Цветочные сказки

      - Ты, может быть, и прекрасный принц, но вот твоя семья – настоящие звери! Особенно мать! – и она уходит, громко хлопнув дверью, что может означать только одно: она все еще любит его, и он навсегда останется главной любовью в ее жизни, но она больше не вернется. Все! Кончено. Больше никогда.       Чжун Пё оседает на пол, осознав эту истину... Он все еще не может смириться с несправедливостью жизни. Они же так любили. Многое перебороли. Но вот примирить две разные культуры поведения, вызванные классовыми различиями их семей, не смогли. Эти различия их брак и погубили.       Чан Ди не хотела признавать, что ее родители вели себя, как обезумевшие дикари, наконец дорвавшиеся до кормушки. Они так и не научились спокойному отношению к большим деньгам, а она всегда находила этому оправдание. Раз за разом, раз за разом… Они буквально позорили их прилюдно, но она все еще оправдывала их каждый раз.       Гу Чжун Пё, напротив, жестокость своей матери не оправдывал, но уйти от нее так и не смог. И с горечью замечал, что становился день за днем все более на нее похожим. Исчез юношеский дух бунтарства. Что тут сделаешь?       Верно. Ничего. Как и с обломками семейной жизни. А ведь когда-то они были счастливы.       Чжун Пё вздыхает и заставляет себя вспомнить их свадьбу.       Вспомнить пышное платье на полкомнаты, огромный торт с персиковым кремом, прекрасный букет темно-алых роз, таких нетипичных для свадебных торжеств… Они были с шипами, он помнит, что его счастливая невеста поранилась о них, и не спасли ее кружевные перчатки. Он помнит это. Помнит, как с улыбкой пил ее кровь из микроскопической ранки, останавливая «кровотечение». Он помнит ее благодарный смех, помнит добродушные подколы толпы гостей. И разговоры о каких-то там коварных планах шафера, когда тот уронил от волнения их кольца.       Чжун Пё помнит их забавные клятвы. Например, ее обещание быть в форме горничной в их первую брачную ночь, которое она, к слову, так и не выполнила, весело отмахнувшись.       Он помнит их танец.       И да, это удивительно, но он помнит взгляды на них гостей.       Он помнит веселую Га Ыль. Она была рада за подругу, но уже стеснительно прятала свой чуть округлившейся животик за дамским клатчем. Он помнит улыбчивого, но взволнованного И Чжона и слега потрепанного, неожиданно размеренного Ву Бина. Тогда Чжун Пё впервые понял, что Казанова и Дон Жуан их квартета окончательно и бесповоротно сложили с себя эти полномочия. Дже Кён явно была удивлена тем, что ее позвали на эту свадьбу, но выглядела счастливо, и это успокоило Чжун Пё. Сейчас он вдруг вспоминает, что тогда она открывала свой собственный дамский канал для корейского телевидения и в Америку к родителям так и не захотела возвращаться. О причинах такого решения он так и не спросил.       Чжун Пё помнит этот день прямо по кадрам. Он помнит удовлетворенный и обнадеживающий взгляд своей старшей сестры, быстрые тихие причитания тестя, благодарные слезы отца. Помнит счастливого мальчугана, уплетающего микс из разных видов мороженного за обе щеки. Мечтательно-уплывшего лучшего друга, что опять был в каком-то своем собственном мире… Но самое главное, что он помнит о том важном дне – солнечная улыбка его молодой жены.       За всем этим счастьем он упустил мраморную бледность и непривычную молчаливость своей матери. Это упущение дорого ему стоило… Оно превратило его жизнь в ад. Но сейчас Гу Чжун Пё думать об этом не хотелось. Уже нет смысла. Остались одни руины, охраняемые дикими зверями.       Улыбка Чан Ди. Ее мягкая улыбка, ставшая солнечным лучом в его жизни. Тяжело это признать, но она пропала уже давно. Ведь жизнь не сказка. Но… В память о ней, об этой улыбке, или даже в шальной надежде ее вернуть, он наступит сам себе на горло и подпишет бумаги на развод.