Корица с сахаром

Какая ошибка стала роковой в вашей жизни? Вся жизнь построена на ошибках. Что вам напоминает о них? Возможно, шрам на коленке после падения на первом велосипеде, когда вы самоуверенно отказались от родительской руки, крепко удерживающей вас от падения. Или же кривая надпись аллерголога о ваших красных пятнах на лице после дюжины съеденных апельсинов за три минуты на спор. А может и неприятные ощущения в животе, когда вы решили доесть пудинг, который уже неделю стоит в холодильнике. Так незначительно, что все это остается лишь приятными воспоминаниями, говорящими, что вы живете. Но моя ошибка лишила меня жизни. Я помню нашу первую встречу. Она никак не привлекла мое внимание в общей толпе друзей и новых знакомых. Мой глаз не зацепился за ее внешность, я не посчитал ее красивой или сексуальной. Но я помню все до мелочей. На ней была бордовая кофта, облегающая ее тело, которая закрывала шею и руки. А светлые джинсы аккуратно сидели на талии, не давая мне рассмотреть ее ноги. Я оценил ее по достоинству лишь после второй нашей встречи. Она невероятно веселая. Я был готов остановить весь мир, чтобы просто сидеть с ней на крыше и разговаривать. Так мы и провели наше первое свидание. Хоть сначала мы гуляли неспеша по набережной, смеясь и разговаривая обо всем на свете, я понял, что это совсем не та обстановка. Когда я привел ее на крышу, то понял, что эта девушка мне совершенно не нравится. Нет. Я был по-настоящему, искренне влюблен. Мы обсуждали импрессионизм и ее любимых художников, договорившись сходить в выставочный зал, скуривали пачку ментоловых сигарет и смотрели на заходящее солнце. Она была безумно красивой. Ее волосы напоминали мне корицу с сахаром. Господи, они даже пахли корицей, что сводило меня с ума. Я бы посвятил вечность, чтобы обнимать ее, зарывшись лицом в ее мягкие волосы. Я помню наш первый поцелуй. У него был привкус вишневого Carmex'а с ее губ. Я старался вложить в него столько нежности, сколько только мог. Ни с одной девушкой я не испытывал столько волнения. Ее губы таяли под моими, как мороженное. Казалось, что я мог повредить их одним неловким движением языка. Я не мог оторваться. Я не обращал внимания на нехватку кислорода, на проходящих в стороне людей, на резкие звуки. Я был полностью погружен. Если бы перед смертью у меня спросили, какое будет последнее желание, я бы без раздумий ответил: "-Ее поцелуй..." Я помню нашу первую ночь. Она безумно стеснялась своего оголенного тела, каждый сантиметр которого я готов был покрыть поцелуями. Эстетика ее тела опьяняла меня. Молочная кожа с аккуратной россыпью родинок напоминала мне ночное небо в негативе. Я не уставал ей каждый день повторять, что нагота ее души привлекает меня намного сильнее, чем телесная. Потому что это было действительно так. И я помню ее слезы. Капли, стекающие одна за другой по слегка пунцовым щекам, увидев которые я тут же отрезвел. Перед тем, как выбежать из дома, она успела быстро схватить пачку сигарет и ключи от машины. Я кинулся бежать по лестнице, пока проклятый лифт спускал ее вниз. Я долбился в закрытую дверь автомобиля, пока она заводила мотор и прикуривала сигарету. Она резко тронулась с места и на бешеной скорости уехала за поворот. Я долго пытался дозвониться до нее, но никто не отвечал на звонок. Я обзванивал всех знакомых к которым она могла поехать. Я три раза перезванивал ее родителям, думая, что они мне врут, а она на самом деле находится у них. Я не переставал проклинать себя за те слова. "-...представляешь, они называли тебя шалавой. Ахахаха, ты действительно выглядишь как конченая шлюха из секонд хэнда." Я никогда так не считал. Но мнение окружающих и алкогольное опьянение сделали весомый вклад. Я не спал всю ночь, пытаясь узнать хоть что-то о ее местонахождении. Но один звонок заставил меня остановиться. В следующий раз мы с ней увиделись уже на похоронах. Бордовый гроб, как твоя кофта в день нашего знакомства. Молочный надгробный камень, как твоя кожа. И соленые слезы на моем лице, как у тебя в тот день. Я не мог видеть это все. Я просто ушел, пока взгляды призрения прожигали мою спину. В моей памяти она навсегда останется с улыбкой на лице, танцующей посреди кухни в одной рубашке и нижнем белье. В аварии был только один виновник. И он, почему-то, живой, сидит и молча рассуждает об этом всем. Я ненавижу себя. Если бы я не сказал той чертовой фразы. Если бы я успел схватить ее за руку, перед тем, как она закрылась в машине. Она могла бы быть живой. Я бы трогал ее волосы. Целовал в шею. Никогда бы не отпустил из объятий. Мы бы каждую неделю сидели в твоей любимой кофейне. Каждый вечер пересматривали твои любимые фильмы. Я не вижу больше смысла. Эта ошибка лишила меня жизни. Она стала роковой. И вот я стою на той же крыше, где было наше первое свидание. Докуриваю последнюю сигарету в пачке. Со стороны это выглядит, как сцена из дешевого сериала. Но кого это сейчас волнует? Шанс того, что я выживу, если спрыгну с это крыши-минимален. Что ж, это радует. Внизу нет людей. Время от времени лишь слышны проезжающие по шоссе машины. От сигареты остается всего ничего. Затяг. Три. Я не хочу так жить. Затяг. Два. Она была единственным счастьем, которое я не смогу ничем заменить. Последний затяг. Бросаю фильтр в пустоту. Один. И делаю шаг.