Часть 1
31 марта 2013 г. в 02:11
Когда болеет Кас, Дин всегда чувствует себя ужасно неуверенно, не знает, как правильно вести себя. Черт возьми, а он же сотни раз заботился о Сэмми, когда тот болел. Но Кас – это совсем другое. Хотя бы потому, что человеком он стал буквально только что.
Какое-то время Дин пытался поговорить с Касом, заставить его открыть свои чувства, ощущения. Но это не сработало, а бывший ангел упрямо продолжил молчать и дуться, не отрывая головы от подушки.
Дину нужно было провести еще несколько дней, наблюдая, как единственный человек, о ком охотник заботится так сильно, хоронит себя в одеялах и печали, что бы наконец-то понять, что следует сделать.
Поначалу он ужасно нервничал, и ему пришлось задержаться на кухне немного дольше, чтобы привести в порядок дыхание. И вот, сделав глубокий вдох, Дин перешагнул порог спальни, держа тарелку только что приготовленного супа в руке.
Кас, как обычно в те дни, лежал под толстым слоем одеял с ужасно забитым носом и лихорадкой, из-за чего его грудь медленно, и как будто с тревогой, приподнималась. Охотник вошел в комнату, старательно пытаясь скрыть свое нервное дыхание.
– Hey, Cas* – пропел Дин слегка хрипловато, и ему пришлось подойти ближе к кровати, чтобы поставить тарелку супа на тумбочку возле нее, так как пальцы начали дрожать.
– Don’t make it bad, – охотник присел на кровать Каса, заставляя падшего ангела развернуться к себе, пытаясь взглянуть в эти грустные синие глаза, – Take a sad song, and make it better.
Улыбка появляется на лице охотника, когда он видит, как расширяются глаза Каса. Он осторожно берет лицо парня в свои руки и продолжает песню:
– Remember to let me into your heart.
Губы Дина накрывают губы Каса и он чувствует, впервые за такое долгое время, как падший ангел улыбается.
– Then we can start, – вспоминать слова песни становится чертовски сложно, но отпустить потрескавшиеся, податливые губы Каса и вовсе кажется невозможным. И он продолжает целовать своего ангела, который отвечает так медленно, но так невероятно искренне.
– To make it better, – выдыхает Дин, и Кастиэль впервые за, наверное, месяц, по-настоящему смеется.
Этот смех – музыка для Дина, лекарство от забот и беспокойств.
– Дин, – Кастиэль хотел что-то сказать, но палец охотника на его губах заставил молчать.
– Тебе совсем не обязательно тащить весь мир на своих плечах, Кас. У тебя ведь есть я.
Этой ночью Кас наконец-то рассказал о падении, открыл свои чувства.
А тарелка супа, ну что ж, она останется одиноким свидетелем того, как два парня забывали дышать, запутываясь в простынях.
* Эй, Кас, не грусти.
Возьми грустную песню и постарайся сделать ее лучше.
Открой мне свое сердце,
Тогда сможем вместе сделать ее лучше.