Общество двойников Марлона Брандо

Месяцы совместных скитаний проходили вполне терпимо. Можно было и остаться в Париже, но, к сожалению, этот город был прекрасен на открытках, рисунках и, конечно же, в мечтах. У Салли не было особых пожеланий. В технике она разбирается даже лучше Анны, но вот окружающий мир для нее большей частью ассоциируется только с обитателями морского дна. Старшая ДеВитт порой в бессилии вздыхала над данным фактом. Но ничего не сделаешь. Сердцу не прикажешь, а впечатления детства не выбьешь из головы даже бадминтонной ракеткой. Горы Колорадо Анна обнаружила случайно. Туристический городок, терпимый ко всему и всем. Правда, обеим по прибытии стоило повнимательнее присмотреться к местным жителям. Вроде бы не сильно странные, но какая-то особая придурь читалась на лицах… Работа нашлась для обеих. Стиснув зубы, ДеВитт все же стала секретарем местного филиала одной фирмы, которая, словно легкий укол ностальгии, возвращала ее к воспоминаниям о той жизни, которая была больше похожа на нескончаемый сон. Вот вроде бы и «Umanetto», да только знание вроде бы как родного языка подсказывало, что название говорящее. Салли, не отставая от нее, выбрала место поближе к ней со словами: «Конечно, одна, но я с тобой». Возражений не последовало. Ей досталась должность сантехника, постоянно чинящего бойлер, который всегда пуст. ВСЕГДА. Две приятные девушки, которые не опаздывают на работу. Выполняют свои обязанности сносно. Порой сотрудникам хотелось воскликнуть: «У нас так не принято», но улыбки, которые возникали на лицах новых сотрудниц при взгляде друг на друга в минуты, когда были уверены, что трудящиеся заняты своими делами, всех поголовно заставляли восклицать так тихо, что почти неслышно: «Блееееск…» От того их не просто берегли, а аж ставили в пример, повышая заработную плату чуть ли не после каждого рабочего дня. Однажды кто-то тихо шикнул что-то вроде: «Преступление? Лол, за то, что она спит не со мной». Кстати, обеим было не сильно понятно, о чем тот человек. Не каждая же гейша одной и той же монетой, ну в самом деле, а… Особых проблем не было. Выходные есть у каждого. И большей частью они были посвящены выходам на природу. Долгое время распорядок не менялся, но в какой-то момент Салли начала подозревать, что у Анны появилась тайна. Началось все с того, что та, улыбаясь так мило, как только можно «Дитю Пророка», после краткого поцелуя, предложила освоить грамоту тех мест, в которых она выросла. У Салли, как у Старшей Сестры Восторга, чья участь была выписана словами: «Бродить пока не подстрелят», так и не появилось никаких политических взглядов. Ну русская, ну и что с того. Зато — «Блеееск…» Часы упорных занятий особых результатов не давали. Анна пыталась скрыть боль от такого открытия, но получалось плохо. Да и как объяснить, что иногда ей хотелось поболтать на том самом языке, в котором есть такое потрясающее и обидное слово как «постылый». А потом, может быть, выдумать пару злых и обидных шуток о нем и делить их хоть с кем-то… Порой огорчение скрыть трудно. Однажды Салли, отступая от бойлера на шаг, вдруг почувствовала довольно странное волнение. И понимание того, что данная эмоция принадлежала не ей лично, пришло раньше, чем гаечный ключ полетел в стену. В тот день она сообразила, что Анна уходит с рабочего места раньше нее. Непорядок. И как себя вести? Хмурить брови? Настаивать, чтобы тут же призналась? Младшая ДеВитт хмуро отмалчивалась, стискивая зубы, подозревая неладное. Правда раскрылась случайно. В тот день, даже не скрываясь от коллег по офису, слыша на заднем плане очередной «Бле-ееск», Анна, подступив к Салли на шаг, смущенно и, словно робкая девочка, пригласила ее на свидание. Смотря в огромные глаза-блюдца, Салли забывала, как дышать. Так же робко кивнула в ответ, чувствуя, как рука Анны положила ей в ладонь бумажку. Оказалось — билет в кино. Вечер проходил спокойно. В компании славных ребят с фамилиями Корлеоне, Хэген, Клеменца, Барзини, а также загадочной фразы, пополнившей арсенал крылатых выражений — «Коза Ностра». Уже на выходе из кинотеатра, Салли не могла сдержать улыбки. Глаза ДеВитт сияли так, что, казалось, затмят собой все небесные светила вместе взятые. Приобнимая ее за талию и прижимая к себе, Салли все же услышала вопрос, который волновал ее последние несколько дней особо: — Ты, наверное, хочешь узнать, куда я хожу после работы? — Лучше расскажи, — стараясь не выдавать беспокойства, попросила та. — Я не ревнивая, но… Легкий поцелуй в нос прервал поток унизительных подозрений. — Ты видела актера в главной роли, Салли? Крестный отец! Какой образ! Какая сила во взгляде! — с энтузиазмом начала Анна, сжав ее ладонь. — Только представь на мгновение, если бы наш отец мог бы так же! Младшая ДеВитт нахмурилась. — Тебе бы пришлось выйти замуж за Карло Рицци. Ты не стала бы меня спасать. Здесь уже нахмурилась старшая ДеВитт. — Что? Не городи ерунды. Кто бы меня вытащил из Восторга, если бы не ты? Не придумывай… Я хочу сказать, здесь, в Южном Парке, есть особое общество. Аббревиатура NAMBLA. В нем десятки талантливых людей, и все изображают Марлона Брандо. Не знаю почему, Салли, но меня так тянет туда. Беседы с ними дают мне веру в настоящее, которую не могла дать ни одна молитва. И я хотела спросить, ты пойдешь со мной на следующее собрание? «Пойдем со мной». Столько смысла в одном предложении для двух особых людей. Даже когда оно произнесено без особого повода с посылом «Спаси меня», вызывает трепет. Ответ «да», пользуясь кромешной тьмой города, на который опустился вечер, был выражен уже в следующем поцелуе. Тем временем из кустов поблизости все так же отчетливо можно было услышать всего одно слово, но по-прежнему столь тихо, что, казалось, переговариваются сами кусты и только. — Блееееееееск…

***

Чей-то злорадный смех позади напрягает донельзя. ДеВитт точно помнит, что падал. Падал так, как никогда в жизни. Дно стакана ему не виделось даже сквозь дрему. Он запомнил лицо той, кого предстояло переправить в Нью-Йорк. Она ищет для него бинты, боеприпасы, отдает каждую монету, что замечает на полу. И еще. Ее зовут Элизабет. Милая, добрая девушка… И почему-то он хочет назвать ее Анной. Глаза открываются с трудом. Перед собой он видит серые стены, какой-то мужик в рыжем комбинезоне уже достает из-за пазухи оружие. Считать ли себя беспомощным? Снова злорадные смешки позади. У Комстока новые бойцы на довольствии? И почему этот громила не чувствует страха? Все настолько плохо? Мужик уже заносит над его головой монтировку… Но не тут-то было. Резкий скачок вперед, звук рвущихся сухожилий, и над ДеВиттом склоняется странное существо. Его лицо черное, глаза настолько мелкие, что и не разглядишь в полутьме. Крик застревает в горле, хоть оно и не спешит наносить увечья. Оно заливается все тем же отвратительным смехом и танцует победный танец над трупом. У ДеВитта много вопросов, но существу, похоже, они мало интересны. Оно всего лишь возвращается обратно и протягивает новый револьвер с запасным рожком. Тепло улыбаясь, здоровается так, словно ничего не случилось. — Марты-ыыышка! Ну, как дела? Оптимально?