Первое свидание

Они смотрели новости на китайском – почти ни одного знакомого слова. Хичоль не совсем понимал, зачем в единственный выходной они встали так рано, да еще и тупо смотрели телевизор. Со стороны картина выглядела еще более уныло: Ханген, подогнув под себя ногу, сидел, периодически зевая. На его коленях покоилась голова Реллы, сам он растянулся на диване и в особо скучные моменты пытался избавиться от розовой пижамы. Метод работал, и Ханген сразу переключал внимание на него. — Хочешь чем-нибудь заняться? – интересуется китаец, гладя Реллу по волосам. — Да! – Хи тут же откликается, переворачивается на живот и крепко обеими руками обнимает Гена за талию. – Хани, мы ведь ни разу на свидания не ходили! — Ты же понимаешь, что это невозможно. – Хичоль в очередной раз ставил перед ним невыполнимую задачу. – Куда бы мы ни пошли, нас заснимут папарацци. А потом агентству придется объяснять, почему мы вдвоем ужинали в ресторане. — Айщ. У тебя ограниченное представление о свиданиях! – Хичоль смешно надувает губки. – Если я устрою идеальную маскировку, выполнишь любую мою прихоть? — Хорошо. – Ханген соглашается, будучи уверен, что ускользнуть от проницательных репортеров не удастся даже в этом маленьком городе в этой глухой китайской провинции. – Я сделаю все, что ты скажешь. Ким Хичоль не будет Ким Хичолем, если не добьется своего. Стилист, пособник Реллы во многих историях с переодеваниями, прибыл по первому звонку. И вот Ханген, непохожий на Хангена, стоял одетый в белую просторную футболку и светлые джинсы, образ завершала, разумеется, кепка, и ждал уже больше получаса свою вторую половинку. И не поверил своим глазам, когда дождался. Все-таки любовь Хинима к женским образам стояла сразу после Гена. Темные волосы средней длины с закрывающей глаза челкой, конечно же, парик, бежевая романтичная кофта, розовая юбка, украденная у балерины, розовые кеды. В этой девушке Хинима невозможно было узнать. Удовлетворенный произведенным эффектом, Хи хватает китайца под локоть и с восторженными воплями на повышенных тонах тащит его из душной квартиры. *** Впервые с того времени, когда их отношения начались, они гуляли настолько открыто, не оглядываясь, держались за руки. Хичоль периодически вис на спутнике, то и дело легко целуя в щеку. — Давай в кафе зайдем. – Хичоля привлекла яркая вывеска, и он, дергая, как капризный ребенок родителя, за руку, смотрел на Хани взглядом: «Ты же обещал!» — Зайдем. – Ген еще дома согласился исполнять все желания Хи, а это пока за собой страшных последствий не обещало. Приятную атмосферу задавали ненавязчивая музыка и обстановка в теплых тонах. Хозяйкой заведения была пожилая женщина, что значительно уменьшало их шансы быть пойманными. Из посетителей было только две парочки, которые были увлечены друг другом. Похоже, им сегодня везет. — Я сяду рядом с тобой. – понизив голос почти до интимного, произносит Хичоль, когда Хани отодвигает стул, приглашая его сесть. И он садится рядом, подстраиваясь так, чтобы как между пазлами, между ними свободного пространства не оставалось. Выбрав столик в дальнем углу, где увидеть их было крайне трудно, Ханген заказал у подошедшей взять заказ хозяйки одно, но очень большое мороженное. Оно здесь сладкое. Особенно когда Хичоль крадет с него вишенку, еще до того, как поднос касается стола, и с невинным видом отправляет ее в рот. Хани лишь тихо смеется: день только начался, а Хи уже врубил режим «искуситель» на максимум. — Ты даже не догадываешься, как долго я это планировал… — Релла старательно пытался достать мороженое с самого дна, как будто там оно было намного вкуснее. – Ааа! – ложка касается губ Хангена. Что ж, Хичоль хотел дорамного свидания? Он принимает правила этой игры. Пальцы Гена обнимают руку, держащую ложку, и он медленным движением поглощает все ее содержимое. Глаза, не отрываясь, следят за реакцией Реллы. Он в восторге! Он наклоняется и слизывает остатки десерта с уголка губ китайца. Такое соблазнительное действие становится пошлым, когда простое прикосновение к губам превращается в глубокий поцелуй. В искусстве обольщения Хи не было равных. — Будь аккуратней, оппа. – одной рукой заправляет за ухо прядь, а другой проходится от воротника футболки до ремня на джинсах. Ухватившись за него, придвигает Гена еще ближе и пересаживается к нему на колени. Кто же сможет устоять от этой чистой воды провокации? Теперь уже сам Ханген, положив голову на плечо, кормит Хичоля холодным лакомством. Подцепив краем ложечки шоколадную бусину, отправляет ее Хиниму в рот. В этот момент Релла поворачивает голову и, одной рукой обняв «оппу» за шею, припадает к улыбающимся губам. Хи решительно углубляет поцелуй, шоколадная конфета быстрым движением языка попадает к Хани. Тот в свою очередь делится приобретением с Чолем, заставляя его все больше распаляться. Вовлекая еще больше страсти, ласки на грани приличия не заставляют себя ждать. Свободная рука Релла забирается под футболку китайца, а тот уже вовсю гладил изящные шею и плечи. Несчастная конфетка давно была съедена, морожено растаяло, а эти двое все продолжали целовать друг друга. — Если мы еще немного задержимся, нас точно раскроют. – Ханген переводит дух и составляет план побега. В противном случае он будет изнасилован прямо в кафе. — И то — правда. — Чоль шепчет любимому на ухо. – У меня есть на примете еще пара мест, которые мы должны посетить. *** И не соврал. Уже на выходе, когда Хани как кавалер платил, он заметил ужасающее по своим масштабам предвкушение в накрашенных глазах. Парочка отправилась в торговый центр. Следующие несколько часов они провели, бегая по магазинам; ни в одном долго не останавливаясь, зашли в каждый одел, что попадался по пути. Прикупили парные кеды, парные футболки, разумеется, розовые, даже на парные кольца разорились; пообедали в уютном кафетерии, поглазели на флешмоб. Больше всего удивляло то, что их в упор не замечали: куда бы они не пошли, ни каких подозрений не вызывали. Когда уже собирались уходить, на улице начинало темнеть, Хичоль, тащит своего спутника в какой-то подозрительно отдаленный магазин. Так и есть. За вывеской «Paradise» и матовой витриной оказался отдел мужского нижнего белья; вот только работали там почему-то две девушки. Ханген попытался было отказаться, но в сотый за сегодня раз нарвался на взгляд «Ты же обещал!». Зайдя внутрь, Хи бросается к вешалкам, просматривает разные модели купальников, отбирает наиболее приглянувшиеся. Хани вручается целая гора плавок жестом «пошел и примерил». Покорно принимая гигантскую стопку, китаец заходит в кабинку. Первый комплект. Второй. Третий… Хичолю в каждом что-то не нравилось. Он то мотал головой, то нечленораздельно по-корейски ругался. Когда очередной вариант был отвергнут, Релла незаметно проскальзывает за бордовую шторку кабинки и ладонью закрывает Гену рот, не желая привлекать девиц излишним шумом. Стоило ли удивляться, когда после столь внезапного появления последовал поцелуй. По тому, как жадно Хи целовал его, Хани пришел к выводу, что его возлюбленный жаждал вовсе не свидания, а секса в общественном месте. Требовательные прикосновения к паху заставляли отвечать так же страстно. Хиниму играло на руку то, что обратно переодеться Ханген еще не успел. Он стремительно опускается на колени, как будто ноги подкосились, и, стягивая купальную принадлежность, берет головку члена в рот. Когда губы поднимаются до основания, Ханген двигает бедрами, пытаясь отстраниться. Но руки, которые намертво вцепились по бокам, удерживают его и даже притягивают, позволяя Хичолю взять Хани целиком. Горячий язык Хинима, казалось, был везде и сразу, и эти мягкие касания доставляли массу удовольствия. На мгновение остановившись, Релла бросает жадный взгляд наверх и наслаждается похотью, которая скрывается сейчас за закушенной губой, широко открытыми глазами и хриплыми выдохами. От такого взгляда подгибаются колени, и Гену пришлось спиной опереться о стену, чтобы не упасть. Подобного он ни разу не испытывал: адреналин толкал кровь в венах, сердце безумно колотилось, а сознание наполнили страх и радость, как у ребенка, которого поймали, но не смогли наказать. Хи возвращается к своему занятию, принимаясь с новой силой, это стало делом принципа – заставить Хани кончить. Когда его рот заполнила сперма, он, наконец, отстраняется. Ханген стоит, все так же опершись, однако уже одной рукой держится за край зеркала и тяжело дышит, рот открыт в беззвучном стоне. Воздух вокруг него пропитан странной аурой, казалось, он сейчас на Реллу накинется. А Хичоля это возбуждает, как удачно, что под юбкой этого незаметно. Такого ощущения опасности от китайца трудно добиться, но в эти редкие моменты он поистине прекрасен. — Ты хочешь меня убить? – Ген хватает за руку сидящего на полу Хинима, заставляя его подняться и посмотреть прямо в глаза. Поравнявшись, тот всем телом прижимается к китайцу и быстро целует. — Еще нет. В списке невыполненных желаний осталось еще одно, оппа. – после сегодняшнего дня он будет требовать называть себя только так, когда они наедине. — Еще одно? – снова поцелуй. Шаловливые ручонки помогают Хани одеваться, а их хозяин продолжает попытки удержать губы в плену. – И какое? -Кино. *** Ген все удивлялся: фильм на английском, китайские субтитры – как Хи собирался его смотреть. Кино тоже было в стиле Ким Хичоля. Последний сеанс, последний ряд, эротический фильм, на соседних местах никого. Первая постельная сцена началась уже на пятнадцатой минуте. Левая рука Чоля в это время начала подкрадываться к руке, лежащей на подлокотнике. Ладонь ложится поверх другой, тонкие пальцы проходятся вдоль чужих, повторяя их контур, а потом рука смыкается, не давая нижней сжаться в кулак. Хани попытался было разорвать прикосновение или хотя бы взглядом попросить об этом Хичоля, но тот нарочно игнорировал его, уставившись на экран. — Хичоль-а. – предупреждающая просьба. Здесь слишком много людей, здесь никак не укрыться, здесь могут возникнуть проблемы. — Это все твоя вина. – почти хныча, Релла опускает сцепленные руки к себе на колено. Проводит ими по внутренней стороне бедра, пока не натыкается на впечатляющий стояк. – Возьми на себя ответственность. Хотя тон был до невозможности умоляющим, взгляд буквально приказывал поторапливаться. Ханген ухмыляется и думает, что юбка очень даже удобная вещь для такого рода занятий, потому, что пальцы свободно проходятся по самому краю нижнего белья, не пересекая однако дозволенную черту. После легкой ласки они пытаются ускользнуть, но крепкая хватка их останавливает. — Еще. – уверенный приказ. И он повинуется: продолжает дразнящие прикосновения, легко поглаживает, чуть дотрагивается до нуждающегося в ласке органа. А потом пальцы сжимаются на члене почти жестко, даря после нежности боль. — Еще. – на этот раз едва слышная мольба. Релла отворачивается, пытаясь скрыть залившиеся ярким румянцем щеки. Ханген поворачивает его лицо к себе и, проводя большим пальцем по губам, заставляет их раскрыться. Губы мягко втягивают палец внутрь, и язык принимается ласкать его со всех сторон. За инициативу Хи был сполна вознагражден: миновав, наконец, мешающуюся ткань, рука добивается полного контакта. Она проходится вверх до головки, сжимая, слегка оттягивая кожу, заставляя податливое тело выгибаться. Но за сегодня он заслужил большего: нежные поцелуи в шею, ритмичные движения вверху и внизу, быстрые и умелые ласки. Хичоль, доведенный до оргазма, кончает вместе с экранными героями. Чоль стонет громко, сладко, вкладывая в стоны столько наслаждения, что главная героиня рядом не стоит. — Давай продолжим дома. – мурлычет Хиним, кладя голову на плечо китайца. — А как же фильм? — По-твоему мы здесь ради фильма сидим? – совершенно искреннее удивление. Ханген улыбается: Хи действительно хорошо подготовился, правильно рассчитал время, место последовательность действий; прирожденный стратег. — Хорошо. Давай вернемся. *** В общаге начался настоящий переполох, когда хён привел с собой девушку. Шивон стоял в ступоре, загораживая проход, макнэ от греха подальше разошлись по комнатам, Чжоу Ми, напуганный воплями Ынхёка, из кухни не высовывался, а Сонмин и вовсе попытался выставить спутницу, угрожая Хани расправой от Реллы за измену. — Я, конечно, польщен, что ты так обеспокоен моими чувствами, Тыковка, — Хиним отвечает пинком на очередную попытку донсена выпихнуть его за дверь. – Но, будь добр, дай мне войти! Хёкку и Мину даже немного поплохело от осознания того, кто перед ними: так хорошо подделать голос и манеру речи практически невозможно. — Хён, что с тобой случилось? – в голосе Хёкдже еще оставались нотки сомнения. — Мы на свидание ходили. Вуки, — разуваясь, Релла кричит во весь голос. – Накрывай на стол. *** После совместного ужина Ханген не на шутку забеспокоился о Йесоне потому, как из соседней комнаты донесся звонкий голос Рёука, разговаривавшего по телефону: — Хён, давай, как я вернусь, мы сходим на свидание?