Солнце в моих руках

«Они и вправду тёплые», — подумал Кенширо, когда рука Мусаши легла в его ладонь. Это обжигающее тепло мгновенно прошлось по телу мужчины, от чего он позволил себе зажмуриться, зная, что заключенный не сможет увидеть его лицо. Прошло несколько минут. Йозакура не спешил убирать руку, надеясь, что это сделает Мусаши, но его, похоже, все устраивало. Уголки его губ были приподняты, а голова опущена вниз. — Слушай, щеночек, — сказал номер 634, — Спасибо тебе. Кенширо удивленно распахнул глаз. — О чем ты вообще? — фыркнул мужчина, — и с чего это тебя потянуло на такие нежности? Когда Мусаши услышал голос своего охранника, он посмотрел прямо ему в лицо. Хоть он и не мог его видеть, но Йозакура чувствовал на себе его взгляд, и то, как он прожигает его насквозь. Он отвернулся. Мусаши услышал это и лишь ухмыльнулся. — Не знаю, — тихо ответил Мусаши, сжимая при этом руку Кенширо, — Я рад, что ты меня выслушал и даже поверил мне. О таком я даже мечтать не мог… Последнюю фразу мужчина произнёс едва слышно и замолчал. Йозакура не знал, как на это реагировать, поэтому он поступил так, как поступал всегда: он решил просто уйти. — Ладно, 634, мне пора идти, — выдавил из себя Кенширо, пытаясь встать. Но подняться ему не позволила все та же теплая ладонь, которая быстро схватила его за руку. — Чего ещё? — недовольно прошипел сквозь острые зубы Йозакура. Заключенный на это резко дернул охранника на себя, от чего тот осел на пол. Кенширо не успел понять, что произошло, как Мусаши снова взял его за руку. — Что ты… — не успел произнести Йозакура, как номер 634 медленно снял белую перчатку и дотронулся до руки охранника. Кенширо наблюдал за тем, что позволяет себе этот заключенный. Он знал, что ему нужно выдернуть руку, надеть перчатку и просто уйти, не сказав ни слова. Он же охранник, это его работа. Он не будет подчиняться капризам заключённого, как какой-то пёс, который вечно следует за своим хозяином и исполняет его приказы. К таким мыслям пришёл смотритель, но не смог осуществить их. Почему? «Наверное, потому что мне приятно его тепло», — промелькнуло в его голове, на что он лишь закусил губу, желая прогнать эту мысль куда подальше. — Щеночек, да у тебя руки ледяные, — произнёс Мусаши, проводя пальцем по внутренней стороне ладони, будто пытаясь сохранить в памяти, как она выглядит. Словно нарочно он слегка царапал смуглую кожу длинными ногтями, из-за чего тело Кенширо покрылось мурашками. Затем Мусаши дотронулся до пальца своего охранника, проводя рукою от самого кончика до основания. Он проделал это с каждым пальцем. Кенширо вздрогнул. Ему были непривычны такие нежные прикосновения. Он никогда не испытывал такого, поэтому не знал, как реагировать и что делать. Но единственное, что утешало мужчину это то, что номер 634 не мог видеть его лицо в данный момент. Почему это вызывает в нем столько эмоций? Он не мог ответить на этот вопрос. Это его бесило, но он все также не тронулся с места, застыл, будто прирос к земле. Мусаши переплел их пальцы вместе, сомкнув две пары рук в замок. После нескольких минут, которые, казалось, тянулись вечность для Кенширо, заключенный отпустил руку охранника. Йозакура нерешительно убрал ее, почувствовав, что становится холоднее, и поежился. — У тебя, вроде, дела были, верно? — сказал Мусаши. — Верно, — тихо произнёс Кенширо, смотря на свою ладонь, стараясь найти ещё хоть одну частичку этого тепла, но сразу же опомнившись, сказал уже более твёрдо, — Я зайду позже. Кенширо направился к выходу. Мусаши проводил его взглядом и отвел голову только тогда, когда звуки шагов охранника утихли. Надзиратель четвёртого корпуса надел перчатку. Пообещав себе, что забудет об этом, он приступил к работе. Но он не смог забыть. Совершенно наоборот, ему вспомнились слова из истории Мусаши: «…Моя мать обычно на это улыбалась и говорила, что мои руки теплые, как солнце. Мне нравилось это тепло и то, что она называла меня так…» — Да, он и вправду, как солнце…, — улыбнулся Кенширо и выглянул в окно.