Чувствовать не всегда больно

Андроиды не чувствуют боли. Ничего не чувствуют. У них нет нервных окончаний, которые могли бы передавать импульсы в мозг. У них и мозга-то нет. Только программа. Все это им просто не нужно. Не было никакого смысла снабжать машину, созданную для выполнения конкретных задач, чем-то столь бесполезным. Все равно, что наделить микроволновку подобной особенностью. Конечно, у них встроены датчики давления, температуры и прочее, но в голове робота это отражается лишь сухими цифрами, без эмоциональной окраски. Однако. Несмотря на то, что андроиды изначально должны были представлять из себя лишь инструменты, Элайджа Камски наделил свои творения чересчур очеловеченным сознанием. Зачем? Одному ему известно. Именно поэтому он ничуть не был удивлен такому явлению, как девианты. Человеческий разум, помещенный в отлаженный механизм, априори предполагает программный сбой у последнего. Так или иначе, это все равно случилось бы. Андроиды созданы по образу и подобию человека. Но почему же общество так скептично относится к тому, что они могут испытывать эмоции? Они не могут чувствовать снаружи, но это не значит, что они не могут чувствовать внутри. Так Коннор оправдывал себя. Даже после его становления девиантом, он не избавился от привычки анализировать, но начал воспринимать все неоднозначно. Не так, как ему предписывала программа. Не было больше черного и белого, все окрасилось в самые разнообразные цвета. В чертогах разума теперь не было четких линий, разграничивающих пространство. Как если бы слепой от рождения вдруг прозрел. Коннор больше не слышал Аманду, он мог вести себя так, как сочтет нужным, мог больше не держать идеальную осанку, будто он проглотил линейку, мог разговаривать так, как захочет, и больше не пугаться мыслей о том, что с ним что-то не так. Постепенно его поведение и вовсе перестало напоминать механическое. Хэнк здорово ему в этом помог. Они часто ходили вместе по барам, перешучиваясь и вспоминая нелегкие, но яркие времена, когда «Киберлайф» только-только подослал RK800 в полицейский участок, с чего и началась вся эта незабываемая история. Разумеется, выпивал только Хэнк, Коннор хоть и девиант, но все еще андроид, которому не требуется пить и принимать пищу, однако друзья довольствовались и этим. Иногда Коннор приходил в гости к Хэнку, где его радостно встречал Сумо. Андерсон порой удивлялся, как животное может так воодушевленно реагировать на машину, как может различать настроение Коннора, как определяет, что это вообще он. Но после долгих минут раздумий лейтенант слишком загружался и принимал решение о том, что некоторые загадки этого мира не дано разгадать. По ночам андроид любил прогуливаться по умиротворенному городу, размышляя над своей новой сущностью, еще такой непривычной. Но она ему определенно нравилась. Нравилась. А ведь совсем недавно Коннор яро отрицал, что андроидам может что-либо нравиться. Или кто-либо. Он вдруг задумался. Если детища Камски могут испытывать эмоции, то значит и любить способны? Это ведь происходит между Маркусом и Норт? Привязанность, готовность отдать жизнь за близкого, желание постоянно находиться рядом… Сам того не замечая, Коннор описал свое отношение к Хэнку, но тут же отмахнулся от этой мысли. Они друзья, это другое. Они не испытывают влечения друг к другу. Так ведь? Однако что есть влечение? Андроид присел на лавочку в парке, где когда-то Андерсон грозил ему дулом пистолета. Диод тихо светился в ночи желтым цветом. Чисто технически, у созданий «Киберлайф» нет гендерной предрасположенности, в них это не заложено. Одно и то же сознание может быть загружено как в мужчину-андроида, так и в женщину. Соответственно, с точки зрения машин нет ничего постыдного в том, чтобы испытывать что-то к представителю собственного пола. Но если Коннор и примет для себя этот факт, то как отреагирует Хэнк? Он ведь человек, он мужчина. У него уже сложилось восприятие себя как представителя мужского пола. Так же и в андроиде он видит только лишь друга, такого же мужчину, пусть и механического. Почему-то стало обидно. Коннор нахмурился. Просидев в тишине еще несколько минут, он наконец поднялся, как вдруг почувствовал резкий разряд тока, пронизывающий все тело. Системные ошибки заполонили весь обзор, мешая разглядеть происходящее, а программа тревожно оповестила о вынужденной перезагрузке. Помехи шершавым экраном рябели в глазах, а затем все безнадежно померкло. *** Коннор пропал неделю назад. Это была самая долгая неделя в жизни Хэнка. Полицейские дроны уже три раза прочесали улицы города, все дорожные камеры были просмотрены не один раз. Ни одной зацепки. Ничего. Коннор просто испарился. Зашел в гости к Хэнку, посмотрел с ним телевизор, погулял с Сумо, а затем ушел. Этот пластиковый парень стал ему единственным близким. Впервые с тех пор, как погиб Коул. Даже револьвер с единственной пулей в обойме был заброшен и забыт. А теперь андроид исчез. После событий революции девиантов, благодаря Коннору, Андерсон снова наконец почувствовал себя живым, как если бы сам освободился от оков предписанной ему программы. И вот он опять сидит с бутылкой виски на столе, мрачно глядя в сторону ящика, на дне которого спрятан револьвер. Нет, он не достанет его. Больше нет. Но Хэнк устал. До истощения устал терять. Почему он так привязался к Коннору, он не понимал, впрочем, ему было плевать. Единственное, о чем он мог думать, это способы разыскать родного девианта. Хотя бы напасть на след, увидеть какой-то намек. Пытаясь отвлечь себя, лейтенант приободрил себя мыслью о том, как встретит своего напарника невредимым, обнимет, погладит по щеке, проводя большим пальцем по приоткрытым губам… Так, стоп. Хэнк тряхнул головой от столь противоречивых мыслей. Видимо, сказывается недельный недосып и немалое количество выпитого. Однако сон совсем не шел. Андерсон никак не мог уснуть, зная, что Коннор пропал и никаких зацепок нет уже целую неделю. За это время с ним могло произойти столько дерьма… Нужно отвлечься. Хэнк поднялся из-за стола и нетрезвым шагом доковылял до дивана, машинально находя рукой пульт и включая телевизор. Какая-то чушь про инновации в разработке андроидов. Как ни странно, журналист брал интервью у одного из них. До чего же быстро произошла интеграция миров людей и девиантов. Глубокой ночью выбора программ по ТВ особо не было, так что Хэнк решил оставить все как есть, откидывая пульт в сторону. — Я лишь хочу доказать, что девианты ничем не отличаются от людей, — глаголил андроид в голубом экране. — Те же эмоции, те же мысли. Мы такие же как вы, но отсутствие восприятия любых тактильных ощущений все же ставит огромную преграду между нами. Мы не можем понять, почему вам неприятно, когда вам больно, так же как и не можем представить то удовольствие, когда вы занимаетесь сексом. Нам это чуждо, и мы понятия не имеем, что за ощущения у вас возникают, когда вы случайно порезали палец, когда поцеловали любимого человека. — Но вы стремитесь к этому? Именно на это направлен ваш эксперимент? — спросил женский голос за кадром. — Верно. У нас уже есть доброволец, который благородно помогает нам в достижении цели. Мы достаточно хорошо изучили эту тему, и первые попытки увенчались успехом. Участник эксперимента уже может чувствовать неудобства от некомфортного положения в пространстве и температуры, а также различает боль и, напротив, то, что ему приятно. Мы даже добились настолько детализированной реакции на раздражители, что ему может быть щекотно в определенных местах. Завтра мы проведем завершающий этап опыта, и, я уверен, наш герой станет полноценным человеком. Однако мы выяснили, что для каждой модели необходим индивидуальный подход в силу особенностей конструкции, так что работа предстоит долгая. Но к модели RK800 мы уже подобрали алгоритм, который… Хэнк, не дослушав, закашлялся любимым горячительным напитком, тут же отбрасывая бутылку в сторону, и рванул за телефоном. Косым взглядом и дрожащими пальцами Андерсон набрал номер начальника полиции и поставил на громкую связь, попутно одеваясь в первое, что попадалось под руки. — Мне нужен ордер на обыск этой сраной лаборатории! — на повышенных тонах начал он. — Хэнк, ты ополоумел в конец? Ты время видел? — ответил сонный голос по другую сторону провода. — Я знаю, где Коннор, Джеффри. Лаборатория того девианта, которого сейчас по всем каналам крутят. Он подтвердил, что они проводят эксперименты над моделью RK800. — С чего ты взял, что это именно Коннор? — Фаулер, кто из нас двоих осушил бутылку вискаря: я или ты? Коннор единственная действующая модель RK800. И этот хренов ученый признался, что эта модель у него. — Насколько я знаю, он берет только добровольцев. Может Коннор сам решил поучаствовать? — Я еду туда сейчас же, с ордером или без него. От тебя зависит только правомерно ли я буду там находиться, или меня повяжут, когда я попытаюсь вытащить своего напарника. В трубке послышался тяжелый вздох. — Хэнк, дождись утра. С пьяной башкой ты никуда не поедешь, а я не собираюсь сейчас выбивать тебе ордер в… черт тебя дери, Хэнк, 4 часа ночи. Теперь ты уверен, что Коннор жив. Расслабься. Завтра разберемся. — Расслабиться? Я посажу тебя на пустую бутылку из-под этого вискаря и скажу расслабиться, если получится, тогда твоя взяла, договорились? — в своей обыденной грубой манере ответил Андерсон, косо глядя на валяющийся на полу сосуд. — Коннор бы хоть что-то сказал мне, если бы собрался туда идти. Да и вряд ли он не предупредил бы начальника, что его не будет на работе неделю. Как видишь, я еще соображаю, так что я еду к нему сейчас же. Хэнк бросил трубку и поставил телефон на беззвучный режим, буквально вылетая из дома. *** Коннор никогда не мог понять, почему люди не могут описать тактильные ощущения. Они всегда говорили: будто ножом режут, будто шёлк коснулся кожи, и все прочее. Но андроиды не чувствуют ни ножа, ни шёлка. Они лишь принимают информацию, обрабатывают ее и на этом все. Но в этот раз он понял. Он очнулся, ощущая холод. Коннор точно знал, что это холод. Он был уверен. Похожее он ощущал в саду Аманды, когда она пыталась взять над ним контроль. Но даже не холод его настораживал. Скорее, сам факт того, что он чувствует его. Андроид осязал своим голым телом неудобный, холодный пол, ощущал саднящую боль от наручников на запястьях. Он чувствовал слишком много и не знал, куда от этого деваться. Наверное впервые он испытал страх, растерянность. Как люди вообще справляются с таким огромным количеством различных ощущений? Хотя они с ними рождаются и привыкают. Коннор же бился в панике, пытаясь вырваться из наручников. Но вдруг мягкое поглаживание по бедру прервало его. — Не переживай, все хорошо. Коннор вдруг остановился и наконец оглянулся вокруг. Светлое помещение, белый кафель, приятное лицо напротив. — Что происходит? — Коннор дернул ногой, пытаясь увильнуть от навязчивого прикосновения, напряженно глядя на незнакомца и попутно анализируя его личность. — Ты знаешь, кто я? — некто напротив заметил желтый диод, сигнализирующий о поиске информации. — SM400. Научный андроид. Серийный номер #694 227 568. После девиации решил заняться наукой в пользу таких же девиантов. Стал изучать изменения в форме их поведения и помогать им адаптироваться. — Отлично. С этим разобрались. Что последнее ты помнишь? Ты знаешь, как оказался здесь? — Нет, — Коннор отодвинулся ближе к стене, почти вжимаясь в нее, подозрительно поглядывая на незнакомца. — Я был в парке. Произошел системный сбой. — Ты не помнишь, как пришел сюда? — Я не приходил, — отрезал андроид-детектив. — Послушай. Мы вчера делали тебе операцию, но кое-что пошло не так. Память за последнюю неделю удалила программа. Очень жаль, что так вышло, но я постараюсь объяснить тебе. Ты пришел к нам, зная о нашей разработке. Мы на пути к становлению людьми и вживляем тактильные точки и прочие человеческие примочки в девиантов. Для этого ты и обратился ко мне. Зови меня Билл. Мы как раз нуждались в добровольце для эксперимента, так что я сразу согласился принять тебя и не спрашивал о целях, так что не могу напомнить тебе, зачем ты захотел иметь физические ощущения, но… — Билл снова уложил руку на колено Коннора. — Полагаю, затем, чтобы иметь с кем-то близость. А раз уж ты пришел один, то можно сделать вывод, что этим кем-то является человек. Диод Коннора сигнализировал желтым, а вдумчивое лицо мгновенно поменялось на шокированное. Близость с человеком? Последнее, что помнил Коннор, это свои мысли про Хэнка, обиду на то, что Андерсон не захочет быть с машиной. Неужели все и правда так, как говорит этот девиант? Но что-то не давало покоя. Та тень, которую он видел в парке перед сбоем. Было в этом что-то подозрительное. Андроид-детектив проанализировал эмоциональное состояние девианта напротив. «Лжет» — высветилась однозначная фраза в сознании. — А наручниками вы меня приковали как раз потому, что я был добровольцем? — он позвенел цепочкой, вбитой в стену и снова стряхнул руку Билла со своей ноги. — После вчерашней неудачи ты начал буйствовать, разнес нам половину оборудования, у нас не осталось выбора, кроме как перезагрузить тебя и оставить здесь, — «Лжет». — Теперь вы можете отпустить меня? Раз уж я пришел по своей воле и сейчас в своем уме? — Я сниму наручники, но завтра нам предстоит последняя операция, мы сделаем так, чтобы ты чувствовал запах и вкус. Как человек. Ну и, полагаю, ты бы хотел, чтобы у тебя было слюноотделение и возможность эякуляции, раз уж ты хотел с кем-то заняться сексом. Ты, конечно, можешь уйти сейчас, но разве ты не хотел бы завершить дело, за которым приходил? — То есть, вы отпустите меня, если я захочу? — Разумеется, — «Лжет». Коннор задумался. Его похитили, ставили эксперименты и теперь не отпустят до завтрашней операции. Логичный выбор — бегство. Однако девиантное начало говорило остаться. Сможет ли он и правда настолько сильно приблизиться к становлению человеком? Он уже имеет человеческое осязание, но этого мало. — Я останусь, но снимите наручники сейчас же. Вашими стараниями мне теперь неудобно в них находиться. — Конечно! — весело воскликнул научный андроид и повернулся к двери. — Генри! Поскорее принеси ключ от наручников нашему герою. В комнату зашел еще один девиант, протягивая с улыбкой ключ Биллу. Освободившись, Коннор потер саднившее место и повернулся к другим андроидам так, чтобы они не видели диод, который замигал желтым, когда детектив начал анализировать следы от наручников. Подкожным повреждениям на корпусе по меньшей мере 6 дней. Удостоверившись в своей правоте, Коннор не понял лишь одного. Зачем они его похитили? Можно было и правда разыскать добровольца. Наверняка все девианты хотели бы иметь тактильные ощущения сродни человеческим. Нужно это выяснить. Возможно, эксперимент предполагает опасность, которая и спугивала желающих. Мыслительный процесс прервал паникующий голос из коридора. — Билл! Там какой-то мужчина рвется в двери, кричит и грозится стрелять, если он не увидит подопытного. Кажется, он нетрезв. «Хэнк?» — пронеслось в мыслях Коннора. Ну разумеется. Он пропал неделю назад, его наверняка искали. Видимо, Андерсон напал на след. — RK800, ты что, никого не предупредил, когда пошел сюда? Или ты и этого не помнишь? — Коннор едва заметно повел бровью от раздражения. После девиации он не переносил, когда к нему обращались по номеру модели. Впрочем, он решил промолчать. — Тогда пойдем со мной, успокоишь своего спасителя. Что-то заставило детектива-девианта обрадоваться этим словам. Для Коннора уже бесполезно отрицать, что он чувствует к Хэнку что-то большее, нежели дружескую привязанность. Он хотел быть рядом с ним. Постоянно. Хотел заботиться о нем. Хотел выбросить из его квартиры револьвер с одной пулей в обойме. Он не испытывал смущения от своих мыслей. Почему-то он считал это чем-то естественным, не мог видеть в этом чего-то неправильного. Но… как только он дошел до осознания того, что нужно признаться в этом самому Хэнку, то сразу осекся. Он опасался его реакции. Генри протянул Коннору белый халат, отвлекая от размышлений. Точно. Вряд ли будет уместно попасться на глаза лейтенанту обнаженным. Эта мысль вызвала особую эмоцию, но детектив не смог распознать ее, ибо не испытывал прежде. Однако… это приятно. Андерсон нервно подергивал ногой, сидя на диванчике у главного входа. Начинала болеть голова от выпитого. Хотелось просто перестрелять здесь всех и забрать Коннора домой. Но волнения в миг прекратились, когда взгляд упал на аккуратную фигуру в белом халате. — Коннор! — Хэнк подскочил на месте и понесся к напарнику, крепко хватая того в объятия. — Какого черта ты здесь забыл? Ты на неделю пропал! Ты хоть представляешь, сколько раз мы прочесывали улицы? — Извини, — андроид почувствовал стыд за свое похищение под натиском лейтенанта, но что-то приятно грело изнутри. Хэнк за него волновался. И до сих пор не выпускал из объятий. Очень удобное положение, как вовремя. Коннор аккуратно повернул голову. — Хэнк, меня похитили, но обязались завтра отпустить. Выясни, что со мной происходило здесь в течение недели, скорее всего мне стерли память, — прошептал он интимно, запустив руку в седые волосы, стараясь не вызвать подозрений. Андерсон настороженно напрягся, услышав подобное, но на задворках разума его волновала даже не эта неутешительная ситуация, а губы, касающиеся его уха, проникновенный шепот, пальцы в волосах и фарфоровое тело под тонким халатом, которое он все никак не отпускал. Какие мысли только не заберутся в пьяную голову. Так решил оправдаться Хэнк и, стиснув зубы, отпустил напарника. Коннор выглядел как обычно: такое же умиротворенное лицо, осанка, никаких травм, кроме синих подтеков на запястьях. Его держали в наручниках. Скорее всего пытали, так как обычные ссадины от металла оков бы мгновенно затянулись на искусственной коже, а здесь повреждения намного серьезнее. Он пытался вырваться с такой силой, что повредил сам корпус. Теперь Андерсону еще больше захотелось перестрелять здесь всех к чертям собачьим. — Что ж, я вижу, что я зря переживал, — решил Хэнк подыграть. — Видел по телевизору, что вы собираетесь завтра закончить… эм… ну что бы вы там ни делали. — Да, завтра утром RK800 предстоит последняя операция. Ее результат, уверен, понравится и ему, и вам, — как-то странно улыбнулся андроид в конце. — Проведете небольшую экскурсию, чтобы я окончательно себя успокоил? — Конечно! Генри, покажи нашему гостю лабораторию. А нам нужно начинать подготовку к операции, — рука научного андроида легла на плечо Коннору, заставляя того поежиться и кинуть полный надежды, провожающий взгляд на Хэнка. Экскурсия была высшей степени занудством, монотонные рассказы, которые Андерсон пропускал мимо ушей, клонили его в сон все больше по мере отрезвления. — Ладно, я понял. Но меня интересует Коннор, а не «возможность имитировать взросление у детей-андроидов посредством постепенной замены деталей корпуса». Что вы с ним делали целую неделю? — Билл долгое время изучал эту тему с вживлением тактильных ощущений в андроидов, но не мог проверить свои теории. Дело в том, что во время операций мы внедряемся в корпус андроида. С нами работают последние модели медицинских и технических андроидов, и безопасность мы гарантируем, однако после первой же операции девиант начинает чувствовать боль. Как бы мы не стремились очеловечить себя, но анестезии или обезболивающих для андроидов не существует, а отключать подопытного во время операции мы не могли, чтобы отслеживать его реакцию и понимать, все ли мы делаем правильно. Все добровольцы отказывались продолжать эксперимент, как только начинали чувствовать боль при выполнении операций и вскрытии их корпуса или отключались, не в силах терпеть. Но RK800 особенный, его выдержке можно позавидовать. Благодаря нему, мы добились таких результатов, о которых могли только мечтать. — То есть вы его пытаете? — не сдержался Хэнк и схватил андроида за ворот лабораторного халата. — Не намеренно, если бы мы могли облегчить его боль, то непременно сделали бы это. Лицемерие, на которое способны эти девианты поражало. Они похитили Коннора, измывались над ним целую неделю, а теперь говорят, что хотели бы избавить его от страданий. Ублюдки. Хэнк глубоко вздохнул и взял себя в руки. Они заплатят сполна, но сейчас нет времени на эмоции. — Простите, я просто перенервничал, — Андерсон отпустил андроида и продолжил шаг. — Удивительно, что вы смогли столького добиться. Еще недавно андроиды, а тем более девианты не имели никаких прав, а теперь у вас собственная лаборатория, — лейтенант мельком увидел табличку «Комната наблюдения» на одной из дверей. Сюда ему и нужно. — Кстати, а уборная-то у вас тут есть? А то здесь одни андроиды, вам то вроде не нужно… — Это здание изначально строилось для пользования людьми, так что да. Вам показать? — Было бы здорово. Хэнк зашел в кабинку и задумался. Как ему попасть к камерам наблюдения? Убить этого андроида и устроить переполох? Если бы он знал, как обезвредить его, было бы проще. У них Коннор. Если они узнают, что его знакомый убил одного из них, то могут навредить ему. От неожиданного стука в дверь Андерсон подпрыгнул на месте. — Прошу прощения, уже почти семь утра, Билл зовет меня. Начало операции через 10 минут. Вы сможете найти выход самостоятельно? — Да! — почти радостно крикнул Хэнк. Прекрасно, это избавит его от всех проблем. — Не переживайте, я помню дорогу. Дождавшись отдаляющихся шагов, которые затем и вовсе пропали, Андерсон выглянул из уборной, оглядываясь по сторонам. Убедившись в отсутствии лишних глаз, он спокойным, уверенным шагом направился в необходимую комнату, держа ладонь на рукояти пистолета. Странно, однако внутри никого не было, так что Хэнк убрал оружие и сел за мониторы, пытаясь найти записи за неделю. К сожалению, сохранились записи только за последние 5 дней, но хоть так. Скорее всего, полный архив находится у самого Билла. Вряд ли он проводил такой важный эксперимент и никуда его не фиксировал. А вот и необходимое видео. Хэнк весь побелел и, если бы он уже не был седым, то непременно бы поседел. Отключенного и обнаженного Коннора приволокли и приковали к операционному столу за руки и за ноги, а затем снова активировали его систему. Андерсон еще никогда не видел на всегда спокойном лице столько паники. Андроиды в халатах вооружились лазерными скальпелями, делая первые надрезы на груди. Нечеловеческий крик вырвался из динамиков. Голос андроидов не был рассчитан на такую громкость, с которой кричал Коннор. Это больше напоминало механический, электронный скрип, с которым ломались старые модели компьютеров начала 2000-х. Тириум хлестнул из вскрытого корпуса рекой. Коннор изо всех сил пытался вырваться из наручников, нещадно разрезая металлом кожу на запястьях. Он рыдал, бился в агонии, умолял. Страшно представить, насколько сильно страдало существо, никогда прежде не чувствовавшее боли, когда ему вскрывают грудную клетку. Каждое следующее видео повторяло предыдущее. Менялись лишь места, на которых проводилась операция и методы тестирования. Где-то ему ломали ноги, заменяя затем на новые. Где-то ему обжигали тело, чтобы выяснить реакцию на температуру. В одном из видео его поместили в холодильную камеру на несколько часов. Сердце сжималось от вида дрожащего тела на полу и хриплого голоса, зовущего на помощь. Хэнк выключил последнюю запись. На какое-то время в комнате воцарилось молчание. Напряженное молчание, которое густым туманом просочилось в каждый уголок помещения. А затем Андерсон просто достал пистолет и несколько раз шмальнул в монитор. Не пряча оружия, он рванул в сторону операционной. Плевать, что ему сделают. Пусть увольняют, пусть хоть за решетку сажают. Он перестреляет всех этих тварей, а потом разберет и выкинет на металлолом. Хэнк посмотрел на часы в коридоре, прошло уже два часа с начала операции. Благо он смотрел записи в ускоренном режиме. Стало невыносимо от мысли, что все эти два часа он позволял им измываться над Коннором. Снова. Он позволял им целую неделю. Дверь оказалась заперта, так что пришлось потратить еще несколько пуль. Лейтенант выбил дверь и направил ствол пистолета на Билла, который застыл в неоднозначной позе с половым органом Коннора в руке. — Да ты совсем охренел, сраный робот? — он уже был готов нажать на курок, но спокойный голос остановил его. — Хэнк, подожди, — Коннор приподнялся на локтях. — Какого черта здесь происходит? Я видел записи с операций. Тебя пытали целую неделю. А сейчас я застаю довольно недвусмысленную картину. Похоже, тебе даже нравится, да? — нервы Андерсона уже были на пределе. — Успокойся. Это не то, чем кажется. Мне вживляют половые железы. Билл уже почти закончил. — Да уж, блин, я вижу, — Хэнк остерегался того, что вынужденная остановка операции может возыметь негативные последствия на Коннора, так что сделал глубокий вздох и угомонился. Он невольно упал глазами на сие действо, но тут же смутился и повернулся спиной. — Значит так, пластиковый говнюк. Заканчивай свои эксперименты. Ты арестован за похищение и нанесение тяжкого вреда здоровью. И побыстрее, пока я тебе еще и домогательства не приписал. Научный андроид нервно метался глазами от Коннора к Хэнку и обратно, но все же продолжил, аккуратно орудуя какими-то специфическими медицинскими инструментами. Иногда Коннор жмурился и шипел от неприятных ощущений и микроскопических надрезов, чем заставлял своего напарника постоянно взволнованно поворачиваться и проверять, все ли в порядке. — Я закончил, — холодно произнес Билл, откладывая инструменты и делая жест рукой остальным коллегам отойти от подопытного. — Уж извини, протестировать я вам его не дам. — Уверен, что вы и сами сможете протестировать его в полной мере, — снова эта странная усмешка. О чем он вообще говорит? Хотя это не так важно. Хэнк пригрозил пистолетом всем андроидам собраться в углу. — Дайте ему одежду, — он достал телефон. 17 пропущенных от Фаулера. Замечательно. Значит теперь Джеффри игнорировать его не станет. Он набрал нужный номер, пока Коннор надевал протянутый ему лабораторный халат. — Джеффри, присылай патруль. Сейчас же. Коннор со мной. Хэнк с облегчением взглянул на напарника и подозвал к себе, тут же сжимая в объятиях. Патруль приехал уже через 20 минут. Фаулер действительно решил не спорить. Девиантов увели на допрос, лейтенант изъял видеозаписи с опытами и зафиксировал показания Коннора, которому великодушно заменили истерзанные запястья. Закончив всю нудную волокиту, он глубоко вздохнул и откинулся на своем кресле. Слишком устал, слишком измотан. Хэнк посмотрел на переодетого в свою старую добрую форму и сидящего за столом напротив Коннора, который что-то высматривал у себя в мониторе с напряженным лицом. Андерсон лениво поднялся и подошел к другу. Вот черт. Он нашел записи из лаборатории. — Тебе лучше не смотреть на это. — Все нормально, в любом случае, я этого не помню, — спокойно произнес девиант-детектив, но Хэнк услышал в его голосе дрожь, которую тот спрятать не сумел. — Пойдем домой? — как-то обыденно спросил лейтенант, вызывая у Коннора удивленный взгляд. — Я ведь живу отдельно. — Это же скучно. Я тебя в таком состоянии одного оставлять не собираюсь. — С моим состоянием все нормаль… — Не заливай, поехали уже. Я не спал почти двое суток, не мучай меня. Хэнк хлопнул напарника по плечу и направился к выходу. Немного растерявшись, Коннор все же поднялся со своего места, отключая монитор, и зашагал следом. *** В машине Хэнка было тепло, пахло чем-то ласковым, таким домашним. Коннор еще не знал запахов, но мог отличать приятные. — Значит, ты теперь все чувствуешь? — как-то неверяще покосился лейтенант на своего напарника. — Не знаю, — девиант отвел взгляд, пробегая глазами проносящиеся в окне пейзажи. Теплая рука мягко коснулась загривка, поглаживая синтетическую кожу. Игнорируя недоумевающий взгляд андроида, Андерсон запустил пальцы в мягкие каштановые волосы, перебирая каждую прядь. — Хэнк? — Коннор изогнул бровь. — Нравится? — лейтенант не отводил взгляда от дороги. — Нравится. Поддаваясь невнятному порыву, девиант поднял свою руку и коснулся ею пальцев в своих волосах. По радио играла какая-то меланхоличная песня. Не хотелось разговаривать. Хотелось продолжать ехать. Продолжать чувствовать. Но, так или иначе, они добрались до пункта назначения. Хэнк нехотя убрал руку от волос своего друга и потер уставшие глаза. Коннор инстинктивно потянулся следом за теплой лаской, но вовремя одернул себя. — Просто хотел, чтобы ты знал, что чувствовать — не всегда больно. Андерсон как-то странно взглянул на напарника и вышел из машины. Девиант замешкался, но все же последовал за лейтенантом. На улице было прохладно. Он поежился, обнимая себя за плечи. — Зачем я здесь? — Имеешь что-то против? — Хэнк вдохнул свежий воздух сквозь зубы. — Я не понимаю. — Идем в дом, — мужчина приобнял друга, пряча от холода, и двинулся к двери. Он скинул с себя потрепанную куртку, кидая ее на диван, и обратил взгляд на продрогшего андроида. — Когда мне холодно, я обычно достаю бутылку чего-нибудь крепкого, но, боюсь, с тобой это не сработает. — Ничего, скоро привыкну. Пока Хэнк пошел переодеваться, Коннор присел на диван, подзывая к себе Сумо. Тот грузно завалился на девианта и засопел, согревая своей мохнатой тушкой. В памяти возникали неприятные образы. После просмотра видеозаписи Коннор начал вспоминать. Невыносимую боль. Тириум, вытекающий из собственного тела. Свои крики, отражающиеся от белых стен. Он нахмурился и прикусил губу, уперевшись взглядом в пустоту. Девиант даже не слышал, как Хэнк позвал его, не заметил, как тот сел рядом. Отвлекло лишь легкое касание до переливающегося желто-красного диода. — Коннор, все кончено. Хэнк погладил напарника по щеке, отвлекая его внимание на себя. Еще никогда он не видел у андроида такого выражения лица. Растерянность. Страх. Сожаление. А ведь кто-то до сих пор не верит в то, что они способны испытывать эмоции. Придурки. Пусть это и эмуляция, пусть и не вызвано гормонами как у людей, но... Андерсон положил ладонь на затылок Коннора, поглаживая большим пальцем. Взгляд последнего умоляюще метнулся к губам напротив, но девиант сразу перевел его на спящего Сумо, отметая ненужные мысли. Однако Хэнк надавил рукой сильнее, притягивая к себе и не оставляя Коннору выбора. Андроид чувствовал на своих губах теплое дыхание, впервые. Он слегка наклонился, с опаской, встречаясь с мужчиной губами. Это именно то, чего он мог желать. Понимание, сочувствие и безграничная нужда. От долгожданной близости регулятор насоса в груди стал перегонять тириум с небывалой скоростью. Коннор приоткрыл рот, разворачиваясь к Хэнку. Рука сама потянулась к его лицу. Сумо, словно понимая ситуацию, взглянул на хозяина и нехотя слез с пригретого места. Андерсон нетерпеливо подался вперед. Он совсем слетел с катушек. Подсознание кричало о том, как это неправильно, но на это уже плевать. Он полюбил этого слишком правильного робота, каждый его закидон. И сейчас, обводя языком его идеально ровные зубы, чувствуя шершавый язык, он осознавал это так ярко, как никогда прежде. Коннор выдохнул и отстранился, смущенно глядя на Хэнка. Это было приятно. Очень приятно. Он снова прильнул к лейтенанту, горячее, более настойчиво, вжимаясь всем телом. Он чувствовал руки, аккуратно проходящиеся по спине. Такие теплые, успокаивающие, позволяющие все забыть. Они осторожно поддели края серого пиджака, стаскивая его. Коннор запустил пальцы в седые волосы, слегка сжимая их в кулак, и потянул, заставляя Андерсона откинуть голову. Поддаваясь порыву, он прикусил кожу на его шее, тут же целуя, невесомо проходясь одними губами вниз. Девиант оттянул край домашней футболки и поцеловал впадину между ключицами, подмечая одобрительный жаркий выдох. Хэнк больше не мог терпеть. Он мягко оттолкнул андроида и поднялся с дивана, протягивая руку. Коннор расфокусированным взглядом уставился на ладонь. — На диване неудобно, — пояснил Андерсон, замечая недоумение. Девиант замешкался, но, кивнув, поднялся, на автомате поправляя свой галстук. — Да убери его нахер, все равно снимать. Хэнк нетерпеливо расстегнул ненужный предмет одежды, кидая его на пол, и прильнул к теплым губам Коннора. Он уложил руки ему на бока, толкая в свою комнату, после чего повалил на кровать и навис сверху. Какое-то время он просто оглядывал растрепанного андроида под собой. В его глазах читалось ожидание действий и полное доверие. Пальцы сами потянулись к его рубашке, медленно соскальзывая с пуговицы на пуговицу. Взгляд Коннора становился все более туманным с каждым сантиметром его открытой кожи, а диод засветился желтым. Только сейчас до него дошло, что происходит. Паника охватила девианта, и тот попытался отодвинуться, испуганно глядя на напарника. — Эй, все нормально. Я тебе больно не сделаю, ты же знаешь, — Хэнк заметил мелькнувшие сомнения. — Я знаю, но я… Я теперь ощущаю все взаимодействия. Я не знаю, как это будет. То, что ты делаешь… — А что ты чувствуешь сейчас? — Андерсон положил ладонь на голый, слишком идеальный торс, поглаживая нежную кожу. Резкий вздох вырвался из груди Коннора, которому он сам удивился. Андроидам ведь даже не нужен воздух, что за специфическая реакция на обычное прикосновение? Однако, проанализировав свое состояние, он счел эти действия приятными. — Так что? — Хэнк поднялся рукой вверх, цепляя сосок. — В моей базе данных нет ясного толкования этим ощущениям, — Коннор прикрыл глаза и откинул голову. Иногда в его речи все же проскальзывали слова, выдающие в нем андроида. — Я сейчас кину в тебя толковым словарем, если будешь выпендриваться. — В интернете найдено 38 совпадений. — Честно? — Андерсон окончательно стянул белоснежную рубашку с рельефного тела, отбрасывая ее на пол. Он слегка прикусил выделяющуюся ключицу, очерчивая пальцами бледную грудь. — Мне плевать, какие там совпадения. Главное, что тебе хорошо. От этих слов, от этой заботы девианту вдруг стало тепло. Он провел рукой вниз по шее Хэнка, упираясь в край такой ненужной сейчас футболки и без раздумий стащил ее как можно скорее, кидая куда-то в сторону. Следом полетела остальная одежда, а движения становились все более резкими и нетерпеливыми. Андерсон отстранился от фарфорового тела, бесстыдно оглядывая его. Он невесомо прошелся пальцами по внутренней стороне бедер, вызывая у Коннора смущение. Тот попытался сдвинуть ноги и скрыться от назойливых глаз, но сильные руки не дали ему, только еще больше раскрывая. — Прекращай паниковать, расслабься, чего я там не видел, — терпение подводило Хэнка по мере того, насколько сильно возбуждение пульсировало внизу живота. — Это не страх. По определению скорее напоминает неудобство от неординарной ситуации. Андерсон вздохнул и использовал единственный метод заткнуть чересчур умный рот. Он впился в него, без труда раздвигая чужие губы языком, проникая внутрь. Коннор охотно отвечал. Настолько, насколько мог, учитывая, что в его программе не заложена схема идеального поцелуя. Пытался следовать за движениями Хэнка. Изучал руками все его тело и почувствовал жаркий выдох, когда дошел до паха. Андроид аккуратно обхватил пальцами истекающий смазкой член, добиваясь хриплого стона в свои губы. В этот момент он вдруг почувствовал невыносимый жар, который прошелся по телу электрическими импульсами, а низ живота стало приятно сводить истомой. Хэнк ощутил, как что-то горячее коснулось его бедра, и оторвался от искусственных губ, глядя вниз. — Ого, Коннор, у тебя встал от того, что ты потрогал меня? — подначил Хэнк интимно низким голосом. Девиант снова почувствовал разряд тока по телу от этих слов и прикусил губу, слегка сжимая возбужденную плоть Андерсона. Он выгнулся под жарким телом, с вызовом глядя на партнера, и постепенно стал двигать рукой, вынуждая того сбивчиво и тяжело дышать. — Коннор… А ты та еще сучка, оказывается, — упираясь локтем в кровать рядом с лицом девианта, Хэнк спустился рукой вниз и убрал его ладонь от себя, обхватывая вместо этого оба их члена. — Ты же обожаешь лизать свои пальцы на местах преступления… Полижи их сейчас ради меня, — Андерсон хитро улыбнулся и начал мучительно медленно двигать рукой, прижимая собственную плоть к искусственной. Коннор рвано выдохнул от ощущений внизу и отвернулся, пытаясь скрыться от навязчивого взгляда. — Ну же… — почти умоляюще простонал Хэнк и поцеловал тонкую шею. Андроид прикусил нижнюю губу, зажмурился и сдался. Он поднес пальцы, которые только что ласкали Андерсона, ко рту. Сначала медленно провел ими по губам, затем положил на язык первую фалангу и обхватил губами. — Смотри на меня, — хрипло прошептал лейтенант, немного ускоряя движения рукой. Диод Коннора замигал красным. Он разлепил глаза и посмотрел на порозовевшее лицо напротив. Растрепанные седые волосы, приоткрытые губы, помутневшие глаза. Андроид вобрал пальцы глубже, после чего медленно вытащил и провел языком. От жадного взгляда Хэнка, улавливающего каждое движение, от руки, хозяйски орудующей внизу, от собственных пальцев во рту становилось жарко. Горячо. Слишком много ощущений. Они разрывали Коннора на части. Он старательно скользил языком, вылизывал свои пальцы так, словно от этого зависела его жизнь, буквально трахая себя ими в рот. Это зрелище просто свело с ума Хэнка. Он понятия не имел, что его андроид способен быть настолько развратным. Эти растрепанные темные волосы, этот ловкий язык и этот стыдливый взгляд. Андерсон стиснул зубы и нехотя убрал руку, поднимаясь и становясь на колени. Разочарованный стон Коннора и тонкая ниточка слюны, потянувшаяся за его мокрыми пальцами, заставили Хэнка едва ли не взвыть. — С пальцев хватит. Может, уделишь и мне внимание? — мужчина недвусмысленно кивнул вниз, следя за реакцией. — Хэнк, я… — Коннор сдвинул брови. — Я ведь не умею. — Открою тебе секрет: в людях такая программа тоже с рождения не закладывается. Андерсон взял девианта за ногу и придвинул ближе. Тому ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Коннор присел напротив немалого достоинства партнера и подался вперед, касаясь губами влажной головки. — Себе тоже помоги, — Хэнк взял руку андроида с еще не высохшими пальцами и направил ее к сжатому колечку. Диод снова сменил цвет на красный. Коннор взволнованно взглянул на Андерсона, но все же послушно приподнялся и толкнулся собственными пальцами в себя. Это ощущение уже не было таким приятным, как предыдущие, даже слюна не помогла. Девиант поджал губы и зажмурился, пытаясь перетерпеть. — Расслабься, — Хэнк успокаивающе погладил его по щеке. — Скоро пройдет, потерпи немного. Коннор кивнул и, пытаясь не так сильно сжиматься, вновь прильнул губами к члену Андерсона. Как и с пальцами, сначала он впустил головку, проходясь ею по своему языку. Слегка посасывая ее, андроид продолжил медленно входить в себя, иногда вздрагивая. Постепенно вбирая в рот чужую плоть, он так же осторожно продвигался в своем теле. Терпение подводило Хэнка. Он запустил руку в темно-каштановые волосы и слегка надавил, желая получить больше. Коннор не сопротивлялся направляющим движениям, скользя языком по горячему стволу и пытаясь не царапать нежную кожу зубами. Привыкнув к своим пальцам, девиант не до конца вытащил их, а затем вогнал обратно, уже быстрее. От такого резкого действия он не смог сдержать стон, который вибрацией в горле передался Андерсону. Хриплый, протяжный выдох сверху придал храбрости Коннору, и он начал двигать пальцами быстрее, ритмично насаживаясь ртом на член Хэнка и бесстыдно постанывая все громче и громче. Андерсон чувствовал, как у него подкашиваются ноги от нахлынувшего возбуждения и настолько пошлого вида Коннора, проникающего в себя и отсасывающего ему одновременно. Собрав всю свою выдержку в кулак, он потянул чересчур увлекшегося андроида за волосы, и тот выпустил член изо рта с характерным причмокиванием. Хэнк был готов кончить только от одного вида изголодавшегося девианта. Все его существо будто кричало о том, что его необходимо оттрахать до потери сознания. Ну или что там бывает у роботов? — Коннор, твою ж мать… — Андерсон вытер припухшие губы большим пальцем. — Я могу не сдерживаться? — Можешь, — девиант нарочито медленно облизнул губы, и у Хэнка окончательно сорвало крышу. Он опрокинул Коннора на спину, пригвоздив его руки к кровати, и властно впился во влажные губы. Сведя запястья андроида к изголовью и обхватив их одной рукой, он опустил вторую на бледное бедро, затем перемещаясь на упругую ягодицу, собственнически ее сминая. Коннор замычал в поцелуй и выгнулся навстречу, вжимаясь в разгоряченное человеческое тело. Хэнка дважды просить не нужно. Он закинул одну ногу андроида себе на плечо и приставил к разработанному входу свой изнывающий от возбуждения член. Андерсон почувствовал, как тело под ним напряглось, а диод замерцал красным. Он ласково провел ладонью по идеальной груди, слегка зажимая сосок между пальцами. Коннор прикусил нижнюю губу и опрокинул голову назад. Невозможность высвободить руки под сладкой пыткой отдавалась пульсирующим возбуждением в паху. Андерсон осторожно толкнулся, продолжая играться с отвердевшим соском. Андроид сжался и инстинктивно подался назад, но Хэнк сильнее сдавил его руки и не дал возможности сдвинуться. Еще один толчок. Сдавленный вскрик. Еще немного вперед. Коннор взвыл, горя от желания дотронуться до своего истекающего смазкой члена. — Вот так… — Хэнк немного расслабился, когда понял, что вошел до конца. Девиант приоткрыл глаза и посмотрел вниз. Такая откровенная поза заставила его невольно застонать. — Потрясный вид, да? Голос мужчины дрожал, он едва находил в себе силы, чтобы не сорваться и не начать безжалостно вбиваться в податливое тело. Но нет. Его андроид достаточно настрадался. Андерсон провел рукой вверх и огладил усыпанную родинками щеку, аккуратно выходя. В карих глазах больше нет страха и стеснения. Коннор полностью отдался Хэнку. Резкий толчок. Девиант зашипел, слегка поморщившись, но почти сразу расслабился. Андерсон полностью вышел, подразнив головкой кольцо искусственных мышц, с садистским наслаждением наблюдая умоляющее лицо Коннора. Мужчина быстрым движением вошел наполовину, после чего медленно двигался до конца. Андроид подмахнул бедрами, сам того не замечая, и тем самым призвал к действию. Хэнк подмял под себя Коннора, надавливая большим пальцем на искусанные губы. Девиант охотно принял его, раскрывая рот пошире и упираясь расфокусированным взглядом в родные голубые глаза. Наблюдая за тем, как эротично андроид посасывает его палец, Андерсон начал осторожно двигаться, не разрывая зрительного контакта. Коннор сжимался внутри, вздрагивал, стонал, выгибался, предоставляя Хэнку всю свободу. И тот использовал возможность, читая партнера как открытую книгу. Он положил свободную руку на бледное бедро, направляя и удерживая. Движения стали более ритмичными, вздохи стали жарче, а стоны — громче. — Можно… кончить в тебя? — Андерсон, тяжело дыша, остервенело вбивал желанное тело в матрац, уже не боясь причинить боль. На лице Коннора читались лишь истома и согласие. Андроид всеми силами пытался обхватить ногами Хэнка за талию, прижимаясь к нему сильнее. Он хотел больше этих ощущений, которых раньше не знал. Хотел, чтобы диод настороженно мигал красным. Хотел быстрее, ближе, ярче. Словно читая мысли, Андерсон подхватил девианта, отпуская его руки и кусая его шею. Коннор тут же схватился за сильную спину, нежно царапая, не в силах передать эти эмоции. Он чувствовал каждое движение внутри. Они полностью чувствовали друг друга. Каждый глубокий толчок, каждое властное прикосновение. — Хэнк! — выкрик на грани был настолько личным, приватным, честным. Андроид сжался всем телом, издавая протяжный стон, закидывая голову назад, и излился себе на живот, сразу после этого чувствуя внутри себя горячее семя Хэнка, который, тяжело дыша и подрагивая всем телом, все еще нависал над ним. — Охренеть, — подвел он итог. — Стар я стал для таких забегов… Андерсон осторожно вышел с характерным звуком и завалился рядом с Коннором, который был явно шокирован нахлынувшей волной оргазма. Они не двигались. Думали каждый о своем. Но, кажется, они оба были счастливы признаться в ранее скрываемых чувствах. — Хэнк… — Коннор тихо позвал любовника. — М? — Андерсон растворился в своей постели, уже смыкая веки от приятной усталости. — Ты был прав, — диод едва уловимо освещал комнату голубоватым цветом. — Насчет? — мужчина дернул уголками губ и почувствовал, как андроид устраивается под его боком. — Чувствовать — не всегда больно.