Ностальгия

Афина любила предаваться воспоминаниям о своей долгой жизни. Боги бессмертны, но это не значит, что мир вокруг остаётся таким же неизменным. После Троянской войны всем пришлось приспосабливаться, чтобы выжить. К счастью, двенадцать олимпийцев обладали достаточным могуществом и не пали жертвами людского забвения. Смертные жили слишком мало, а потому всегда казались им всем незначительными букашками. Даже ей, мудрейшей из всех богов и богинь. Да, она приходила на помощь, защищала их города, учила ремёслам, но вряд ли воспринимала серьёзнее кукол, с которыми так интересно возиться. Афина только теперь начала понимать, что в этом и была именно её божественная ошибка. Ошибка, на которой она теперь училась. Новый дом был вовсе не так прекрасен, как старый-добрый Олимп или как афинский Парфенон, но зато вряд ли её новые «храмы» будут разрушены или разграблены в следующей войне. Теперь Афина обреталась в стенах библиотек, в светлых учебных залах всех университетов мира, даже в строгих классах военных академий. Пусть смертные теперь едва ли могли её увидеть, богиня всё ещё не растеряла силу окончательно. Да, пришлось отказаться от сверкающей на солнце меди, убрать подальше копьё и щит, но она всегда была чем-то большим, чем архаичными атрибутами. Теперь её облик не был столь воинственным, а люди, случись им заметить Афину, не сумели бы отличить её от смертной женщины. Тёмные брюки, белая рубашка, браслет часов на запястье, волосы собраны в пышный хвост. Ноутбук — её новое оружие в этом мире информационных технологий. Разве что сова так никуда не улетела от хозяйки. Только эта птица и напоминала о славных делах минувших дней. О спорах, о битвах. И о её вечном противнике. Арес. Афина улыбнулась краями губ. Да уж, она была так незрела, так вспыльчива в те весёлые дни, когда чуть ли не каждый месяц дралась с богом войны. Он, по сути, был неразумным и очень кровожадным ребёнком, этот Арес. Но и она хороша, ведь ни разу не отказалась от очередного сражения, так как любой вызов или насмешку воспринимала как личное оскорбление. Как же легко было её задеть. Богиня подумала, что зря они тогда дрались друг с другом. Два бога-воителя могли бы договориться и найти более достойное применение для своих немалых сил. Возможно, сейчас бывшим обитателям не такой уж высокой горы Олимп не пришлось бы скитаться по свету забытыми идолами. Стоило Афине подумать о своём постоянном противнике, как тот явился. Дверь читального зала с грохотом, слышимым одной ей, распахнулась, и Арес вошёл в храм знаний, гремя подошвами своих высоких ботинок по узорчатой плитке. На шее бога болтались два металлических жетона на цепочке. Он также шёл в ногу со временем, что никого не удивляло. Люди придумали достаточно много смертоносных устройств, чтобы Аресу захотелось поменять на них свой чудовищный меч, кровожадных коней и тяжёлые доспехи. Если Афина в глазах смертных выглядела сотрудницей какого-нибудь научного центра или преподавателем в высшей школе, то он мог быть принят за обычного солдата одной из их армий, решившего переодеться в штатское. Только очень высокого и всем своим мрачным видом напрашивающегося на хорошую драку. И с оружием, куда бог войны без него. Да уж, некоторые вещи со временем не менялись. — Радуйся, Арес, — Афина закрыла ноутбук и встала с места, приветствуя бога. — Радуйся, — сквозь зубы ответил тот. Склонив голову на бок, мудрейшая богиня с интересом оглядела гостя. Кажется, плохое настроение Ареса не было связано с мирным урегулированием зарождающегося на Ближнем Востоке конфликта. Казалось, вот-вот грядёт настоящая война, но не сложилось. Люди прекрасно научились решать свои проблемы и без божественных судей, поэтому Арес остался без развлечения. Может, ссора с Афродитой? Это было больше похоже на правду. Зная характер Прекраснейшей, Афина была уверена, что в новом мире она точно не стала довольствоваться только своим старым воинственным спутником. А что, теперь в моде были «свободные отношения», полное раздолье для богини любви. Никогда Афина не понимала её ветрености и уж точно, если бы оказалась на месте Ареса, не стала бы выбирать себе такую особу в подруги. И уж точно, окажись она на месте Афродиты, не стала бы вот так доводить его, заигрывая со смертными. Но Афина не видела в тёмных глазах Ареса желания получить совет насчёт Прекраснейшей. Желание было, причём так много, что оно вот-вот вырвется наружу и захлестнёт всех, кто имел неосторожность приблизиться. Но в прежние времена бог воины никогда не желал чего-то с такой силой — как только Арес хотел получить нечто, он немедленно хватался за меч и шёл воевать за право обладания этим предметом. Обычно ему хотелось драться с ней, Афиной Палладой. Бессмертному существу просто не было нужды сдерживать себя в своих порывах, а сейчас, наверное, впервые за время их знакомства, Афина видела Ареса, снедаемого изнутри каким-то противоречием. Напряжённая поза, побелевшие костяшки пальцев, по привычке сжатых в кулаки, тлеющие огоньки в глубине зрачков. Картина получилась страшная. Но Паллада не привыкла бояться, а потому только чуть сощурилась, будто дикая кошка перед кровожадным псом. Как в старые-добрые времена… Арес чувствовал, что изменения в мире смертных плохо на него влияют. Войны случались слишком редко и шли недолго, да и были неправильными. Вместо ярости сражения на мечах, потоков крови, орошающих землю и криков раненых, что звучали лучше любой музыки — какой-то суррогат. Современные ракетные системы и даже огнестрельное оружие (которое, кстати, ему понравилось) не оставляли места поединкам и слишком уж быстро забирали жизни у врагов. Бог и не помнил, когда последний раз видел настоящую битву, а не этот детский сад. Только он являлся на бой, как тот заканчивался, причём с минимальными потерями. А что самое ужасное, в войнах появились правила. Афина, его вечная, ненавистная и непримиримая противница, давно не участвовала в сражениях напрямую, но это не помешало ей всё испортить. Паллада обосновалась среди смертных, вкладывая в умы их полководцев свои хитрые советы. Теперь один сильный противник не стоил ничего в сравнении со слаженным отрядом слабаков, когда как в старые-добрые времена именно такие одиночки и решали исход любой войны. И бог войны понимал, что ничего не может с этим поделать и, более того, сам постепенно подчиняется общей тенденции. Вместо того, чтобы биться в первых рядах, круша врагов десятками, он всё чаще обнаруживал себя в штабах армий, на секретных совещаниях. Раньше его заботил только сам процесс войны, а теперь — результат, будто отсутствие Паллады по другую сторону линии очередного фронта вынуждало его самому замещать её. Или роль вечного проигравшего уже так надоела? — И что же тебя ко мне привело? Ещё не угомонился и желаешь взять реванш за все столетия мира? Нет, Арес пришёл далеко не за этим. Ему впервые потребовалась не драка с Афиной, а нечто большее, в чём она была даже лучше, чем в искусстве ведения войны — её мудрость. Но ирония во взгляде серых глаз говорила, что цель визита уже ей известна. Невыносимая всезнайка, такой она и осталась со времён Золотого века. Афина будто нарочно заставляла на себя злиться, что он охотно и делал почти всю жизнь. В мыслях Арес уже много раз пронзал мечом грудь Паллады, таскал её за волосы, убивал её раздражающую птицу и делал бесчисленное множество других ужасных (по меркам смертных, конечно) вещей. Всякий раз, проигрывая, Арес буквально сгорал изнутри от злости и клялся, что больше никогда не позволит так себя унижать. Каждая их встреча должна была стать последней, в конце концов, в мире были и другие города, лишённые божественного покровительства Паллады. Однако вместо того, чтобы утолять жажду крови сжигая их, Арес снова и снова бросал вызов Афине. А та с презрением его повергала, чем заставляла ненавидеть себя ещё больше. В спутницы жизни, пусть и не совсем законные, Арес выбрал Афродиту. Она была полным антиподом Афины внешне, да и характер совсем другой. Единственные схожие черты — вредность и стервозность, хотя тут, пожалуй, Афродита превосходила свою заклятую «подругу». Особенно сейчас, когда смертные расплодились, будто глупые кролики, столь любимые Прекраснейшей. «Дал бог зайку, даст и лужайку,» — приговаривала с улыбкой богиня любви, указывая Купидону, этой пародии на лучника, очередную цель. Чтобы мелкий пакостник уж точно ничего не перепутал, Афродита всматривалась в гламурный розовый бинокль, то и дело поправляя завитую кокетливыми колечками чёлку. Когда-то Аресу нравилось наблюдать за такими проделками всегда беззаботной богини любви. Теперь от одного воспоминания его корёжило. Годы шли, и всё только сильнее перепуталось. От имени «Афина» всё так же хотелось скрежетать зубами, а тут ещё шальная натура его подружки проявилась во всей красе. Афродита то и дело появлялась в компании смертных, меняя случайных любовников даже чаще, чем лак для ногтей, и Арес ничего не мог с этим поделать. Сначала он, кипя от ревности, просто убивал этих людишек, но разве было до этого дело богине любви? Конечно же, нет, ведь она в любой момент могла подобрать кого-то новенького. Иногда такой финал отношений её ещё больше заводил… Противники из людей были весьма посредственные за редким исключением, а потому Арес быстро бросил это дело, предоставив Афродите делать всё, что захочется. Она и ему предлагала подыскать пару, но… Единственная, к которой бога войны по-настоящему тянуло, кривила рот в усмешке и вспоминала его старые поражения. А потом так увлеклась делами смертных, что и вовсе позабыла про олимпийское прошлое и едва ли им интересовалась. Их яростные стычки ушли в далёкое прошлое. Войны стали так редки, что в двух богах войны надобности не было, даже одного было много. И Афина ударилась в созидательный труд, так и оставаясь победительницей. Оставив его одного. — Да ну в Тартар, — Арес без особого интереса оглядел ровные ряды книжных стеллажей, — какой теперь реванш. Смертные ухитряются заканчивать войны, даже не начиная их. Где реки крови, в которых тонули города? Где пожары, заставляющие моря кипеть? Нет их. Бог войны вздохнул и бросил на Афину быстрый взгляд из-под нахмуренных бровей. Теперь даже злость не давалась так легко, особенно в её присутствии. Жизнь вообще стала серой, не то, что в Золотом веке, который сейчас он мог только вспоминать с ностальгией. Мудрейшая неожиданно кивнула. Привычная надменная ухмылка сошла с её лица, сменившись лёгкой грустью. Неужели и она чувствует то же самое?! — Уже нет. Последняя большая война была восемьдесят три года назад. А после… — богиня поморщилась. — В нынешних войнах смертных нет справедливости и чести. Они враждуют между собой как и раньше, но я не вижу среди них правых — сплошь виноватые. Да и те не участвуют в битвах, только посылают невинных на смерть. Кто победил в последней войне, Арес? — Никто, — Арес хотел сплюнуть на мозаичный пол библиотеки, но остановился, чтобы не оскорбить «храм», — они опять заключили соглашение. И двух дней не прошло. Афина покачала головой. Да уж, когда-то она была только рада, видя, что враждующие стороны примирились и больше не желают лить кровь на радость Аресу. Теперь же выслушивает жалобы бога войны и сама начинает подумывать, а точно ли на благо был весь этот долгий мир. Мир без справедливых войн, где вожди сражаются вместе с войском, а не отсиживаются, будто Зевс на своём троне на вершине неприступного Олимпа. Громовержец в этом мире благоденствовал: войны он не очень любил, зато любил власть и тех, кто этой властью обладал. И ничего не собирался менять. Как же просто было жить в Золотом веке. В этом веке информационных технологий даже её мудрость не всегда помогает. — Знаешь, — неожиданно Арес шагнул вперёд, к столу, на котором стоял её ноутбук, — давай-ка, Паллада, откладывай эту штуку, на которую ты променяла своё копьё, и пойдём, разберёмся. Этому миру нужна встряска, как и нашему папаше. Или ты разучилась сражаться, пока возилась с людишками, следя, чтобы эти слабаки не вымерли? — Соскучился по моему копью, Арес? Помнится, в последний раз я им пересчитала тебе все рёбра и ты едва не отправился в Тартар. Да уж, тогда и она сама всерьёз забеспокоилась, что лишила этот мир бога войны. Хорошо, что Аполлон оказался неподалёку и помог до того, как Афина сделала или сказала какую-нибудь глупость. Арес мог и выжить, а ей бы тогда очень долго пришлось подбирать слова для объяснений. — Тогда что тебя останавливает? Или годы превратили тебя в слабую женщину, Паллада? — бог войны подмигнул собеседнице, на что та только закатила глаза. Глупо было надеяться, что он изменится полностью. — Это ты меня называешь слабой? — Афина открыла ноутбук, затем развернула экраном к Аресу. — Не думаю, что твоя винтовка и десяток ножей будут достаточным аргументом. На экране высветилась схема самого зловещего вида. Высветились ровные столбики цифр и слов, за обладание которыми любой смертный согласился бы на самые жуткие пытки в Подземном царстве Аида. Но Афина не была смертной, а потому воспринимала эту информацию вполне спокойно. Она уже давно не выходила на поля сражений, но от сущности богини-воительницы не отказывалась. А войну можно вести самыми разными способами, далеко не все из которых были доступны им в прежние времена. — Деньги? Паллада, ты серьёзно?! — Серьёзнее, чем когда-либо, — кивнула богиня, не отрываясь от ввода команд, — никогда не любила презренное золото, но почитатели Зевса почему-то очень к нему привязаны. А когда золота не будет, они потеряют власть. Поверь, у них накопилось столько долгов перед другими смертными, что война неизбежна. Я сама готова её развязать, пусть это и не мудро. — А закончится она в пользу тех, кого больше! — закончил Арес, после чего безо всякого стеснения хлопнул её по плечу. — Паллада, ты не представляешь, как мне тебя не хватало! От восторженных криков бога воины затряслись стены. Афина поморщилась, но слова Ареса грели бессмертную душу. И как она прожила все столетия без его импульсивности? Даже сама не заметила, как начала чахнуть в окружении всех этих сухих книг, терять себя… — Я тоже скучала, Арес.