Mors ultima ratio

*** Провожая взглядом уходящего Исина, он до последнего надеялся, что тот остановится. Но Исин ушел и вместе с тем, что-то в душе у Чунмена оборвалось. Встав с колен и попытавшись отряхнуть джинсы, правда, напрасно, он, пошатываясь, побрел на ватных ногах к лавочке стоявшей неподалеку. Дойдя до нее, он тут же рухнул на скамью. На улице было довольно тепло, солнце своими лучами грело и освещало все вокруг, но Чунмена била крупная дрожь. Он рвано выдохнул и впился зубами в ребро ладони, пытаясь, таким образом, одну боль, хоть немного заглушить другой болью. В будний день людей здесь было не так уж много, но те немногочисленные прохожие, прогуливающиеся по аллеям старого парка, с опаской косились на странного парня, сидящего на скамье в одиночестве. Чунмен не замечал этого, он никого и ничего в этот момент не видел. Весь его мир в один миг сузился до пульсирующей боли в руке. Его душа понемногу разрывалась на крохотные тряпочки лоскутки, которые теперь невозможно собрать воедино. Он словно был погружен в какой-то болезненный транс, покачиваясь, как сомнамбула, он невидящим взглядом смотрел куда-то вдаль. Поднялся ветер и вскоре не по-весеннему яркое и теплое солнце скрылось за тучами. Тепло сменилось холодом, и Чунмен тут же замерз, пытаясь согреться, он кутался в легкую и слишком тонкую куртку, совсем не приносящую ему тепла. Руки заледенели, и он поднес чуть подрагивающие ладони к лицу, пытаясь отогреть их своим дыханием. Он взглянул на небо, которое уже было полностью свинцово-серым и давящим из-за огромных плотных кучевых туч, пригнанных ветром. Вот-вот должен был начаться сильный дождь. Когда рядом с Чунменом на край лавочки осторожно присел Сюмин, он даже не удивился, не повернул головы, все так же продолжая внимательно смотреть в небо и согревать озябшие ладони. Сюмин был недоволен тем, что его пытаются не замечать. Так не пойдет, решил он и ухмыльнулся. - Браво! – Сюмин громко захлопал и рассмеялся, от чего клюющие что-то около лавочки голуби испуганно взлетели. Вороны сидящие на ветвях деревьев, громко крича, взвились в воздух и начали кружится над Сюмином и Чунменом, - нет, я, правда, расстроился. Знаешь, вы выглядели, как два попугайчика-неразлучника. Весьма трогательное зрелище. – он наигранно вытер несуществующую слезу, шмыгнул и похлопал Чунмена по плечу, - Сухо, не расстраивайся, сегодня просто не твой день, - не выдержав, Сюмин снова засмеялся. Чуть повернув к нему голову, Чунмен тихо прошептал ему безжизненным, совершенно убитым голосом: Уйди, пожалуйста, просто уйди. - Ну, уж нет, мой дорогой Сухо, так просто ты от меня не избавишься, - жестко сказал Сюмин, мило при этом улыбаясь, такой контраст голоса и лица немного пугал. – Ты думаешь, что меня хоть как-то трогают твои переживания? Ошибаешься. Мне абсолютно все равно, что ты сейчас испытываешь. Сухо, ты знаешь, что ты не выполнил нашей с тобой договоренности. Ты очень меня подвел, и теперь я зол, и ты, Сухо, за это ответишь, тебе ясно? - прошипел сквозь зубы Сюмин, все так же улыбаясь. Но его слова оставили Чунмена равнодушным. - Мне все равно. Делай, что хочешь. Теперь не важно, - равнодушно сказал Чунмен, отвернувшись от Сюмина и смотря поверх макушек деревьев. - О, правда? Ты мне разрешаешь? – всплеснув руками, Сюмин притворно обрадовался. – Ну, если ты действительно согласен, тогда.. может я могу сделать что-то с твоим любимым Исином? - вкрадчиво поинтересовался Сюмин, внимательно наблюдая за Чунменом, - Не думаю, что ты останешься таким же равнодушным, - издевательски протянул он. - Нет! Не смей трогать его! – болезненно вскрикнул Чунмен, дернувшись, он испуганно посмотрел на Сюмина, думая о том, что он может сделать Исину. Тот даже умилился его внезапному порыву. - Вы такие милые, - грустно улыбнулся Сюмин, - милые и глупые, точнее, наивные. Но знаешь, - он погладил Чунмена по щеке, - так даже интереснее. Чунмен дернулся в сторону, его куртка зацепилась за резную спинку скамейки и задралась вместе со свитером, немного оголяя кожу. Она тут же покрылась мурашками от холода. Чунмен поежился. С юмин холодными пальцами дотронулся до его оголенной кожи и легонько погладил, после чего проявив несвойственную ему заботу, поправил на Чунмене свитер. От этого Сухо стало не по себе. А Сюмин, словно не замечая, как удивленно на него смотрит Чунмен, ухмыльнулся и поправил свой шарф. Сгущался плотный серый туман. В воздухе чувствовалась влага и начиналась противная мелкая морось. Сюмин поморщился, он ненавидел такую погоду. Кинув взгляд, на Чунмена, он немного успокоил себя тем, что скоро он окажется дома, вместе с Ченом. Стоит ему закончить, наконец, с Сухо и он снова будет там, где нет такого пронизывающего холода, тумана и мороси. - Пожалуйста, Сюмин, не трогай Исина, - слабым и срывающимся голосом попросил Чунмен, когда молчание слишком затянулось. - И что ты предлагаешь взамен? – равнодушно спросил Сюмин, думая в тот момент о Чене, - что ты готов сделать? Чунмен не находил слов, он не знал, что сказать, что предложить. - Молчишь? – Сюмин хмыкнул, - Тебе нечего предложить, верно? И что же мне тогда делать? Хмм.. - Склонив голову на бок, Сюмин нахмурился и сделал вид, что задумался, - Это значит, что ты сдохнешь, - приблизившись к Сухо, улыбаясь, прошептал он. - Прямо сейчас. Глаза Сухо удивленно расширились, когда он почувствовал, что бок пронзила острая боль. Дотронувшись, он почувствовал на пальцах что-то горячее и мокрое, поднеся ладонь, испачканную красным, к лицу, он пару мгновений не мог понять, что же это такое. Чунмен недоуменно посмотрел вниз. Расстегнув порванную на боку куртку, он увидел, как алая кровь пропитывает его бежевый свитер, делая его противного бурого цвета. Боль исчезла, ее место заняла слабость и легкое удивление. Когда Чунмен, наконец, осознал, что все-таки произошло, то попытался зажать рану рукой, но это было уже бесполезно. Она оказалась слишком глубокой. Кровь, просачиваясь сквозь пальцы, стекала на деревянную лавочку, и капала на землю. Маленькие кровяные лужицы быстро впитывались в землю. Он понял, что все напрасно, и поднес запачканную руку к лицу, внимательно рассматривая ее. Взглянув на Сюмина, смотревшего на него с нескрываемым интересом, Чунмен глухо рассмеялся и тут же закашлялся. Наклонившись, он сплюнул кровавую слюну прямо на землю и глухо застонал, разбредив рану. - Там, - он кивком головы указал на небо, - все видят. Ухмыльнувшись, Сюмин задрал голову вверх, - я бы с тобой, конечно, поспорил, но у каждого своя правда, - произнес он голосом, в котором была заметна улыбка. Сухо, облизнул пересохшие губы и согласно кивнул, - правда своя, но знаешь, - он помолчал, - за свои поступки ты точно ответишь, запомни. - Наверно, - пожал плечами Сюмин, - но это будет потом, а сейчас кровью истекаешь именно ты, - мило улыбаясь, сказал он, снова вгоняя нож в бок Чунмена, так глубоко, насколько это было возможно. Чунмен всхлипнул, вернулась боль. - Ты слышишь меня, Чунмен? – дождавшись слабого кивка, Сюмин продолжил, - это не конец, это только начало. Прежде чем ты умрешь, ты должен знать, что сейчас, в этот самый момент, твой любимый Исин, возможно уже трахается, как самая последняя шлюха с незнакомым человеком. А знаешь почему? Потому, что я попросил. – Сюмин помолчал, - Я задам тебе один единственный вопрос. Ты все еще любишь его? Взгляд Чунмена, обращенный куда-то вдаль, постепенно стекленел. Он растянул бледные потрескавшиеся губы в подобии улыбки и вдруг схватил Сюмина за руку. Когда тот недоуменно взглянул на него, заметил, что тот счастливо улыбался. В свою самую последнюю минуту жизни он увидел перед собой человека, которого любил, и будет любить всегда. Неважно, жив он или мертв. -Исин, - тихо прошептал он, - Исин, я люблю тебя… - сказав это, он навечно затих. На лице замерла счастливая улыбка, а потухшие остекленевшие глаза все так же смотрели в небо. Прогрохотал гром, и первая капля дождя упала на его лицо, она словно слеза покатилась вниз по его щеке. Минута тишины. Мир замер в ожидании. И хлынул ливень. Потоки дождя смешивались с кровью, заливая лавочку розоватой водой и стекая на землю. - Какая любовь, - восхищенно, но несколько недовольно присвистнул Сюмин, - аж противно. Эй, чувак, очнись, ты подыхаешь,- он помахал рукой перед его лицом. - Какое, блин, Исин, я люблю тебя, - он передразнил Чунмена и сплюнув, встал, сильнее закутываясь в пальто. Он взглянул на лицо Чунмена, залитое дождем и все так же улыбающееся. - Момент смерти, что может быть прекраснее, - прошептал Сюмин и, взяв Чунмена за подбородок, коснулся его еще теплых губ своими. Отстранившись, он вспомнил, как много лет назад, так же целовал дорого ему человека. Его руки немного замерзли, чтобы согреться, он засунул их в карман. В одном из них, он нащупал бумажку, достав ее, не глядя выбросил ее. Бумажка упала в грязь, на ней было написано лишь имя Чунмена и ничего более. Не оглядываясь, Сюмин пошел прочь, на ходу набирая чей-то номер. Ему нужно было избавиться от тела.