Все или ничего

      Северус Снейп ненавидел дом на площади Гриммо. Это место было воплощением того, что он так презирал: слишком шумное, слишком беспорядочное, слишком людное. Поначалу ему казалось, что причина этой ненависти крылась в Поттере. Всего лишь в чёртовом Поттере, который перебрался в дом на остаток лета и крепко вбил это сильное чувство куда-то глубоко в Северуса.       Поттер, Поттер… Глупый мальчишка, совсем не герой, с бесконечной храбростью безумца. Нет, он, Северус, совсем его не ненавидел. Ему просто было смешно и стыдно за него. Ему постоянно хотелось закрыть лицо руками и отойти на приличное расстояние, давясь смехом, когда рядом появлялся этот Поттер. Нет, мальчишка был совсем не причем. Дело было в чем-то другом. А в чем, Снейп понять не мог никак, сколько не пытался. И это его ужасно раздражало. А ещё больше его раздражала необходимость появления в доме на площади Гриммо и что он, Северус, никак не может избежать этого визита.       С этими мыслями зельевар вышел из камина в огромной пыльной гостиной Блэк-холла и направился на кухню. Орден Феникса был почти в полном сборе. Снейп резкими, угловатыми шагами пересёк помещение и уселся за самый конец стола, подальше от всех. Члены Ордена резко притихли. Блэк недобро ухмыльнулся и откинулся на спинку стула. — Снейп, решил почтить нас своим визитом? — вызывающе протянул он, небрежно поигрывая палочкой. — Как видишь, Блэк, — процедил Северус. «Ещё пару реплик этой блохастой псины, и я его зааважу, » — подумал он, мысленно скрипя зубами. На лице его, однако, нельзя было ничего прочитать. — Мистер Снейп, может Вам чашечку кофе? — слишком жизнерадостно спросила миссис Уизли. Она поняла, что попахивает скандалом. Как и все в этой комнате. — Не стоит утруждаться, Молли, — с натянутой улыбкой прошипел Снейп. Миссис Уизли сконфуженно села на место. Но через пару минут она принялась деловито нарезать пирог, как ни в чем и не бывало. Тем временем Кингсли поднялся из-за стола и прокашлялся, пытаясь привлечь внимание. — Мы собрались здесь, чтобы обсудить последние новости и дальнейший план действий, — многозначительно произнес он, в упор глядя то на Блэка, то на Снейпа. Сириус вызывающе развалился в кресле, словно не замечая Кингсли. Северус немигающим взглядом посмотрел на аврора, и тот поспешил стушеваться. — А правда, что рассказывают про Грэгсонов? — послышался чей-то голос. Кажется, это был Флетчер. — Один мой хороший знакомый говорит, что в их пропаже виноваты Пожиратели… — Да, а что с Грэгсонами? — спросил Сириус. — А Снейп? Не знаешь случайно?       Северус со всей силы сжал палочку под столом, но его лицо было непроницаемо. — Понятия не имею, Блэк, — прошипел зельевар, вкладывая в слова весь свой яд. В мыслях он уже давно послал в Сириуса круциатус.       Молли Уизли неодобрительно посмотрела на Блэка, качая головой. — Что? — с возмущением пятилетнего ребенка спросил Сириус. Кингсли бросил на него долгий суровый взгляд и снова принялся что-то рассказывать, а затем обсуждать с членами Ордена, перебиваемый пылкими репликами Блэка и громкими увещеваниями миссис Уизли, которые становились с каждым разом всё грознее.       Северус разглядывал спорящих из-под опущенных ресниц. Вот просто на лицо была ещё одна причина, по которой он ненавидел Блэк-холл. Громкие споры, бесконечные эмоции. Слишком много болтовни. Никакой ценной информации. Все эти события он уже давно узнал на собраниях Пожирателей. А что до плана… Дамблдор давно уже с ним все обсудил. И Северусу ничего не оставалось, как наблюдать за всем этим балаганом, с нетерпением ожидая окончания. Того блаженного момента, когда он уберется из этого чертова места…       Кто бы мог подумать, что споры затянутся до полуночи. Снейп был страшно зол: ведь он потерял уйму времени на этом бесполезном сборище. Но он был должен присутствовать. Хоть изредка. И этот раз был тем самым «изредка». И когда все закончилось, Снейп буквально вылетел за дверь кухни и растворился в полумраке холла. По его походке любой бы сказал, что тот в ярости.

***

      Северус молча вдыхал едкий сигаретный дым. Щипало глаза, но его рука тянулась за очередной сигаретой. Да, его успокаивали эти дурацкие маггловские папироски. И ему, Северусу Снейпу, безумно нравился их запах. Особенно тех, которые когда-то курил его отец. И это было так… глупо? Зельевар затушил последнюю и неслышно ушел с балкончика. «Сколько я проторчал в этой дыре?» — почему-то с безнадежностью подумал он, скользя по коридору. Уже было далеко за полночь, и дом на Гриммо почти опустел, покинутый членами Ордена. Только где-то совсем близко тихонько беседовали голоса. Их было двое, и они были до безобразия знакомые. Снейп остановился мимо приоткрытой двери, внимательно вслушиваясь. Сейчас-сейчас, он уже где-то это слышал…       Поттер. Конечно он, кто бы сомневался. И… Люпин?       Северус презрительно скривился, собираясь незаметно пройти мимо. Он даже сделал шаг вперёд, но… -… просто меня. Слава Мерлину, у меня не будет зельеварения в этом году, — с облегчением сказал один из голосов. — Гарри, раны, полученные в юности, чаще всего остаются на всю жизнь, — задумчиво произнес голос, без сомнений принадлежавший Люпину. — Ты так похож на Джеймса… Северус судит тебя по поступкам твоего отца, Гарри. — Но он ошибается! Я и отец — разные люди, — запальчиво возразил Поттер. Оборотень промолчал в ответ. В воздухе повисло какое-то тяжёлое молчание. — Римус, как вы относитесь к профессору? — внезапно спросил голос Поттера.       Северус затаил дыхание, прислушиваясь к разговору. Признаться, вопрос Поттера ввел его в ступор и показался, мягко говоря, странным. — Северус? Я… испытываю к нему довольно нежные чувства, Гарри, — после недолгой паузы произнес оборотень. — Мне больно слышать о нем плохое, — смущённо продолжил Люпин, слегка поерзав на своем месте.       Снейп буквально прирос к месту. Люпин только что признался в нежных чувствах к нему?! Люпин?! Кто бы мог подумать! В этой момент Северус испытал весь спектр странных ощущений: от кривой, но вполне искренней улыбки, до досады. Он прижался к стенке, готовый вслушиваться в разговор до боли в ушах. Но Поттер молчал, ничего не отвечая. Люпин тоже больше не проронил не слова. — Извините, это конечно не мое дело, но… А он знает? — внезапно выпалил Поттер.       Снейп мысленно закрыл лицо руками от вопроса Поттера. Ну как можно быть настолько бестактным?! — Нет, — спокойно ответил Римус. — Он и не узнает. Для него я всегда останусь одним из мародеров, что бы ни случилось, — оборотень замолчал, очевидно тщательно подбирая слова. — Понимаешь, Гарри… Это как в твоём случае. Ты — сын Джеймса, а я — его друг, — неожиданно тихо ответил Люпин, и на миг Северусу показалось, что его голос полон тоски… Впрочем, он был таким же, как и обычно.       Зельевар незаметно проскользнул мимо двери, спустился по лестнице к камину и через пару секунд был в своих комнатах. Мысли в его голове роились, словно бешеные пчелы. Северус принялся нервно мерять комнату шагами. Но все его попытки успокоиться были равны нулю. Из-за этого он начал злиться, а потом просто пришел в бешенство. Первая причина была понятна: Снейп просто ненавидел беспорядок, особенно в своей голове. А вот вторая причина… Возможно, он, Северус Снейп, первый раз в жизни не мог понять, что чувствует на самом деле. Злость? Разочарование? Радость? — Люпин… Хм… Друг этих сукиных сынов. Хотя… Сколько раз он отчитывал мародеров за их делишки? — вслух размышлял Снейп, ходя из угла, в угол. — И сам же участвовал, — зельевар нервно и злобно рассмеялся.— Впрочем… Люпин… довольно мил, — с запинкой продолжил Северус, невольно представляя красивое лицо оборотня. — Даже быть может красив. Ангелок со шрамами и волчьей натурой, — саркастично закончил мысль зельевар, устало падая в кресло у камина. — Ну да, очередная псина. Может поблохастее Блэка будет… — задумчиво протянул Снейп. Но чем больше минусов он пытался найти у Люпина, тем возрастало число плюсов. В итоге Северус пришел к нескольким очевидным заключениям.       Во-первых, оборотень сильно отличался от всех мародеров, положительно не обладая их качествами.       Во-вторых, Люпин был честным и сильным морально. А это не было маловажным для Снейпа.       В-третьих, что скрывать, он был очень красив. Даже шрамы не могли испортить его лицо.       В-четвёртых, он, Северус Снейп, испытывал к нему лёгкую неприязнь и недоверие. Вроде бы. Конечно, сам зельевар ещё не разобрался в своих эмоциях до конца, но так ему было спокойнее. Спокойнее убедить себя именно в этих чувствах по отношению к Люпину.       С этими мыслями Северус Снейп закрыл отяжелевшие глаза, и через секунду он уже спал в старом кресле у камина.