тут же отозвался мобильный, разбивая недавно обретённое мной спокойствие на части. – Тебе нужно срочно выйти из дома. Срочно, Натан! – Но… Зачем? Почему? – я вскинулся и со страхом посмотрел на Ориона. Сейчас было проще поверить в его историю. Он выглядел опасным, словно затаившийся зверь перед прыжком. Крылья носа трепетали, губы сжаты в тонкую линию, а глаза гневно прищурены. Зверь, мой зверь. Почему я боюсь? Ведь рядом со мной тот, кто сможет защитить меня от всего на свете. Он сможет, он же обещал! Я протянул свободную руку и кончиками пальцев коснулся его щеки. Орион тут же извернулся и поцеловал их. Стало спокойнее, и я уже более уверенно потребовал: – Скажите же мне! Роб некоторое время помолчал, виновато дыша в трубку. Да уж, он более жалостлив, чем Стив, это я всё-таки понял. Поэтому-то он и звонит мне. Предупредить? Спасти? Он искренне верит в то, что Орион может причинить мне вред, но ведь крёстный не такой. Просто Роб не знает, каким нежным может быть мой любимый чародей, так он захотел себя называть? Он не знает, как любяще могут смотреть эти холодные глаза, он не знает, как осторожно прикасаются ко мне эти руки, не знает, как ласково целуют эти губы. Он ничего этого не знает и никогда не узнает, потому что я уж точно не стану делиться своим сокровенным счастьем. – Колдун рядом с тобой? – решившись на что-то, спросил Роб. Я открыл было рот, чтобы воскликнуть, что мой Орион никакой не колдун, и, конечно же, он рядом, но крёстный только покачал головой и приложил палец к губам. Я согласно кивнул. – Нет, он сейчас в ванной, – пробормотало виновато, оттого что был вынужден врать. Но меня же попросил Орион, а ради него я готов идти к самому демону на званый ужин. – Хорошо, тогда слушай, – зачастил этот «человек в чёрном». – Мы окружили дом и с минуты на минуту начнём захват колдуна. Я даю тебе две минуты, чтобы подхватиться и выбежать. Если ты останешься в доме, то можешь пострадать, а мне не хотелось бы, чтобы пострадали невинные. Выходи, Натан! Время пошло. В то мгновение мне показалось, что часы остановились, а мир перестал существовать. Я даже не сразу понял, что это было за жалкое мяуканье, пока не осознал, что звук выходит из моего горла, сдавленного спазмами ужаса. – Они… Они… – я силился что-то сказать, но получалось из рук вон паршиво. Картина окружающей действительности словно разлетелась мелкими детальками паззла и не желала складываться, заставляя мысли пробуксовывать и идти по кругу: окружили – захват – смерть Ориона. – Тише, хороший мой, –крёстный вдруг поддался вперёд и обнял меня, успокаивающе целуя в висок. – Просто послушай, что я скажу тебе, и выполни в точности. – Да, конечно, – я тут же собрался, готовый переложить всю ответственность на него, готовый подчиниться любому приказу. Это же Орион, ему виднее как поступить, как выбраться из этой ситуации. Он же умнее, старше, опытнее. Он сможет позаботиться о нас. Господи, моя вера в него, казалось, была безгранична. – Послушай, сейчас ты выйдешь из дома и пойдёшь к этим людям, – неожиданно жёстко приказал крёстный и сжал мою руку. Мне понадобилась секунда, чтобы всё осознать. – Что? Нет! – я тут же вскрикнул и попытался обхватить его руками, но Орион выставил руку, упираясь мне в грудь. – Да! Ты выйдешь из дома и пойдёшь к ним. Это обезопасит тебя, потому что скоро тут будет очень жарко. Ты сделаешь это. – Нет! – снова попытался поспорить я, уже зная, что подчинюсь. Это действительно было разумно: я ничего не умею и буду лишь мешать, отвлекая Ориона. Гораздо лучше дать ему простор для манёвра, не обременяя заботой о себе. А Роб ничего плохого мне не сделает. В этом я был абсолютно уверен, словно видел этого мужчину насквозь. – Натан, – Орион легонько поцеловал меня в губы и улыбнулся. – Сокровище моё, ты сделаешь это. – Да, – я сдался, всё-таки сдался. Что ж, это было быстро. – Хорошо, – он встал и потянул меня за собой. – Ты выйдешь и будешь ждать. А я постараюсь разобраться с ними как можно быстрее и забрать тебя. – Только пообещай мне! – закричал я, сжимая кулаки. – Всё, что захочешь, – Орион нежно заправил прядь волос мне за ухо и подтолкнул к двери. – Пообещай, что мы поедем во Францию и будем жить вместе! – упрямо повторил я – Я хочу всегда быть с тобой! – Я обещаю, fy hanner, fy nghariad, – он ещё раз поцеловал меня и толкнул к двери. – Ты обещал, – дрожащим голосом выдавил я и открыл дверь. Юркнув в образовавшуюся щель, я поспешил к калитке, нервно оглядываясь по сторонам и прикусывая губу. Только бы не ловушка, только бы не ловушка. – Натан! – с облегчением воскликнул Роб, выскочил вперёд и схватил меня за руку, утягивая за собой. Они действительно были около нашего дома. Улица была перегорожена десятком джипов и грузовиков, которые возят тех штурмовиков из фильмов. Штурмовики тоже были тут – затянутые в бронежилеты и с винтовками в руках. Что? Винтовки? Орион! Я снова попытался усмирить страх и панику. Это же Орион! Он же жил столько лет, он же такой могущественный! Наверняка, он знает, что делает. Успокоиться, нужно успокоиться. – Хорошо, что ты вышел, – быстро проговорил Роб, усаживая меня на заднее сиденье одного из джипов. Я обнял себя руками за плечи и попытался сжаться, сворачиваясь в маленький калачик. Мне просто нужно подождать, пока всё не закончится, и Орион не заберёт меня. Просто подождать и не попасть под шальную пулю. Но как же страшно! Как страшно, что с ним может что-нибудь случиться. – Натан, ты слышишь меня? – Роб поднял мой подбородок и заглянул в глаза, но, видимо, разглядев там безумный страх, что завладел всем моим нутром, успокаивающе улыбнулся и потрепал по плечу. – Ну, тише, мальчик, всё будет хорошо. Хорошо? Почему-то я думаю, что исход этой ситуации нам видится в совершенно разном свете. – Послушай меня, – Роб присел передо мной на корточки и взял за руку, – сейчас мне нужно пойти туда и проследить, чтобы всё прошло правильно, и колдун не причинил никому вреда, а о тебе позаботится Стив. Я только сейчас заметил, что на Робе такой же бронежилет, как и на остальных, а рядом стоит мрачный Стив и смотрит на меня не самым добрым взглядом. Что-то мне не очень хочется оставаться рядом с этим парнем, уж лучше бы он пошёл вместо Роба. – Всё будет хорошо, – повторил Роб и, хлопнув меня по колену, поднялся на ноги. – Не трусь, пацан, ты вернёшься к родителям, и всё наладится. Я бы сказал: «Всё покатится в бездну, когда я вернусь к родителям». Я несколько раз глубоко вздохнул и заставил себя кивнуть, в глубине души успокаивая себя тем, что Орион обязательно заберёт меня. Просто нужно подождать и притвориться, что я одумался. – Приготовились, – скомандовал один из штурмовиков и взмахнул рукой. Роб как-то дёрнул свой пистолет, раздался сухой щелчок, и он крадущейся походкой направился к нашему с Орионом дому. Они влезли в нашу жизнь, о чём их никто не просил, говорили мне все эти гадости, а вот теперь собираются осквернить то место, где я впервые в жизни был счастлив. Неожиданно внутри меня заклокотала злость, вспениваясь морской волной и требуя выхода наружу. Вдруг захотелось, чтобы все они умылись кровью, чтобы оставили нас в покое, чтобы вообще исчезли из этого мира. Я задышал чаще и сжал кулаки, силясь удержать этот гнев в себе, а потом как-то разом всё прекратилось. И словно эхом в мыслях раздалось чужое «прости». Сжавшись ещё сильнее, я подтянул ноги выше, некультурно устраиваясь кроссовками на сиденье, и спрятал лицо в коленях. Снова, опять это произошло, как и в тот раз, в школе. Я почувствовал эмоции Ориона, они плескались во мне, наполняя собой до краёв. В этот раз я знал, что это. Ощутить чужой гнев оказалось проще, когда внутри тебя зреет уверенность, что это гнев твоего любимого человека и направлен он не на тебя. Орион тоже переживает. Он сильный, он сможет сделать так, чтобы нас оставили в покое. Сейчас мне совершенно наплевать, как он сделает это. Пусть даже кто-то пострадает. Наверное, я эгоист, но мне так хочется быть с ним рядом. Почему если двое любят друг друга, то обязательно что-то им мешает? Почему мы не можем просто уехать? Орион не причиняет никому вреда, если к нему не лезть. Да, может быть, он использует свои способности, чтобы зарабатывать деньги. Но ведь это не страшно. Он всего лишь продаёт свои лекарства и играет на бирже. А эти несчастные случаи… Просто так получилось. Я понял, что пытаюсь оправдать его, и вздохнул. Да, он такой, но я люблю его даже таким. И я хочу быть с ним таким. Когда все скрылись в недрах дома, врываясь через дверь, окна и заднюю дверь у бассейна, я нервно дёрнулся, но заставил себя оставаться на месте. Всё закончится хорошо. Если я буду повторять это как можно больше раз, то всё действительно наладится. Это как заклинание на успех. Вот Орион может колдовать, и я научусь. А это просто маленькая тренировка. Просто буду желать этого всей душой. – И чего ты вдруг решил выйти? – хмуро спросил Стив, облокотившись на джип совсем рядом со мной. – Ты же так сильно держался за своего колдуна? А тут вдруг решил его предать. Ненавижу. Стив, словно специально, хочет сделать мне больно. – Я не предавал его! – воскликнул, моментально вскидываясь. – И никогда бы не предал. Я люблю его и хочу быть с ним. Может быть, мне нужно было притворяться и дальше, но я просто не смог молчать. Как я могу врать, что не люблю его? Никого и никогда я не полюблю так, как его. Я был рождён для него. Орион сам так сказал. А ещё он сказал, что никогда меня не бросит. И я ему верю. – О, – хмыкнул Стив, скрещивая руки на груди. – Верный пёсик колдуна… – Не называй его так! – непроизвольно зашипел я, едва сдерживаясь, чтобы не кинуться на него с кулаками. Но тут нас прервал грохот, раздавшийся из дома. В нём смешалось всё: звуки выстрелов, крики, звон бьющихся стёкол… Я всё-таки вскочил на ноги и замер – напряжённый, словно струна, и готовый в любой момент сорваться вперёд. – Остынь, герой, – Стив вдруг схватил меня за локоть и потянул назад. – Но там… – Я знаю, – мрачно буркнул он. – Там твой колдунишка, по которому ты так сохнешь. А ещё там наши ребята и мой напарник. Я тоже переживаю. Так что было бы лучше, если бы никто из них не пострадал. – Кроме Ориона, да? – ядовито отозвался я в ответ. – Ты сам это сказал, – ехидно хмыкнул Стив и толкнул меня к машине. – Может, тогда уже пропадёт эта твоя наколдованная влюблённость. – Она настоящая! – я задрал подбородок и твёрдо посмотрел ему прямо в глаза. – Будет очень жаль, если так, – с непонятным выражением на лице пробормотал Стив. Он советовал мне успокоиться, но и сам дёрнулся, когда раздался взрыв. От дома пронеслась какая-то невидимая волна, отбросившая меня в салон машины. Стива ударило спиной о крыло джипа и швырнуло на землю. – Фак! – выругался он, вскакивая на ноги и выхватывая пистолет. Я тоже выбрался из салона и во все глаза уставился на полыхающее на месте нашего дома пожарище. Огонь уже охватил весь дом целиком и с жадностью лизал небо и землю, вырываясь из окон и дверей. Вначале я не понял, что же произошло, просто тупо смотрел на полыхающий дом. Но потом внезапно осознал: там Орион! В одно мгновение всё стало неважным. – Нет! – взвизгнул я и бросился вперёд, но Стив оказался неожиданно ловким и вновь схватил меня за локоть, дёргая назад: – Стой тут, сучёныш! Сердце судорожно трепыхалось в груди, бешено гоня по венам адреналин, но этого оказалось недостаточно, чтобы вырваться из хватки мужчины. – Нет! Орион! – визжал я как ненормальный и рвался вперёд, стремясь попасть туда, в огонь, но Стив крепко держал меня и не пускал. Ещё оставался шанс. Шанс, что кто-нибудь выберется из огня. Мой Орион могущественный, что ему какой-то огонь? Ну же! Ну же! Выходи! Выйди оттуда, тьма тебя раздери! – Пусти! Пусти же меня! – орал я, и в этот момент раздался второй взрыв. Нас вновь повалило на землю, а я неожиданно почувствовал боль во всём теле. Словно горела каждая клеточка, каждая частичка. – Нет! Орион! – Из глаз хлынули слёзы. Я корчился на земле от боли. Казалось, что меня сжигают заживо. Хватая открытым ртом воздух, который с трудом проталкивался внутрь, я не отводил глаз от горящего дома. Орион! Он там! Это его боль! Мой Орион! Во рту пересохло, всё болело, мышцы непроизвольно подёргивались. Но больше всего болело сердце. Я боялся, так дико боялся, что больше не увижу его. Без него мне не нужно ничего! Без него я не хочу жить! – Что с тобой? Что происходит? – где-то сбоку матерился Стив, но мне было всё равно. В этом мире для меня сейчас существовал только этот горящий дом и мой Орион в нём. Вернись! Ну вернись же ко мне! Забери меня, ты же обещал! – Ты… обещал! – простонал я из последних сил и протянул руку к дому. В этот самый момент крыша рухнула, раскидывая искры, а я потерял сознание от яркой вспышки боли. Глава 19 – Эй, ты в порядке? – кто-то сунул мне под нос что-то жутко противное, я застонал и с трудом разлепил глаза. Болело всё – начиная с головы и заканчивая душой. Перед глазами мельтешило, а в горле пересохло. Мне не хотелось жить, хотелось в дом, к Ориону. – Орион. – Именно его имя я и прошептал первым делом, когда смог оглядеться. Мы по-прежнему находились у нашего с ним сгоревшего дома. Я лежал на каталке в машине скорой помощи. Врач наконец-то убрал у меня из-под носа флакон с нашатырным спиртом, а Стив нервно дёрнул щекой, стоило мне открыть рот. – Сдох этот ублюдок, – процедил он, с ненавистью бросая взгляд в сторону нашего дома. Сейчас от него остался лишь обгоревший остов, у которого суетились люди: разгребали завалы, выносили чёрные полиэтиленовые мешки с… – Нет! – выдохнул я и замотал головой. – Он не мог умереть. Он обещал забрать меня, обещал, что не бросит! – Больше верь обещаниям этой тёмной твари! – зарычал Стив. – Он угробил наших ребят. Угробил Роба! Пусть этот колдун отправляется прямо в ад! – Нет! – меня начала охватывать паника и истерика. Было очень больно и страшно. Я так боялся, что больше не увижу его, так боялся, что он действительно умер. Я не чувствую его. Не чувствую моего Ориона. Почему? – Нет… – ещё раз прошептал я, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. Этого не может быть. Просто не может быть. Орион не мог оставить меня. Он же обещал. Он любит меня и не умрёт, не оставит меня одного. Он очень сильный. – Нет! – закричал я и неожиданно разрыдался, пряча лицо в коленях. Неправда! Он не мог, не мог! – Если бы я не обещал Робу позаботиться о тебе, – прошипел Стив, – я бы сгноил тебя в тюрьме за пособничество преступнику. – Орион не преступник, – рыдая, я попытался оправдать любимого и самого родного мне человека, но Стив даже слушать не стал. – Он тварь! И заслужил сдохнуть как животное. Жаль, что теперь его уже нельзя пристрелить как бешеного пса. Разговаривать с этим человеком было невозможно. Я до сих пор не мог поверить в то, что Ориона нет рядом. Я не мог поверить, что остался совершенно один. Но ведь это не правда, да? Какая может быть жизнь без него? – Я обещал Робу позаботиться о тебе, – повторил Стив и скривился. – Сейчас отвезу тебя к родителям. – Я не хочу к ним, – немного равнодушно пробормотал я, погрузившись в свою боль. – Мне плевать, – честно ответил Стив и потащил меня за руку к какому-то джипу. Я еле переставлял ноги и всё оглядывался на то, что осталось от дома, который я уже считал своим . Дома, где я узнал, что меня могут любить. Дома, где был Орион… – Ты же жив, да? – спросил я шёпотом, но ответа так и не получил. Ничто в душе не шевельнулось, не отозвалось. После этого я окончательно поверил и захотел умереть. Стив толкнул меня к машине, я забрался внутрь и равнодушно пристегнулся, чувствуя, как моё сердце умирает вместе с Орионом. Зачем мне жить, если больше нет его? Ехали совершенно молча, но мне и не хотелось говорить. Мне вообще ничего больше не хотелось. Улицы нашего города проплывали мимо – такие чужие, равнодушные, бесцветные. Словно все цвета мира моментально ушли вместе с ним. Небо – серое и хмурое, лица прохожих – пустые или злые, цвета померкли и потускнели. Я медленно стёр слёзы, размазывая по лицу копоть. Кто я теперь? Что я теперь? Для чего я теперь? – Я так его любил, – прошептал еле слышно, кожей ощущая новые горячие дорожки слёз. – Люблю и буду любить всегда. Стив покосился на меня, но промолчал. Я не хотел говорить с ним, не хотел знать его мнение. Мне было всё равно, что там считает этот чёртов ублюдок в чёрном. Для меня в этом мире существовал только один идеал. И они уничтожили его. Орион… Мой Орион… Стив нервным движением включил радио. Наверное, чтобы не слышать моих слов. Я бы не пережил сейчас чего-то весёлого, но даже музыка, казалось, скорбела вместе со мной: мягкие тихие слова, что напоминали мне о нём. Кому я теперь нужен? Love is like a sin my love For the ones that feel it the most. Что я могу сделать без него? Мстить? Но зачем? Oh well the devil makes us sin But we like it when we're spinning in his grin. Мне было всё равно какой он. Я просто хотел быть с ним рядом. Просто быть с ним. И чтобы все оставили нас в покое. Я закрыл глаза. Не знаю, что будет дальше. Просто не знаю. – Выходи. Стив остановился около дома моих родителей. И что дальше? Снова жить с ними? – У меня ещё куча дел, но через пару дней я заеду, чтобы проведать тебя, – он хмуро глянул на меня и отвернулся, сжав руки на руле. – Ради Роба я сделаю это. Будь моя воля, и пальцем бы не пошевелил для тебя. – Не сильно огорчился бы, – прошептал я и вышел из машины. Почему-то во мне даже ненависти не осталось – одна усталость. Стив хотел было что-то сказать, но махнул рукой и уехал. А мне ничего не оставалось, как войти в дом. На звук открывшейся двери выглянула мать. Брезгливое выражение лица и презрение. Чего ещё можно было от неё ожидать? – Явился, дьявольское отродье, – прошипела она. – Явился, – я пожал плечами, не особо реагируя на её слова. Было как-то всё равно. – Могу я идти в свою комнату? Я сделал было шаг к лестнице, как она взвизгнула: – Нет! Пришлось остановиться и уделить ей внимание. Хотя мне не очень-то и хотелось идти в свою бывшую комнату. Там не осталось ничего, что было бы мне дорого: всё сгорело в огне. – Ты никуда не пойдёшь, мерзкая тварь! Я не желаю видеть тебя в нашем доме! – надрывалась мать. – И куда мне теперь идти? – обхватив себя руками за плечи, я потеряно замер посреди гостиной. – Плевать! Катись куда угодно, урод, – шипела мать. – Я имею право тут жить… – Ты не имеешь никаких прав! Альберт! –вдруг заорала она. Отец не заставил себя долго ждать. – Что случилось? – увидев меня, он остановился и тут же скривился: – Что эта погань делает у нас дома? – Я твой сын, – потерянно прошептал я, не понимая, почему они так меня ненавидят. – Никакой ты мне не сын! Ты мерзкая тварь, – скривился он. – Пошёл вон из нашего дома! Я даже не знал, что сказать. Как так? Почему так? – Теперь этот мерзкий колдун не защищает тебя, – внезапно он ухмыльнулся и шагнул вперёд. Почему-то мне стало страшно. Я никогда не видел у него такого взгляда. – Нам всё рассказали эти фэбээровцы, – поддакнула мать. – Орион наконец-то кормит червей. Давно пора было! – Не говори так о нём! – заорал я и тут же полетел на пол, просто сметённый мощным ударом отца. – Закрой рот, паскуда! – он занёс ногу, видимо собираясь пнуть меня, но неожиданно замер и схватился за сердце. – Альберт, что случилось? – тут же затарахтела мать, суетясь вокруг него. – Что случилось, милый? – Я… кх… – он захрипел и повалился на пол, всё так же не отрывая руку от сердца. Мать тут же побежала вызывать скорую, а я наблюдал, как мой отец корчится в судорогах. Сам не знаю почему, но я ощутил удовлетворение. И теперь оно было моё, собственное. Я точно был в этом уверен. – Ненавижу вас, ненавижу! – прошептал я, сжимая кулаки. Отец дёрнулся и застыл, закатив глаза. Он… умер? А потом примчалась мать и начала визжать. Она орала и обвиняла во всём меня. Я даже оправдаться толком не мог, потому что не был уверен, что она не права. Но я… действительно убил отца? – Убийца! Ты такой же, как и он! Тварь! Тварь! Приехавшая скорая оттаскивала её от меня, но мать так и норовила вцепиться мне в волосы. Врач осмотрел отца и констатировал смерть от инфаркта, матери сделали укол успокоительного, и нас всех троих отвезли в больницу. А потом началось что-то непонятное. Приехала незнакомая женщина, говорила о чём-то с матерью. Медсестры в больнице смотрели на меня с жалостью и называли мать религиозной фанатичкой. А та продолжала твердить, что я дьявол, и меня надо сжечь на костре. В какой-то момент ко мне подошла та женщина, что разговаривала с матерью, и присела рядом. – Привет, Натан. – Привет, – прошептал я и вздохнул. Мне было уже плевать на то, что произойдёт со мной. Я убил отца, мать меня ненавидит, Орион… мёртв. Зачем мне жить… так? – К сожалению, твоя мама заболела. Очень серьёзно, – начала женщина. – Она чокнутая, – равнодушно пожал я плечами. – Кхм… Можно сказать и так, – смутилась та. – Мы не можем оставить тебя с ней. Поэтому теперь ты будешь жить в специальном месте, где о тебе позаботятся. Не стоит волноваться. Всё будет хорошо. Так меня забрали в детский дом. Глава 20 Этой ночью я так и не смог уснуть. Лежал в чужой кровати, в чужой спальне чужого дома. Стоило закрыть глаза, как я тут же представлял Ориона. Живого Ориона, который забирает меня из этого места. От избытка переживаний за день душа словно выморозилась и больше ничего не чувствовала. Даже плакать не хотелось. Я просто молча лежал с открытыми глазами и пялился в потолок. В голове стучала лишь одна мысль, лишь одно имя: Орион, Орион, Орион… Мне чудилось, что он тянется ко мне, хочет обнять, но расстояние между нами слишком велико, чтобы я смог почувствовать его тепло. Он обещал. Обещал, что заберёт меня, и мы поедем в Париж. Так почему единственный человек, которому я верил, не сдержал своё обещание? Так хотелось верить в то, что он жив, что он ещё придёт за мной. Но та боль мне не причудилась, а в душе теперь эта пустота. Я не чувствую Ориона, просто не чувствую. Но может… Тяжело вздохнув, я сжался в маленький комочек и всё-таки закрыл глаза. Нужно было что-то решать, как-то жить дальше. Отец мёртв, мать сошла с ума, я в детском доме. В один момент из обыкновенного ребёнка с полным составом семьи я превратился в ничто. Теперь никто не будет оплачивать мою престижную школу, покупать мне дорогие игрушки и модную одежду, кормить вкусностями и возить в Диснейленд. Орион… Я закусил губу, чтобы позорно не разреветься. Теперь никто не будет любить меня. Не надо остального, мне нужна лишь любовь Ориона. Только он, только он… Заснул я с трудом. Наутро болела голова и поднялась температура, я лежал в кровати и бредил. Мне казалось, что мой крёстный вот-вот придёт и заберёт меня. Я звал Ориона, кричал его имя во весь голос, но он всё не приходил и не приходил. Почему? Почему так? Меня сразу перевели в больничное крыло. Весь день я провёл в постели, обливаясь потом и чувствуя боль во всём теле. Словно каждая моя клеточка изменялась, перерождалась, умирала без него… Хотелось, чтобы боль закончилась, и наконец уйти вслед за ним, но тело не желало сдаваться, а боролось за право жить. Хоть и без него. Вокруг меня суетились люди, давали какие-то лекарства, но от них не становилось лучше. Они не могли излечить одним движением руки, просто поглаживая по больному месту. Всё, буквально всё напоминало мне о нём. Меня знобило Орионом. Через день пришёл Стив. Он с удивлением смотрел на меня, будто видел в первый раз. Это и не удивительно. Я сам себя не узнал в зеркале сегодня утром. Болезнь и тоска настолько подкосили меня, что из зазеркальной глади смотрело нечто бледное, тощее и несуразное. Где тот ребёнок, что был ещё вчера? Где тот я, которого так любил Орион? Которым так восторгался и называл красивым? – Я надеюсь, это так проявляется отходняк после влияния колдуна? – ехидно пошутил он, справившись с собой. – Ты выглядишь как малолетний наркоман без дозы. Я только пожал плечами, не желая спорить и что-то доказывать. – Ну, ты это… – Стив прокашлялся и почесал затылок, – держишься? – Что со мной станется? – равнодушно пожал я плечами. Странно было слышать в его голосе хоть какое-то участие. Может он сам болеет? – Я что сказать хотел… – Стив ещё раз прочистил горло и задумчиво пожевал губу. – Ты за родителей прости. Я не знал, что твоя мать настолько сумасшедшая. Нет, я понимаю, что то, что творил этот колдун, никому спокойствия не прибавит, но называть тебя отродьем дьявола и требовать провести изгнание – это как-то слишком. Он же не демон, а всего-навсего колдун. Наша организация давно выслеживает таких, как этот твой крёстный. И уж я-то точно знаю, что никаких демонов не существует. – Да… Не существует… – тихо повторил я за ним и перевёл взгляд за окно. На улице была прекрасная погода. Наверное, здорово было бы поехать с Орионом куда-нибудь за город: купаться в озере, жечь костёр, целоваться в палатке. Определённо, было бы здорово. Стив тоже посмотрел в окно, мы некоторое время молчали. – Роб в реанимации, – вдруг разорвал тишину его голос – неожиданно надрывный и хриплый. Я даже вздрогнул и немного очнулся от своей апатии. Кто-то выжил в огне? Надежда в моей душе снова ожила. Ей хватило малейшего шанса, малейшего повода. – Он… – голос прервался, я сглотнул набежавшую слюну, но продолжить не смог. Наверное, только мои глаза выражали весь голод истосковавшейся по Ориону души. – Его единственного вынесли оттуда живым, – Стив, видимо, понял, что я хотел услышать. – Сверху упала балка, но холодильник не дал придавить Роба полностью, так что он смог дождаться помощи. Сейчас ему делают операцию. Есть шанс, что он сможет… ходить. – Я рад, – тихо ответил я и закрыл глаза, пытаясь сдержать слёзы. Орион. Орион. Орион. Почему не он? Почему? – Ты бы хотел услышать другое имя? – ядовито спросил Стив. Кажется, ему совсем это не понравилось. Но что я мог с собой поделать? Роб был добр ко мне, но он всё равно пришёл в наш дом и хотел разлучить меня с Орионом. Почему я должен жалеть его? – Зачем спрашивать, если и так знаешь ответ? – всё-таки пробормотал я и отвернулся. Было чертовски больно понимать, что теперь действительно всё. Стив хмыкнул, но комментировать не стал. Мы снова помолчали. Я не понимал, что он тут делает. Может быть, он и сам этого не понимал, но продолжал сидеть рядом, откинувшись на спинку расшатанного деревянного стула. – Знаешь, – неожиданно заговорил Стив снова, – он – больше, чем мой напарник. Роб – мой брат. По отцу, матери у нас разные. – Вы не похожи, – немного удивлённо ответил я, оглядывая Стива с головы до ног. Действительно не похожи: мало того, что характеры разнятся, так ещё и выглядят полными противоположностями – высокий крупный брюнет и низкий худощавый блондин. – Да, знаю, – кивнул Стив. – Всё равно братья. Я его очень люблю. Я счастлив, что он будет жить. Как угодно, но просто – будет жить. Даже если теперь ему придётся бросить эту работу. Всё равно она никогда ему не нравилась. Роб – идеалист, ему претит убивать людей. Даже если они представляют опасность для общества. – Вы поэтому охотились за ним? – резко вскинулся я, сжимая кулаки. – Разве Орион представлял для кого-то опасность? Он не сделал ничего такого… – За твоим Орионом тянется цепочка смертей и несчастных случаев, – скривился Стив. – Да, может быть, большинство этих людей и заслуживали смерти, потому что были полными отморозками, но закон есть закон. – Закон… – тихо повторил я за ним. – Ненавижу ваш закон… – Когда вырастешь – поймёшь, что закон защищает тебя. Я не стал спорить, но ни капли не верил этим лживым лозунгам. Зачем мне нужен закон, если рядом нет моего Ориона? – Роб приходил в себя перед операцией, – в который раз удивил меня Стив, – и в бреду шептал о том, что произошло в доме. Он выстрелил в колдуна, когда тот пытался что-то сделать с ними всеми. В это время дом уже горел, начали падать балки. Твоего колдуна придавило одной так, что он загорелся. Потом Роб потерял сознание, но он точно уверен, что лично убил эту тварь. – Теперь у меня ещё больше поводов вас ненавидеть, – с болью в голосе прошептал я и сипло выдохнул. – Знаю, – согласился Стив и встал. – Собственно, больше ты о нас ничего и не услышишь. Твой колдун обезврежен, больше нам тут делать нечего. Надеюсь, у тебя всё в жизни сложится хорошо. Пусть я и презираю это, но желаю найти какого-нибудь нормального парня и забыть эту страшную историю. С Робом я попрощаюсь за тебя. – Чтоб вы сдохли, – скривился я и отвернулся. – Я скажу брату, что ты очень благодарен ему, – хмыкнул Стив и наконец ушёл, оставляя меня одного. Теперь уже окончательно. К концу недели мне стало лучше. И именно в этот момент меня огорошили известием, что уже несколько дней готовятся документы на моё усыновление. Я только глазами хлопал, не понимая, что происходит. А потом, как удар под дых, – усыновлять собирается семья из Франции. Видно, немало денег заплатили руководству, чтобы настолько быстро оформить все документы. И почему именно я? Почему именно во Францию? Сердце забилось словно сумасшедшее, опьянённое отчаянной надеждой. Орион! Орион! Орион! Ведь может же быть так, что он выжил. Может же быть так, что, когда Роб потерял сознание, Орион выбрался из здания. Всякое случается. Я так надеялся на это и так боялся, что всё окажется пустыми мечтаниями, и во Франции меня будет ждать вовсе не он. Документы собирали очень быстро, я к тому времени как раз выздоровел и уже был в состоянии нормально перенести перелёт. Приёмные родители должны были встретить меня уже во Франции. Моя новая семья, как мне сказали, даже специально проплачивала прямой рейс до Лиона, чтобы со мной ничего не случилось. Я боялся и надеялся всё это время. Надеялся и боялся. Но этот момент всё-таки наступил: мне помогли собрать тощую спортивную сумку с минимумом нужных вещей и усадили в машину. – Ну вот, – доброжелательно улыбнулась женщина, которая должна была сопровождать меня к моему будущему месту жительства, – скоро ты увидишься со своими новыми родителями. Волнуешься? Я не ответил, только сильнее сжал пальцы на ручке сумки. Сердце в груди колотилось как бешеное и вот-вот готово было выпрыгнуть из груди. Это же может быть Орион? Может же так быть? Мы ехали молча. Вначале женщина пыталась разговорить меня, но потом махнула рукой, сделала радио погромче и сосредоточилась на дороге. Я дрожал и слушал музыку. Мне было страшно оттого, что я не чувствовал Ориона, не чувствовал его присутствия, как раньше. Но и не надеяться я просто не мог, не мог не ждать того, что в Лионе меня встретит именно он. Ведь он же обещал мне забрать и увезти туда, во Францию. Когда мы остановились, женщина тяжело вздохнула и потянулась, разминая спину. – Хочешь, я куплю тебе хот-дог и содовую? – спросила она, с сомнением косясь на меня. – Я не ем такое, – покачал головой, а то и вправду додумается. – Это вредная пища, которая захламляет организм. – Какой правильный, – немного насмешливо фыркнула она, считая меня, как и все остальные, глупым ребёнком. – Небось, в новой семье хот-доги есть не будешь. Я слышала, что во Франции любят лягушачьи лапки. – Не все, – покачал я головой и вздохнул. С приближением времени рейса я волновался всё больше и больше. Хорошо ещё, что меня не стало откровенно колотить. Я молился про себя о том, чтобы в Лионе меня встретил Орион. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… В самолёт садился с замиранием сердца. Я ещё никогда не летал, и было немного страшно. Конечно, я мечтал впервые лететь в другую страну с Орионом, но если он ждёт меня там, то я согласен и так. Если он будет ждать меня в аэропорту, раскинет руки и поймает в свои объятия, будет прижимать к себе и целовать в висок. Я словно вживую почувствовал его тепло. Мой Орион… Как-то так случилось, что весь полёт я промечтал, а потом и проспал. В душе теплилась надежда, и поэтому впервые за эти дни мне было легко и спокойно. В последний раз так хорошо я спал только в его объятиях. Когда меня разбудили, предупреждая о посадке, паника и страх накатили снова. Только сейчас стало совсем худо, просто до тошноты. Я, не переставая, твердил свою простую молитву, чтобы меня ждал именно Орион. Хоть бы это был он, хоть бы он... – Не забывай свои вещи, – моя сопровождающая устало кивнула на сумку. Мы встали и направились к выходу. Орион, пожалуйста, пусть это будешь ты. Сдержи своё обещание… Эпилог Мишель в глубине души понимал, что поступает неправильно. Он был добропорядочным гражданином, но в то же время, как и все французы, Мишель был очень любопытен до чужих отношений. В последнее время его особенно интересовали соседи на участке справа. Они въехали недавно: молодой мужчина и подросток. Сначала Мишель подумал, что это отец и сын. Коттедж, что стоял по соседству, давно пустовал, хотя поговаривали, что его всё-таки купили. А тут вдруг объявились хозяева. Хотя, глядя на автомобиль соседа, Мишель не удивлялся, что у того хватило денег на двухэтажный особняк. Собственно, в последнее время Мишель начал сомневаться, что подросток приходится мужчине сыном. Несколько раз он заставал их в весьма пикантных ситуациях, когда мальчишка вис на мужчине, откровенно вешался на шею, а один раз Мишель даже видел, как они – совершенно голые! – резвились в бассейне. Это было… неслыханно! На самом деле Мишель был истинным французом, и находил в подобной связи своеобразный шарм. Временами он даже подумывал о том, чтобы так же приударить за какой-нибудь Лолитой, правда, конечно, в женском обличии. Однако любопытство его не отпускало. Мишелю хотелось убедиться, вызнать точно – прав он или нет. И сегодня он собирался убедиться в этом окончательно. Мишель уже подметил, что когда соседи приезжают домой, первым делом они обязательно идут в бассейн, а потом ужинают на террасе. Именно в это время можно было безопасно понаблюдать за ними. Он осторожно пробрался в высокие кусты, что разграничивали участки. Никого не было видно, Мишель даже скривился от разочарования. – А я всегда думал, что подглядывать нехорошо, – неожиданно раздался откуда-то сбоку приятный голос. Мишель подпрыгнул и обернулся, моментально покраснев, хотя это и было ему несвойственно. Его поймали с поличным. – Bonjour! – попытался он сделать bonne mine à mauvais jeu. Парень, а это оказался именно подросток, улыбнулся, но никак не отреагировал. Вместо этого он протянул руку и коснулся лба Мишеля, глаза француза моментально остекленели. – Слушай и повторяй, – странным голосом проговорил мальчишка. – Тебе не интересны соседи справа. Тебя не волнует, чем они занимаются, и какие у них отношения. Ты никогда больше не будешь за ними подглядывать и не будешь никому ничего о них говорить. Не обращай на них внимания. – Меня не интересуют соседи справа… – медленно и бессознательно, словно во сне, начал повторять Мишель. Через некоторое время он очнулся и поразился, что мог забыть в этих кустах. Ну не за соседями же подглядывать, в самом деле! Удивляясь себе, Мишель покачал головой и пошёл домой. Было бы неплохо позвонить сегодня Стелле, он же всегда мечтал о юной Лолите…