Все спорили о том, умрёт парень или останется жив. Большая часть синоби, которым было известно о наглости этого молодого дзёнина, склонялась к тому, что он погибнет, но Мечникам было наплевать, а мидзукаге молчал. Впрочем, Ягура обмолвился, что придёт посмотреть на это смертоубийство, но оценки событиям не дал никакой. Но, опять же, его позиция была ясна — слабый умрёт, а сильный станет сильнее, а в этом нет ничего плохого.
Несмотря на то, что скандальное заявление Хошигаки наделало шума, в тренировочный зал стеклось совсем немного народа, главным образом — самые заинтересованные: старшие инструктора по кендо, ещё пара десятков любопытных дзёнинов, среди которых были и другие претенденты на владение Мечами, и несколько членов Анбу. Лорд Четвёртый стоял на верхней галерее в окружении тёмных теней приближённых телохранителей. Также на испытании присутствовали четверо из Семи.
— Суиказан-сан, Хошигаки-сан, пожалуйста, на арену, — сказала Амеюри, делая приглашающий жест. Ей и Джузо предстояло судить поединок. Четвертым был Куриараре Кушимару, который стоял на галерее подле мидзукаге.
Хошигаки Кисаме прошёл к центру зала и поклонился мидзукаге и Мечникам. Едва завидев высокую заметную фигуру парня, Амеюри впилась в него взглядом. Хошигаки шёл решительно, но не быстро. Он не торопился, выдерживая тон значительности события. Но также Амеюри как бы подсознательно почувствовала, что он идёт в зал этой своей лёгкой походкой, как на плаху. Во всей его позе читалась установка «всё или ничего». Ему не страшно было находиться в центре внимания, тут он был спокоен, поскольку пришёл выжить или умереть. Но, остановившись, он сначала неуверенным движением опустил руки, словно растерявшись и не зная, куда их девать, а потом упер ладони в бока довольно нахальным жестом.
На нём был стандартный разгрузочный жилет с рядами карманов под свитки, а за спиной крепилась катана в простых чёрных ножнах. Он смотрел прямо перед собой, ловя взгляд Фугуки. Тот не спешил спускаться на арену. Амеюри тоже ждала, чтобы можно было дать сигнал к началу схватки. Время шло. Наконец Кисаме поймал взгляд мечника и показал жест, приглашающий к поединку.
Амеюри украдкой поглядела на Фугуки. Тот вздохнул, снял Самехаду с ремня и подошёл к бортику тренировочной площадки, что представляла собой обширный и глубокий каменный бассейн. Кисаме продолжал держать перед собой указательный и средний пальцы в агрессивном жесте, но его противник не отвечал, отчего мальчишка начал заметно нервничать.
— Ты пришёл не просто проверить свою квалификацию фехтовальщика, — сказал наконец Суиказан Фугуки, мечник Киригакуре, обращаясь к претенденту на этот же титул, — ты заявляешь, что хочешь владеть Самехадой, что также зовётся «Дайтоо».
— Так точно, Фугуки-сама, — ответил парень, снова склоняя голову.
— Бросить мне вызов — это твоё право. Но попробуй сначала выжить, — холодно проговорил мужчина и резким движением швырнул Хошигаки свой огромный и тяжёлый меч.
Кисаме поймал Самехаду за рукоять и, развернувшись вокруг своей оси, погасил инерцию её движения. Теперь мальчишка держал Великий Меч двуручным хватом, опустив к поверхности воды перебинтованный тканью смертельно опасный клинок, и смотрел на него расширившимися глазами.
***
Все присутствующие замерли. Хошигаки судорожно выдохнул и перестал дышать. Он поймал меч прежде, чем сообразил, что это может для него значить.
— Амеюри, — сказал Джузо, — ты же говорила, что он не собирается зверствовать. Зачем он дал парнишке Меч? Самехада же сейчас этого малька в клочки порвёт!
Амеюри не ответила, она напряжённо следила за происходящим.
— Меч… его не атакует? — пробормотала она. — Что это с ней?
Шли секунды. Одна. Две. Десять. Самехада не двигалась и молчала. Тогда Хошигаки в полной тишине тихо рассмеялся, слегка запрокинув голову, а потом легко поднял меч над головой, и, издав воинственный возглас, широко замахнулся и совершил удар. Волна ветра прокатилась по всему помещению и толкнула Амеюри так, что девушка покачнулась, а мощный концентрированный поток чакры, что исторгла из себя чудовищная Самехада, до дна рассёк толщу воды в бассейне и, достигнув противоположной стены, выбил на ней глубокую и длинную борозду. Эта ложбина в камне почти ровно пересекла знак Киригакуре, разделив его пополам.
По собранию прошелся невнятный гомон. Внезапно Джузо фыркнул и рассмеялся.
— Пфф!.. Глянь на Фугуки!.. — сказал он.
Фугуки так и стоял на краю бассейна, с невозмутимым видом скрестив руки на груди, но было заметно, что он так стиснул кулаки, что у него побелели костяшки. Ко всему прочему он неосознанно послал немало чакры в волосы, отчего они поднялись распушились и теперь торчали в стороны как иглы дикобраза. Он никак не мог предположить, что Самехада, всегда очень бурно реагирующая на попытки постороннего прикоснуться к ней, будет так спокойна в чужих руках. Он отдал свой Меч без боя.
«Ох, мама! — подумала куноичи. — Разозлился!»
***
— Быть не может… — прошептал Момоти Дзабудза, сильно побледнев от злости. В свои четырнадцать лет он уже дослужился до звания дзёнина и добился печально известной славы. И он не собирался останавливаться на достигнутом.
— Подожди, — проговорил ему в ответ стоявший рядом Мангетсу. — Наблюдай дальше, что-то ещё будет.
Дзабудза удивился. Его обычно сторонились, и он привык к настороженному отношению. Этот странный ребёнок же — Хозуки Мангетсу — заговорил запросто, словно поддерживая беседу. Взгляд его прозрачных тёмно-фиолетовых глаз был прикован к синоби, что замер с большим мечом в руках, стоя на сильно качающейся воде.
— Ты, наверное, никогда не видел, как охотятся акулы, — проговорил Хозуки с непонятной интонацией.
Дзабудза не понял, вопрос ли это был, и обернулся к неожиданному собеседнику. Мангетсу улыбнулся. Он был по-взрослому рассудительным, красивым, даже миловидным мальчишкой, но зубы у него — острые, как у рыбы-удильщика, делали его улыбку жуткой.
— Их поведение спонтанно. Даже если акула выглядит неагрессивной, она просто выжидает. И ты никогда не знаешь, когда она нападёт…
В этот момент Хошигаки тихо вскрикнул, а в воду закапала кровь.
— О! Я же говорил! — Мангетсу сделал скучающий вид и развернулся к выходу. — Расслабься, Момоти, похоже, пока что нас с тобой никто так и не опередил… Пойду. Не хочу смотреть на это.
